Как рисовать эмоции
Рисовать человека сложно, а его эмоции — еще сложнее. Персонаж может быть совсем простым по строению, но вот двигаться и меняться в лице должен как настоящий. Иначе даже неплохо прорисованный герой соберет больше зрительских «не верю», чем плохой актер бюджетной мыльной оперы.
Попробовали разобраться, как через мимику и жесты передавать то, что чувствует персонаж.
Зачем персонажу эмоции
Внешнее проявление эмоций — наглядная иллюстрация того, о чем думает и что чувствует герой. Если он грустит, внешние уголки глаз направляются вниз, губы дрожат, а если доволен — мышцы лица расслабляются, появляется легкая улыбка, а верхние веки немного опускаются.
Без яркой мимики и движений персонажам в разы сложнее вызвать у зрителя симпатию или любые другие чувства — а если не будет эмоционального отклика, не будет и настоящего интереса.
Исследования в области нейробиологии показали, что, если зритель считывает эмоцию персонажа и верит ему, его организм реагирует на уровне химии. Выделяются кортизол и окситоцин — гормоны, отвечающие за концентрацию и радость. А значит, через эмпатию зрители вовлекаются в анимацию, рекламу или игру еще сильнее.
Привлекательность, или харизма — это один из 12 принципов анимации, которые разработали аниматоры студии Disney Олли Джонстон и Фрэнк Томас еще в 1981 году. Принцип заключается в том, что герой должен приковывать к себе внимание зрителей и вызывать эмоциональный отклик.
И это история совсем не про милых кроликов в центре сюжета. Злодеев и второстепенных героев она тоже касается. Каждый персонаж должен обладать харизмой. В кино она передается через актерскую игру, а в анимации — через мимику и жесты, которые рисует иллюстратор.
Карта эмоций
Самый простой способ передать эмоцию — через выражение лица, потому что каждая эмоция приводит в движение большой набор мышц. Например, когда мы улыбаемся, то не только приподнимаем уголки губ, но и щуримся, а когда злимся — губы плотно сжимаются, а глаза превращаются в щелочки.
Максимально полную карту эмоций составила лондонская художница и иллюстратор Джумана Медлей — раньше она делала проекты для Leo Burnett и Saatchi & Saatchi, а сейчас работает консультантом в Apple.
Карта показывает, как от нейтрального выражения лица поэтапно перейти к максимально экспрессивному. На ней — 58 эмоциональных состояний, разделенных на тематические группы: удивление, радость, гнев, грусть и расслабленность. Для каждой эмоции есть иллюстрация и краткое описание того, что происходит с разными частями лица в момент этого переживания:
Выражение лица по деталям
«Как представить персонажа, который переживает какую-то эмоцию? Попытайтесь спроецировать на себя его чувства. Берите кадры из фильмов, наблюдайте за людьми и чаще смотритесь в зеркало. Всё это плюс понимание индивидуальных особенностей персонажа поможет при создании выражения лица», — говорит аниматор Дана Боадвей-Массон, которая делала ролики для игр Halo 3 и ODST.
Изгиб брови или вдруг появившиеся ямочки на щеках и правда могут изменить лицо персонажа и передать эмоцию, которую он испытывает. Пройдемся по отдельным частям лица — глазам, рту и носу, — чтобы понять, как они могут передавать чувства персонажа.
Глаза и брови
Полностью изменить выражение лица можно с помощью одних только зрачков. Например, суженный зрачок передаст страх, а расширенный — заинтересованность и симпатию:
Брови тоже помогают передать эмоции. Бровь делится на две части: основание и изгиб, которые способны двигаться независимо друг от друга. Они могут быть в состоянии покоя, подняты или опущены, и эмоциональный фон персонажа от этого меняется в широком спектре, от разочарования до дикого гнева:
«Реакцию» бровей видно быстрее, и ощущается она острее, чем изменения других частей лица и тем более — тела. Брови как бы запускают мимическую цепочку. Так что, если движений головы и тела будет мало для передачи нужных эмоций, продуманная анимация бровей в этом здорово поможет.
Губы окружены множеством групп мышц, поэтому один только их изгиб может придать новый оттенок выражению лица персонажа. С их помощью легко выразить радость и восторг (слева) или гнев и отвращение (справа):
Схема мимики рта. Изображение: clipstudio.net
Кроме того, рот может двигаться ассиметрично — и это добавляет еще больше оттенков. Например, улыбка одним уголком рта выйдет более сдержанной, чем двусторонняя.
Когда анимируешь нос, важно помнить, что он двигается синхронно с губами. Чтобы анимировать нос, художник работает с его кончиком (тянет его вверх, вниз и в стороны) и ноздрями (сужает и расширяет их).
Чтобы выразить отвращение, кончик носа должен быть приподнят, а переносица немного сморщена (2 и 3), а для эмоции гнева нужно нарисовать персонажу ноздри расширенными(4):
Схема мимики носа. Изображение: clipstudio.net
I like to move it, move it
Если лицо персонажа в кадре не крупным планом, то брать на себя роль «выразителя эмоций» должно тело. Оно будет передавать их через позы и активные движения.
Например, в «Симпсонах» герои часто выражают радость через танец, а выражение лица остается статичным. Тот же прием используют в «Гравити Фолз»:
Чтобы передать чувства движением, нужно подумать о том, как они проявляются в теле. От страха или холода кожа становится гусиной, от волнения на лбу выступает пот, а от злости пальцы сжимаются в кулаки. Опущенные плечи выражают грусть и усталость, от прилива уверенности выпрямляется осанка — и так далее.
Икона анимации — Хаяо Миядзаки — передавал эмоции через едва заметные движения, которые складывались в общую картину. Например, в аниме «Рыбка Поньо на утёсе» он оставил главную героиню босой. Когда она радовалась, ее эмоции выражались через прыжки и растопыренные пальцы на ногах.
Шпаргалка FACS
Facial Action Coding System — мануал доктора психологии Арминдо Фрейтас-Магальяйнса. Это система кодинга эмоций, оцифрованные знания о мимике.
FACS связывает каждую эмоцию в мозге с тем, какие мышцы в теле за нее отвечают. Так появилась огромная цифровая библиотека с описаниями, фото- и видеообразцами проявления чувств разных людей. Например, можно посмотреть, как выглядит грусть на лицах разных возрастных групп (от детей до стариков), рас и культур (от белых американцев до представителей племен из Папуа — Новой Гвинеи).
Ее разрабатывали для обучения работников полиции и спецслужб, таможенников и психологов, но потом FACS стал золотым стандартом и для мультипликаторов. Например, «Историю игрушек» и «Шрека» создавали с использованием этого мануала.
«Демоверсию» руководства можно найти в книгах Пола Экмана — реального ученого, который стал прототипом главного героя сериала «Теория лжи». Например, в книге Экмана «Психология эмоций» — масса иллюстраций и схем движения мышц лица, которые могут стать референсами для художников.
Программы для анимации лица
Программы для лицевой анимации — хороший помощник для иллюстраторов. Там можно смоделировать конкретную эмоцию или звук, который должен издавать персонаж. В такие программы можно загрузить собственное видео и «списать» язык тела с него:
Adobe Character Animator — программа из семьи Creative Cloud. Она анимирует не только лицо, но и движения. Персонаж может ходить, указывать на что-то, удерживать предметы, главное — задать параметры.
Cartoon animation 4 — профессиональный инструмент для создания 2D-анимации персонажей, который также поддерживает захват движений лица для анимации лица в реальном времени. Можно использовать его с любой веб-камерой, а также с iPhone X или выше, но нужно будет установить приложение Live Face.
CrazyTalk 8 — это простая программа, в которой создают говорящие анимации с 3D- и 2D-персонажами. В нее загружают предварительно записанный звук или даже текст, а затем программа анимирует лицо персонажа под эту речь. Для текстовых файлов можно настраивать ударения, интонацию, длительность отдельных звуков и самого файла.
Источник
Эмоциональный фон
Психологи говорят, что каждый человек, независимо от культурного бэкграунда, испытывает пять основных эмоций: радость, грусть, гнев, страх и отвращение. Остальные чувства — оттенки тех базовых, но разной степени интенсивности.
Жанровые рамки в иллюстрации формируются этими пятью базовыми эмоциями. Даже беглого взгляда хватит, чтобы понять: вот это изображение — страшное, а это — радостное. Мы посмотрели, какие приемы используют в иллюстрации, чтобы создать нужный вайб, — и делимся некоторыми из них.
Радость
Радость — единственная безусловно положительная эмоция среди базовых. Ее диапазон огромный: от покоя — до экстаза. В иллюстрации она проявляется тоже по-разному: от пасторальных изображений — до эмоционально заряженных, почти аффективных. Но универсальные приемы, которыми можно передать радостное настроение, все же есть.
Симметрия. Человеческий мозг получает удовольствие от гармоничных и довольно симметричных изображений. В процессе эволюции именно так он научился определять самое ценное: потенциального партнера или добычу. Лица и тела людей и животных симметричны. И если видишь что-то естественно симметричное, тревога снижается — значит, это «что-то», скорее всего, безопасное.
Насыщенность. Эстетика детской кондитерской с вырвиглазными пончиками и яркой карамелью — конфетти, цветы, искренние принты — выглядит беззаботно. И, конечно, радостно. Но с интенсивностью лучше не перебарщивать, чтобы изображение не выглядело агрессивно.
Плоские, сочные пятна. Этот ключ к радостному изображению открыли в начале ХХ века фовисты. Например, цвет у Матисса не должен совпадать с цветом реальных объектов — за ним закрепилась одна простая задача: передавать настроение. Плоские пятна чистого цвета справлялись с этой задачей лучше всего.
На этих трех приемах миланский иллюстратор Олимпия Загноли построила свой авторский стиль. Она рисует обложки для The New York Times и The New Yorker, оформляет витрины для Uniqlo и разрабатывает принты для коллекции Prada. Good vibes only — одна из ее последних работ для The New York Times.
Грусть
За грустным настроением закрепился целый набор визуальных приемов: синий цвет, вытянутые фигуры, дождь или тусклый свет в темной комнате. Но диапазон таких переживаний огромный: от скуки и меланхолии — до горя и отчаяния. И чтобы передать все эти состояния, одного дождя маловато.
Разлом. Грусть, отчаяние, разочарование — это разрушительные состояния. И чтобы визуализировать внутренний надлом, часто используют визуальный сдвиг в композиции. Разорванные линии, расколотые фигуры, деформированные силуэты — все это работает на ощущение, что «что-то пошло не так».
Иллюстрации к стихотворению Agony: A Poem of Genocide военного корреспондента Марка Хабанда художница Анна Стейнберг собирала буквально из кусочков. Она прокрашивала лист бумаги, резала его на кусочки, складывала из них изображения, а потом все это сканировала. Эта ее работа попала в лонглист премии World Illustration Awards 2021.
Трагическая метафора. Необъяснимая тоска, глубокое отчаяние или болезненная грусть не обязательно должны считываться с мимики персонажа. Эти чувства сами могут стать героями. Персонифицировать эмоцию, сделать ее большой, неподъемной, давящей, даже жуткой — и вписать в сюжет.
Иллюстратор Хенн Ким говорит, что ее личная грусть стала артом. Тревожный подростковый возраст Ким переживала так сложно, что перестала говорить на два года — и тогда начала рисовать. Она создает сюрреалистичные иллюстрации о сотнях оттенков грусти, используя визуальные метафоры. Любовь как болезнь, отношения как тяжесть и взаимные раны Ким рисует буквально.
Не только ч/б. Например, чистый желтый цвет воспринимается как радостный и искренний, а грязно- или зеленовато-желтый — как тревожный и болезненный.
В начале ХХ века немецкие экспрессионисты «открыли» электрический желтый: Берлин перед Первой мировой был самым освещенным городом Европы — и даже целый его квартал назвали в честь электрического гиганта Siemens. Но освещенность не всегда транслировала позитивные эмоции. На картинах Кирхнера и Нольде «берлинский электрический желтый» прочно закрепился за ощущением безысходности и предвоенной тревоги.
Художница Инь Синь Хэ использовала экспрессионистский желтый для иллюстраций к книге Германа Гессе «Степной волк». Она ставила перед собой цель передать не исторические события, а состояния главного героя — наполненные не светом, а болью и тревогой.
Страх
На поле страха можно играть в открытую: насилие, кровь, кишки. Но к таким страшилкам у зрителя иногда формируется хоррор-устойчивость, или хоррор-слепота — и по-настоящему он не испугается. Даже если в целом картинка выглядит пасторально, есть способы добавить в нее саспенса и ощущение ужаса.
Взгляд снизу вверх. Высокая линия горизонта создает у зрителя ощущение, что он прячется — залег в овраг, затаился в засаде. А откуда-то сверху в любой момент может вылезти что-то ужасное. Самого кошмара на картинке может и не быть: воображение само «достроит» то, чего зритель боится больше всего.
Шведский иллюстратор и автор Саймон Столенхаг создает ретрофутуристические миры, которые пугают и восхищают. Он автор четырех книг. По одной из них на Amazon Video в 2020 вышел сериал «Рассказы из петли». В каждой истории Столенхага есть изображение, в котором от внешне спокойной сцены веет таким ужасом, что пробирает до костей. И все из-за точки обзора.
Когнитивный диссонанс. Есть набор характеристик, по которым человек опознает предмет или существо не задумываясь. Но когда в привычной картине мира появляется баг, мозг напрягается — чувствует опасность. Например, мы привыкли представлять восстание роботов как атаку сверхумных, сверхмощных машин. И если увидим технологичных роботов, наделенных чертами полудиких древних людей, уже не будем знать, чего от них ожидать.
В книге Столенхага «Вещи из потопа» — целая галерея образов, построенных на этом пугающем диссонансе. Потасканные роботы в диких лесах и на необжитых берегах ведут себя, как бродяги и древние шаманы: одеваются в шкуры и перья, носят ритуальные маски и копья.
Техно-кьяроскуро. В XVI веке термином «кьяроскуро» называли один из видов гравюры на дереве: печать в несколько оттисков позволяла создавать объем на контрасте света и тени. Потом так стали называть живопись Караваджо и Рембрандта, тоже построенную на резких светотеневых контрастах. В век технологий у кьяроскуро — новая реинкарнация. Теперь в игре света и тени участвуют гаджеты: голубоватый свет смартфона трансформирует лица в маски. И выглядит это зловеще.
Художник Даниэль Зендер специализируется на редакционной иллюстрации: работает с The New Yorker, The New York Times и Business Week. И лучше всего ему удаются изображения на тему опасностей и проблем современного мира: от диджитализации и хакерских атак — до полицейского произвола и рабства.
Источник