Как чувствуют себя альпинисты

Выживший в трагедии на Эльбрусе рассказал, как группа застряла на вершине в жуткую пургу

Во время восхождения гид неоднократно спрашивал туристов, всё ли в порядке, утверждает Долгов. Путешественники уверяли проводника, что всё нормально.

Один из выживших в трагедии на Эльбрусе рассказал о своём состоянии и подробности восхождения на гору. Видео © Instagram / tm4mail

Один из выживших в трагедии на Эльбрусе Дмитрий Долгов рассказал, что успел сделать кадры на вершине горы. Затем одной девушке из группы стало плохо, поэтому было принято решение возвращаться. О смертоносном восхождении и своём самочувствии после альпинист поведал в сториз в «Инстаграме».

«Нахожусь сейчас в республиканской больнице в Нальчике. Чувствую себя. ну, как сказать, голова немного болит, температура 37. Привезли в больничку где-то в 3–4 утра. Поставили сразу капельницу, прокапали. Ну, только голова болит. Но, мне кажется, это ровняшка, когда тебя с 5000 [метров] спускают на уровень Нальчика. Нальчик, я не знаю, 300–500 [метров] уровень. Это ровняшка, говорят. Но ничего страшного, главное, жив-здоров, со мной всё нормально», — сообщил Дмитрий Долгов.

Погибшие на Эльбрусе незадолго до трагедии играли «пострадавших», отрабатывая действия при ЧС

По его словам, группа альпинистов выехала в два часа на скалы Пастухова, а к 10 утра добралась до вершины Эльбруса. По пути гид интересовался, «всё ли в порядке, всё ли нормально». На что альпинисты отвечали, что «всё ок, все идём, все готовы, все в боевом духе». На вершине Долгов успел сделать пять фотографий и снять несколько видео. Затем девушке из группы стало «очень плохо», почему и было принято решение возвращаться назад.

Источник

Высотная адаптация. Как человеческий организм приспосабливается к жизни в горах

Откровенно говоря, организм среднестатистического человека донельзя плохо приспособлен к условиям высокогорья. Эволюция создавала нас явно не для этого. Становление биологического облика Homo sapiens происходило вовсе не на заоблачных Гималайских высотах — в каких-то жалких сотнях метров над уровнем моря. Поэтому наш организм хорошо переносит лишь небольшой диапазон атмосферных давлений, а жизнь человека на высотах от 2500 метров натыкается на ряд проблем. С ростом высоты атмосферное давление снижается по экспоненте. Например, на высоте пять тысяч метров оно составляет лишь около половины от нормального давления на уровне моря. Так как общее давление воздуха падает, то и давление каждого из его компонентов (парциальное давление), в том числе и кислорода, уменьшается. А значит, альпинисту на пятикилометровой высоте с каждым вздохом будет доставаться в два раза меньше кислорода, чем скучному обывателю, живущему на уровне моря.

Чаще всего восходители сталкиваются с острой горной болезнью — именно ее симптомы автор этих строк ощутил на себе. Механизм ее развития до сих пор не изучен до конца, но, вероятно, он имеет общие корни с другим опаснейшим врагом альпинистов — высотным отеком мозга.

В условиях низкого атмосферного давления и нехватки кислорода (гипоксии) в мозге происходит цепочка процессов, приводящих к нарушению кровообращения, легкому отеку и увеличению внутричерепного давления. В той или иной мере горная болезнь появляется почти у всех восходителей, и чаще всего ее симптомы исчезают через несколько дней. Если же дело дошло до высотного отека мозга, жизнь альпиниста оказывается в смертельной опасности и требуется немедленная эвакуация.

Еще одна, по-настоящему парадоксальная высотная болезнь — высотный отек легких. Природа всегда экономна, и для оптимизации кровоснабжения органа дыхания в нашем организме работает механизм гипоксического сужения сосудов (по-научному — вазоконстрикции). При разном положении тела различные участки легкого могут сдавливаться и недополучать воздух. Если какой-то части легкого не хватает кислорода, то сосуды в ней сокращаются. В идеале это должно приводить к перераспределению кровотока между участками легких и обеспечивать организму максимальное поступление кислорода в любой ситуации. Так и происходит при нормальном атмосферном давлении. А в горах, при острой гипоксии, этот механизм приводит к судорожному сокращению всей сосудистой сети легких, что еще больше затрудняет и без того нелегкое добывание кислорода из разреженного воздуха. Одновременно вазоконстрикция поднимает давление в сосудах, заставляя плазму крови просачиваться через стенки капилляров. Заполняя просветы альвеол, она вспенивается при каждом вдохе и снижает эффективный объем легких. Высотный отек легких крайне опасен для жизни и настигает в среднем 4% альпинистов выше отметки в 4500 метров.

Красные кровяные тельца, эритроциты, — ключевой компонент системы транспорта кислорода в организме. Именно они, а точнее белок гемоглобин, которым они забиты под завязку, улавливает кислород в легких, разносит его по телу и отдает тканям в капиллярах наших органов. Через одну-две недели пребывания на высоте количество эритроцитов, а значит, и содержание гемоглобина в крови возрастает. Одновременно растет ее кислородная емкость и устойчивость человека к гипоксии. Но до сих пор оставался непонятен феномен быстрой акклиматизации. Почему часто всего несколько дней, проведенных на высоте, ставят на ноги человека, страдающего острой горной болезнью? Недавняя статья, опубликованная в журнале Journal of Proteome Research, проливает свет на этот процесс. Оказывается, все самые захватывающие события в эти первые несколько суток на высоте происходят не снаружи, а внутри наших эритроцитов.

Физиологам давно известно, что гемоглобин эффективнее связывает кислород в более щелочной среде (при повышении значения pH), а отдача кислорода лучше происходит при увеличении кислотности (низкие рН). Углекислый газ, растворяясь в крови, дает слабую углекислоту. При этом углекислый газ образуется в тканях, а удаляется из организма в легких с выдохом. Получается, что большое количество углекислого газа в тканях заставляет гемоглобин охотнее отдавать кислород, а его малая концентрация в легких, наоборот, стимулирует гемоглобин захватывать кислород. Этот эффект получил у физиологов название эффект Бора. Он прекрасно работает на уровне моря, но вот в горах этот изящный природный механизм начинает барахлить. С высотой давление воздуха, а значит, и парциальное давление углекислого газа в нем стремительно падает. Углекислый газ уходит из крови, а кровь защелачивается. Гемоглобин начинает все хуже отдавать связанный кислород в тканях. Выход из сложившейся ситуации очевиден: нужно срочно закислить кровь, ну или хотя бы цитоплазму эритроцитов. Исследования показали, что так все и происходит.

Если эритроцит находится в состоянии нормоксии, то есть нормально обеспечен кислородом, разложение глюкозы в нем идет по пентозофосфатному пути. Этот путь — каскад биохимических реакций, за счет которых синтезируется вещество НАДФ•H — очень ценная молекула-восстановитель. Она необходима эритроциту для ремонта постоянно окисляемой клеточной мембраны. Ведь через мембрану непрерывно проходит огромный поток агрессивного окислителя — кислорода, буквально обугливая ее молекулы-фосфолипиды.

Параллельно существует другой важнейший метаболический путь — гликолиз, генерирующий энергию и вырабатывающий кислый продукт обмена — молочную кислоту. Однако при нормоксии он максимально заторможен. Так происходит из-за того, что ферменты, необходимые для его реализации, прочно связаны с мембранным белком, имеющим странное название — анионный транспортный белок полосы 3 (он называется так потому, что при разделении белков эритроцитов методом гель-электрофореза его нашли в третьей полосе).

А теперь хозяин наших эритроцитов оказывается в высокогорье, и у него начинается нехватка кислорода — гипоксия. Как только в клетке появляется достаточно гемоглобина, свободного от кислорода, он взаимодействует с белком полосы 3, выпуская на волю ферменты гликолиза, начинающие разлагать глюкозу до молочной кислоты. Уже на следующий день после подъема на высоту этот сдвиг начинает медленно, но верно увеличивать содержание молочной кислоты в клетке, компенсируя недостаток углекислоты и заставляя гемоглобин лучше отдавать кислород в тканях. К началу третьей недели на высоте эти метаболические изменения выходят на плато, и акклиматизацию альпиниста можно считать законченной.

Вообще, уникальность высокогорья в том, что оно поставило человека в тяжелые условия, выработать к которым культурную адаптацию оказалось решительно невозможно. Теплая одежда, крыша над головой и огонь в очаге просты и отлично защитят от холода и непогоды. Но что делать с недостатком кислорода? Газовые баллоны и барокамеры предполагают высокий уровень технологии, ставший доступным только в последние 100 лет. Но неугомонную эволюцию всегда было тяжело поставить в тупик. И там, где технология оказалась бессильна, на помощь пришел беспощадный естественный отбор. Тысячи лет жизни на высоте обеспечили коренным народностям горных регионов уникальные механизмы устойчивости.

Наиболее исследованы андский и тибетский типы адаптации. У коренного населения Анд — индейцев кечуа и аймара — объем легких больше, а частота дыхания на высоте ниже, чем у пришельцев снизу. По сравнению с жителями равнины и даже с тибетцами в их крови гораздо больше эритроцитов, переносящих кислород, а значит, и гемоглобина. Это позволяет их крови эффективнее захватывать кислород в легких и переносить его в ткани.

Генетические анализы показывают наследственность этих признаков, но одновременно все они очень похожи на изменения, происходящие в организме человека, недавно поселившегося в высокогорье. Кечуа и аймара пришли в Анды примерно 11 тысяч лет назад. Этого времени едва хватило для начала эволюционных процессов. Такой «поверхностный» тип адаптации привел к тому, что кечуа и аймара чувствуют себя на высоте гораздо увереннее жителей равнины. Но одновременно это принесло свои проблемы. Среди аборигенного населения Анд высока распространенность состояния, получившего название хронической горной болезни (не путать с острой!). Высокое содержание эритроцитов в крови приводит к ее загустению и увеличивает давление в сосудах легких. И без того умеренный темп дыхания, характерный для аймара и кечуа, с возрастом снижается, приводя к постоянному недостатку кислорода и еще большему росту содержания гемоглобина. Хроническая горная болезнь появляется лишь при длительной жизни в высокогорье, обычно в пожилом возрасте, и исчезает при переселении вниз.

Гораздо более глубокие адаптации обнаружились у горцев Центральной Азии. Выяснилось, что у тибетцев и этнически близких к ним шерпов резко повышена частота дыхания. При этом, вопреки ожиданиям, у них лишь слегка увеличен гемоглобин — 16,9 г/100 мл при норме в 13−15 г для человека на уровне моря. В то же время по сравнению с обычными людьми их ткани производят почти в два раза больше окиси азота — одного из главных сосудорасширяющих факторов в организме человека. Именно поэтому их капиллярное русло намного шире, чем у жителей более низких районов. А главное, это помогает им избежать одной из главных физических проблем всех альпинистов — гипоксической вазоконстрикции. В норме у большинства тибетцев и шерпов этот гибельный для альпинистов рефлекс вообще не работает. Поэтому высотный отек легких у них — редкость.

Исследования показывают, что коренное население Тибета и Гималаев мигрировало в эти места около 25 000 лет назад. Этого времени эволюции уже хватило, чтобы приспособить их организмы к суровым горным условиям на качественно лучшем уровне, чем у индейцев Анд. Исследования генома тибетцев показали, что они обладают своеобразными вариантами генов EGLN1, PPARA и EPAS1, кодирующих белки, которые участвуют в созревания новых эритроцитов. Еще одним важнейшим геном этого ряда оказался EPAS1. По-видимому, тибетские варианты этих генов блокируют избыточное образование эритроцитов, не доводя дело до хронической горной болезни. Однако самое захватывающее выяснилось при анализе однонуклетидных полиморфизмов — отличий в структуре гена на отдельный нуклеотид. Оказалось, что тибетский вариант гена EPAS1, ассоциированный со сниженным содержанием гемоглобина в крови, уникален и совпадает с вариантом этого гена, найденного в геноме денисовского человека. Того самого загадочного гоминида, чья фаланга пальца была найдена в Денисовой пещере на Алтае и который умудрился оставить свой след в геноме меланезийцев и, как мы теперь знаем, помог тибетцам приспособиться к суровым горным условиям.

Источник

Смерть на Эвересте. Что происходит с нашим телом на высоте 8 км?

Почему на Эвересте гибнет столько людей?

Только за последнюю неделю при попытке взобраться на вершину Эвереста погибли 11 человек. Это почти вдвое больше, чем в среднем погибало там ежегодно в последнее десятилетие.

Такой всплеск смертности объясняют плохой погодой, неопытностью альпинистов, слишком большими очередями к вершине и даже возросшей конкуренцией между операторами, которые организуют восхождения.

Однако главная причина одна: наш организм просто не приспособлен к жизни в таких условиях. По мере приближения к вершине дышать становится всё сложнее, и на высоте около 8000 метров над уровнем моря начинается «мертвая зона»: концентрация кислорода в воздухе падает настолько, что наше тело в самом буквальном смысле слова начинает медленно умирать — клетка за клеткой.

Катастрофическая нехватка кислорода не только резко повышает риск инсульта или сердечного приступа, но и сильно притупляет чувства, замедляет реакции, мешает адекватно оценивать ситуацию и принимать правильные решения.

Но что же именно происходит?

«Пробежка с соломинкой во рту»

Наиболее комфортные условия для нашего организма — на морском побережье и в городах, расположенных на небольшом возвышении. Для сравнения: средняя высота Москвы над уровнем моря — около 130 м, Лондона — 20 м, Нью-Йорка — 57 м.

По мере набора высоты давление уменьшается, и в результате при дыхании в легкие попадает все меньше кислорода. На высоте примерно 3600 м (это выше, чем большинство альпийских горнолыжных курортов) каждый вдох дает организму примерно 60% от его привычного объема — и начинается кислородное голодание.

Автор фото, Reuters

Пульс альпинистов достигает 140 ударов в минуту

Вы не заметите, что дышать стало труднее, но у вас начнут проявляться первые признаки горной болезни: слабость, тошнота, головокружение, раздражительность.

В «мертвой зоне» кислорода в воздухе настолько мало, что дышать без специального снаряжения там практически невозможно. Анализы, взятые у четырех альпинистов на высоте 8000 метров, показали, что уровень кислорода в их крови был вчетверо ниже нормальных показателей.

«Такие цифры мы обычно наблюдаем у пациентов, находящихся при смерти», — поясняет изучавший анализы врач Джереми Виндзор, который сам принимал участие в восхождении на Эверест в 2007 году.

Чтобы поддерживать снабжение органов кислородом на привычном уровне, сердце начинает биться чаще — пульс может достигать 140 ударов в минуту. За счет этого резко возрастает риск инфаркта или инсульта.

Американский альпинист Дэвид Брешерс как-то сравнил восхождение на высоту 8 км с затяжной пробежкой, во время которой тебе приходится дышать через соломинку.

От кашля трескаются ребра

Существенно снизить риск помогает акклиматизация. Перед тем как отправиться покорять Эверест, альпинисты медленно приучают свой организм к горной болезни и экстремальным условиям «мертвой зоны».

Официальные рекомендации Принстонского университета предписывают не начинать пеший подъем в гору выше уровня 3000 метров и не подниматься больше, чем на 300 м ежедневно, делая суточный перерыв через каждые три дня.

От яркого солнечного света и окружающего со всех сторон снега у альпинистов может начаться «снежная слепота» — временная пропажа зрения

Однако экспедиции на Эверест рассчитаны только на очень опытных альпинистов и начинаются из базового лагеря, который уже расположен на высоте больше 5000. Это выше любого из альпийских пиков, включая Монблан.

Чтобы хоть немного компенсировать кислородное голодание, организм начинает усиленно производить гемоглобин — белок красных клеток крови, который переносит по телу молекулы кислорода.

Кровь из-за этого становится вязкой, нагрузка на сердце увеличивается еще больше, а у некоторых альпинистов в легких начинает скапливаться жидкость — развивается так называемый высокогорный отек легких.

Помимо общей слабости и повышенной утомляемости, отек приводит к тому, что по ночам человек начинается задыхаться, а приступы удушающего кашля могут быть такими, что трескаются ребра. О том, чтобы продолжить восхождение, не может быть и речи: воздуха не хватает даже тогда, когда человек просто лежит без движения.

Слепота и галлюцинации

В «мертвой зоне» из-за катастрофической нехватки кислорода отекает мозг, что может привести уже не только к головокружению и рвоте. Становится невероятно трудно думать и принимать решения. Многие теряют аппетит, кто-то временно теряет зрение из-за «снежной слепоты».

Самое страшное — когда у людей развивается так называемый высокогорный психоз. Они теряют связь с реальностью и забывают, где находятся. У них начинаются слуховые и визуальные галлюцинации.

Известны случаи, когда альпинисты начинали скидывать с себя одежду (температура у вершины Эвереста составляет минус 20-30 градусов Цельсия) или разговаривать с воображаемыми друзьями.

Большинство погибших на Эвересте альпинистов так и остаются лежать в горах, но некоторые тела все же удается достать

Но даже у тех, кто остается в трезвом уме и здравой памяти, в «мертвой зоне» организм начинает попросту отказывать. Появляются проблемы со сном — становится сложно уснуть и так же сложно проснуться. Развивается мышечная атрофия, люди быстро теряют в весе.

Усталость и ослабленное зрение повышают риск падения с горы. Неспособность ясно мыслить и принимать решения грозят тем, что альпинист может легко сбиться с пути, забыть пристегнуть страховочный трос или не сообразить вовремя подготовить запас кислорода.

Именно поэтому покорители Эвереста стараются проходить «мертвую зону» как можно быстрее — последний бросок к вершине обычно совершается за один день.

И именно поэтому ожидание в очереди к самому пику, в которой альпинисты могут провести несколько часов, для многих из них оказывается смертельным.

Источник