Светлана Слепцова дисквалифицирована за нарушение антидопинговых правил
Сегодня, 15 февраля, Международный союз биатлонистов (IBU) сообщил, что олимпийская чемпионка Светлана Слепцова дисквалифицирована за нарушение антидопинговых правил.
Решение о дисквалификации вынесено на основании анализа данных московской антидопинговой лаборатории за 2013 год.
Слепцова дисквалифицирована за использование остарина.
Слепцова признана виновной в нарушении п. 2.2 Антидопинговых правил за использование остарина. Она дисквалифицирована на 2 года с 11 февраля 2020 года. Результаты, показанные Слепцовой с 22 марта 2013 года по конец сезона-2013/14, будут аннулированы.
Кроме Слепцовой дисквалифицирован и россиянин Евгений Устюгов. Оба отстранены на 2 года. У спортсменов есть 21 день для того, чтобы обжаловать решение IBU в Спортивном арбитражном суде (CAS). И они этим правом, по словам президента СБР Владимира Драчева, воспользуются.
Обозреватель sport-express.ru Владимир Иванов постарался собрать всю имеющуюся информацию на данный момент по делу Светланы Слепцовой.
Олимпийская чемпионка уже почти три года не выступает, но получила дисквалификацию задним числом.
Светлана Слепцова — одна из самых обсуждаемых и харизматичных биатлонисток в истории сборной России. Несколько сезонов она поражала соперниц ураганной скоростью. Именно Слепцова на Олимпийских играх в Ванкувере первой произнесла легендарные «Я никому ничего не должна», которые потом чуть интерпретировав повторяли Андрей Аршавин и Алексей Якименко.
Она ругалась с немецким тренером сборной России Вольфгангом Пихлером. Пыталась вернуться перед Пхенчханом. Бегала с надписью SEXY на пятой точке. А Тарьей Бе до сих пор называет Светлану своей любимой российской биатлонисткой. И отказывается верить, что она завершила карьеру. Равнодушным Слепцова не оставляла никого.
Вокруг нее постоянно ходили какие-то слухи. Ей приписывали удивительные романы. А это — признак звездного налета. Светлана, безусловно, явление в российском спорте. И теперь на ее репутацию сброшена бомба. На этот раз — максимально разрушительная. Слепцовой официально предъявлены обвинения в нарушении антидопинговых правил, причем она уже признана виновной. Срок дисквалификации и причина будут объявлены сегодня. И если, например, по Евгению Устюгову расследование еще ведется, то Слепцову уже приговорили. Начиная с 22 марта 2013 года все ее результаты аннулируются.
По большому счету теряет Слепцова только в репутации. Карьеру спортсменки она завершила на летнем чемпионате мира-2017, где выиграла три золота. И хоть на 100 лет ее теперь отстраняй, спортсменке уже по барабану. Возвращаться она не собиралась. Значимых медалей у россиянки тоже не заберут. Эстафетное золото Ванкувера-2010 никуда не денется, победа на чемпионате мира-2009 — тоже. На Кубке мира Светлана после 2013 года в личных гонках лишь раз попала в тридцатку, а в эстафетах не залезала с командой выше шестого места. Несколько медалей есть с чемпионата Европы-2017, да триумфальный летний мир того же года — это семечки.
Поэтому самое страшное в произошедшем — удар по репутации. Пятно на красивой и яркой карьере. Ярлык допингерши. Хотя сама себя Слепцова виноватой, уверен, не считает. И будет всячески отрицать все обвинения. Кому верить, кому нет — каждый вправе выбирать сам.
Последствия для российского спорта
А вот для российского спорта последствия будут более ощутимыми. Для начала СБР выпишут еще один счет. Хотя сумма нашего долга и так растет с ужасающей для главы организации Владимира Драчева скоростью. И, как говорят в кулуарах биатлонные чиновники, у новостей по Устюгову и Слепцовой есть еще один подтекст. Мол, не случайно эти истории, ростки которых появились еще в 2018-м, пробились в свет именно сейчас. Когда самое время создавать соответствующий фон. Держали эти карты для удобного случая.
Чемпионат мира — это, во-первых, большой резонанс. Во-вторых, в начале марта пройдут слушания в CAS: судиться с МОК будут Ольга Вилухина, Яна Романова и Ольга Зайцева, которых организация забанила пожизненно и аннулировала все результаты на Играх в Сочи.
Наконец, не за горами новый суд: РУСАДА против ВАДА. По делу о манипуляции базы данных с Московской антидопинговой лаборатории. Не исключено, что привет из прошлого Слепцовой прилетел именно по этой линии.
А завязки между ВАДА и мировым биатлоном есть. Вот Джонатан Тейлор, например, возглавлял комитет по соответствию ВАДА, который рекомендовал лишить РУСАДА соответствия, а Россию — права участвовать на двух следующих Олимпиадах. Он же консультировал ИААФ и МПК по мучительным процессам по восстановлению прав ВФЛА и ПКР соответственно. Наконец, все тот же Тейлор — автор реформ в Международном союзе биатлонистов (IBU), включая обновление конституции, и он же возглавляет группу по расследованию о коррупции в отношении экс-главы организации Андерса Бессеберга. Выводы можете сделать сами.
Дисквалификация Слепцовой — это только одна из первых допинговых ласточек 2020-го. Ближе к Играм в Токио нас ждет еще немало новостей такого плана. Тем более ВАДА уже объявляло, что подозревает 298 российских спортсменов в нарушении антидопинговых правил на основании проверки базы данных Московской антидопинговой лаборатории за 2012-2015 годы.
«Пожалуй, сейчас осталось только чувство гордости. Горжусь тем, что никогда никого не обманывала, не воровала и все, что выиграла — выиграла по-честному», — говорила Слепцова в интервью «СЭ» через месяц после того, как завершила карьеру.
Все, что выиграла Слепцова — это золото Олимпиады-2010 в Ванкувере и чемпионата мира-2009 в эстафетах, полный комплект наград юниорского чемпионата мира-2005, шесть первых мест в личных гонках Кубка мира, семь вторых место и три бронзовых. Плюс россыпь призов в эстафетах.
Словом, немало. Все это останется с биатлонисткой — дисквалификация отсчитывается с марта 2013 года. А вот самое ценное — гордость за себя и свои успехи — у нашей биатлонистки отбирают. Имя — оно одно.
Слепцова выстрелила рано. Уже с 19 лет гонялась в Кубке мира, в 21 одержала там первые победы. В 22 стала чемпионкой мира, в 23 — олимпийской чемпионкой.
Ранняя Слепцова — это скорость. Помните, как она разбиралась с соперницами на трассе, за что и получила знаменитое прозвище «Ракета»? Слепцова — это упорство. Сколько гонок вытягивала она для себя и для команды, где в лучшие годы была незаменимым стартером, на зубах?
Это потом случалось много всякого не слишком приятного — травмы, болезни, конфликты с тренерами, функциональные ямы, долгие месяцы без участия в элитных соревнованиях, когда вместо Кубка мира — Кубок России.
Перед сезоном-2011/12 женскую сборную России возглавил Вольфганг Пихлер, чья методика Слепцовой совсем не подходила. «Пихлер — совсем не мой тренер. У нас не получилось диалога, он все время говорил, что у меня с головой не в порядке, — признавалась потом Светлана. — Мы проводили тяжелые тренировки, не было результатов, но на самом деле я не жалею, что все так случилось».
С декабря 2013-го биатлонистка долго не выступала в Кубке мира, не попала на домашнюю Олимпиаду в Сочи, оказалась не нужна сборной.
Она поехала спасать карьеру Валерию Медведцеву в Красноярск. «Он изначально вообще ничего мне не обещал. Говорил, что весь первый сезон буду «никакая» и отойду к зимнему чемпионату России — так и было. На второй сезон стала уже потихоньку ковыряться и попала на Кубок IBU. На третий — на чемпионат мира», — рассказывала Светлана в интервью «СЭ».
Слепцова — это взгляд, хищный на трассе и пронзительный в окружении, например, журналистов. Мы-то всегда ждали от Слепцовой ярких фраз. Других она не использовала. Не то что многие представительницы нового поколения, не в обиду им будет сказано. Слепцова — это улыбка. После побед и не только. Она так и говорила, попав в 2017-м на чемпионат мира после пятилетнего перерыва: «У меня только позитивные чувства. Хожу и улыбаюсь. Стараюсь получать удовольствие от всего», — признавалась Света.
Хотя о высоких результатах к тому моменту речи уже давно не шло. «После Пихлера» Слепцова провела в Кубке и на чемпионате мира 11 личных гонок и три эстафетных. 24-е место в гонке преследования на том сам ЧМ-2017 — ее лучший результат. Теперь и он будет аннулирован.
Слепцова — это непосредственность. Отсюда — и знаменитые штаны с надписью Sexy на пятой точке, и знаменитые высказывания о том, что «мы никому ничего не должны» и «Я не достойна бежать эстафету». Поэтому к ней нельзя было относиться равнодушно. Одни болельщики ее обожали, другие ненавидели и говорили, что за нее вообще невозможно болеть. Но вот представить высказывание в стиле «Слепцова? А кто это?» — невозможно. Ведь Свету знают все.
А теперь люди во всем мире, и норвежские друзья Слепцовой Тарьей Бе и Эмиль Хегле Свендсен в их числе, будут связывать ее имя с допингом, считать обманщицей.
Источник
Светлана Слепцова: «Мне приписывают остарин, но его нет в пробе. Даже в этих странных документах осведомителей написано, что уровень — ноль»
Первое большое интервью с олимпийской чемпионкой Светланой Слепцовой взятое Андреем Карташовым, в котором спортсменка ответил на множество вопросов по поводу своей дисквалификации из-за допинга. Полный текст интервью со Слепцовой читайте в первоисточнике на tass.ru .
— Евгений Устюгов в нашей c ним беседе рассказал о своих ощущениях от действий IBU. Беспредельный наезд судебной машины на маленького человека.
— А представляете, что чувствует спортсмен? Про спортсменов все забывают, когда начинают философствовать. Так и есть — это наезд, прекрасный термин из кино про 90-е. Опорочить олимпийского чемпиона, бездоказательно смешать с грязью стало легче простого. Ты пытаешься рассказать правду, но тебя не хотят слышать. Становится невыносимо.
— У вас похожий кейс с Устюговым. Нет ни проб, ни результатов?
— Да. Я читала интервью Жени, и, когда читала, у меня возникали чувства злости, желания добиться правды. О том, что обвинение главным образом основывается на заявлениях какого-то осведомителя, хочется кричать. Кто это такой? Как эти данные добыты? Что за данные? Не было ли совершено каких криминальных действий, когда их добывали? И при чем здесь я?
— Устюгова обвиняют в применении оксандролона, но в вашем случае называется другое вещество.
— Мне приписывают остарин, но его нет в пробе, по которой меня обвиняют. И никогда не было. Даже в этих странных документах осведомителей написано, что уровень — ноль. Ноль, понимаете. Я не использовала запрещенные препараты. Поэтому в пробах ноль. До слушаний остается все меньше времени, и я просто хочу, чтобы общественность поняла, что происходит. Потому что силы на пределе, если честно. За всю карьеру я сдала бесчисленное количество проб, тестов. Где только меня не проверяли: и у нас, и — намного чаще — за границей. Все тесты были отрицательными.
— Вы также подаете апелляцию в Спортивный арбитражный суд?
— Безусловно.
— У вас же одна команда юристов с Устюговым?
— Да, и у них волосы дыбом. Решения принимаются вопреки законам и нормам права. Я олимпийская чемпионка по биатлону, мама, которая хочет заниматься воспитанием сына, но порой говорю как юрист из-за всего этого кошмара.
— Виновной вас признала антидопинговая панель IBU, орган, у которого среди наших спортсменов сложилась сомнительная репутация.
— Это настоящие вершители биатлонных судеб. Орган, созданный IBU и полностью ему подконтрольный. Я считаю их марионетками руководства IBU. Мне они устроили настоящий допрос, длившийся несколько часов. Давили медицинскими терминами, сложными названиями — я отвечала на все честно. Но ни на секунду не отпускало ощущение, что все члены этой панели IBU заведомо относятся ко мне как к виновной. Вспоминать неприятно. Я очень хорошо запомнила их имена — канадский адвокат Жени Сублиер, австралийский юрист Пол Хейс, доктор Жерар Дин из Франции. Это длилось несколько часов, и я постоянно ловила себя на мысли — хотят ли эти люди действительно разобраться или они просто исполняют чьи-то распоряжения? Насколько они вообще авторитетные специалисты?
— Как вы относитесь к заявлениям биатлониста Себастьяна Самуэльссона, который утверждает, что вы виновны?
— Не читаю никаких заявлений. А Самуэльссону желаю никогда не оказаться в ситуации, когда весь мир тебя обвиняет в том, чего ты не делал.
Спортивный арбитражный суд (CAS) в октябре рассмотрит апелляции российских биатлонистов Евгения Устюгова и Светланы Слепцовой на решения Международного союза биатлонистов (IBU) о дисквалификации. sports.ru
Уже перенесли на октябрь, а там будет дело идти к Рождеству, потом к ЗОИ, так что уже не до каких-то там россиян. И перенесут на весну. ( (
Остарин относится к анаболикам с необратимым эффектом действия. Его используют для набора мышечной массы. Однако есть ряд побочных эффектов. Спортсменки приобретают мужеподобные черты, и этот процесс необратим.
— Андрей Звонков, врач-терапевт
За счет остарина можно увеличить мышечную массу спортсмена. Чаще всего данные препараты оказываются не в совсем благонадежных препаратах, относящихся к биологически активным добавкам, и попадают в организм спортсменов вместе с ними.
— Артем Калугин, спортивный врач, травматолог
Наиболее вероятным является попадание остарина в организм спортсмена с каким-либо спортивным питанием. Понятно, что врач скрупулёзно изучает его состав, но в настоящее время существует огромная проблема с тем, что ряд веществ просто не указываются в аннотации.
— Эдуард Безуглов, спортивный врач
Желаю нашим ребятам чтобы справедливость восторжествовала.
Lyuda, никогда! Мы платим, нас доят!
Своих спортсменов не защищаем, они отбиваются как могут.
Исключение — Вяльбе!
Свете и Жене, Ольге, Яне и Ольге добиться справедливости!
Удивительно, но даже здесь многие заранее уже записали их в злостные допингисты ( (
Источник
Светлана Слепцова: «Нить женского биатлона была потеряна очень давно, 10-15 лет назад»
Олимпийская чемпионка Ванкувера почти год не давала больших интервью — было чем заняться и без этого. Завтра её первенцу — сыну Марку — будет семь месяцев. Светлана всегда говорила жёстко и честно. Так же получилось и на этот раз — 32-летняя экс-биатлонистка рассказала life.ru о своём видении хронических проблем нашего биатлона, допинг-расследованиях и работе на посту советника губернатора.
— Какие ощущения от новой для вас роли?
— Жизнь повернулась на 180 градусов. У меня она была насыщенная в биатлоне, поездки, соревнования, всегда что-то происходило. Сейчас жизнь меня остановила. Но это всё временно, думаю. Марк растёт, становится интереснее. Раньше был день сурка, всё одно и то же, а сейчас начинает болтать, сам играть. Я совершенно не хочу возвращаться в спорт, даже не тянет, могу покататься на лыжах, да, для удовольствия, в кайф. Тренироваться, напрягаться не хочется. В общем, чувствую себя отлично.
— Как раз несколько дней назад вы снова встали на лыжи, спустя год. Ничего не мелькнуло в мыслях — а если вернуться? Или хотя бы коммерческие старты какие-то попробовать?
— Вот ничего не ёкнуло. Я думала, что-то будет, но нет. Сама удивляюсь, я же когда заходила в последний сезон, не думала, что он закончится в середине. И было в мыслях — вот наступит апрель, как это вообще будет? Ждала, что будет тяжело. Ведь я на протяжении 20 лет занималась спортом, черпала в нём мотивацию, были цели, новые встречи. Жизнь кипела. А тут всё закончится. Но я карьеру закончила красиво, ушла по хорошей причине. И как закончила в августе — не было ни минуты сожаления. Для самой себя неожиданно. Думала, пройдёт время, будет рутина, надоест. Не знаю, может быть, это из-за беременности. Она тяжело прошла, и это отдалило от спорта. Думала, смогу покататься на лыжах, но из-за самочувствия не могла. Теперь единственное, что хочется из спортивного, — покататься на горных лыжах. Планирую поехать на следующий год.
— Не в Сочи?
— Камчатка. Туда уже ездили на хелиски (спуск по неподготовленным склонам. — Прим. ред.), очень понравилось.
— Не могу не попробовать вас спросить о вашем муже, извините.
— Ох уж эти обсуждения вокруг меня! Мне это не нравится, постоянно задают вопрос, почему фотки не выставляешь и так далее. Он против, я тоже не особо за. Познакомились мы в Ханты-Мансийске в 2015 году. И вот всё сложилось, что получился у нас такой замечательный Марк.
— Вы говорили, что после того, как увидели тест, почувствовали облегчение. Сейчас это ощущение сохранилось?
— Ну, конечно, груз первое время был, практически не спишь, потом день тоже с ребёнком, ни няни, никого нет. Помогают, конечно, но большей частью я с ребёнком нахожусь. Вот тоже вопрос частый — почему нет няни. Но слушайте, я ребёнка родила для себя, не для чужой тёти. Ему нужна любовь и забота родителей. Возможно, в будущем, когда надо будет выходить на работу — тогда задумаемся. Меня ничего не тяготит, с лёгкостью ушла из биатлона. Бывает тяжело, но когда Марк начинает улыбаться — это перевешивает всё.
— Чтобы не было кривотолков — вы сейчас остаётесь советником губернатора Ханты-Мансийского округа, но в декретном отпуске?
— Да, именно так.
— Когда собираетесь возвращаться?
— Пока тяжело говорить. Наверное, не раньше чем через год. Надо, чтобы ребёнок подрос, а дальше либо определять в садик, либо оставлять с няней и выходить на полдня. Поэтому, скорее всего, в середине или конце следующего года, планы такие.
— А чем вы, собственно, на работе занимаетесь? Это работа в офисе или что-то другое?
— Да, я приходила каждый день, как настоящий обычный работник. Выполняла поручения Наталья Владимировны (Комаровой, губернатора ХМАО. — Прим. ред.). Ну и как только вышла на работу, сразу завалили звонками из регионов. А я ещё вот-вот была спортсменка, все понимали, что я могу помочь. Где-то удалось, где-то нет, но все ищут встреч с губернатором. А у неё и график очень плотный. Приезжал к нам Андрей Кириленко, некоторые вопросы по баскетболу решили, Слуцкая приезжала, соглашение подписали. Вот такая работа. Наталья Владимировна давала точные поручения, я их выполняла.
— Какое-нибудь самое интересное вспомните?
— По условиям контракта раскрывать их не могу.
— Те самые звонки — это просьбы помочь с деньгами?
— В основном да, как у всех. Решить вопрос, когда не хватает средств на существование команд, спортсменов. Всегда нужно всем стараться помочь. Это нормально, искали выходы, спонсоров.
— Если правильно понимаю, клуб «Югра» при вас вылетел из КХЛ? Помочь вы могли?
— Уже было сложно, потому что они плохо играли несколько лет, и лига решила так. Так что им на пользу будет поиграть в Высшей лиге, чтобы потом вернуться.
— После высказывания олимпийской чемпионки Ольги Глацких о том, что «государство не просило вас рожать детей», в адрес спортсменов, уходящих из спорта в политику, органы власти, поднялась волна критики. Справедливо критикуют?
— Несправедливо. Когда берут на работу спортсмена, у работодателя есть представление, разбирается он или нет. Он всё равно будет работать в сфере спорта, и это полезно. У них есть опыт, когда ты сам бегаешь, играешь — это действительно ценно. Не буду говорить про депутатов, но вот взять меня. Наталья Владимировна — умная, мудрая женщина, не хотела бы — не приглашала. Просто благодарность бы объявила. Если она считает нужным — значит, это не просто так. А те, кто осуждает… К сожалению, мы живём в таком мире, что что бы ты ни сделал, ни сказал, всё будет не так, как надо. Проиграл — плохо, выиграл — тоже. Обращать внимание на высказывания не нужно, тогда можно ничего и не делать.
— После истории про допинг не было звонков, что, мол, может, стоит уйти, не пятнать репутацию региона. У нас же некоторых экс-спортсменов тихонько убрали. Или наоборот — полная поддержка?
— Хорошо помню тот момент. Я тогда была не в Ханты-Мансийске и сразу по приезде на следующий день пошла к Наталье Владимировне, рассказала всю историю, какие наши действия. Она сказала: я всё понимаю, если тебе нужна помощь — обращайся. Самое интересное, что и мои близкие, и знакомые не задавали вопросов. Думала — не хотят тревожить. А многие просто не знали! Настолько это уже скучно. С близкими один раз поговорили — и забыли. Да и неинтересно мне это всё сейчас при моей занятости с ребёнком. Отвечу так: адвокаты работают, если что-то надо — мы передаём документы.
— Какова сейчас ситуация с обвинениями в допинге со стороны IBU? Дело продвигается?
— Никакой дополнительной информации нам не поступало. То есть пустили пыль в глаза, дальше доказательств нет. Ждём.
— Другой обвиняемый Александр Печёнкин мне говорил, что ясность появится после того, как «будут судиться Светлана Слепцова и Евгений Устюгов». Вы подавали иск против IBU или Родченкова, планируете ли?
— На данный момент мы не судимся, потому что нет конкретики. Выбросили всю эту информацию о нас с очевидной целью, перед конгрессом IBU. Мы дали ответ IBU в течение двух недель, дальше всё замолкло.
— В чём вас обвиняют?
— К сожалению, этого не могу сказать.
— Помощь от Союза биатлонистов России в связи с обвинениями в допинге вам была оказана? Было непонимание насчёт Евгения Устюгова и его звонков в СБР, а как у вас?
— Нет, помощи никакой не поступало, но мы особо и не ждали её. Наверное, мог бы нам кто-нибудь позвонить и спросить, нужна ли она. Ни мне, ни Евгению Устюгову таких звонков не было. Женя в СБР звонил, там помощи мы не дождались. Я не скрываю: в тот вечер, когда было объявлено о расследовании в отношении нас, мне позвонил Сергей Кущенко и сказал: «Света, не беспокойся, мы вас будем защищать, вы наши спортсмены, мы вас не бросим». То есть Прохоров и Кущенко (бывшие президент и исполнительный директор СБР. — Прим. ред.) — те люди, которые откликнулись на призыв.
— По окончании карьеры продолжаете следить за биатлоном, разговариваете с кем-то из сборной?
— Слежу. Сейчас, правда, и смотреть нечего. Но скоро начнётся, прям жду новый сезон! Переживаю за наших, как выступят. Вообще, смотреть биатлон — это прекрасно, лучше, чем бегать. (Смеётся.) Прошлый сезон почти весь по телевизору смотрела. Мы не очень часто общаемся, но держим связь. Просто я сама была на их месте, понимаю, что если буду звонить — неудобно. Сезон будет интересный, хочу вам сказать.
— Какое у вас в целом отношение к смене власти в СБР, которое произошло в межсезонье?
— Скажу честно: была бы рада, если на посту президента СБР был бы Виктор Майгуров (выборы выиграл Владимир Драчёв. — Прим. Лайфа). Я склонялась к его кандидатуре. Мне было жаль, что Витя проиграл, потому что я знаю, как много у него было идей, как много он хотел. Но главное — это результат. Как говорится, биатлонистов считают по весне.
— Только что завершился отбор в сборную России на этапы Кубка мира, целый ряд лидеров, Антон Шипулин вне основной команды. Вам нравится новая система?
— Насколько я понимаю, теперь как ты пробежал — так сезон и начал, на Кубке мира или нет. Нет никаких привилегий, мол, ты пока подожди в резерве, а старички пока побегают, как обычно бывало. Это прозрачный отбор — кто выиграл, тот поехал. Про Шипулина сложно говорить, мне кажется, сейчас ему ставить рамки не имеет смысла, он несколько лет признанный лидер мирового биатлона. Он не тренировался несколько месяцев. Пусть целенаправленно готовится к чемпионату мира. Потому что без него нашим парням в эстафете будет очень сложно. Это все прекрасно знают.
— В прошедшем сезоне ситуация в нашем биатлоне была адская. Что с ним не так? Он же популярен, его смотрят, деньги вроде бы есть. Тренеры не те, руководство? Или я сгущаю краски?
— Нет, не сгущаете вы ничего, результат налицо, его нет. Я думаю, нить женского биатлона была потеряна очень давно. Не год, не два, а 10-15 лет назад. У нас был состав: Зайцева, Ахатова, я там была, Романова. Нас было 8-9 человек, которые в сборную никого не пускали. Было просто бесполезно что-либо делать, мы втроём заезжали регулярно в десятку. На «Ижевской винтовке» мог человек выиграть — а его не брали на Кубок мира. Все знали, что он слабее. Может, в это время не получилось у некоторых спортсменок закрепиться. Кто-то уходил, кто-то уезжал в другие страны, что продолжается и сейчас. Вот эта нить была потеряна. Все думали, у нас есть сильный состав, значит, и следующие придут — и побегут. Но так не бывает, молодёжью надо заниматься. Посмотрите на французскую, немецкую команды, там все молодые. Как их можно обыграть? В эстафете — нереально. Причём на юношеских соревнованиях почти нет никого, ни норвежцев, ни других. Они ближе к юниорам начинают раскрываться. А у нас с самого детства загоняют. Отборы, такие же как сейчас у ребят в Контиолахти, у нас были такие же — месяц, ещё через месяц. Эта загнанность была с самого детства. Где Россия ошиблась в биатлоне — сложно сказать. Но мы пожинаем плоды ошибок в развитии 10-15-летней давности. Девчонкам в новом сезоне будет очень сложно, на Кубке мира высокие скорости. Но у нас обновлённый состав, свежая кровь. А вдруг выстрелят, будут заезжать в десятку?
— Вы как-то не очень одобрительно отозвались об отборах…
— Нет, что вы. Просто у нас такая сильная конкуренция в России, что очень много сильных спортсменов, и не все добираются до мирового уровня, многие сгорают, не могут дотерпеть, бросают.
— В штаб сборной тренером-аналитиком взяли 23-летнего парня по фамилии Истомин. Правильно? Или подозрительно?
— Считаю, что правильно. В наше время такого не было, были одни и те же. То есть я приходила в сборную, были люди на одном посту, я выступала — они были, и я уходила, а они всё ещё тренировали, например. Смешно, правда?
— Для других стран — возможно.
— Да, давайте взглянем на Германию — там 50 на 50, на Норвегию. Во Франции все тренеры молодые. Они не боятся нового, всё время что-то придумывают. Другой менталитет. У нас же в России зажатость какая-то, вдруг не то сделаешь. Вот и идём по этой старой дорожке. Конечно, должна быть молодёжь, пусть ей передают опыт, у них свежая голова. Нужно что-то пробовать. До Олимпиады осталось три года, и это очень мало.
— Вы по ходу своей карьеры часто говорили жёстко. Не страдали за такую любовь к правде-матке?
— Да так всегда было. Мой характер мне во многом мешал. В том смысле, что я говорила правду, когда можно было помолчать. Но без своего характера я бы не добилась того, что у меня было в карьере. Конечно, все помнят ту фразу с Олимпиады в Ванкувере, что «мы вам ничего не должны». Никто после гонки не разговаривал, а я вышла и сказала, увидела столько микрофонов. Это было просто круто. Сейчас, конечно, понимаю, что была не права. Или там про фразу с чемпионата мира в Корее вспоминают, когда я заняла 68-е место и сказала, что лучше б не приезжали. Но это всё вырывается из контекста, на результат уже никто не смотрит. А я что могла сказать, что всё классно? Выдумать опять, что лыжи не едут? Сказала как есть, и полилось. Всегда меня за это ругали, грозили, что домой поеду. Ага, сейчас поеду, конечно! На слово отвечала десятью. Год-два в сборной была — и начала показывать зубы. Но все спортсмены проходят через это. Что было, то было. Я никогда о сделанном не жалела. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть уже об этом.
— Про общение с журналистами действительно истории известные. А с тренерами?
— И такое было. Много было споров, доходило до скандалов. Когда была реальная несправедливость. Это не секрет, с Хованцевым в Оберхофе как-то поссорились. Я знала, что меня не поставят в эстафету. Но можно было хотя бы прийти и сказать это в лицо, объяснить. Но это держалось до последнего в тайне, а потом попутно в коридоре, мимо проходя, он озвучил решение. Я этого не заслужила. Это так возмутило! Я тоже человек, тоже переживаю. Потом поговорили, но пару дней с ним не разговаривала. Это нормально, тренеры, работающие с девушками, должны понимать специфику, их этому учат. Могли пообижаться день-два, потом всё нормально было. (Смеётся.)
Виталий Норицын
— В женской сборной назначен Виталий Норицын. Насчёт него очень разные мнения, Ольга Якушова называла его могильщиком своей карьеры, говорила, что лыж в резервной сборной не давали. Вы, пройдя через все уровни нашего биатлона и будучи и во второй команде, такое видели?
— Мы были в одной команде, да. Но знаете, я с такими проблемами не сталкивалась. Нам давали чуть меньше лыж, чем основной сборной, но выдавали достаточно. Зарплату получали… Кто какую, но, в принципе, как кто бегал, так и получал. Зависело от ставки в регионе, кто-то был на полной ставке у себя, кто-то получал в определённой пропорции в регионе и в Москве. Проблем с Виталием Викторовичем у меня не было. Я когда пришла в команду после Кореи, он очень помог. Всегда может выслушать, идёт на контакт. Прошлым летом прошла хорошую подготовку. В августе я почувствовала — что-то со мной не так. Но всё равно здорово выступила на чемпионате мира. Но вы знаете, вообще это частая ситуация — просто одному спортсмену подходит тренер, а другому нет. По методике тренировок. И если что-то не получается — конечно, тренер плохой. Вот я тоже про Пихлера много чего сказала, какой он плохой. Я долгое время вывозила на здоровье, на базе из прошлого, но перед Сочи всё равно умерла. Мы просто не сошлись. Но он не плохой тренер. Посмотрите, как шведы выступили на Олимпиаде. У нас какие проблемы, и как они всех порвали.
— Может, ему палки в колёса ставили?
— Никаких палок. У него всё было, всем Прохоров обеспечивал. Нужно купить машины — пожалуйста, велосипеды — пожалуйста. Все сборы были в Европе. Всё было нормально. В конце концов, спортсмен должен думать своей головой, что ему подходит. А Норицын — хороший, молодой и перспективный тренер, вот так я вам скажу.
— Когда-нибудь вам надоест работа в госорганах. Где дальше будете искать мотивацию? Может быть, на телевидение пора?
— Наверное, экспертом бы я себя попробовала, почему бы и нет? Тянет к спорту. Я об этом очень много думала, и когда бегала, и во время беременности. Только этому надо поучиться, перед тем как выходить на экран. Да, есть у меня ещё одно неосуществлённое дело. Как только оно сбудется, я обязательно об этом напишу. (Смеётся.)
Источник