Как чувствует себя избитый отчимом мальчик

Отчим бил, тетя снимала видео. Стало известно, почему ребенка оставили с садистом в Москве

Видео ниже спокойно смотреть невозможно — столько возмущения и злости оно вызывает. На кадрах отчим «воспитывает» пятилетнего мальчика. Мужчина заставлял плачущего ребенка приседать, а когда тот падал от усталости, давал ему пощечину. «360» нашел знакомых семьи и узнал, как получилось, что ребенок остался наедине с садистом.

Видео сняли, когда мать ребенка Рита уехала на похороны отца. А видео с издевательствами снимала 19-летняя тетя избитого ребенка.

По словам собеседника, Рита очень добрая и улыбчивая женщина. От прошлого брака у нее остались трое детей. Мужчина, который избил мальчика, ее второй муж. Семья приехала в Москву из Кабардино-Балкарии и поселилась в районе метро «Автозаводская».

Знакомый семьи пояснил, что Рита уехала в родной регион на похороны отца и оставила детей вместе с мужем. О том, что супруг будет использовать такие методы воспитания, она даже не подозревала. В квартире находилась 19-летняя сестра Риты. Помешать мужчине издеваться над племянником она побоялась.

«То, что он так относился к детям, никто не знал. Не было такого, чтобы дети оставались наедине с этим мужчиной на длительное время», — пояснил знакомый семьи.

По его словам, отчим взбесился оттого, что ребенок начал баловаться. В качестве наказания он заставил его приседать и сопровождал все это пощечинами. 19-летняя сестра Риты начала снимать все происходящее на видео.

Отчима мальчика задержали, но на следующий день уже отпустили. Знакомый семьи подчеркнул, что сейчас мужчину не могут найти, а возмущенные земляки начали ему угрожать.

Сама Рита оказалась в полной растерянности от происходящего. Собеседник «360» допустил, что она может подать на развод.

Московские следователи начали проверку после появления в Сети видео с жестокими методами воспитания ребенка. По итогам проверки в ведомстве примут решение о возбуждении уголовного дела.

Источник

Омбудсмен рассказала о судьбе мальчика, над которым издевался отчим в Мончегорске

Эта жуткая история случилась в Мончегорске и прогремела на всю страну. Восьмилетний ребенок месяцами терпел издевательства и побои отчима, пока не оказался в реанимации. У мальчика были сломаны ребра, разорван кишечник, имелись многочисленные ушибы и ссадины. Врачи чудом спасли маленького Арсения*.

Родная мать жертвы злостно покрывала изверга, создавая видимость счастливой семьи. Она убеждала специалистов органов опеки и попечительства, комиссии по делам несовершеннолетних, сотрудников полиции в том, что прабабушка Арсения, которая заметила синяки и ссадины на теле ребенка и обратилась за помощью, оговаривает её и супруга, настраивает ребенка против матери и отчима. Все подозрения прабабушки, по мнению матери ребенка, были надуманы с целью лишения её родительских прав.

С августа 2019 года сотрудники ведомств, отвечающих за профилактику безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних, по заявлениям прабабушки проводили профилактическую работу, направленную на выявление фактов жестокого обращения с ребенком. Семью посещали по месту проживания; мать неоднократно предупреждали об ответственности за невыполнение родительских обязанностей, о недопустимости жестокого обращения с мальчиком, однако та категорически отрицала применение насилия к Арсению. В декабре 2019 года комиссия по делам несовершеннолетних администрации города Мончегорска признала эту семью находящейся в социально опасном положении, нуждающейся в индивидуальной профилактической работе. Однако мама обжаловала это постановление в судебном порядке. Затем она направила письменное обращение на имя директора школы, в котором потребовала запретить осматривать и проводить беседы с мальчиком без её присутствия. Потом потребовала перевести ребенка в другое образовательное учреждение. Все эти действия матери осложняли работу специалистов, которые пытались установить факт жестокого обращения с мальчиком.

После случившейся в марте 2020 года трагедии, 25-летнему отчиму была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, он находится в СИЗО.

Когда ребенок пошел на поправку, из Мурманской областной детской клинической больницы его забрала прабабушка, которая постановлением администрации города Мончегорска была назначена временным опекуном. Но сейчас в судьбе Арсения случился новый поворот. Где он живет и как себя чувствует, рассказала Уполномоченный по правам ребенка в Мурманской области Алевтина Андреева.

— С кем сейчас живет мальчик?

— 10 июля решением Мончегорского городского суда Мурманской области по иску Управления образования администрации города Мончегорска к матери несовершеннолетнего о лишении родительских прав и взыскании алиментов, мать Арсения лишена родительских прав. Биологическому отцу грозила такая же мера ответственности, но до рассмотрения дела по существу представитель истца отказался от требований, заявленных в отношении отца мальчика.

С целью рекомендованного судом налаживания контакта с ребенком, установления детско-родительских отношений ребенок временно по заявлению отца, с разрешения органов опеки и попечительства, в настоящее время находится в семье биологического отца.

— Но в последние годы Арсений жил с матерью, бабушкой и прабубушкой, затем с матерью и отчимом. Он помнит родного папу?

— Мальчик познакомился с родным папой в мае текущего года, отец регулярно приезжал в город Мончегорск, общался с сыном, гулял с ним, интересовался состоянием здоровья сына, проявлял заботу об Арсении. Выразил желание воспитывать сына. Его супруга полностью поддержала его в этом решении.

Конечно, нужно время, чтобы мальчик привык к ним и к новым условиям жизни, так как отношения между папой и ребенком находятся в стадии становления.

— Он не хочет обратно к маме, прабабушке?

— Арсений привязан к прабабушке, бабушке и маме. Естественно, что ребенок скучает и хочет вернуться к ним. Папа мальчика не препятствует общению с ними, поддерживает связь по телефону. Не возражает против того, чтобы общались и навещали ребенка по месту его проживания. Мне известно, что бабушка Арсения ездила к ребенку 6 августа, общалась с ним. Я допускаю, что ребенок хочет в семью, к маме, но не нужно забывать, что в соответствии со ст. 71 Семейного кодекса мать, лишенная родительских прав, теряет все права, основанные на факте родства с ребенком.

Я со своей стороны поддерживаю связь с отцом и Арсением, пока мальчик находится в его семье. Арсений не говорит, что ему плохо.

— Ходят слухи, что ребенку не дают общаться с родственниками по женской линии, не дают разговаривать по телефону с бабушкой.

— 3 августа ко мне поступило заявление относительно прав бабушки и мамы на общение с ребенком. Между отцом, матерью и родственниками ребенка со стороны матери сложные взаимоотношения, часто приводящие к конфликтным ситуациям, в которых затрагиваются законные интересы несовершеннолетнего, касающиеся воспитания и образования мальчика, его места проживания, общения с родственниками. Учитывая данный факт, я направила обращение к главе администрации города Мончегорска с просьбой оказать содействие в урегулировании конфликтной ситуации, рассмотреть возможность заключения между законным представителем и родственниками ребенка соглашения о порядке общения с ним в соответствии со ст. 65, 66, Семейного кодекса Российской Федерации.

— Мальчик видит, как ругаются близкие?

— Когда я присутствовала на встречах с отцом и родственниками ребенка, мы пытались разрешить все возникшие конфликтные ситуации без присутствия мальчика. Но когда никого нет со стороны — я допускаю, что такие ситуации могут быть.

— Вы лично видели Арсения?

— Конечно. Я была у них дома, по приглашению прабабушки, временного опекуна. Общалась с ребенком и его родственниками.

— Как он себя чувствует?

— После всех произошедших событий у ребенка отмечается переменчивое настроение. Иногда он замыкается, но по истечении непродолжительного времени идет на контакт. Очередная встреча отца и ребенка состоялась в моем присутствии, Арсений был рад видеть родного отца, поздоровался, назвал его по имени, улыбнулся ему. В этот день Арсений общался, гулял с папой на детской площадке, ходил с ним в магазин, и ребенок делал это с желанием. В процессе общения у мальчика наблюдались перепады настроения, но это было связано не только с отцом.

— Ясно, что вы не вправе комментировать следственные действия. Но все же, что, по вашему мнению, привело к столь кошмарному исходу? Ребенок едва выжил.

— Я могу оценить лишь те факты, которые уже были озвучены в ходе судебного заседания. Своевременно выявить жестокое обращение в отношении ребенка представителями системы субъектов профилактики было затруднительно по причине того, что мама категорически отрицала и скрывала применение насилия со стороны отчима. Все действия представителей органов опеки, полиции, комиссии по делам несовершеннолетних оспаривались ею. По причине того, что мама ребенка на протяжении длительного времени своими действиями подвергала жизнь и здоровье ребенка опасности, не предпринимала никаких мер для его защиты, она лишена родительских прав решением суда.

— Когда губернатор предложил вашу кандидатуру на должность детского омбудсмена, он связал свой выбор с ситуацией в Мончегорске. Андрей Чибис уверен, что у вас получится сделать систему защиты детей более эффективной, чтобы такие истории больше не повторялись. Куда обращаться людям, которые знают о детских бедах и хотят быть услышанными?

— Мы очень просим граждан сообщать обо всех случаях нарушения прав детей по электронной почте rebenok@gov-murman.ru или по телефону (8152) 486-596. Даже если вы позвоните в нерабочее время, все номера у нас остаются в памяти входящих вызовов, и мы обязательно перезвоним.

Напомним, что Следственный комитет расследует несколько уголовных дел в связи с издевательствами над Арсением. Точку в этой истории поставит суд.

Источник

«Он по-другому не понимает». Что происходит с психикой, когда ребенка бьют

— С одной стороны, в обществе снижается терпимость к насилию над детьми, все чаще говорят о том, что их бить нельзя. С другой — мы нередко слышим о вопиющих случаях, когда родители избивают за малейшую провинность. Как эти случаи связаны с терпимостью к насилию и с чем еще они могут быть связаны?

— У многих родителей физическое насилие ассоциируется с инструментом воспитания. Поднимая руку на ребенка, они думают, что так быстрее добьются от него желаемого поведения: «А как еще с ним разговаривать?» Люди приходят с работы уставшие, их ждут домашние заботы, а тут еще и ребенок под ногами мешается. Чтобы разговаривать и объяснять, требуются усилия, но не всегда на это есть ресурс.

Помимо заблуждений для некоторых это еще и способ эмоциональной регуляции. Человек испытывает напряжение, ему плохо, он злится, тревожится, и ребенок для него — удобный объект, на который можно безнаказанно слить негатив. Побил, поругал, снял стресс — и стало легче. К сожалению.

— Что происходит с психикой ребенка, когда его болезненно наказывают?

— Все зависит от того, насколько наказание было предсказуемо. Например, в семье установлены правила: сделаешь то-то и получишь то-то. Это лучше.

Но зачастую наказывают спонтанно. Ребенок, в отличие от взрослых, не может вербализовать свой страх, у него возникает ощущение постоянной угрозы, потому что он доверял родителям или тем, кто заботится о нем, а эти люди причинили ему боль.

Либо второй момент — чувство вины. Родители прикрывают наказание тем, что ребенок сам виноват. Дети никогда не будут думать, что они живут с плохим человеком. Раз с ними так обращаются — значит, они это заслужили, так работает их логика.

Дети, которые пострадали от насилия, всю жизнь порой проводят с глубинным ощущением, что они плохие.

Для полноты картины добавьте сюда чувство стыда, если ребенка раздели.

А кроме того, дети становятся агрессивными. Они смотрят на взрослых: «Ага, если родителям что-то не нравится — они бьют. Ну хорошо, значит, мне тоже можно». И они, скажем, устраивают в школе драку, если вдруг что-то не так. Агрессивному поведению учатся. Но в любом случае у такого ребенка будет хронический стресс.

Во взрослой жизни дети, пострадавшие от насилия, часто «собирают» какие-то неприятности, происходит так называемая ретравматизация: они общаются с токсичными людьми, попадают в травмирующие обстоятельства, с ними опять может повториться насилие. Не потому, что они будут искать это специально, нет. Просто у таких людей полностью нарушена система представлений о мире.

— Чем объяснить эти процессы?

— Доказано, что насилие физическое никогда не идет в одиночку, рядом всегда присутствует насилие эмоциональное. И если разовый эпизод, возможно, не принесет ребенку сильного вреда, то последствия постоянной практики необратимы для его мозга. Так что бить детей — это плохо не столько с точки зрения морали, сколько физиологии: человеку наносится непоправимый ущерб.

Когда проводили МРТ-исследования, выявили, что объем мозга у взрослых, с которыми в детстве жестоко обращались, меньше, чем у людей без травматического опыта. Например, у них меньше левый гиппокамп: так как эта часть головного мозга дополнительно отвечает за вербальную память, у человека будут снижены когнитивные способности. По этой причине дети, по отношению к которым практикуется насилие, чаще всего не успевают в школе.

Еще их лимбическая система — структура, отвечающая за эмоции, — постоянно находится в состоянии повышенной активности. Человек не может ощутить себя в безопасности.

У детей, с которыми жестоко обращались, как правило, выше риск психических расстройств, от депрессии до различных психозов. Меняется физиология в целом, эмоциональные процессы влияют на физиологические: вырабатываются гормоны стресса, катехоламины, сразу учащается сердечный ритм, меняется уровень глюкозы в крови и так далее. Люди становятся более уязвимы, потому что изменяется работа иммунной системы, на этом фоне появляется риск эндокринных и сердечно-сосудистых заболеваний.

Шлепки — это тоже насилие

— С чем у ребенка потом ассоциируется насильственное раздевание и битье по обнаженным частям тела?

— С тем, что он вещь и с ним можно обращаться, как хочется. Он будет думать, что другие лучше знают, как с ним поступать. У людей может нарушиться восприятие своего тела и связанных с ним функций: либо они начнут ненавидеть это тело и причинять ему вред (самоповреждение, зависимости, расстройства пищевого поведения), либо они вступят в какие-то деструктивные отношения, где к телу регулярно практикуют насилие, либо вообще ни в какие отношения вступать не будут, потому что боятся близости: там, где близость, надо же открываться. А как открыться, если тебя в детстве предали твои близкие?

— С какого возраста мы начинаем осознавать свои границы?

— «Я» у ребенка формируется в 3 года. Но это история не про то, понимает ребенок, что с ним делают, или нет, здесь важен эмоциональный окрас. Когда бьют — это неприятно. «Ой, да он ничего не понимает и все забудет», — говорит родитель. Нет, все помнится, в том и дело. У ребенка нет вербальной памяти, и он не может выстроить причинно-следственную связь, но на бессознательном уровне страх все равно никуда не исчезнет. Ребенок может не помнить каких-то вещей, но у него будет фоновый уровень тревожности.

— В вашей практике были такие случаи?

— Ко мне на консультацию пришел мужчина, которого преследуют панические атаки. Кстати, есть убеждение, что мальчиков надо воспитывать строже, на самом деле это все тоже мифы.

Человек застрял в лифте и после этого боялся выйти из дома. Потом он вспомнил, что его в 5 лет насильно заперли в шкафу: он мешался под ногами, родители закрыли его, чтобы не отвлекал, похихикали и ушли гулять. Мальчик просидел там до вечера, пока его не вытащила бабушка. Причем это был разовый эпизод, и никто с ним жестоко не обращался.

К сожалению, все эти вещи хранятся в нашей памяти. Любой опыт обрабатывается, и человек может не помнить этих событий, но, сталкиваясь с каким-то объектом или ситуацией, он невольно может выдать вот такую реакцию по типу условных рефлексов.

— То же ли самое бывает, когда это «просто шлепнул разок»? Чем опасны «просто шлепки»?

— Шлепки — тоже насилие. Насилие для ребенка — это вообще любое применение физической силы или власти со стороны взрослого, которое связано с болью и страхом. Не обязательно должна оставаться физическая травма, шлепки приносят эмоциональный вред.

Взрослого ударим — что он почувствует? Унижение. То же самое и с ребенком.

Битые дети еще часто становятся объектом буллинга в школе или организуют его вокруг других. Родителям, которые хотят воспитать ребенка личностью, невыгодно это делать — исправить последствия гораздо труднее.

Если ударили один раз, вопрос к родителю: почему вы другие способы воспитания не хотите использовать? Если человек оправдывается («Я ничего, я всего один раз…»), это повторится снова, потому что у него нет более конструктивных альтернатив.

— Есть в телесном наказании справедливость, как думают родители? Можно ли сопоставить самые серьезные детские провинности с идеей ударить ребенка, например, ремнем?

— Нет, конечно. Родители, которые практикуют такие способы, чувствуют себя беспомощными: они в отчаянии не знают, куда бежать и как реагировать. Наказание краткосрочно, у него нет далеко идущих последствий.

Если мы хотим отучить ребенка что-либо делать, то нам надо позаботиться о том, чтобы ему в будущем было невыгодно вести себя так, как он ведет себя сейчас. Мы его шлепнули, он в моменте испытал страх, обозлился, ему показалось, что его несправедливо обидели, в результате он почувствовал себя униженным — ничего хорошего.

В следующий раз ребенок забудет и снова сделает то, за что его отругают. Он же, когда его шлепают, не понимает, почему так поступать нельзя. Наоборот, это еще больше спровоцирует желание сделать что-то назло. Ему автоматически разрешается не думать, не анализировать — за него подумают и следом накажут. А мы мечтаем, чтобы он вырос ответственным и думал своей головой. Учить нужно не ремнем, голова не от этого начинает работать.

— Мысли не возникают сами по себе, мышление и речь формируются параллельно. Если мы начинаем не бить, а объяснять, то у ребенка в этот момент включается не амигдола, как у животного, а другие центры, и ему уже надо анализировать то, что вы ему говорите. И вот благодаря этой стимуляции отделы мозга и развиваются.

А когда мы бьем по попе, мы стимулируем только лимбическую систему (эмоциональный мозг): ребенок будет бояться — и все. Если хотим развивать ребенка, нужно использовать вербальный инструмент, показывая причинно-следственные связи. Но это же занимает время, ударить ремнем быстрее.

Родителям стыдно признаться, что они бьют детей

— У родителей наверняка найдется аргумент: «Но если этот балбес по-другому не понимает, я ему миллион раз говорила…»

— Чтобы ребенка научить, важно опираться на его сознание. У родителей часто бывают завышенные ожидания от детей: «Почему он не понимает?» Да потому что у него мозг еще не развит. Мозг заканчивает свое созревание к 20–25 годам. Последней дозревает префронтальная кора, она отвечает за волевые процессы, за принятие решений, за ответственность и так далее. А вот сидит 5-летний ребенок, и от него требуют такого же поведения, как от взрослого.

Когда ко мне приходят родители, они не говорят с порога: «Вы знаете, я бью ребенка ремнем, давайте что-то с этим делать». Все боятся осуждения. Говорить со взрослыми на эти темы — вообще большая проблема.

Если ребенок рассказал психологу, что его били, это вызывает у родителей столько стыда!

Редко когда родители признаются, чаще от них слышишь оправдания: «Вот, я один раз шлепнул, но это в сердцах, я была уставшая». То есть отводят взгляд, говорят общими фразами и стараются этой темы вообще избежать.

Они стыдятся и молчат, как партизаны или переносят ответственность на ребенка. «Нет, этого не было! Один раз шлепнул и все, чтобы успокоился, а так я его не бью. Вы что?! — примерно так выглядит консультация. — Он неблагодарный, не ценит, что я для него делаю. Говорю ему заниматься, он не занимается, говорю убрать за собой посуду, он не убирает…» И поэтому я часто прошу ребенка выйти из кабинета во время таких разговоров, не надо усугублять его чувство вины.

— И что решит проблему вместо ремня, если ребенок неуправляем?

— Принципы бихевиоризма. Например, метод положительного подкрепления. Ребенок выполняет задание и за это получает «награду». Но часто родители обещают неправильно: «Будешь хорошо учиться полгода, мы тебе купим iPad». А потом они сокрушаются, что даже iPad не помогает.

Почему? Это очень долгий срок. Вот он сделал уроки — и ему тут же надо что-то дать, чтобы в голове сформировалась связка: «Делать уроки вовремя — хорошо». Если он не делает уроки, то мы заранее договариваемся о правилах: «Ты делаешь уроки, ты получаешь вот этот бонус. Ты не делаешь уроки, останешься без него». Мы закладываем второй вариант, но, если дети не делают уроки, у них должны быть негативные последствия.

— Чем это отличается от насилия? Мы же все равно наказываем…

— Нет, мы заранее объясняем, что у ребенка есть выбор. Он не обязан с нами соглашаться, он может считать по-другому, нравится нам это или нет. И важно сразу на входе эти негативные последствия проговорить.

Например, если ты не сделаешь уроки, тогда вечером не получишь телефон. Важный момент — мы не угрожаем отобрать телефон, а говорим: «Смотри, надо делать уроки, у тебя есть такие варианты. Ты их сделаешь, я проверю, и ты сможешь поиграть. Второй вариант такой: ты можешь не делать, я не буду звонить и ругаться, но телефона вечером не будет. Делай выбор, мы уважаем любое твое решение».

— Допустим, он не сделал и бегает по дому с криками: «Верните мой телефон!» Что дальше?

— В этот момент родителям ничего не надо делать. Таким образом мы учим ребенка думать о долгосрочных последствиях. И плюс, у него не будет этого необоснованного чувства страха, что он сейчас должен спрятаться в углу комнаты и ждать, когда его накажут.

Но как еще часто бывает? Ребенку обещали конфету, игрушку, а потом: «А-а-а-а, я забыла совсем…» А он целый день старался. Ваши труды пойдут насмарку, потому что он не будет вам доверять. Это не дети плохие — это родители непоследовательные.

Еще важно, чтобы в семье все были за одно. Ведь частая история, когда мама запретила, папа запретил, а бабушка пришла и всю систему сломала: «Зачем вы отобрали телефон, пусть ребенок чуток поиграет!»

— Иногда родители говорят: «Вечером придет отец, он-то тебе всыпет». Что вызывает в психике человека отложенное наказание?

— Это вообще не работает. О последствиях нужно предупреждать и они должны быть сразу, как и положительное подкрепление. Обратите внимание: не наказание, а последствие, которое невыгодно человеку. А если мы его отложили, мы потеряли время на формирование связки.

Можно даже это наказание опустить, лучше поговорить с супругом, позвать ребенка, который хулиганит, и с ним обсудить новые правила игры. Если дети младшего школьного возраста, с ними лучше сменить серьезный тон и общаться при помощи игры. Когда все напряжены, ребенок начинает нервничать и закрываться. Если мы хотим, чтобы он выполнял какие-то пожелания, нужно, чтобы бы он доверял нам.

— Когда ребенка выгоняют на мороз или в подъезд в качестве наказания, что происходит в этот момент у него внутри?

— Он думает: «Я не нужен». Возникает желание исчезнуть, ощущение брошенности, беспомощности, одиночества. Взрослого выгнать на мороз, он веселиться будет? Так же и ребенок. Ты доверяешь близкому человеку, которого ты любишь, а он тебя выгоняет.

Некоторые так и уходят из дома. Это всегда симптом, что дома им небезопасно. Насколько должно быть плохо в семье, чтобы ты пошел ночевать к другу или остался где-нибудь на улице? Из дома могут уходить дети, семьи которых внешне благополучны. Еда, одежда — все у них есть, но при этом они испытывают эмоциональное насилие.

— Люди говорят: «Бить, конечно, нельзя, но все же это дело семьи». Почему мы боимся вмешиваться?

— К сожалению, бытует такое мнение: «Моя хата с краю, ничего не знаю. Взрослые люди, сами должны разбираться». Или это воспринимается как стукачество. Только в крайнем случает соседи позвонят в службу опеки, а в большинстве случаев сделают вид, что ничего не заметили. И четких законов на этот счет, к сожалению, нет.

— Вы думаете, они возможны? Какому родителю это понравится?

— Думаю, они появятся. Я сужу по своей практике: за последние лет десять многое изменилось. Если раньше вообще эта тема была табуирована, то сейчас люди начали хотя бы говорить, выросло количество обращений детей и подростков — это статистика. Табуированность снимается, люди поняли, что можно и нужно идти за помощью.

Источник