Как чувствует себя человек являющийся наследником мировой культуры

Культурное наследие — это часть материальной и духовной культуры, созданная прошлыми поколениями

За тысячелетия истории человеком создано множество рисунков, надписей, строений, статуй, предметов быта. С момента обретения сознания человек с неимоверным усердием плодит следы своего существования – с целью впечатлить будущее поколение или преследуя более практическую цель. Все это — артефакты, отображения культуры человека. Но не все из этого является культурным наследием.

Культурное наследие – это созданные человеком прошлого творения (материальные или духовные), в которых человек настоящего видит культурную ценность и желает сохранить их для будущего. Само наследие определяется как составная часть культуры, выступая одновременно и как способ присвоения индивидом культурных феноменов, и как сама основа культуры. Другими словами, культурное наследие — это особая часть культуры, значимость которой признана поколениями. Также признается ныне и усердием современников должна быть сохранена и передана в будущее.

Т. М. Миронова противопоставляет понятия «памятник» и «объекты культурного наследия». По ее мнению, само слово «памятник» означает какой-то предмет для хранения памяти. В то время как объекты культурного наследия обретены нами не просто для хранения, а для деятельного отношения к ним, осознания их ценности для сегодняшнего дня в ходе современной интерпретации.

Два подхода в отношении общества к культурному наследию: охрана и сохранение

1. Охрана культурного наследия. Условием и главным требованием содержания объекта считается его ограждение от внешних воздействий. Объект возводится в ранг неприкосновенности. Предотвращается любое взаимодействие с объектом, за исключением необходимых мер. Эмоциональной основой такого отношения является чувство тоски по былым временам или интерес к редкостям и реликвиям прошлого. Объект определяется как память о прошлом, воплощенная в конкретном предмете. Чем более древним является предмет, тем он считается ценнее как носитель памяти о прошлой эпохе. У данной концепции есть существенный недостаток. Столь тщательно оберегаемый предмет прошлого с течением времени оказывается чем-то чужеродным в постоянно меняющейся среде. Он не наполняется новым содержанием и вскоре рискует стать пустой оболочкой и оказаться на периферии общественного внимания и в итоге в забытьи.
2. Сохранение культурного наследия. Возник во второй половине двадцатого века в связи с усложнением отношений к памятникам культурного наследия. Включает в себя комплекс мер не только по охране, но и по изучению, интерпретации и использованию культурных объектов.

Прежде охранялись какие-то отдельные объекты (сооружения, памятники), которые были выбраны специалистами, использующими «очевидные критерии». Переход от исключительно охранных мер к концепции сохранения позволил включить в этот процесс уже целые комплексы и даже территории. Критерии отбора объектов расширились.

Современный подход не предполагает отказа от охраны культурного наследия, но ведет к большей целесообразности этого процесса. Результаты показали, что разумное использование исторических объектов (зданий, территорий) в большей степени способствует ревитализации («возвращению к жизни») памятников культурного наследия, чем ориентация исключительно на охрану. Отношение к памятнику вышло за пределы простого оберегания материальной оболочки объекта старины. Памятники культурного наследия стали не просто напоминанием о прошлом. Прежде всего, они стали значимыми как ценность в глазах современников. Они наполнены новыми смыслами.

Культурное наследие ЮНЕСКО. Деятельность в сфере сохранения культурного наследия

1972 год. Принятие Конвенции «Об охране всемирного культурного и природного наследия».

Самого определения понятию «культурное наследие» данная конвенция не давала, но в ней были перечислены его категории:

• Памятники культурного наследия — понимаются в широком смысле, сюда относят строения, скульптуры, надписи, пещеры. Памятник – это единица культурного наследия, определяется как конкретный объект, обладающий художественной или научной (исторической) ценностью. Но в то же время преодолевается изолированность памятников одного от другого, поскольку предполагается их взаимосвязь между собой и их связь со средой. Совокупность памятников формирует предметный мир культуры.
• Ансамбли, к которым причисляют архитектурные комплексы.
• Достопримечательные места: созданные человеком или им же, но еще и при значимом участии природы.

Значение данной конвенции заключается в следующем:

• реализация комплексного подхода в оценке взаимосвязей культурного и природного наследия;
• к охраняемым была добавлена новая группа объектов (достопримечательные места);
• были даны ориентиры для включения объектов наследия в хозяйственную деятельность и использования их для реализации практических целей.

1992 год. Ла Петит-Пьер. Пересмотр Руководства по выполнению Конвенции 1972-го года. В Конвенции говорилось об объектах Всемирного наследия, созданных и природой, и человеком. Но совершенно не была предусмотрена процедура их идентификации, отбора. В исправление этого международные эксперты сформулировали и включили в руководство понятие «культурный ландшафт», что привело к корректировке культурных критериев. Для присвоения статуса культурного ландшафта территория, помимо всемирно признанной ценности, должна еще быть репрезентативна региону и иллюстрировать его исключительность. Таким образом, была введена новая категория культурного наследия.

1. Созданные человеком ландшафты.
2. Естественно развивающиеся ландшафты.
3. Ассоциативные ландшафты.

Критерии культурного ландшафта:

• всеобще признанная выдающаяся ценность территории;
• аутентичность местности;
• целостность ландшафта.

2001 год. Конференция ЮНЕСКО, в ходе которой было сформулировано новое понятие. Нематериальное культурное наследие — это особые процессы в человеческой деятельности и творчестве, способствующие возникновению чувства преемственности у различных обществ и поддержанию самобытности их культур. Тогда же были выделены его виды:

• воплощенные в материале традиционные формы быта и культурной жизни;
• формы выражения, не представленные физически (сам язык, устно передаваемые предания, песни и музыка);
• смысловая составляющая материального культурного наследия, являющаяся результатом его интерпретации.

2003 год. Париж. Принятие ЮНЕСКО Конвенции «Об охране нематериального культурного наследия». Необходимость данного мероприятия была продиктована неполнотой Конвенции 1972 года, а именно отсутствием даже упоминания в документе духовных ценностей в числе объектов Всемирного наследия.

Препятствия на пути сохранения культурного наследия

1. Представители разных слоев общества имеют противоположные взгляды на целесообразность сохранения того или иного наследия прошлого. Историк видит перед собой образец викторианской архитектуры, нуждающийся в реставрации. Предприниматель видит ветхое здание, которое необходимо снести и использовать освободившийся участок земли для постройки супермаркета.
2. Не разработаны общепринятые критерии научной или художественной ценности объекта, то есть какие объекты следует отнести к культурному наследию, а какие таковыми не являются.
3. При благоприятном разрешении первых двух вопросов (то есть объект решили сохранить и за ним признали ценность) возникает дилемма выбора способов сохранения культурного наследия.

Значение культурного наследия в формировании исторического сознания

В изменчивой повседневности современный человек все явственнее ощущает потребность в причастности к чему-то непреходящему. Идентифицировать себя с чем-то извечным, изначальным – значит обрести чувство стабильности, определенности, уверенности.

Таким целям служит культивация исторического сознания – особого психологического образования, позволяющего личности приобщиться к социальной памяти своего народа и других культур, а также перерабатывать и транслировать историческую событийно-национальную информацию. Формирование исторического сознания возможно только в опоре на историческую память. Субстратами исторической памяти являются музеи, библиотеки и архивы. Н.Ф. Федоров называет музей «общей памятью», противостоящей духовной смерти.

Приоритеты развития исторического сознания

1. Усвоение понятия исторического времени – культурное наследие в разных формах дает возможность индивиду осязать историю, ощущать эпоху через соприкосновение с объектами наследия и осознавать отраженную в них связь времен.
2. Осознание перменчивости ценностных ориентиров – знакомство с культурным наследием как презентацией этических, эстетических ценностей людей прошлого; показ видоизменений, трансляция и отображение этих ценностей в разные периоды времени.
3. Ознакомление с историческими истоками этносов и народов через демонстрацию аутентичных образцов народного творчества и внесения элементов интерактивности в виде вовлечения в проживание традиционных ритуалов и обрядов.

Использование объектов культурного наследия в социальном планировании

Культурное наследие — это объекты прошлого, которые могут выступать как фактор развития современного общества. Это предположение давно обсуждалось, но практическая реализация началась только во второй половине двадцатого века. Передовыми странами здесь выступили Америка, Испания, Австралия. Образцом данного подхода может быть проект Colorado-2000. Это план развития одноименного штата Америки. В основу развития был положен процесс сохранения культурного наследия Колорадо. Доступ к участию в программе был открыт для всех, что в результате позволило задействовать в этом процессе представителей всех слоев колорадского общества. Эксперты и непрофессионалы, госучреждения и неправительственные организации, корпорации и мелкие фирмы – их объединенные усилия были направлены на воплощение программы развития Колорадо на базе раскрытия его исторической уникальности. Данные проекты позволяют участникам ощутить себя в качестве носителей аутентичной культуры родных земель, ощутить вклад каждого в сохранение и презентацию миру наследия своего края.

Значение культурного наследия в поддержании уникального разнообразия культур

В современном мире коммуникативные границы между обществами стираются, и под угрозой оказываются самобытные национальные культуры, которым сложно конкурировать за внимание с массовыми явлениями.

Так возникает необходимость воспитывать в людях гордость за наследие своего народа, привлекать их к сохранению региональных памятников. В то же время следует формировать уважение к самобытности других народов и стран. Все это призвано противостоять глобализации мировой культуры и утрате идентичности народных культур.

Источник

Национальная память, русская культура и наследники в периоды социальных перемен

Только русская память легка мне

И полна, как водой решето.

Но чужие священные камни,

Кроме нас, не оплачет никто.

Лёгкость русской памяти. Незлобливость, забывчивость, полнота, сочувствие, добродушие, терпимость, открытость, искренность, простота, забота, милосердие. Неужели это характеристики памяти? Так ли всё однозначно? Русская память — метафора или реальность? Во времена великих потрясений народ (как и обычный русский человек) вспоминает даже то, чего не знал. Есть одна, очень важная, точка отсчёта, которая незримо всегда присутствует в выборе воспоминаний русского народа- это культура и Бог. Только после осмысления этой точки отсчёта возникает подлинная вера, любовь, гордость за принадлежность к истории великой страны и судьбы.

«Мертвые молчат. Бесчисленная их армия не встает из могил, не кричит на митингах, не составляет резолюций, не образует союза и не имеет представителей в совете рабочих и солдатских депутатов. И все же эта армия мертвецов есть великая — можно сказать, величайшая — политическая сила всей нашей жизни, и от ее голоса зависит судьба живых, быть может, на много поколений. Какова бы ни была их судьба там, за пределами этого мира здесь, среди нас, их мученические образы живут в наших душах и движут нами. Или, вернее, живут не в наших душах, — не в слабых, ограниченных, легко забывающих и мало разумеющих сознаниях отдельных людей, а в подсознательных глубинах великой, сверхличной народной души». [1]

Чаадаев писал о глубинной памяти народа, Франк о великой сверхличной народной душе, в подсознательных глубинах которой живут мученические образы наших героических предков. Сегодня пришло время писать о национальной памяти, памяти русского народа, памяти русской души.[2]

Память это судьба и совесть нации, это мера национального бытия. Исчезновение памяти (беспамятство) ведёт к смерти культуры, нации, цивилизации. Осквернение народной памяти в периоды социальных разломов («чёрные мифы», пустота, историческая ложь и заблуждение) — это неизбежность, которую приходится преодолевать. Русская память это тысячелетняя история — изменить её содержание практически невозможно, пока существуют русские.

Появление русских в истории — это мистическая тайна, которую не разрешить никому и в этом содержится более глубокий смысл, нежели если бы причина русского бытия была известна. Почти каждому поколению русских приходится разгадывать свою миссию снова и снова, наполнять её новым историческим и культурным смыслом. Однако всегда в этой миссии остаётся главное — сохранение исторической территории, Православной веры, традиции, русской классики и народной культуры.

Русская память — это национальная память, её формирование началось с появления православной молитвы, умения созерцать мир в самые суетные времена, любить жизнь во всех её проявлениях и способности жертвовать собой во имя Родины. Русское слово (в самом широком смысле) дало начало русской культуре, когда стало возможным запоминание имён, значений, образов и смыслов — самого дорогого, что есть у любого народа. Духовного смысла бытия. На русском языке когда-нибудь обязательно состоится разговор с Богом.

Русская память не похожа ни на одну другую. Это таинство времени и пространства, духовное измерение русского человека. На вопрос что помнить, а что забыть — у русских нет ответа, они уже помнят то, что необходимо для бытия нации и уже забыли то, что их разрушает.

Самобытность припоминания-забывания особо видна в национальной литературе, в народной культуре — «Не будь грамотен, будь памятен!», «Помни своих, не забывай наших!», «Тому тяжело, кто помнит зло», «Забыл, что женился, да и пошёл спать на сенник», «Память намозолил, всё перезабыл», «Иван непомнящий (родства и родины, т.е. бродяга)».«Иванов непомнящих родства» в духовно-культурном смысле стало слишком много на русской земле и это не просто незнание своей истории, а убийственное для национальной души равнодушие («и смысл и память потеряв»).

Память выше грамоты. «Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой. » Это и есть русская культура в скрытых формах являющая содержание воспоминаний, самые значимые ценности русского человека.

Национальная или народная память (в русском восприятии это практически синонимы) живёт вопреки разрушительным войнам и искусственным идеологиям, вопреки культурным имитациям и религиозному фарисейству. Вопреки чему-то обычно и возникает настоящее. «Как объяснить тот факт, что миллионы провинциальных девушек-подростков идентифицировали себя с Татьяной Лариной, а миллионы юношей — с Печориным и Онегиным? Усилиями идеологии этого объяснить нельзя — она, напротив, выставляла свои заграждения вокруг данных типов, дотошно разъясняя их классовую ограниченность. Но нация провела «идеологию»: она совершила прорыв к родной классике. » [3] Что это — парадокс советской эпохи или память русской души?

Русская память слишком переполнена, чтобы включать в себя ненужные смыслы. Всё ненужное отбрасывается и преодолевается. Кристаллизация национальных смыслов бытия заняла более тысячи лет, не благодарное занятие — пытаться их изменить. Носитель памяти, русский народ никогда не позволял изменить культурно-цивилизационный код и даже через «советское» ярко проступало «русское».

Русский человек до конца сомневается, не потому что не знает, как поступить правильно, а по причине детского протеста души, когда не хочется жить по правилам, иногда по причине какого-то иного очень важного для отдельного человека жизненного смысла. Шукшин называл таких людей «чудиками». В русской классике — Каренина Раскольников, Печорин, Онегин. сколько литературных образов, русских по духу и, совершенно не праведных. «Тут дьявол с богом борется, а поле битвы сердца людей» — эту тайну невозможно разгадать до конца, иначе она перестанет так волновать. Очевидно одно, бессмысленно искать формулу русскости, она не вмещается ни в одно возможное объяснение.

Отрицание формализма русскими во всех сферах бытия объясняется внутренним ощущением добра и зла (добро — центральная категория Православия, а не красота).Религиозные вершины или житейские истины для русского человека — не важно — и то, и другое требует одинаковой самоотдачи. «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. » — подобные житейские мудрости, как и многие другие, характеризуют русский характер, душу русского человека, игру в русскую рулетку. «Играя в рулетку», русские беспредельно стремятся к святости. Риск неоправдан ничем, кроме обретения нового личностного смысла жизни.

Между святостью и риском быть уничтоженным в свою эпоху — вырисовывается русский характер. Обычно так появляются символические фигуры памяти, характеризующие смысл русского бытия — поэт, монах, философ, воин.

Память русских отличается от памяти других народов, потому что сформирована русским языком и русской культурой. Помимо этого, она привязана к таким пространственно-временным ассоциациям, которые больше никому не доступны. Это и восхищает, и страшит.

Русская память добра, потому что русские не знают мести. Даже в отношении врага, русский стремится к исполнению своего Долга по совести, без злобы в сердце, но отчаянно, храбро, безудержно и рискованно приближая победу. Месть не в русской традиции («око за око, зуб за зуб» — эта максима не вошла в русскую повседневность). Кодекс чести русского офицера всегда имел большую значимость, чем любые другие ритуалы организованной патриотической памяти.

Если русская память добра, то сам русские и злы, и добры одновременно. Злость нужна для подвига, для окончательного утверждения русской миссии на земле. Без неё не было бы русской цивилизации и побед в самых страшных войнах человечества, поэтому память войны это неотъемлемая часть русской души. Кроме сохранения православной веры и русской культуры, требуется защита исторической территории России, что невозможно без носителя памяти — русского народа, воли национальной элиты. История России это история войн, история побед и поражений. Россия как пристань православного Духа всегда вызывала живой интерес у иностранцев, которые стремились приехать и хотя бы немного ощутить нашу загадочность и таинственность.

Вопросительность судьбы России видится как символ грядущей грандиозной победы (Кутузов не случайно оставлял Москву). Горько и одновременно полезно осознавать, что в периоды слабости русских, когда исчезал воинский дух, а в стране начинали процветать подлость, предательство и стяжательство — Бог сразу посылал России новое испытание войной. И всё возвращалось: и подвиг, и надежда, и Родина.

Русских нельзя забыть, если кто-то пытается — они сразу напоминают о себе. Память о русских ещё сильнее, чем память русских о самих себе. Русские слишком велики, чтобы обижаться на попытки их завоевать. Русский человек избирательно относится к своему прошлому, наверняка зная, что в нём надо оставить, а что забрать с собой в продолжительное настоящее. Если русскому народу плохо — будет плохо и всем остальным, потому что наш народ достоин счастья и если кто-то вздумал его обидеть, Божий гнев будет страшен.

Русский человек слишком порядочен перед самим собой, перед Богом, а потом уже перед всеми остальными. Тысячелетнее созерцание самих себя в имперской парадигме дало русскому народу бесконечность меры в отношении происходящего. Только русский способен на безумные, странные поступки, которые могут быть объяснены стремлением к мечте или к совершенно простой житейской цели — грандиозность действий в обоих случаях будет одинакова. Русским человеком движет Любовь — любовь к семье, Родине, Богу — у него нет других жизненных смыслов. Память укрепила в сознании народа эти ценности, к которым стремятся самые заблудшие души.

Русские очень уважают культуру и духовные святыни других народов, вплоть до защиты не-своих культурных ценностей в войнах. Почему? Чистота русской души неотделима от ощущения вины за несправедливость, которая вершится в мире. Русские вступаются за самых слабых, даже без надежды победить.

Европа совершенно иначе осмысливала тему памяти — через «помнящую культуру», «культуру памяти», «политику памяти и забвения», «коммеморативную культуру» и многие другие довольно интересные сюжеты, связанные с возможностью конструирования практически любого содержания памяти. Только они почти не работают в России. Наиболее важной представляется «живая память» или «память русской души» как созерцание, чувствование, «угадывание» подлинного и величественного, отрицание лживого и недостойного.

Когда власть пытается затмить память о значимых для народа событиях — это не удаётся, даже в условиях использования самых эффективных технологий политики памяти и забвения. Не удаётся по причине того, что русский народ это естественная культурно-историческая общность, а не искусственный конструкт. История возникновения русской нации отличается от всех остальных, именно в ней заложены ответы на вопрос: почему невозможно сконструировать удобный для власти тип верования, организовать историческую память как любое обращение к прошлому или создать новую национальную (в гражданском понимании) общность. Национальная память реальна, объективна, имеет свои законы развития, которые не поддаются искусственной организации. Пределы русской памяти не в терпении, а в способности переживать эпохи социальных революций. Предательство национальной элиты (Беловежские соглашения), разделённость русского народа в постсоветский период обнажила самые горячие темы национальной памяти.

Память ведь «не просто продолжается, но должна каждый раз по-новому выторговываться, учреждаться, сообщаться и усваиваться» (Ассман), что требует её оформления в новых государственных и политических формах. Что происходит с национальной памятью в эпоху войн, революций, радикальных социальных перемен? Она дробится. Борьба различных политических сил затмевает родной привычный образ Отчизны, подменяя его борьбой за лживые ценности. В этом противостоянии формируются конкурирующие конфликтные версии культурно-исторической памяти, претендующие на статус национальной памяти. Победитель этого противостояния утверждает свой вариант видения прошлого, настоящего и будущего, меняет носителя памяти (так возник советский народ), вкладывает огромный идеологический потенциал в политику памяти и забвения для создания новой общности (например, россиян).

Бог на стороне России, поэтому Время расставляет и, в очередной раз, расставит всё своим местам. Русская память пробивается сквозь любую идеологию, потому что она представляет собой подлинную национальную идею.

Наследование памяти невозможно (хотя много написано о генетической памяти), возможно наследование «общих воспоминаний и умолчаний», когда в сложные времена из каких-то подсознательных глубин вдруг возникает устойчивая картина прошлого, дающая представление — как жить дальше. Это необъяснимо, невыразимо, но работает. Для возрождения такого рода «воспоминаний/умолчаний» необходимо верно расставлять акценты — что помнить, а что забыть — иначе память может быть жестока со своим носителем. В каждую эпоху находятся русские люди, сердцем чувствующие «правду на земле» — удача для нации, если их сумеют вовремя услышать.

Культурное наследие без наследников не имеет будущего, как и наследники в состоянии «беспамятства» не могут обрести подлинное богатство русской культуры.

Беспалова Татьяна Викторовна, доктор философских наук, кандидат политических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Отдела наследования культуры Российского научно-исследовательского Института культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачёва

[1]Франк С.Л. Мертвые молчат // Франк С.Л. Непрочитанное. М.: Московская школа политических исследований, 2001. С. 224-226

[2] Память русской души позовёт нас в дорогу

И дожди перемен смоют чёрную пыль.

Мы последний приказ получили от Бога,

Чтобы сны воплотить в долгожданную быль.

Мы вошли в полосу временного закона

И теперь мы свою отвоюем страну.

Разбудите скорей нас, любимые жёны! (Не будите пока нас, любимые жёны!)

Источник