Как бы вы себя чувствовали если бы стали жертвой преступления

«Сама виновата»: почему жертв насилия принято обвинять и как с этим бороться

«Афиша Daily» запускает рубрику «Новая этика»: мы будем рассказывать о явлениях, для обозначения многих из которых пока нет слов в русском языке, но при этом они становятся заметной частью нашей жизни. В первом выпуске мы объясняем, что такое виктимблейминг и почему с ним необходимо бороться.

Виктимблейминг (от англ. victim — жертва и blame — обвинять) происходит, когда жертве какого‑либо преступления приписывается провокация преступника, желание стать этой самой жертвой. Чаще всего о виктимблейминге говорят в контексте таких преступлений, как домашнее или сексуальное насилие. «Афиша Daily» попыталась разобраться в том, как работают механизмы обвинения жертвы.

Как становятся жертвами

«Я постоянно чувствую себя виноватой» — так описывали свое состояние жертвы домашнего насилия, которые согласились дать анонимное интервью для этого материала. Эти женщины продолжительное время терпели побои, унижения и сексуальное насилие от любимых людей и не могли разорвать отношения с ними из‑за чувства вины, страха и непонимания того, что происходит на самом деле.

Многие жертвы насилия рассказывают о том, что унижения происходят не внезапно: как правило, им предшествуют манипуляции, которые превращают отношения в зависимость, а потом в этих отношениях появляется насилие. «Это очень простая схема — когда мужчина сначала любит, потом унижает, затем приходит с букетом роз и словами о том, как ты нужна, — рассказывает одна из девушек, переживших насилие. — В итоге ты начинаешь постоянно оглядываться на него, даже когда умываешься в ванной. Как правило, к тому моменту, когда случается физическое насилие, ты уже абсолютно готова к такому повороту событий».

Другая девушка вспоминает, что когда ее «любимый и родной» молодой человек, с которым она жила в одной квартире, впервые схватил ее за волосы и ударил коленом в голову, она испытала чувство вины, потому что в ее картине мира человека можно ударить только за ужасное преступление, а значит, и она сделала что‑то очень плохое. Такие ситуации стали повторяться: он таскал ее за волосы по улице, бил при знакомых (которые, кстати, никак не реагировали), унижал. «Однажды, — рассказывает девушка, — он привязал мои руки к батарее и изнасиловал меня. Я выла и ничего не могла сделать, потому что он меня обездвижил. Это был вообще не акт любви, в этом нет ничего общего даже с сексом — так, наверное, в тюрьме опускают. Я никому об этом не рассказывала, потому что это считается семейными отношениями».

Механизм, который перекладывает вину за случившееся на жертву, сначала поражает самих жертв. Семейный психолог и сексолог Марина Травкова считает, что в основе всей этой системы лежит мощная защита и вера в причинно-следственные связи, когда в «справедливом мире», где ты подчиняешься определенным «правилам», наказание получают только плохие. Женщины, пережившие насилие, начинают задаваться вопросом, почему это случилось именно с ними. «Будь хорошей девочкой, и к тебе будут хорошо относиться» — такими представлениями пронизана вся наша жизнь, поэтому когда женщине летит в лицо кулак от любимого человека, ее сознание отказывается принимать реальность и жить в мире, где попросту возможны такие вещи и события», — говорит Травкова.

Абьюзер (человек, совершающий физическое, моральное, экономическое или любое другое насилие — Прим. ред.) может создать такую ситуацию в семье, когда жертва полностью зависит от него. Девушки, находившиеся в таких отношениях, рассказывали о том, как у них отбирали деньги, мобильные телефоны, меняли пароли в социальных сетях, запрещали им общаться с подругами, потому что «они против нашей любви». «У женщин, систематически подвергающихся домашнему насилию, также появляются эмоциональные и когнитивные искажения, известные в популярной литературе как «стокгольмский синдром», — говорит Марина Травкова. — Для выживания пострадавшие идентифицируют себя с агрессором, начинают приписывать ему уважительные и благородные мотивы, преувеличивают собственное значение в его жизни, одновременно парадоксально самоуничижаясь и считая, что насильник все еще делает одолжение, потому что «возится с такой как я».

Откуда берется виктимблейминг

Изощренные психологические манипуляции, изоляция от внешнего мира, преувеличение значения насильника в жизни женщины и одновременно вера в справедливый мир — все это совершенно сбивает с толку, и в конечном счете жертва домашнего насилия теряет связь с реальностью, а также понимание того, что такое хорошо и плохо. Именно в такой ситуации расцветает виктимблейминг. Осуждение окружающих, которые не представляют, как на самом деле происходит насилие в отношениях совершенно обычных с виду людей, отлично накладывается на растерянность жертв.

Жертву насилия может ждать осуждение на разных этапах. Когда появляются первые эпизоды, женщина замечает неодобрение окружающих в отношении ее якобы провоцирующего поведения: недостаточно мудро себя повела, не то сказала, подала холодный ужин. А когда насилие становится очевидным — женщина терпит серьезные побои, попадает в больницу, переживает сексуальное насилие, — ей говорят, что сама виновата, потому что терпела, не уходила, позволяла с собой обращаться таким образом.

По понятным причинам далеко не все жертвы, пережившие или переживающие насилие, готовы делиться своими историями с окружающими. Одна из героинь материала почувствовала в этом потребность и стала рассказывать о некоторых происшествиях своим родителям, друзьям, но чаще всего — «случайным попутчикам», потому что «близким такое рассказывать стыдно». Она вспоминает, что самой частой ответной репликой была: «А какого черта ты до сих пор не ушла, если тебе так плохо?» В итоге обижались на нее саму, потому что девушка, находясь в зависимости от насильника, не могла последовать этому вполне очевидному совету. В конечном счете она слышала следующее: «видимо, тебе это нравится», «ты тряпка» и «у тебя нет силы воли».

Другая девушка, которая так и не решилась поделиться своей историей с окружающими, рассказывает, что ее действительно ранили скабрезные шутки и осуждение других жертв в тот момент, когда она переживала последствия насилия и расставания с насильником (она признается, что переживает это до сих пор): «Это как инфекция. Этим пропитан воздух, этим пропитано все общение».

По словам семейного психолога и сексолога Марины Травковой, виктимблеймером может быть любой человек, ведь механизм защиты, который ужасно вредит жертвам насилия, работает для всех одинаково. Видимо, многое зависит от уровня осознанности, грамотности и уважения к правам человека в целом. «Представлением о том, что есть люди, которые ищут «вторичную выгоду» в своем статусе жертвы, очень удобно закрыться от страшной правды, — считает Травкова. — Нередко случается, что женщины осуждают других женщин, пытаются «отсоединиться» и заранее примкнуть к лагерю «правильных и сильных».

Несложно представить, как влияет на жертв домашнего и сексуального насилия столкновение с подобной позицией. Во-первых, это мешает им поправить свое положение и прервать контакты с насильником. Во-вторых, если жертве удалось выбраться из этой ситуации физически, она получает сильнейшую психологическую травму. По словам Марины Травковой, для человека, чья самооценка разрушена, любое порицание может стать критичным.

Чем чревато столкновение с правоохранительными органами

Самое ужасное происходит, когда жертва насилия пытается обратиться в полицию. По словам адвоката и эксперта по правам женщин Мари Давтян, полиция старается как можно реже регистрировать преступления по домашнему насилию и изнасилованиям, поэтому делает все, чтобы потерпевшая не подала заявление. У полиции есть для этого очень простые методы: нахамить, унизить и, конечно, обвинить. «Основная причина, по которой не хотят принимать заявление, — отношение к жертве, то есть виктимблейминг, — говорит Мари. — Полицейские очень часто говорят «сама виновата», также они любят рассказывать, что жертва ищет бонусы от этого процесса, хотя я в своей практике не встречала ни одну женщину, получившую какую‑то выгоду».

Вообще, уголовно-процессуальный кодекс не ставит вопрос о характеристиках потерпевшего в принципе — то есть не важно, что из себя представляет человек, в отношении которого было совершено преступление. Однако, как рассказывает Мари Давтян, по делам об изнасилованиях характеристику жертвы собирают, причем нередко она получается в пять раз больше, чем характеристика агрессора. Рассматривают все: где родилась, на кого училась, с кем дружила, с кем состояла в отношениях, также подробно проверяют все социальные сети, чтобы найти компрометирующий материал.

Процедура подачи заявления об изнасиловании страшная и унизительная. Некоторые женщины, прошедшие через это, рассказывают, что они будто бы второй раз пережили изнасилование, и признаются, что не знают, от чего пострадали больше — от самого изнасилования или от этого процесса. Как рассказывает Мари Давтян, женщины, пришедшие в полицию писать заявление, часто сталкиваются с хамством дежурных: они спрашивают «Что, не понравилось?» и «Ты думаешь, его можно таким образом вернуть?».

Тех, кто сумел преодолеть эти унижения, и в дальнейшем ждет кошмар: женщинам приходится многократно и в подробностях описывать преступление, и отвечать на вопросы о том, не была ли юбка слишком короткой, а суп слишком холодным. При этом жертве могут устроить очную ставку с обвиняемым, и если женщина уже успела немного поправить свое психологическое состояние, то после такого ей придется все начинать заново.

Мари Давтян объясняет эту ситуацию просто: сотрудники полиции — такие же люди, в головах которых работают те же механизмы виктимблейминга, что и у всех. Они подвержены всем существующим в обществе мифам и стереотипам, но от их поведения при этом может зависеть жизнь жертвы.

В идеальном мире эти проблемы решались бы элементарной подготовкой и просвещением правоохранительных органов — структурно, на высоком уровне, систематически. Речь не только о правоохранительных органах, а обо всем обществе в целом, о том, что у нас нет ни одной работающей системы, которая могла бы мгновенно дать защиту жертвам насилия. Девушки, пострадавшие от действий насильников, сетуют на то, что в редкие моменты решимости у них не было ни одной идеи по поводу того, кому позвонить и куда бежать. Сейчас они говорят, что надо было «звонить во все колокола», но где находятся эти колокола, какие из них услышат?

Конечно, в нашей стране есть кризисные центры, лучшие из которых созданы частными лицами. Но, как отметили жертвы насилия, информация о них не на слуху, не на поверхности, в моменты совершаемого над ними насилия они даже не представляли, где эту информацию искать.

Что делать

Собрать статистику по семейному, а тем более по сексуальному насилию, очень сложно. Прокуратура МВД приводит данные, согласно которым в 2015 году от насилия в семье пострадали 36,5 тысячи женщин. Однако под «семьей» подразумеваются только близкие родственники: зарегистрированные супруги, дети, родители. Рукоприкладство сожителей и бывших партнеров не входит в эту категорию, хотя это, безусловно, тоже считается домашним насилием. Также есть данные по насилию женщин в домах и квартирах — в 2015 году ему подверглись уже 110 тысяч женщин. Правда, здесь тоже невозможно получить четкие цифры, потому что насилием в домах считается, например, избиение соседкой или кем‑то еще, кто не имеет отношение к семье. А если незарегистрированный партнер применил насилие к женщине вне дома, это не попадет ни в одну из перечисленных категорий.

Что касается сексуального насилия, то здесь ситуация еще более неопределенная, потому что уголовные дела об изнасилованиях возбуждаются крайне редко. По статистике МВД, от изнасилований в 2015 году пострадали 3 875 женщин, от насильственных действий сексуального характера — 5 378. «Разница между тем, сколько подается заявлений, и тем, сколько дел возбуждают по ним, огромная, — поясняет адвокат и эксперт по правам женщин Мари Давтян. — Заявление, которая подает женщина, подлежит проверке, и она может длиться от 3 до 30 дней в зависимости от преступления. После проверки принимают решение, стоит ли возбуждать уголовное дело. А по сексуальным преступлениям у нас в большинстве случаев не возбуждают уголовные дела».

С психологическими последствиями насилия бороться необходимо. Ниже приведены советы от юриста, психолога и девушек, переживших насилие, о том, как лучше вести себя после случившейся трагедии:

Не ходите в полицию одна — идите подавать заявление с подругой, мамой, с кем‑то, кто может поддержать вас

Обязательно требуйте талон-уведомление — без него ваше дело не будут рассматривать. Выдать талон — прямая обязанность полицейского, и если он отказывается делать это, пригрозите ему жалобой в прокуратуру;

Обратитесь в организации, оказывающие помощь жертвам домашнего или сексуального насилия;

Молчание разрушает изнутри, поэтому рассказывайте о насилии, звоните в кризисные центры, не бойтесь делиться с людьми, которым доверяете.

Если близкий вам человек оказался жертвой домашнего и сексуального насилия:

Верьте пострадавшей — это самое главное;

Повторяйте ей, что она не виновата и поддерживайте жертву насилия во всем, через что ей предстоит пройти;

Постарайтесь проявить максимум эмпатии и не давить;

Жертвы насилия отмечали, что в определенные моменты ощущали себя вещью, которой пользуются. Поэтому дайте человеку возможность почувствовать себя нужным и любимым.

Источник

Новое в блогах

На кого и почему нападают преступники (психология жертвы).

Советов о том, как не стать жертвой преступления, сегодня тьма-тьмущая. Их публикуют в специализированных книгах, газетах и журналах. О них рассказывают с телеэкранов. Но почему-то меньше преступлений от этого не становится. Даже те, кто прослушал лекции или прочитал книги о правилах безопасности, в критический момент зачастую о них забывают. А потом в недоумении сокрушенно разводят руками: ведь знал же я, что нельзя играть в наперсток (идти вечером коротким путем через подворотни, пускать в квартиру незнакомых людей и т.д.). Действительно, знал, но почему-то поступил вопреки здравому смыслу. Почему?

Семь секунд, отделяющих жизнь от смерти.

Прежде чем ответить на этот вопрос, расскажем об интересном иссле­довании, проведенном американским профессором Бетти Грейсон. Эта ува­жаемая дама научным путем сумела доказать, что ни один преступник не нападает на жертву просто так, не обращая внимания, что за личность перед ним. Вначале преступник оценивает человека на предмет того, подойдет ли он в качестве жертвы. Причем, опытному бандиту для этого достаточно всего семи секунд!

Как же грабитель выбирает себе жертву? Прежде всего – по невербaль­ным особенностям ее поведения. За эти семь секунд он оценивает и внеш­ний вид человека, и его физическую подготовку, и степень готовности дать отпор. Идеальный объект для нападения выглядит приблизительно так: сутулые плечи, скованные движения, вялый, потухший, избегающий контакта взгляд, опущенная голова, неуклюжая плетущаяся походка. Показательна и степень вовлеченности в окружающий мир – человек, погрузившийся в глубокие размышления и не замечающий, что творится вокруг него, легко уязвим.

Бетти Грейсон провела любопытный эксперимент. Она предъявила си­дящим в разных тюрьмах и абсолютно не связанным между собой преступникам видеопленки с изображением идущих по улице людей. Это были простые прохожие, принадлежащие к различным социальным и возрастным группам и не знавшие, что их снимают. То есть, они вели себя абсолютно естественно, и видеозапись отражала реальную сцену из жизни. Исследователи предложили заключенным определить, кого из изображенных на пленке они выбрали бы в качестве своих жертв. Поразительно, но факт: большинство указали на одних и тех же людей.

Этот результат подтвердил древнее изречение о том, что «жертва сама привлекает к себе своего палача». Казалось бы, одновременно найдено и решение проблемы: чтобы не стать жертвой, «накачайся», выгляди круто, держись уверенно, расправь плечи, шагай легко – словом, грудь колесом, пальцы веером, и все получится! Однако на самом деле не все так просто.

Как объяснить те нередкие случаи, когда обладателям разномастных поясов по каратэ или кунг-фу ломают челюсть давно забывшие о любых физических тренировках уличные алкаши? Ведь даже короля ринга – величайшего Мохаммеда Али – легко скрутили, избили и ограбили трое отнюдь не спортивных парней. Возможно, если бы знали, что перед ними сильнейший боксер мира, то не осмелились бы напасть. Однако они приняли его за вполне подходящую для нападения жертву. И не ошиблись.

Впрочем, этот случай не единичен. Еще в советское время мне рассказывали о чемпионе Украины по тяжелой атлетике, к которому на улице постоянно цеплялись подростки. Огромный накачанный мужик словно магнитом притягивал к себе хулиганистых хлюпиков, норовящих затеять с ним драку. Затем все развивалось по обычному сценарию – приезд милиции, задержание всех нарушителей порядка. Разумеется, чемпиона быстро отпускали, а на следующий день он появлялся в зале с фингалом под глазом, чем немало веселил приятелей. В чем причина подобных странностей?

Как известно, невербальные особенности поведения человека – это язык его подсознания. Иными словами, сутулые плечи, шаркающая походка и прочие признаки жертвы являются следствием, а не причиной. Это лишь проявление деструктивных программ подсознания. И выявленные ис­следованиями американских ученых особенности походки, взгляда и осан­ки – наиболее заметные, но не единственные невербальные признаки вик­тимного поведения. Даже научившись ими управлять, человек не способен контролировать другие реакции своего тела, недвусмысленно посылающее в окружающее пространство сигналы Жертвы.

Это позволяет понять подлинную причину феномена, когда и чемпионы мира получают по физиономии.

Почему не помогают каратэ и пистолет.

В отличие от научных изысканий Запада, восточные учения способность преступников определять жертву объясняли очень просто. Согласно их постулатам, каждый человек имеет свой аромат – не в смысле парфюма или его отсутствия, а в смысле внутреннего содержания. Есть аромат Богача и аромат Нищего, аромат Любовника, аромат Господина и аромат Слуги, аромат Победителя и аромат Жертвы. Какие же внутренние состояния проявляются ароматом Жертвы? Первое из них – подавленный страх, живущий в глубинах подсознания. Как только человек оказывается в экстремальной ситуации, страх прорывается наружу, отключая способ­ность трезво соображать и воспользоваться грамотными советами спе­циалистов, которые он почерпнул из умных книжек. Фактически, страх формирует программу поведения, ведущую к трагическим результатам. Человек во всем видит угрозу и начинает вести себя так, что эта угроза реализуется. И если кто-то боится грабителя, то начинает видеть его бук­вально в каждом встречном. Тем самым человек как бы предлагает всем окружающим сыграть роль агрессора, а поскольку желающих выплеснуть агрессию в нашем обществе — пруд пруди, то очень скоро он находит то, что ищет.

Более того, оказавшись во власти страха, люди начинают действовать по его извращенной логике: «Если этого не должно случиться, значит, оно обязательно произойдет». Тем самым они задают программу своему подсознанию, которое и приводит их в те места, где есть опасность стать жертвой преступления. именно так можно объяснить те необъяснимые с точки зрения здравого смысла поступки, когда человек отправляется гулять в криминогенные районы в два часа ночи, трясет кошельком, полным денег, в людных местах, развешивает на столбах объявления о продаже дорогих вещей и т.п.

Обычно человек, испытывающий страх оказаться жертвой преступников, пытается решить проблему внешним путем: пойти в секцию каратэ или бокса, приобрести пистолет или газовый баллончик, а если есть возможность, то и нанять телохранителей. Но, увы, как правило, это мало помогает: в критический момент нападения все приемы либо вылетают из головы, либо тело сковывает паралич, либо пистолет забывают снять с предохранителя, либо баллончик цепляется за подкладку кармана, а телохранители куда-то исчезают. Примеров тому несть числа, но главное очевидно – таким путем проблему не решить, потому что на уровне подсознания работает программа «Я – жертва», а жертвы не могут победить по определению.

Более того, как показывает опыт, даже если человеку удастся победить в какой-то схватке, проблемы это не решит. У меня был один знакомый, которого еще в детстве побил пацан постарше. Тогда он пошел в секцию тяжелой атлетики и, став кандидатом в мастера, поймал и отлупил своего обидчика. Однако страх остался навсегда. Будучи прекрасно сложённым рослым атлетом, он боялся гулять по вечерам. В тоже время, мне довелось знать парня ростом чуть больше полутора метров и весом килограммов в пятьдесят, который, прозанимавшись каратэ всего пару лет, не побоялся вступить в схватку с четырнадцатью (!) значительно превосходящими его по габаритам противниками. И, вопреки любой логике, согласно которой у него не было шансов выйти из драки по меньшей мере покалеченным, он отделался лишь ушибами и неделей пребывания в санчасти.

Так что сами по себе большие мускулы еще не являются гарантией защиты от преступления. Даже наоборот. Уличным хулиганам, стремящимся подтвердить свой авторитет, зачастую просто скучно бить хилых. Намного больше их самооценку и рейтинг в глазах «подчиненных» поднимает избиение здоровяка. и если от того исходит аромат Жертвы, то на него нападут скорее, чем на какого-нибудь «дохлого» очкарика. Многие криминальные авторитеты внешне далеко не Шварценеггеры, однако огромные накачанные амбалы беспрекословно подчиняются им. В чем тут дело? Видимо, у авторитетов меньше страха.

О6 этом же свидетельствует и случай с Мохаммедом Али. Знающие его люди утверждали, что он был очень не уверенным в себе человеком (а неуверенность — одна из форм страха), и занятия боксом стали попыткой избавиться от психокомплексов. Но, как показала жизнь, ему это не удалось. Многочисленные титулы чемпиона не уничтожили в нем аромат Жертвы.

Для большинства людей проблема страха является одной из наиболее актуальных. А потому о том, как и почему возникают страхи, мы поговорим в одном из следующих номеров. Пока же перейдем к следующей составной аромата Жертвы – самоагрессии.

У этого психологического явления очень много различных проявлений, но их можно свести к двум базовым: чувство вины перед кем-то и недовольство собой – внешностью, способностями, тем, что вы не делаете зарядку или мало времени уделяете воспитанию ребенка. Найти довольных собой людей сегодня очень сложно – ведь в советское время самокритика была возведена в ранг высокого достоинства, а довольство собой считалось чуть ли не патологией. Что здесь плохого? Да то, что, будучи недовольным собой или считая себя виноватым, вы тем самым даете четкую установку подсознанию на то, что вы плохой или плохо поступили, а значит, заслуживаете наказания. И подсознание беспрекословно выполнит ваше пожелание. Варианты могут быть разными – вы порежетесь во время приготовления еды, заболеете, станете жертвой ограбления или пригласите в свою квартиру людей, которые окажутся ворами.

Чем преступление похоже на танго.

Обратите внимание на такую деталь – преступники часто используют чувство вины для того, чтобы подавить сопротивление жертвы. С этой целью применяются специально разработанные психологические методики с тщательно подобранной лексикой. Например, «наезжая» на бизнесмена, его обязательно в чем-то обвинят – неаккуратном внешнем виде, жадности, хамстве, непорядочном поведении. Словом, по старому принципу «Ты чего без шляпы ходишь?!». Да и уличные грабители, и хулиганы тоже ведь нападают не сразу, а вначале с помощью чувства вины пытаются вогнать человека в роль Жертвы: «А чего у тебя сигареты помятые? А чего это ты такой невежливый? А чего это ты тут шляешься в два часа ночи?».

Третий фактор аромата Жертвы – обидчивость. Обида – это гнев, который человек подавил в себе из-за страха открыто высказать свое недовольст­во. Привычка накапливать камни за пазухой – один из самых быстрых путей к состоянию Жертвы. Преступники нюхом чуют того, кто боится адекватно ответить на «наезд».

Четвертая составляющая аромата Жертвы – как ни странно это звучит – повышенная агрессивность. Дело в том, что когда человек переполнен зло­стью и агрессией, его подсознание запрограммировано на поиск объекта, на котором ее можно сорвать. Эта же программа в поисках конфликта приводит человека в различные криминогенные места. Такая внутренняя конфликтогенность притягивает к нему аналогично настроенных двуногих особей, а результат подобных встреч редко не бывает трагическим.

Впрочем, модель поведения жертвы проявляется не только в крими­нальных нападениях. Вот результаты еще одного весьма любопытного ис­следования американских ученых. Проанализировав результаты опросов пострадавших от физического насилия, они установили, что 100% из них долгое время подвергались насилию вербальному – в общении с начальством, супругами, соседями. иными словами, прежде чем пострадать от преступников, все они привыкли играть роль жертвы в обычных жизненных ситуациях. То есть человек вначале привыкает чувствовать себя жертвой по мелочам, а лишь затем «попадает» по-крупному.

Эту тенденцию насилия к эскалации очень легко проследить на собы тиях собственной жизни. Как правило, крупные неприятности начинаются с мелочей. Сначала вам нахамила какая-то тетка в метро. Вы возмутились, но подавили гнев, создав тем самым в душе обиду. Через некоторое время на вас несправедливо накричал начальник. Вы снова сдержали свои эмоции, превратив их в обиду. Затем последовал семейный скандал. И ес­ли вы продолжаете копить обиды, то неприятности пойдут косяком, вплоть до криминала.

Получается, правы те, кто утверждает, что в преступлении виноват не только преступник, но и его жертва? Как говорится – для танго нужны двое. В это сложно поверить, но в ряде развитых стран правоохранитель­ные органы, ознакомившись с результатами научных исследований, все больше склоняются к такой точке зрения. Во всяком случае, в некоторых государствах после того, как автомобиль дважды попал в аварию, сумма страховки для его владельца значительно возрастает. И на все протесты и объяснения, что авария случилась не по его вине, такому водителю отвечают: «Это не имеет значения. Раз вы дважды попали в аварию, значит, вас нужно отнести к категории склонных к дорожным происшествиям». Как же избежать превращения в жертву?

Базовой программой-верованием модели мира типичной Жертвы является убежденность в том, что она ничего не решает и ни за что не отвечает, от нее ничего не зависит. Придерживаясь такого мнения, человек тем самым отдает бразды управления своей жизнью в руки других. Лишь осознав, что мы сами создаем события собственной жизни своим же поведением, можно начать путь к освобождению от роли Жертвы.

Борьба со страхом – длительный и сложный процесс. Но для начала необходимо хотя бы признать его наличие у себя и ясно осознать, чего вы боитесь. Потом следует определить свои программы поведения, обусловленные этим страхом, и проверить, приносят они вам пользу или вред, подумать, как бы вы могли вести себя по-другому. Например, если вы возвращаетесь ночью домой и видите группу парней, тут же в вас активируется программа страха и включается тоннельное мышление: а вдруг это грабители? А вдруг они сейчас нападут? Тотчас же ваши мысли отражаются в вашем теле: вы сутулитесь, опускаете голову, прячете глаза и ускоряете шаг. Таким образом, вы демонстрируете парням, что вы – идеальная жертва и тем самым значительно увеличиваете возможность нападения. Поэтому, если руководствоваться здравым смыслом, а не стра­хом, то гораздо безопаснее было действовать прямо противоположным об­разом: расправить плечи и шагать твердо и с достоинством.

Задумайтесь над таким фактом: мимо преступников в день проходят десятки людей. Но лишь один-два из них становятся их жертвами. Да и да­леко не все парни, гуляющие по ночам гурьбой, — преступники. Один мой знакомый возвращался как-то с работы часа в два ночи. Причем, дело было в первой половине девяностых – во времена разгула бандитизма. Дорогу ему перегородили двое парней со словами: «Закурить не найдется?». Знакомый, будучи уверенным, что его грабят, в ответ сразу снял меховую шапку и протянул парням. Те опешили: «Да мы серьезно – курить хотим». Вспомните эту историю в следующий раз, когда в каждом прохожем вам будет мерещиться джек-потрошитель.

Что касается недовольства собой, тут думаю, ничего особо объяснять не надо. Если что-то в своем поведении или облике вам не нравится – измени­тесь, а если не можете – ну и бог с ним. Можно и так жить. Чувствуете себя виноватым – извинитесь перед тем, кого, на ваш взгляд, обидели, сделайте человеку что-то хорошее, искупающее вашу вину. То же самое и с гневом. Понятно, что устраивать из своей жизни борьбу с несправедливостью по любому поводу чревато нехорошими пос­ледствиями. Особенно, если причиной вашего гнева стал двухметровый «качок» или начальник-самодур. Поэтому надо научиться либо философски относиться к возможному хамству («чужие чувства – не мои проблемы»), либо же выплескивать свой гнев без вреда для себя и окружающих. Для этого идеально подойдет, например, боксерская груша. При наличии воображения можно представить себе, что это и не груша вовсе, а тот, кто вызвал ваше раздражение. Самое главное – не нака­пливать и не носить негативных чувств в себе. Ибо это – прямой путь к самоуничтожению.

В данном контексте логично вновь упомянуть некоторые постулаты древних восточных учений. Они объясняют феномен Жертвы так: ка­ждый человек обладает определенным количеством энергии, именуемой Ки (в Японии) или Ци (в Китае). Тот, у кого этой энергии больше, под­чиняет себе того, у кого ее меньше. И наоборот, человек со слабым Ки как магнит притягивает к себе агрессоров и прочие неприятности, включая бо­лезни. Состояние Ки человека зависит от многих факторов, но наиболее разрушительны для него подавляемые отрицательные эмоции – гнев и страх. И для того, чтобы победить соперника, нужно с помощью манипуляций усилить в нем проявление этих чувств. Впрочем, бьющая через край радость тоже истощает Ки человека, хотя и в меньшей степени.

Что это означает в переводе на язык современной европейской психо­логии? А то, что наименьшую вероятность оказаться жертвой имеет спо­койный, жизнерадостный, способный свободно выражать свои чувства, хо­рошо осознающий, чего он хочет в жизни, и не поддающийся на уловки различных манипуляторов, уверенный в себе человек. И главное – не отягощенный психокомплексами страха, обиды или вины. Ибо именно они являются главным фактором, постепенно ослабляющим человека до такой степени, что он попадает в лапы двуногих хищников. Случайностей в современном мире не бывает, а значит, любое преступление можно предотвратить. Но лучше всего это может сделать лишь сама потенциальная Жертва, успев вовремя изменить базовые программы своего поведения. Воистину, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Источник