Если родители чувствуют что не любят ребенка

Вот что происходит в сердце ребенка, которого не любят

Ни один родитель в мире не признается в том, что он не любит своего ребёнка. Но, к сожалению, всё обстоит намного печальнее: подобная ситуация встречается намного чаще, чем можно представить.

Нелюбимых детишек видно сразу. Хотя внешне вроде бы не отличаются от остальных: накормлены, одеты, обуты. Но они – не такие… И эта разница – ужасна.

Причин, по которым родители могут отказывать в любви детям, множество. Одна из самых распространённых – когда детишки появились «нечаянно». Их никто не планировал и не ждал. Не мечтал, в какой цвет покрасить детскую комнату и какую купить коляску. То есть – «так получилось». В душе таких родителей не было места для любви к малышу, но они всё же подарили ему жизнь. Жизнь, но не любовь…

Маленький человечек не в состоянии понять, что с ним не так, почему это случилось именно с ним: «Почему меня не любят?» Особенно, когда он – ещё совсем маленький.

Ситуация ещё более усложняется, когда родители отказываются признаться даже самим себе, что они не любят своего ребёнка. При этом они пытаются придумать кучу отговорок и объяснений своему поведению и даже эмоциональному насилию.

В основном они говорят о том, что их ребёнок – просто несносный. Он сводит их с ума своим поведением. И если они излишне строги и наказывают малыша, так это для его же блага. Чтобы он вырос достойным человеком, а не хулиганом и неудачником.

Такая «стратегия» родительского поведения приводит лишь к тому, что ребёнок просто теряется в догадках, и в конце концов приходит к выводу, что он – плохой и делает всё «не так».

Ребёнок, которого во всём обвиняют

Это правда: у многих матерей иногда вырывается фраза: «Ты меня просто выводишь из себя!» Или они говорят, что «не могут справиться со своим ребёнком».

Но не спешите обвинять их в том, что они не любят своих детей. Возможно, у них просто был плохой день. Или они устали от бесконечной домашней работы, а помочь – некому. Или у них не складываются отношения с мужем, и накрывает отчаянье.

Но совсем другое дело, когда родители постоянно ведут себя только так. Они предъявляют малышу требования, которые он просто не в состоянии выполнить. По разным причинам: либо на него возлагают уж слишком нереальные надежды, либо просто плохо объясняют детишкам, чего от них хотят, либо требуют от них навыков и логики, как у взрослого человека.

Например, хотят, чтобы ребёнок всегда сидел тихо и никому не мешал, не требовал внимания, или убирал за собой игрушки и накрывал на стол со скоростью и виртуозностью взрослого.

Если смотреть на ребёнка под таким углом зрения, как подобные родители, то естественно, что их ожидает разочарование. Причём – постоянное и доводящее до бешенства. Самое печальное состоит в том, что они тем самым калечат своего ребёнка: он чувствует себя «всегда плохим» и тоже разочарованным.

Нелюбимый ребёнок очень быстро начинает понимать жестокую истину: что бы и как он ни сделал – всё равно им будут недовольны. Какими бы ни были его успехи и таланты – родителям всегда всего будет недостаточно, чтобы принять и полюбить.

Поскольку маленькие дети ещё не способны объективно оценить сложившуюся ситуацию, их постоянно будет преследовать комплекс вины. Они будут думать о себе всегда только в негативном свете, чувствовать незащищённость и опасность.

Ведь они теперь точно знают: что бы ни сделали – результат будет всегда одинаковым. Их в который раз назовут несносными, тупыми и невоспитанными.

Ребёнок, которого не любят

Это очень больно – когда ты маленький, невинный, а тебя почему-то не любят. Сердечки у таких деток разбиты с первых лет жизни. Поскольку они не могут понять причину своих страданий и не умеют выразить словами то, что чувствуют, то проявляют крик о помощи другим способом.

Они начинают вести себя таким образом, чтобы высвободить боль и отчаянье, которые буквально разрывают.

Проявляется это следующим образом:

У нелюбимых детишек развиваются страхи и фобии. Причём самые разные. Они боятся темноты, пауков или собак, определённых ситуаций. Происходит это подсознательно. Как догадываетесь, такое поведение малышей ещё больше бесит родителей.

Нелюбимые дети, как правило, очень импульсивны. Они не могут сдержать свои гнев или ярость, слёзы или смех. Они не способны контролировать эмоции в принципе. Они всегда «на взводе», для них всё – катастрофа.

Нелюбимые дети – очень нестабильны. Сегодня они хотят одно, а завтра – совершенно другое. Складывается впечатление, что они сами не знают, чего хотят. Точно также со скоростью света меняется их поведение: ещё секунду тому они могли смеяться и радоваться, а вот уже – топают ногами и кричат. В принципе подобное поведение свойственно всем маленьким детям, но у нелюбимых оно проявляется слишком часто и остро.

Нелюбимые дети всегда тревожны. Их поведение – тому подтверждение. Они не могут оставаться на месте ни на одну минуту, постоянно мечутся, всё время задают вопросы. Естественно, реакция родителей прогнозирована – они ещё больше выходят из себя.

Нелюбимым детишкам сложно концентрировать внимание на чём-то одном. По этой причине у них возникают проблемы в детском саду и в школе.

Нелюбимые дети пытаются стать «невидимыми». Чтобы их не трогали, не замечали, отстали. Им хочется исчезнуть, скрыться, «не существовать».

У нелюбимых детей часто не развиты социальные навыки. Как правило, они чувствуют себя некомфортно среди сверстников. По этой причине они могут плохо обращаться с другими детьми или взрослыми.

Нелюбимые дети становятся очень подозрительными. Они на подсознательном уровне ищут во всём подвох. Никому не доверяют, всегда растеряны и напряжены. Иногда они упрямы до безумия, иногда – безвольные и податливые.

Нелюбимых детей замечаешь с первого взгляда: они грустные, покорные и нуждаются в поддержке.

Человек не может жить без любви. Особенно – маленький. Он нуждается в объятиях, ласковых и тёплых словах. Это – сигналы, что нас любят, нас ждали, в нас – нуждаются. Другими словами – наша «эмоциональная пища».

Не бывает идеальных родителей. Мы все время от времени срываемся, незаслуженно обвиняем в чём-то детей или злимся. Но мудрые отец и мать всегда извинятся. Ведь это самый большой дар на Земле – наши дети.

Маленький человечек не виноват, что вас бросил любимый, узнав о беременности, или в том, что у вас – куча проблем и забот. Он безоговорочно любит вас больше всех на свете. Не забывайте об этом, когда в следующий раз захотите сказать, как он выводит вас из себя.

Любите своего ребёнка – и он ответит вам тем же!

Новое видео:

Источник

Семь причин, по которым дети сомневаются в родительской любви

«Ну нет, здесь точно нет ничего полезного для меня», — подумают многие мамы, полагая, что уж в глубине и силе их чувств невозможно усомниться. Однако вспомните времена, когда сами были детьми. Никогда не казалось, что родители вас не любят, предпочитают вам брата или сестру, игнорируют ваши интересы, не уважают ваше мнение?

Проверьте, не совершаете ли вы сами одну из распространенных ошибок, которая заставляет ребенка сомневаться в вашей любви.

Проявлять чувства = проявлять слабость

Особенно часто этим грешат родители мальчиков, полагающие, что воспитание настоящего мужчины должно проходить «без телячьих нежностей». Ребенок чувствует, что к нему предъявляют высокие требования, но, в то же время, не получает эмоциональной награды в случае победы, поскольку родители боятся «перехвалить и избаловать». Что уж говорить о поражении! Многие отцы искренне считают, что пожалеть и унизить – это одно и то же.

Дети, воспитанные в таких спартанских традициях, могут вырасти вполне успешными людьми, но успешными – не значит гармоничными. Эмоциональная отстраненность родителей серьезно травмирует ребенка.

Когда радость – в тягость

Часто встречается ситуация, когда в семье под негласным запретом оказываются любые положительные эмоции – это словно семейная депрессия, где ребенка «накрывает» последним. У родителей возникают неурядицы на работе или просто трудный период, когда усталость берет свое и дома хочется спокойно посидеть (желательно полежать) в тишине. Искренне разделить радость ребенка, который видел сегодня божью коровку, получил пятерку по пению и помирился с другом после ссоры, они не могут, да и не хотят. Так день за днем ребенка приучают жить без радости…

Удивительно, как много людей живет с чрезмерно строгими представлениями о допустимости положительных эмоций. Они постоянно одергивают детей, напоминая, что хвалиться, гордиться, хвастаться – неприлично. Некоторые даже одержимы суеверием, что стоит поделиться с кем-то своим успехом, как тебя тут же постигнет неудача! Ребенок воспринимает это однозначно: со мной не радуются, значит и мне не рады.

Вещи вместо эмоций

Иногда под негласный запрет попадают не позитивные, а негативные эмоции. Родители не умеют (или, опять-таки, не хотят) помочь ребенку пережить трудные жизненные ситуации, и утешают его старым проверенным способом – подкупом! Ушибся – не плачь, возьми конфету. Потерял любимую игрушку? Пойдем, купим новую! Поссорилась с мальчиком, который нравится? Ну, такое событие требует целого дня шопинга в торговом центре, не меньше…

Ребенок убеждается, что его горе неважно, недостойно внимания, не стоит переживаний родителей и вообще, имеет конкретную цену в рублях. А это довольно обидно!

Похвалу нужно заслужить

Иногда родители непроизвольно подменяют любовь гордостью за ребенка. Не умея проявить внимание к нему самому, они активно интересуются внешними атрибутами жизни ребенка: оценками в школе, спортивными или творческими победами. Убеждаясь, что родителей интересует только достигнутый результат, а не усилия, которые он приложил, и эмоции, ребенок начинает чувствовать себя необязательным приложением к школьному табелю.

«А если я получу двойку – они меня разлюбят?» — вот самый частый страх такого ребенка. Кстати, став постарше, он не упустит случая проверить это предположение, сорвавшись в штопор подросткового бунта.

Детская ревность

Наверное, все семьи с несколькими детьми сталкивались с детской ревностью. Часто родители полагают, что для нее нет объективных причин, ведь они любят всех детей одинаково сильно, а на самом деле больше внимания уделяется более проблемному ребенку: самому младшему, или болеющему, или имеющему поведенческие проблемы… При этом беспроблемный ребенок испытывает обиду и разочарование от того, что его поведение никак не вознаграждается (вспомните библейскую притчу о блудном сыне!).

Вы наверняка вспомните, что знали семью, где все было наоборот: родители нянчились с покладистым ребенком, бросая юного хулигана на произвол судьбы. В этом случае «плохой» ребенок, мучимый ревностью, будет вести себя еще хуже, а «хороший», как мы описали выше, жить в страхе, что любой промах превратит его из любимчика в изгоя.

Эмоциональная эксплуатация

Чрезмерная эмоциональная близость тоже может восприниматься ребенком негативно! Иногда родители возводят ребенка в ранг приятеля, а то и вовсе «меняются ролями», возлагая на него ответственность за свое эмоциональное благополучие. Они без конца жалуются ребенку на свои неприятности, ожидая сочувствия и утешения (нет, искренность – это совсем другое!), а любые проступки ребенка сопровождают обвинениями «ты меня не любишь!».

Рано или поздно ребенок почувствует, что игра идет в одни ворота, и заподозрит, что его не любят, а просто используют.

Перетягивание каната

Если к эмоциональной эксплуатации чаще склонны одинокие родители, то конфликтующие супруги часто используют ребенка как средство досадить друг другу. В менее явном (но отнюдь не безобидном) варианте это может быть семейная конкуренция за привязанность единственного ребенка, когда мама и папа по очереди «подкупают» малыша, чтобы тот продемонстрировал свою любовь, и таким образом подтвердил их состоятельность как родителей. Да, глупый вопрос «Кого ты больше любишь, маму или папу?» — тоже из этой серии.

Ну а хуже всего, когда ребенка активно втягивают в бракоразводный процесс. Ему будет сложно поверить, что вы подвергаете его таким испытаниям любя. Хотите воспитать маленького манипулятора, который откровенно использует вас?

Как убедить ребенка, что вы его действительно любите

Кто из вас ни разу не впадал ни в один из перечисленных грехов, тот… нет, не «может первым бросать камень», а попросту врет. У каждого из нас есть свои эмоциональные проблемы, в которые мы невольно втягиваем детей. Однако когда один из описываемых вариантов начинает преобладать – пора меняться! Каждая ситуация индивидуальна, и серьезные проблемы требуют работы с профессиональным психологом. Но есть и универсальные приемы, которые можно опробовать здесь и сейчас.

Настройтесь на общую волну. Почаще спрашивайте себя, какие эмоции сейчас испытывает ваш ребенок? Позвольте себе погрузиться в них – с малышами это удобно сделать при помощи игры. Пусть ребенок описывает свои чувства, а вы изображайте их.

Помогите ребенку осознать свои эмоции. Уже в младшем школьном возрасте ребенок может испытывать сложные смешанные чувства, например, радость за победу товарища и огорчение от собственного поражения в соревновании. Обсуждайте чувства ребенка, сопереживайте ему.

Не отвергайте чувства ребенка, даже если они вам неприятны. Да, не очень весело переживать вместе с ребенком обиду и разочарование. Но трудные минуты пройдут, а эмоциональная связь – останется.

Пусть в фокусе будет ребенок. Это не значит, что вы не можете иметь собственных чувств или должны скрывать их от малыша! Но не требуйте от него сочувствия и сопереживания, он еще не умеет делать этого, не теряя контроль над ситуацией. Захочет утешить вас или порадоваться с вами – хорошо. Нет – научится позже, копируя ваше поведение.

Постоянно напоминайте ребенку, что вам важны все его чувства, и вы всегда будете рядом, когда ему потребуется ваша поддержка. Ведь это и есть безусловная родительская любовь!

Источник

«Иногда я хочу, чтобы ее не было»: истории женщин, не любящих своих детей и материнство

Говорить о том, что материнство может не приносить радость, не принято, при этом многие женщины сталкиваются с послеродовой депрессией и эмоциональным выгоранием, воспитывают детей в одиночку и ощущают оторванность от внешнего мира. Мы поговорили с героинями, не чувствующими себя счастливыми в роли матери и не испытывающими любви к своим детям.

«Я ненавижу материнство за необходимость постоянно жертвовать собой ради других»

История Марии

36 лет, живет в Петербурге, трое детей: старшему пять лет, средней три года, младшему один год

В шестнадцать лет Мария уехала от родителей в Москву. Поступив в университет, стала заниматься походами и активным отдыхом. В летнее время водила экскурсии по Соловкам. В остальное — путешествовала по разным странам. Так продлилось пятнадцать лет. И все это время о детях Мария вообще не думала. Но семь лет назад она решила остаться в Соловках на зиму — одна женщина предложила бесплатно пожить в ее доме, и Мария согласилась. Там же она познакомилась со своим будущим мужем, через четыре месяца они поженились, и Мария почти сразу забеременела. В то время она глубоко погрузилась в православие, поэтому у нее были мысли о семье и детях. Но при этом и брак, и первый ребенок, как сейчас понимает героиня, были необдуманными, стихийными событиями.

За два года до беременности у Марии была очень активная жизнь, она занималась йогой, спортом, плавала в проруби, каталась на лыжах. «Я была в отличной физической форме. Видимо, Господь мне дал эти два года отдушины. Сейчас я в ужасной форме, практически разваливаюсь», — рассказывает она.

После родов у Марии не было времени ни эйфорировать, ни депрессировать — она сразу вернулась к работе, начала заниматься переездом и другими делами. Депрессия накрыла ее позже — через полгода, когда она стала оставаться с ребенком одна: «Муж был с 7 утра до 8 вечера на работе, с одним выходным. Я сидела с ребенком целыми днями. Все мои бездетные подруги про меня благополучно забыли, будто я перестала существовать. И это было самое тяжелое: бесконечная рутина, колики у сына и плохой сон».

Муж по возможности всегда помогал — он, как говорит Мария, из помогающих мужей. Но все равно семья жила по традиционному распределению ролей: мужчина уходит на работу, женщина остается с детьми. «Всем кажется, что это норма, — говорит Мария. — Мне постоянно говорили: «Да что ты жалуешься, сидишь дома с одним ребенком». На самом деле, это тяжело, потому что меня в моей жизни нет, есть только ребенок . Только я отвернусь, он начинает пищать. Только начну заниматься своими делами, он сразу требует внимания».

По словам психолога, доулы и автора проекта «Бережно к себе» Дарьи Уткиной, стандарты и ожидания от мам в современном мире гораздо выше по сравнению с теми, что были в XX веке. Теперь им надо не только много стараться, но еще и ни в коем случае не переборщить в своем стремлении быть хорошей матерью в потоке интенсивного материнства. И быть только домохозяйкой уже недостаточно. При этом традиционных практик поддержки все меньше: во многих странах сады и няни стоят дорого, декреты короткие, а нормальный семейный доход должен складываться из двух зарплат. Часто еще происходит так, что бабушки и дедушки далеко, помощи нет, плюс город не предназначен для детей. «На фоне этого женщинам в XXI веке сложно не замечать, насколько драматически не совпадают ожидания от них и реальность. Либо им приходится прикладывать слишком много сил, чтобы этим ожиданиям соответствовать», — объясняет Дарья.

«Современное материнство становится все более разнообразным, — говорит социолог Ольга Савинская. — С одной стороны, есть один тренд на модернизацию — стремление к равноправию, изменению сложившихся ролей в семье, ощущению трендов будущего. Но параллельно с этим продвигается консервативная идеология на сохранение традиций и устоев, успешно существовавших в прошлом. Люди, разделяющие консервативные устои, считают их проверенными временем и потому верными». Видя вокруг себя разные практики и ценности родительства, молодое поколение становится более рефлексивным: они все больше размышляют и делают выбор, как же выстраивать отношения с супругом и с ребенком. Поэтому вместо следования традициям они начинают идти по своему индивидуальному пути. Именно эта рефлексия подталкивает на публичные разговоры о том, что материнство — это не легко и просто, это адский труд . Женщины все больше говорят о том, что это физически тяжело: терпеть, не спать, быть начеку, оставаться всегда позитивно настроенной к маленькому человеку, который пока еще не умеет учитывать потребности матери и отца

Мысли о том, что Мария устала от материнства, окончательно пришли вместе с третьим ребенком. За три дня до того, как узнать о беременности, она продала свою туристическую фирму. Оставшись без опоры и будучи физически истощенной, Мария стала задумываться об аборте, несмотря на свои религиозные убеждения. «Мы все бросили и улетели с семьей в Таиланд, потому что мне хотелось сбежать. Там уже у меня начался токсикоз, и я физически ощутила, что во мне ребенок. И, конечно, уже ни о каком аборте не могло быть и мысли». Мария вспоминает, что тогда чувствовала только растерянность и страх за будущее: «Думала, что я буду делать с тремя детьми?! Только на горизонте появился выход в люди, а тут опять эти тряпки и подгузники».

Свои эмоции Мария никогда не держит в себе. Она может отправить детей в другую комнату, если ей нужно заняться своими делами, может прикрикнуть. Муж осуждает ее: ему не нравится, что она может сидеть в телефоне, вместо того чтобы играть с детьми, он не приемлет, когда на детей поднимают голос. «Если я устала или мне нужно побыть одной, я могу это сказать даже в грубой форме. В отличие от моего мужа — он терпит до последнего. Считает, что все для детей. А я нет: сначала сама поем, а потом их покормлю. Это мой клапан предохранения от выгорания. Я всех пошлю, если я хочу спать. Не буду с ними играть. Я не знаю, хорошо это или плохо. Но я довольно открыта в своих проявлениях, даже если этот вариант поведения в обществе не принят».

«Чаще всего с выгоранием сталкиваются мамы в западных странах, где есть индивидуализм, где женщины более независимы: США, Канада, европейские страны. В США больше всего матерей с выгоранием, — рассказывает психолог Алена Прихидько. — Конечно, когда женщина уставшая, в частности, от того что старается стремиться соответствовать стандартам хорошей матери и постоянно испытывает тревогу за своего ребенка, это ведет к тому, что мама оказывается на грани истощения. А когда ты истощена, очень сложно испытывать чувство любви».

Статистики по материнскому выгоранию в России нет. Но Дарья Уткина объясняет, что из 1,5 млн родов, которые происходят в стране ежегодно, примерно 300 тыс. женщин сталкиваются с послеродовой депрессией. Еще примерно столько же, судя по первым исследованиям, испытывают симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) после родов. Еще часть из них экстремально устали и выгорели. Это не отдельные группы, многие сталкиваются со всем сразу, а кому‑то достается что‑то одно.

Марии сложно быть матерью, потому что дети не дают ей жить жизнью, к которой она привыкла и которая приносила ей удовольствие. Но при этом детей она в этом старается не винить. «Я люблю своих детей, но материнство ненавижу, — говорит Мария. — Дети умиляют меня своими мордашками, глупыми поступками и смешными шутками. Я ненавижу материнство как таковое — за необходимость постоянно жертвовать собой ради других».

Ты все делаешь на автомате, как обслуживающий персонал своих детей. Мне тяжело эмоционально включаться в них. Старший хочет мне что‑то рассказать, средняя хочет послушать, какая она красивая, младшему просто нужен физический контакт. И получается, что я задолбанная и затроганная ими постоянно».

Мария уверена, что легче ей не будет никогда . Возможно, станет проще, когда дети вырастут, но там появятся другие проблемы, например, финансовые. Все близкие говорили ей, что тяжело только до года, а потом постепенно становится легче. Но она этого не чувствует.

«Когда я говорю маме, что я ненавижу своих детей, она отвечает: «Маш, это твои дети. Все это пройдет, не думай об этом». Почему‑то к чувствам матерей у нас вот такое отношение. Все, ты родила — терпи. С тобой сидели, а теперь ты сиди».

Среди разного спектра эмоций, которые испытывают матери, ненависть заметнее всего. «У любой мамы есть установка, что она обязана постоянно чувствовать к детям любовь, — говорит Алена Прихидько. — И в первый раз, когда она испытывает чувство нелюбви, это событие становится для нее очень ярким и пугающим. Она начинает долго его анализировать и в итоге может прийти к самым разным выводам. Например, думать, что она плохая мать».

«Сейчас я пытаюсь принять материнство, — говорит Мария. Осознать, что еще минимум пятнадцать лет они будут детьми. Я пытаюсь не запрещать себе чувствовать все эмоции, которые у меня возникают. Возможно, это поможет мне стать полноценной матерью, и я перестану убегать от своего материнства».

«Не нужно говорить мне, что это пройдет. У меня не проходит»

История Ольги

37 лет, живет в США, старшему сыну три года, младшему — один

« Когда женщины говорят, что им тяжело, это значит, что им тяжело . Не нужно говорить, что так у всех», — рассказывает Ольга, мама двоих мальчиков. Она родила первого сына в 34 года. У мальчика подозрение на синдром Аспергера (СА), который выражается в проблемах коммуникации и социального поведения, с сопутствующей дисфункцией сенсорной интеграции (это состояние, при котором сигналы, поступающие от разных органов чувств, не организуются в адекватную поведенческую реакцию. — Прим. ред.). Он не чувствует голода до тех пор, пока у него не появятся боли в животе. Не понимает, когда хочет в туалет, боится громких звуков. Несмотря на то что он может разговаривать, свои желания и негативные чувства он выражает через истерику, агрессию или аутоагрессию (причинение психологического или физического вреда самому себе. — Прим. ред.).

До появления сына Ольга работала с детьми и знала, что это тяжело, что родительство — это определенные усилия и жертвы. Она понимала, что за воспитанием ребенка стоит титанический труд, но при этом дети ей нравились.

Сразу после родов Ольга не почувствовала эйфории, о которой рассказывают многие женщины: «У меня было только чувство облегчения, что это наконец-то закончилось. Не сказать, что роды были очень тяжелые. Я рожала дома с акушеркой. Но сам процесс был ужасен. И когда он родился, я выдохнула». В первые две недели у Ольги начались проблемы с грудным вскармливанием. Ребенок постоянно плакал и очень мало спал. До семи месяцев она помнит только постоянный крик сына, других воспоминаний практически нет. Потом, когда малыш научился ползать, стало немного легче.

Одно из проявлений СА — отсутствие привязанности. «Тяжело воспитывать ребенка, который к тебе не привязан. Это очень большая проблема. Мой сын может убежать в любой момент, он может быть холоден и отстранен при общении со мной — не смотрит в глаза, не улыбается, не обнимает. До трех лет он очень много кричал. Все его эмоции выражались через ор. Представьте, что рядом с вами все время находится орущий человек. Он по-другому с вами не общается, только через ор. У нас в доме звенит стекло от его криков. С ним — как ни с какими другими — верна пословица: что посеешь, то и пожнешь. И сеять туда нужно много».

Были и светлые моменты, когда сын вел себя менее тревожно. Иногда это длилось по две-три недели. Тогда у Ольги и ее мужа просыпалась надежда, что все может наладиться. Но каждый раз все начиналось заново: « Это нахождение в постоянном рабстве . Твоих потребностей вообще нет: ни поесть, ни в туалет сходить, ни поспать — все игнорируется в любое время дня и ночи».

Помощи у Ольги не было: до года она целыми днями сидела с сыном одна. Муж был днем на работе, бабушки и дедушки не помогали: «Вечерами, после работы муж подключался к заботе о сыне. Он сильно уставал, у него тоже началось выгорание. В результате у нас накапливалось раздражение друг на друга». Ольга старалась всячески успокаивать сына, но наступал момент, когда силы были на исходе. Тогда она просто уходила в другую комнату, чтобы выдохнуть самой, потом возвращалась и снова часами утешала младенца. Когда малыш научился ходить, Ольга стала закрываться в ванной с наушниками. Почти никто из близких не мог просто выслушать и поддержать ее, все пытались дать совет, настаивая на том, что «все скоро пройдет». Ольгу всегда это очень раздражало: «Не нужно говорить мне, что это пройдет. У меня не проходит. Да, становится в чем‑то легче, но в чем‑то тяжелее. В моем случае, чтобы что‑то изменилось к лучшему, нужен постоянный титанический труд. Мне просто хочется, чтобы меня выслушали: без комментариев, оценки, советов».

Матери часто сталкиваются с обесцениванием своих переживаний. При этом от источника переживаний — ребенка, добиться эмпатии трудно. «Мамам необходимо научиться сочувствовать себе самостоятельно, — говорит Алена Прихидько. — Ждать сочувствия от детей нет смысла — они находятся совершенно на другом уровне развития и до определенного возраста не способны на это.

А может быть, даже подумать о том, что вместе с вами еще сотни тысяч мам также переживают такие же чувства и устают. В таких случаях нужны люди, которые могут выслушать, дать тепло и поддержку. Люди, которые помогут создать пространство, куда вы сможете вылить свою боль, и не будут осуждать».

Ольга вспоминает, что она была полна сил перед родами и в роль матери входила с хорошим психологическим ресурсом. Но через несколько месяцев началось выгорание, а за ним послеродовая депрессия: «Я все держу в себе, пыталась работать с психологом, но, к сожалению, неудачно. И у меня злость выливается в аутоагрессию. Если я испытываю сильный стресс, то я начинаю вредить себе — могу расковырять пальцы до крови, например: это меня успокаивает. Руки резать не буду, конечно. Но какие‑то навязчивые движения меня успокаивают».

Когда малышу было два месяца, Ольга целовала его в щечку, а он начинал плакать из‑за этого. Со временем она поняла, что сына нельзя лишний раз обнять, потому что ему это неприятно. «Он нам не улыбался. Представьте, что в нашей жизни появился агрессор, как можно его полюбить ?»

Все время Ольга внутренне боролась с собой, переживая постоянные эмоциональные качели — от жалости до ненависти: «Кажется, что вот-вот немножко себя дожму и точно его полюблю. Вроде держишься-держишься — и снова сваливаешься. Ругаешь себя за то, что ничего не получается». При этом Ольга ответственно относится к материнскими обязанностями: много времени тратит на занятия с сыном и воспитание, обходится без криков и наказаний.

Когда в семье Ольги родился младший сын, у старшего появилась ревность. Она боялась оставлять детей одних в комнате даже на пару минут, потому что знала, что старший сын может навредить младшему. Он мог подбежать и ударить малыша своей головой об его голову. «Мне сносило башню в такие моменты, я была готова просто сразу его придушить и выкинуть в окно», — рассказывает Ольга.

Практически у всех матерей есть установка, что детей нужно любить, объясняет Алена Прихидько. Мы живые люди, и у нас могут возникать самые разные эмоции по отношению к детям. Когда мамы начинают себя бичевать за негативные эмоции, они вступают в замкнутый круг: рассердилась на ребенка, отругала его, а потом себя за то, что плохая мать. «Любовь — это эмоция, все эмоции носят кратковременный характер, то есть они не могут длиться долго. Они длятся десятки секунд, а потом сменяют друг друга, — говорит Прихидько. — Любовь — такая же эмоция, как и стыд, радость, страх. И любить ребенка 100% времени невозможно. Уставшей маме сложно испытывать чувство любви, потому что на фоне выгорания у нее возникают другие чувства. Когда ребенок — основная причина усталости, то по отношению к нему мама может испытывать совершенно разные эмоции, в том числе негативные». Например, как объясняет психолог, злость — это абсолютно нормальная негативная реакция матери в ситуации, когда ребенок не слушается, потому что его поведение создает препятствие для нее. Злость возникает тогда, когда мы хотим изменить то, как думает другой человек, и мы хотим, чтобы он начал думать по-другому. Если нас кто‑то не уважает, у нас возникает злость, потому что мы хотим изменить это. Вторая частая причина — несправедливость. И родители чувствуют несправедливость постоянно: они очень много делают для детей, а те не ценят этого и не отвечают взаимностью, потому что пока не способны на это.

Сейчас, спустя три года, Ольга признается, что смогла принять сына: «Мне очень помогла теория привязанности. У него даже поведение стало налаживаться понемногу. От мужа можно уйти, с родителями можно не общаться, а от ребенка никуда не деться. Он уже родился, уже есть, даже если ты от него куда‑то ушла и отказалась (что я вообще себе не могу представить), то он все равно где‑то существует, и ты несешь эту ответственность. С мужем можно развестись и через пару лет уже не знать, где он и что он. С ребенком так не получится».

С теорией привязанности работают многие психологи, которые специализируются на проблемах материнства. Она сводится к тому, что взрослый полностью заботится о ребенке до тех пор, пока тот сам не сможет позаботиться о себе. Когда у взрослого возникает привязанность, он чувствует ответственность за ребенка — это помогает родителю не только ухаживать за ребенком и помогать ему, но и получать от этого процесса удовольствие. При этом привязанность не обязательно должна быть связана с любовью. Согласно этой теории, ребенок, получающий достаточное количество заботы от взрослого, быстрее становится самостоятельным.

Общалась с друзьями, спрашивала совет. Я поняла, что многие плывут в той же лодке, только не признаются в этом себе. В обществе не принято говорить о нелюбви родителей, особенно матери, к детям».

«Мне бы хотелось, чтобы общество, особенно в России, пересмотрело отношение к матерям и материнству, — говорит Ольга. — Это отношение «родила — сиди дома» чувствуется во всем. Не везде есть пеленальные столики, не везде есть места для ребенка, не везде тебе с детьми рады вообще. И фраза «у всех так» раздражает. Я помню, что мои подруги мне постоянно говорили: «Ну ты чего, дети — это же такая радость». А я думала, что со мной что‑то не так, что я такая ущербная. И получается, что общество порой забивает последний гвоздь в гробик. Я думаю, что смогла бы намного раньше принять сына, если бы в моем окружении было больше неравнодушных людей».

Источник