Если это не депрессия тогда что

Астения – это не болезнь, это такой комплекс симптомов, который предполагает наличие физической и психологической усталости. Человек испытывает эмоциональное истощение, измучен, отмечается раздражительность, повышенная или не совсем адекватная чувствительность. Фактически, все функционирование его организма кричит о том, что он перегружен, ему необходимо изолироваться, минимизировать стресс, в котором он сейчас находится. Если обратиться к биологии и миру животных, то астения – это, скорее всего, лабораторный феномен. В живой природе ослабленное животное или растение достаточно быстро становится пассивным участником пищевой цепочки, то есть, погибает. Человек в этом плане более совершенен и общество дает ему право быть слабым, истощенным. Этим правом следует уметь пользоваться.

Астенический синдром – расплата за жизнь на износ

Мы все живем в таких реалиях, когда требования к организму на физическом и интеллектуальном уровне предъявляются очень серьезные. Изо дня в день, находясь в погоне за каким-то результатом приходится испытывать большое напряжение, с которым нужно справляться, переживать его, расслабляться. Но, напрягаться все умеют, а расслабляться — нет.

Полюс активности современного человека смещен в сторону интеллектуальной нагрузки, поэтому очень много времени занимает компьютер, смартфон или планшет. Соответственно, возникает состояние гиподинамии, когда происходит крайне мало движений, часто выполняется однообразная работа, которая требует сосредоточения и напряжение внимания. В результате, возникает своеобразный перекос в функционировании – отказываясь от движения, человек слабеет, сначала физически, а затем – эмоционально и интеллектуально.

Люди начали предъявлять к себе завышенные требования, совершенно не задумываясь о том, что их жизненные ресурсы ограничены, и стали жить на износ. Для нашего общества такое поведение сейчас очень характерно. Стремление к повышению благосостояния и успеху вынуждает многих отдавать работе все свои часы бодрствования, совершенно не заботясь о полноценном отдыхе. В результате возникает астения, при которой работоспособность существенно падает. Не смотря на это, человек не уменьшает требования к себе, считая по-прежнему, что должен работать как можно больше и доводит свой организм до полного физического и интеллектуального изнеможения. Трудоголик считает, что всего необходимо добиваться тяжким непрерывным трудом. Не достигнув высоких достижений, он считает, что не состоялся как личность и ничего не добился в жизни.

Результаты нервного истощения

На фоне таких издевательств над собственным организмом, а также вследствие болезней, стрессов, жизненных потрясений появляется нервное истощение – синдром, характеризующийся полным отсутствием сил и маскирующийся под лень, депрессивное состояние, дурной характер. Появляется сильная утомляемость даже после обычной нагрузки, которая сопровождается снижением работоспособности, внимания, наличием тревожности, раздражительности и плохого самочувствия. Астенический синдром часто сопровождается головной болью и головокружением, болью в мышцах конечностей, нарушением сна. Сон становится неглубоким и беспокойным. В дневное время возникает слабость, желание прилечь, но отдых не восстанавливает силы. Постепенно формируется малоподвижный образ жизни, который только усугубляет проявления астении. Часто астению связывают с синдромом хронической усталости, эмоционального выгорания от большого количества контактов с людьми.

Астенический синдром характеризуется состоянием, когда никого не хочется видеть. Попытки разговоров приводят к еще большему конфликту и его усугублению. Человеку с нервным истощением полезно сделать паузу, немножечко отойти в сторону, отдышаться, попытаться разобраться, с чем связано напряжение, обратиться за помощью к специалисту, который обязательно поможет выйти из тупиковой ситуации.

Астения вызывается хроническими конфликтами, внутренней эмоциональной утомительной работой, длящейся в течение значительного времени. Если сравнить организм астеничного человека с батарейками, то можно сказать, что у него заканчивается заряд — нервные клетки получают мало питания. Человек нуждается в обретении баланса активности и отдыха. Стимулирование на повышенную продуктивность в этом случае, подстегивание и мотивация – это как попытка выжать заряд из этих севших батареек, пытаясь их как-то расплющить, постучать по ним. Как правило, такие действия приводят к дополнительной декомпенсации, то есть последствия будут еще драматичнее.

Обращение к психотерапевту гарантирует восстановление психологического здоровья

Вся усталость делится на физическую и моральную. Физическая усталость довольно легко восстанавливается хорошим сном, нормальным питанием, одним словом – отдыхом. Если человек психологически вымотан, уставший и его тяготят какие-то переживания, сном и бездействием эту проблему не решить. Дело в том, что организму, чтобы восстановиться во сне, также нужны психологические ресурсы. Отдохнуть во сне не получается — бессонница и расстройства сна мешают..

Поэтому лучший подход к терапии астенического синдрома предполагает обращение к психотерапевту, который для восстановления хорошего самочувствия займется решением внутренних конфликтов, в которых человек в этот момент находится. Специалист посоветует такую смену деятельности, которая позволит человеку пережить радость и восторг. Общение с психотерапевтом поможет подобрать комплекс действий, при котором человек с нервным истощением будет находиться в балансе, сможет понимать конфликты и проблемы, которые его тяготят, определит, за счет чего они могут быть решены.

Витамины и адаптогены – это средства, которые в данном случае, скорее всего не повредят, но восстановиться организму при нервном истощении они помогут лишь в случае устранения стрессового фактора. Найти его – задача работы с психотерапевтом. Он поможет найти баланс, благодаря которому человек с астенией компенсирует свою жизнь отдыхом, это позволит больше радости и удовольствия.

В арсенале психотерапевтов существует большое количество методов помощи людям с астеническим синдромом. Основной метод коррекции таких расстройств – научить чередованию отдыха и напряжения. Врач может назначить занятия физическими упражнениями, с учетом того, что нервное переутомление часто ведет к быстрому физическому истощению. Он расскажет, в каком темпе необходимо будет входить в физические упражнения, объяснит, что быстрая усиленная физическая активность сможет усугубить эмоциональное напряжение, подскажет, каким образом от пеших прогулок переходить к более затратным нагрузкам.

И все же, основная работа с астеническим синдромом лежит в области психологии.

Когда незавершенные конфликты накапливаются, у человека возникает состояние, при котором он все свое раздражение выливает на людей, совершенно не причастных к его конфликтным ситуациям. Здесь тоже очень уместны будут занятия с психотерапевтом, помогающие разрешить внутренние конфликты до конца, что означает — разрешение проблемной ситуации с наименее отсроченным эффектом. Незавершенные внутренние конфликты превращаются в лавину, которую трудно сдерживать. Тогда к человеку приходит чувство, что он находится на грани, что ему трудно справляться и невозможно ничего контролировать. В этом случае следует незамедлительно обращаться к психотерапевту. Учитывая, что нервное переутомление является маской многих заболеваний, люди ошибочно идут к врачу общей практики, гастроэнтерологу, невропатологу, лечат следствия, не обращая внимания, на причину своего состояния.

Источник

Депрессия в период ремиссии: как распознать и как справиться с депрессивным расстройством

СИМПТОМЫ И ПРИЧИНЫ ДЕПРЕССИИ

Какие симптомы являются тревожными сигналами и признаками депрессии у пациентов в ремиссии?

Депрессия — самое распространенное расстройство в современном мире, оно имеет очень много нюансов и отличается многоликостью. Однако признаки депрессии универсальны и не относятся непосредственно к онкологическому диагнозу. Обычно мы оцениваем эмоциональное состояние человека по двум важным критериям: первый — длительность симптомов и второй — насколько они сильны. Это очень важно — как долго, и как сильно. Мы можем говорить о симптомах депрессии, если у человека больше двух недель сохраняется сниженный фон настроения (вне зависимости от времени суток или от происходящих событий), когда снижается или усиливается аппетит, изменяется режим сна, когда человек вдруг теряет интерес к делам, которые раньше приносили ему удовольствие. Мы можем наблюдать также психическую заторможенность, когда человек не в состоянии ни на чем сконцентрироваться, сложно запоминает информацию, плохо строит фразы, у него проявляется моторная заторможенность или, наоборот, гипервозбудимость. Такие пациенты часто чувствуют себя ничтожеством, нивелируют значимость себя и своего прошлого опыта, ощущают бесперспективность будущего и бессилие что-либо с этим сделать. Ещё один очень важный момент — высказывание суицидальных мыслей — также может означать, что человек столкнулся с депрессивным расстройством.

Каковы основные причины возникновения депрессии у пациентов в ремиссии?

Есть несколько вариантов. Первый — у человека была депрессия до болезни. Если до столкновения с онкодиагнозом у человека был депрессивный эпизод, то такое психотравмирующее событие, как постановка онкологического диагноза — кризисный этап в жизни, в разы увеличивает вероятность возникновения депрессии. Еще один вариант — посттравматическое стрессовое расстройство: человек закончил лечение, но у него не получается вернуться к обычной жизни. Это не проработанная реакция стресса в моменте, когда переживания приходят с отсрочкой по времени — даже после окончания лечения человек за километр объезжает онкоцентр, ему снятся сны, ему кажется, что пахнет то химией, то какими-то препаратами, и человека начинает буквально трясти. Всё это тоже может приводить к депрессивной симптоматике.

Почему человек в ремиссии впадает в депрессию? Наиболее часто сначала это манифестация тревожных расстройств: практически все пациенты, закончившие лечение, живут со страхом рецидива. Постоянная тревога за будущее, страх неопределённости, ощущение невозможности контролировать свою жизнь, фиксация на любых симптомах выматывают, забирают силы и энергию, и в итоге переходят в сниженный фон настроения, что влияет и на соматику. У таких пациентов может фактически болеть голова, спина, шея. Человек думает, что это болезнь, и надо срочно что-то делать, он не может расслабиться. Однако оказывается, что это маскированная депрессия, и на самом деле органических причин для подтверждения того, что болезнь вернулась, просто нет.

Кроме того, закончив лечение, человек сталкивается с «синдромом Гулливера»: он прожил серьезный кризис, но близкие могут быть очень далеко от него в эмоциональном плане. «Как они могут меня понять, они не были у смерти на краю?!», — думает человек. И все прошлые ценности, существовавшие до болезни, кажутся ему неактуальными. А что актуально, человек уже не знает, и это тоже провоцирует апатию. Вроде бы, человек пролечился, но качество жизни снижается, и он не может собраться.

Важно помнить, что депрессия — это болезнь, которую нужно лечить. Есть всего 2-3% эндогенных депрессий, обусловленных «поломкой» внутри организма. Все остальные депрессии — это результат стрессового воздействия.

Чем опасна депрессия в период ремиссии?

Самый главный риск — суицидальный. От 40 до 60% попыток суицида в мире совершают люди с диагностированной депрессией. У человека с депрессией риск покончить жизнь самоубийством в 35 раз выше, чем у любого другого. Каждый 6-й человек с депрессией в мире заканчивает жизнь самоубийством. Это очень высокие риски!

Клинический психолог Светлана Малышева

ПУТИ ВЫХОДА ИЗ СИТУАЦИИ

Где человеку в депрессии искать источники положительных эмоций? Существуют ли конкретные методики, советы, рекомендации?

Я очень часто слышу даже от здоровых людей фразу — «Что-то я в депрессии!». К сожалению, в нашем обществе укоренилась идея о том, что мы не должны испытывать неприятных эмоций, не должны грустить, страдать, переживать, тревожиться и не должны бояться. Радуйся и думай позитивно! К сожалению, это очень невротизирует. Все время испытывать положительные эмоции — ненормально! Это другой диагноз! Человеку, прошедшему через онкологический диагноз, действительно страшно, и мы не можем обесценивать такие эмоции. Однако нетолерантность общества к сложным эмоциям создаёт атмосферу, в которой «ты должен быть бодрячком». Зачастую это происходит не потому, что близкие нетерпеливы к состоянию человека, — им также страшно, они не умеют с этим справляться и не оставляют человеку, прошедшему через диагноз, пространства для реагирования. Однако иногда люди торопятся определить у себя депрессию, поскольку существует некое требование к себе и обществу — думать позитивно, испытывать исключительно фоновую радость. Это исковерканное понимание реальности. Стоит тренировать толерантность к разным эмоциям в своей жизни, признавая — «Я могу бояться, тревожиться, грустить, я не должен все время быть радостным, потому что это странно». Тогда и в случае ненормативного снижения настроения у человека будет более чёткое понимание, что что-то не в порядке, что ему не хватает сил — ни физических, ни моральных, его ничто не радует, и ему необходимо обратиться за помощью, признав, что депрессия — это болезнь! Не слабость, не «непрокаченность», не отсутствие личностного роста, как любят говорить коучи. Депрессия — это про болезнь!

Как следует вести себя родственникам и друзьям? Как помочь человеку, находящемуся в ремиссии, справиться с депрессией?

Диагноз приходит в семью, которая уже как-то жила до этого, и какие-то семейные отношения уже есть. Здорово, если они близкие — тогда родственнику пациента будет проще найти слова, и близкий человек скорее их услышит.

Часто родственники, конечно, не замечают, что происходящее с их близким — патология, и могут объяснять это усталостью, изменением характера из-за лечения, а также могут уставать сами. Поэтому очень важна реабилитация семьи, где есть онкопациент, даже если он закончил лечение и идет на восстановление. Необходима плановая реабилитация, потому что не только сам человек, но и вся семья прошла этот диагноз. При этом близкие люди могут быть просто не готовы говорить об этих вещах, но это не значит, что они не могут помочь. Мы можем слушать и давать пространство человеку для отреагирования, когда мы не пытаемся его тормозить словами «держись, борись, все пройдет, живи, посмотри на других!». На самом деле, даже если вы просто слушаете, вы уже помогаете, и это в сто раз лучше, чем сказанные от внутреннего страха слова «борись, соберись, иди вперед». По моему опыту — люди не любят, когда им говорят «держись!». Правильнее сказать: «Я есть, я здесь, я буду рядом. Могу просто сидеть и молчать». Иногда это очень ценят, когда человек может просто быть рядом. Это уже очень много! Когда он не обесценивает эмоции близкого, а просто разделяет их.

Как действовать, если сам человек не осознает проблему и считает, что всего-навсего пребывает в плохом настроении?

Для меня всегда очень значимо, когда близкие люди небезразличны, но мы не всегда можем догнать и помочь — человек должен хотеть этого сам. Человек может страдать, испытывать определенные трудные эмоции, но это не значит, что он готов с этим страданием что-то сделать. Иногда страхи родственников проявляются в неких ожиданиях, как должен себя вести их близкий: «Я за тебя так переживаю, вдруг с тобой что-то не в порядке, или я что-то не доделываю и чувствую себя плохой, и тогда мне кажется, что ты должен жить как-то по-другому, чтобы я была спокойна». Это означает, что человек небезразличен и заботится о своих близких, но это наши ожидания. Если родственник чувствует, что с его близким в ремиссии или на этапе прохождения лечения что-то не в порядке, обратиться за помощью к клиническому психологу стоит, прежде всего, самому родственнику, а не пациенту! Это может быть свидетельством того, что родственник не справляется , и это нормально, потому что позаботиться о себе он сейчас не может. «Как я могу позаботиться о себе, когда у меня близкий болеет?! Я что, эгоист?», — думает человек. Даже когда родственники просят поработать с их близким, мы всегда начинаем с родственника. И потом получается, что и диалог выстраивается между родственниками, и сразу процесс проходит для семьи, в целом, гораздо эффективнее.

Помогающему тоже нужна помощь, потому что психологические защиты защищают самого болеющего: это его самолет потерял управление, а мы, родственники, наблюдаем за этим самолетом. Наша психологическая защита так не работает, и мы в большей степени подвержены вторичной травматизации. Для близких пациента это точно такая же психотравма, как и для человека с онкодиагнозом. Это семейная проблема, это ситуация из разряда кризисных и экстремальных (как попасть в наводнение ) с угрозой для жизни, с неопределенностью, на пределе человеческих возможностей.

ГДЕ ИСКАТЬ ПОМОЩЬ

Как найти специалиста, работающего с подобными пациентами? Как понять, что это твой специалист, и как сформулировать запрос?

Прежде всего, это должен быть дипломированный специалист. Не стоит бояться спрашивать, есть ли у него базовое психологическое образование, какую подготовку он прошёл, понимает ли, как устроен мозг, в каком подходе, с какими проблемами умеет работать. Это важно! Если вы чувствуете, что у вашего близкого или у вас есть подозрение на депрессивное расстройство, вам нужен специалист, который имеет базовое психологическое образование. Лучше всего, если это будет врач-психотерапевт, который имеет подготовку по работе с депрессивными эпизодами. Можно запросить квалификацию, документы. Приходя к специалисту, человек сам понимает, что ему не нравится, и он начинает говорить, как есть, — никакой дополнительной подготовки здесь не нужно. А уже сформировать конкретный запрос, с которым нужно работать, и выяснить критерии — это задача специалиста. Например, если это головные боли напряжения, значит, мы будем работать с тревогой, будем ее шкалировать, договоримся, что наша мишень — тревога. Как мы поймем, что это работает? Будет множество критериев, и человек заметит изменения и в ощущениях, и в реальной жизни. Неважно, в какой парадигме работает специалист. Самое главное — это психотерапевтический контакт, когда вы можете прямо на терапии сказать все, что вас беспокоит, даже если что-то из этого направлено в адрес самого специалиста. Говорите обо всем, даже если это слова «мне кажется, что терапия не работает» или «Вы на меня давите». Это очень важная информация для психотерапевта!

В каких случаях при депрессии необходимо подключать и медикаментозную терапию?

При легкой и средней степени депрессии мы можем справляться психотерапевтическими методами. При тяжелом течении депрессивного расстройства, при суицидальном риске, конечно, стоит подключать лекарственную терапию. Очень важно обращаться к грамотным специалистам! При депрессии активность человека снижена, он думает о бессмысленности жизни, занимается самобичеванием, самообвинением, а назначаемые при депрессивных расстройствах препараты создают физическое ощущение, что силы и энергия вернулись. Энергия появляется, а в эмоциональном плане человек по-прежнему крайне уязвим, и самый большой процент суицидов происходит именно в этот момент. Здесь нужна очень точная работа психиатра, психотерапевта. Когнтивно-поведенческая терапия показала лучшие в мировой практике результаты работы с депрессией — не хуже, чем медикаментозная. Однако я часто отправляю пациентов на консультацию с психотерапевтом или психиатром. И либо психотерапевт ведет пациента сам, либо он составляет свое заключение, назначает препараты, и мы с пациентом продолжаем работать психотерапевтическими методами. То есть подключаем и фармакологическую поддержку, и психотерапию, и получаем наилучший результат.

Подготовила Анна Михайлова

Большинство статей на Profilaktika Media — это экспертные материалы о доказательной медицине и онкологии. Каждый из них полезен и важен множеству людей и может пригодиться вам или вашим близким. Поддержите нас и работу Profilaktika Media — пожалуйста, оформите регулярное или разовое пожертвование.

Источник

Если это не депрессия тогда что