Психическая гиперестезия
Психическая гиперестезия — болезненное обострение элементарной чувствительности. Иногда удается установить, что усиление касается лишь одного компонента ощущений — эмоционального или рецептивного. В первом случае пациенты подчеркивают неприятный, раздражающий оттенок ощущений, во втором в первую очередь они отмечают повышение интенсивности ощущений. Чаще, пожалуй, усиливаются оба эти компонента. В тех нередких случаях, когда гиперестезия сопровождается отчетливой реакцией страдания, следует, по-видимому, констатировать факт болезненной психической гиперестезии — по аналогии с болезненной психической анестезией.
Оба эти феномена, если они возникают в депрессии, могут сменять друг друга. Например, при легкой депрессии чаще встречаются симптомы болезненной психической гиперестезии. При углублении депрессии на первый план выходят проявления болезненной психической а- или гипестезии. Например, пациент отмечает, что его раздражают яркий свет и громкие звуки. В то же время он испытывает неясность восприятия и даже нереальность происходящего вокруг, притупление тактильной чувствительности. Он же сообщает, что временами не чувствует ног и рук, их как бы у него нет, но при этом «голова не плывет, становится ясной, и все окружающее воспринимается вполне отчетливо».
 | При нарушениях мышления советуем обратиться к психиатру, которой поставит верный диагноз и подберет правильное лечение |
Нередко пациенты сообщают об усилении лишь некоторых субмодальностей соответствующих ощущений. Встречаются жалобы, в которых фигурирует возрастание интенсивности одних ощущений (или субмодальностей) и одновременно притупление других. Например: «Тихие звуки воспринимаются громче обычного, а громкие, наоборот, они как бы пролетают мимо ушей. Свет такой яркий, что режет глаза, а звуки слышу как на отдалении». При интоксикационных психозах нередко преобладают явления гиперестезии внешних ощущений, при эндогенных — в сфере соместезии. Отмеченная диссоциация в первую очередь затрагивает, видимо, реципрокные ощущения и их модальности. Полагаем, что подобные симптомы следовало бы обозначить специальным термином, таким, например, как феномен парадоксальной чувствительности. Укажем следующие проявления психической гиперестезии.
Психическая гипералгезия — обострение болевой чувствительности. Наблюдается при разных болезненных состояниях и имеет, по-видимому, различную природу. Так, у пациентов с легкой депрессией нередко появляются или обостряются разнообразные боли, как острые, так и хронические, локализованные в различных частях тела. Такого рода боли часто не имеют какой-либо анатомической основы и возникают, по-видимому, в связи с вегетосоматическими расстройствами и гиперактивацией механизмов самовосприятия. Иногда при этом «оживают» прежние, как бы забытые боли. Это, например, боли в местах старых переломов и ранений. Депрессивную гипералгезию Н.Петрилович (1970) описал под названием алгическая меланхолия. С углублением депрессии гипералгезия сменяется аналгезией. Явления гипералгезии в виде рецидива ранее наблюдавшихся при соматических болезнях болей нередко бывают во время опийноморфинной интоксикации.
Известно, что боли могут появляться или усиливаться, если пациент наблюдает, как кто-то причиняет боль другому человеку, — синпсихалгия. Существует такой тип боли, когда пациенты как бы присваивают себе боль другого человека. Кто-то сломал, например, ногу, а пациент ощущает при этом боль у себя, причем в том же самом месте. Встречаются воображаемые боли. Перевоплощаясь, к примеру, в другого человека, пациент ощущает у себя ту же боль, какая есть или должна быть у этого человека. И он страдает от этой боли. Вероятно, не всегда верными оказываются слова, что лучше всего переносится боль другого человека. Описаны и такие случаи, когда актер или писатель так вживаются в чью-то роль, что испытывают настоящие боли, отвечающие этой роли. Истерические алгии и боли ипохондриков имеют, по всей видимости, то же происхождение. Во всех только что упомянутых случаях боли являются мнимыми, связанными с нарушением самовосприятия.
При хроническом болевом синдроме более чем в половине случаев боль не имеет актуальной органической основы. Она возникает много позднее после перенесенных болезней, сопровождавшихся сильными и упорными болями. Такая боль возникает, вероятно, потому, что пациент, во-первых, почему-либо в ней заинтересован, ему как бы хочется вернуться в положение больного человека. Во-вторых, эта боль не есть просто воспоминание о ней. Пациент действительно ее ощущает, пусть и в преувеличенном виде. Возвращается забытая боль, возможно, потому, что представление о ней каким-то образом трансформируется в саму боль. Единственное объяснение тому, отчего это происходит, состоит, кажется, в том, что болезненные фантазии превращаются в субъективную реальность благодаря нарушению самовосприятия. Заинтересованность в боли может иметь разные мотивы.
Некоторые пациенты с хроническим болевым синдромом используют боль как средство давления на окружающих, подчинения их себе. Такие пациенты и в самом деле становятся тиранами в семье. Известны случаи, когда такие пациенты пытаются подчинить своей воле и врачей, всякий раз торжествуя при их тщетных попытках устранить боль с помощью медикаментов — синдром убийства корифеев. Желательность боли может быть связана также с тем, что боль дает пациенту возможность беспрепятственно пользоваться наркотиками. Боль как эффективный способ самонаказания за грехи всегда была востребована святыми и мучениками церкви. Сексуальным мазохистам боль до известных ее пределов важна как необходимый элемент интимной стороны их жизни. Другими словами, человек не был бы таковым, если бы не нашел смысла и применения боли в своих интересах.
Никталгия или гипноаналгезия проявляется усилением болей во время сна. Утренние боли — это боли депрессивных пациентов с суточными колебаниями настроения, когда симптомы депрессии усиливаются в утренние часы. Вечерние боли наблюдаются при депрессии, если ее проявления нарастают в часы заката солнца или ближе к ночи. Акинезией болезненной называют состояния обездвиженности от боли, которая усиливается при движении. Этот симптом описан при истерии, эндогенной депрессии, шизофрении (Мебиус, 1891).
Брахиалгия парестетическая проявляется болями и парестезиями в руках при пробуждении от сна (Вартенберг, 1932). По наблюдениям Лопец-Ибора (1973), часто встречается при скрытой депрессии. Сходным нарушением является синдром беспокойства ног Виттмана-Экбома (1861, 1945), возникающий при различных нарушениях, включая явления нейролепсии.
Психическая гиперопсия — болезненное обострение зрительных ощущений. Обычная освещенность воспринимается пациентами как чрезмерная, ослепляющая — галеропия. Симптом описан, в частности, при отравлении угарным газом. Больные сообщают, что свет режет, утомляет глаза, раздражает, вынуждает их носить темные очки, зашторивать днем окна, выходить из дома лишь к вечеру. Одновременно обостряется цветоощущение. Цвета кажутся чрезмерно яркими, насыщенными, намного отчетливее воспринимаются оттенки цвета. Значительно четче воспринимаются контуры объектов. Буквы текста видятся «выпуклыми, гранеными, готическими», предметы — резкими, выделяющимися на фоне наподобие барельефа. Данное нарушение нередко встречается при астении, депрессии, мании, опьянении психостимуляторами, в начале острых психозов.
Психическая гиперакузия — болезненное обострение слуховых ощущений. Обычные по интенсивности звуки кажутся пациентам невыносимо громкими, оглушающими, вызывающими раздражение и даже физическую боль: «Не переношу шума, стуков, звуков разговора, они мучают меня, я мечтаю о полной тишине. Звуки буквально бьют по мозгам, проникают в череп, голова, кажется, от них вот-вот расколется. Резко обострился слух. Слышу, как топает кошка, часы бьют, как кувалдой. Слышу даже, как шуршит мышь в норе и как по крыше скачет воробей. Шум за стеной изнуряет, не знаю, как от него отвлечься. Стал слышать, как храпит сосед этажом выше, а если там бегает ребенок, меня это просто изводит. Никогда не думал, как много в ночи разных звуков, раньше я не слышал их, а теперь не могу понять, что это за звуки». Психическая гиперакузия может сочетаться со слуховой агнозией и при сыпном тифе — феномен Боткина (1868).
Психическая гипергевзия — болезненное обострение вкусовых ощущений. Часто бывает избирательной, т. е. касается отдельных субмодальностей вкусовой чувствительности. Нередко вкус и даже вид пищи вызывают отвращение, сопровождающееся тошнотой, а порой и рвотой. Бывает и обратная картина, когда вкусовые ощущения доставляют необычное удовольствие, вплоть до наслаждения.
Психическая гиперосмия — болезненное обострение обонятельной чувствительности. Нередко бывает весьма избирательным и сочетается с гипергевзией. Запахи не только воспринимаются очень резко, но и сопровождаются различными эмоциями, как негативными, так и позитивными. Это указывает на преобладающий фон настроения. Приподнятость настроения сочетается с приятным эмоциональным сопровождением запахов, депрессии обычно сопутствуют неприятные эмоции: «Не переношу запахов табака и перегара, меня от них воротит. Не могу ездить в машине, меня тошнит от запаха бензина. Мне кажется, что от психически больных так сильно пахнет чем-то очень неприятным, что в толпе я могу определить кого-то из них. Совершенно не переношу запах одеколона, мне становится дурно. Я не пробую суп или борщ на соль, я определяю по запаху, достаточно ли в них соли. Мне очень нравится, как пахнут девушки, это ощущение чего-то весеннего и радостного».
Психическая гипернафия — болезненное обострение ощущений осязания. Может касаться разных тактильных субмодальностей: «Одежда буквально впивается мне в тело, давит, стесняет, жмет. Чувствую малейшее движение воздуха. Я чувствую перед дождем, как тянет сыростью. Не выношу, когда ко мне прикасаются, даже вздрагиваю. Не могу расчесываться, до волос больно дотронуться. Слышу руками хрип в легких у дочери».
Психическая гипербарестезия — болезненное обострение ощущений давления и веса: «Тело тяжелое, будто свинцовое. Навалилась такая тяжесть, будто сверху груз какой положили. В руках и ногах такая тяжесть, что я с трудом ими двигаю. Ведро воды стало страшно тяжелым, не верится, что раньше я шутя поднимала кое-что и тяжелее. Сняла цепочку, она так сильно давит, что делается больно».
Психическая гипербатестезия — болезненное обострение кинестетических ощущений: «Чувствую, как двигаются глаза, шевелятся волосы. Двигаться стало тяжело, едва переставляю ноги». Некоторые пациенты улавливают идеомоторные акты: «Только подумаю что-то сделать, как сразу чувствую, что тело приходит в движение. Еще только собираюсь что-то сказать, а язык уже шевелится». Многие пациенты сообщают о том, что не могут долго оставаться в покое, так как вскоре начинают чувствовать ломоту, тянущие ощущения в мышцах, какой-то дискомфорт, желание поменять позу.
Психическая гиперстатестезия — болезненное обострение статического чувства. Многие пациенты жалуются, например, на «головокружения» в голове, на ощущения покачивания при ходьбе, легко появляющееся чувство потери равновесия, например при повороте или подъеме головы, наклонах тела. Ощущается даже незначительное ускорение движения в автобусе, поезде, не говоря уже о легковом транспорте, самолете.
Психическая гиперпаллестезия — болезненное обострение ощущений вибрации:
«Чувствую телом, как от шума дребезжат оконные стекла. Сначала чувствую, что едет машина, а уж потом слышу шум мотора. Внутри все трясется, как холодец. Дрожит все внутри, трепещет, будто волнами перекатывается. Пульс молотком стучит в висках и отдает во всем теле. Сердце бьется тяжело, сильно, ударяет, как кувалдой». Усиление внутренних ощущений С.С.Корсаков (1912) описал под названием несоразмерные восприятия.
Психическая гипертерместезия — болезненное обострение температурной чувствительности: «Кажется, горю вся, а температура нормальная. На расстоянии чувствую, что у ребенка поднялась температура. Мерзну вся, летом одеваюсь во все теплое, а согреться не могу, мне все равно холодно». Бывает и так: «Весь горю и в то же время замерзаю. Я чувствую, что холодная вся, потная, а внутри жар, там горячо. Или горю вся, красная, а внутри холод, там замерзаю. А температура нормальная».
Источник
Эмоционально гиперэстетические расстройства симптомы
Патохарактерологические свойства, объединяющие эту группу личностных расстройств, — импульсивность с ярко выраженной тенденцией действовать без учета последствий и отсутствием самоконтроля, сочетающаяся с неустойчивостью настроения и бурными, возникающими по малейшему поводу аффективными вспышками. Выделяются два типа этого варианта расстройств личности — импульсивный и пограничный.
Импульсивный тип соответствует возбудимой психопатии. Психопатии этого типа, как указывает E. Kraepelin, свойственна необыкновенно сильная эмоциональная возбудимость. Начальные ее проявления обнаруживаются еще в дошкольном возрасте. Дети часто кричат, озлобляются. Любые ограничения, запреты и наказания вызывают у них бурные реакции протеста со злобностью и агрессией. В младших классах это «трудные» дети с излишней подвижностью, необузданными шалостями, капризностью и обидчивостью. Наряду со вспыльчивостью и раздражительностью им свойственны жестокость и угрюмость. Они злопамятны и неуживчивы. Рано обнаруживающаяся склонность к мрачному настроению сочетается с периодическими непродолжительными (2—3 дня) дисфориями. В общении со сверстниками они претендуют на лидерство, пытаются командовать, устанавливать свои порядки, из-за чего нередко возникают конфликты. Учеба их чаще всего не интересует. Они не всегда удерживаются в школе или ПТУ, а поступив на работу, вскоре увольняются.
Сформировавшаяся психопатия возбудимого типа сопровождается приступами гнева, ярости, аффективными разрядами, иногда с аффективно суженным сознанием и резким двигательным возбуждением. В запальчивости (особенно легко возникающей в период алкогольных эксцессов) возбудимые личности способны совершить необдуманные, порой опасные действия. В жизни это активные, однако неспособные к длительной целенаправленной деятельности, неуступчивые, жесткие люди, с мстительностью, с вязкостью аффективных реакций Среди них нередки лица с расторможенностью влечений, склонные к перверсиям и сексуальным эксцессам.
Последующая динамика возбудимых психопатий, как показали работы В. А. Гурьевой и В. Я. Гиндикина (1980), неоднородна. При благоприятном течении психопатические проявления стабилизируются и даже относительно полно компенсируются, чему в немалой степени способствуют положительные влияния окружающей среды и необходимые воспитательные мероприятия. Нарушения поведения в таких случаях к 30—40 годам значительно сглаживаются, постепенно уменьшается и эмоциональная возбудимость. Однако возможна иная динамика с постепенным усилением психопатических особенностей. Беспорядочная жизнь, неспособность сдерживать влечения, присоединяющийся алкоголизм, нетерпимость к любым ограничениям, наконец, склонность к бурным аффективным реакциям служат в таких случаях причинами длительного нарушения социальной адаптации. При наиболее тяжелых вариантах акты агрессии и насилия, совершаемые во время аффективных вспышек, приводят к столкновению с законом.
Пограничный тип прямых аналогов в отечественной систематике психопатий не имеет, хотя по некоторым личностным параметрам сопоставим с неустойчивым типом психопатий. Пограничное расстройство личности перекрывается другими личностными расстройствами — прежде всего истерическим, нарциссическим, диссоциальным [Harrison G., Pope U. G. et al., 1983], нуждается в дифференциации с шизотипическим расстройством, шизофренией, тревожно-фобическими и аффективными расстройствами (см. описание динамики пограничного расстройства личности).
Пограничную личность отличают повышенная впечатлительность, аффективная лабильность, живость воображения, подвижность когнитивных процессов, постоянная «включенность» в события, относящиеся к сфере актуальных интересов или увлечений, крайняя чувствительность к препятствиям на пути к самореализации, функционированию на максимуме возможностей. Обостренно воспринимаются и затруднения в сфере интерперсональных отношений, особенно ситуация фрустрации. Реакции таких субъектов даже на тривиальные события могут приобретать гиперболизированный, демонстративный характер. Как подчеркивает M. Smiedeberg (1959), они слишком часто испытывают те чувства, которые обычно обнаруживаются лишь в ситуации стресса.
Начальные патохарактерологические проявления (эмоциональная лабильность, внушаемость, склонность к фантазиям, быстрая смена увлечений, нестабильность отношений со сверстниками) обнаруживаются уже в подростковом периоде. Эти дети игнорируют школьные порядки и родительские запреты. Несмотря на хорошие интеллектуальные возможности, они плохо успевают, так как не готовятся к занятиям, отвлекаются на уроках, отвергают любые попытки регламентации их распорядка дня.
К отличительным свойствам пограничных личностей относятся лабильность самооценки, изменчивость представлений как об окружающей действительности, так и о собственной личности — нарушение аутоидентификации, непостоянство жизненных установок, целей и планов, неспособность противостоять мнению окружающих. Соответственно они внушаемы, податливы влияниям извне, легко перенимают не одобряемые обществом формы поведения, предаются пьянству, принимают возбуждающие средства, наркотики, могут даже приобрести криминальный опыт, совершить правонарушение (чаще всего речь идет о мелком мошенничестве).
Психопаты пограничного типа легко впадают в зависимость от других, подчас малознакомых людей. Сближаясь, они быстро образуют сложную структуру отношений с чрезмерной подчиняемостью, ненавистью или обожанием, формированием сверхценных привязанностей; последние служат источником конфликтов и страданий, связанных со страхом разрыва и грядущего одиночества, и могут сопровождаться суицидальным шантажом.
Жизненный путь пограничных личностей представляется весьма неровным, изобилует неожиданными поворотами в социальном маршруте, семейном статусе. Периоды относительного затишья сменяются разного рода коллизиями; легки переходы из крайности в крайность — это и внезапная, преодолевающая все препятствия любовь, завершающаяся столь же внезапным разрывом; и увлечение новым делом с объективно высокими профессиональными успехами, и внезапная резкая смена места работы после незначительного производственного конфликта; это и страсть к путешествиям, ведущая к перемене места жительства и прогрессии. Однако, несмотря на все жизненные потрясения, эти лица не теряют здравомыслия, попав в беду, бывают не столь беспомощны, как могли бы показаться, могут в нужный момент найти приемлемый выход из создавшегося положения. Присущие большинству из них «зигзаги» поведения не препятствуют достаточно хорошей адаптации. Легко приспосабливаясь к новым обстоятельствам, они сохраняют трудоспособность, находят работу, устраивают заново быт [McGlashan Т. Н., 1986].
В рамках динамики пограничного личностного расстройства наблюдаются стертые, не сопровождающиеся манифестными аффективными симптомами фазы, развертывающиеся преимущественно в аутопсихической сфере. Длительные периоды подъема с повышенной активностью, ощущением оптимального интеллектуального функционирования, обостренного восприятия окружающей жизни могут сменяться (чаще всего в связи с психогенной или соматической — беременность, роды, интеркуррентное заболевание — провокацией) дистимическими фазами. На первый план в клинической картине в этих случаях выдвигаются жалобы на снижение психических возможностей, ощущение неполноты чувств и когнитивных функций, а в более тяжелых случаях — явления психической анестезии.
Среди других патологических реакций, судя по описаниям J. G. Gunderson, M. Singer (1965), Ch. Perry, G. Kjerman (1975), J. Modestine (1983), при пограничных расстройствах чаще всего встречаются психогенно спровоцированные транзиторные вспышки с пестрой клинической картиной, включающей наряду с аффективными диссоциативные истерические, малосистематизированные бредовые расстройства. Хотя эти психопатологические проявления («минипсихозы») [Pfeifter Р., 1974; Rohde-Dacher Ch., 1982], как правило, быстро редуцируются, их нозологическая квалификация сопряжена с трудностями. В первую очередь необходимо исключить шизофрению, аффективные и шизоаффективные психозы.
В качестве критериев, снижающих обоснованность диагноза эндогенного заболевания, выступают такие особенности «минипсихозов», как психогенная провоцированность, транзиторный характер, полная обратимость при отсутствии тенденции к систематизации и хронификации.
Источник