Характеристика отдельных интеллектуальных эмоций и чувств.
Эмоция удивления. Первая фаза мыслительного процесса заключается в формировании проблемы. Результатом этой фазы является постановка вопроса. В вопросе, с одной стороны, содержится знание о нераскрытое™ некоторых связей и отношений, а с другой — само это знание переживается субъектом в форме эмоции удивления. Недостаточно сказать, что нечто «новое» вызывает удивление. Последнее обусловлено мыслительным процессом, в ходе которого выясняется, что «новое» не может быть объяснено из прошлого опыта субъекта, т. е. противоречит ему. Именно на основе этого противоречия «новое» специфическим образом оценивается субъектом с точки зрения мотивов мыслительной деятельности и переживается им в форме эмоции удивления.
Эмоция удивления имеет модификации — недоумение и изумление, которые могут быть рассмотрены как полюса удивления. Недоумение возникает при относительно малой уверенности в правильности прошлого опыта, когда некоторое явление не согласуется с этим опытом. Противоречие в этом случае еще смутно осознанно, сам прошлый опыт недостаточно проанализирован. Направленность недоумения четко не выражена, а интенсивность его незначительна. Это переживание может рассматриваться как первая стадия в развитии эмоции удивления. Заострение противоречия, осознание несовместимости некоторого явления с прошлым опытом ведет к переходу в «нормальное удивление». Последнее может перейти в свою крайнюю форму изумление. Эта эмоция возникает тогда, когда субъект был абсолютно уверен в правильности предыдущих результатов мыслительного процесса и прогнозировал результаты, противоположные возникшим. Часто изумление протекает как аффект с соответствующими вегетативными сдвигами и выразительными движениями.
Возникая в ходе мыслительного процесса, эмоция удивления определенным образом воздействует на его протекание. С помощью удивления в образе ситуации эмоционально окрашивается и, следовательно, выделяется нечто «новое», имеющее ценность для субъекта. Эмоция удивления функционирует в мыслительном процессе таким образом, что «презентирует» сознанию еще неосознанное противоречие между «старым» и «новым» (См. экспериментальное исследование О. К. Тихомирова и В. Е. Клочко, публикуемое в данной книге) и на этой основе дает возможность субъекту почувствовать необычную ситуацию, а следовательно, ориентирует его в познании внешней действительности. Вместе с тем эмоция удивления является тем конкретным механизмом, посредством которого осуществляется побуждающая и направляющая функции мотивов мыслительной деятельности. Действительно, под воздействием удивления субъект внимательно анализирует необычную ситуацию, что приводит к осознанию некоторого противоречия и к дальнейшему выбору средств для его преодоления.
Эмоция догадки. Вслед за постановкой вопроса субъект переходит к поиску ответа на него. Развертывается следующая фаза мыслительного процесса — фаза разрешения проблемы. По словам Гегеля, мысль «должна возвыситься над точкой зрения удивления, дабы действительно познать свой объект» [45]. Ответ на поставленный вопрос достигается посредством умственной деятельности, протекающей в форме выдвижения догадок. В процессе нахождения догадки у субъекта возникает соответствующее переживание — эмоция догадки. Последняя представляет собой оценку некоторого нового, еще неосознанного, результата с точки зрения целей субъекта по решению задачи, связанных в конечном счете с мотивами мыслительной деятельности. Новое знание осознается субъектом в форме догадки. Последняя является необходимым и кульминационным моментом мыслительного процесса. Догадка — это предварительный ответ на вопрос.
В советской психологии догадка понимается как первоначальное предположение, которое не исследовано в достаточной мере, логические и эмпирические основы которого еще не выяснены. Возникновение догадки в сознании субъекта обусловливается эмоцией догадки, которая специфическим образом окрашивает и выделяет новое ценное для субъекта знание и способствует, таким образом, его осознанию, т. е. переходу в форму догадки. Эмоция догадки переживается субъектом очень ярко, и поскольку возникновение догадки часто сопряжено с большими трудностями, постольку возможно даже появление аффекта в связи с догадкой.
Функция эмоции догадки состоит в том, что она сигнализирует в сознании субъекта получение им в ходе мыслительной деятельности некоторого нового знания, ценного с точки зрения целей и мотивов мыслительной деятельности. Тем самым эта эмоция ориентирует субъекта в сложной ситуации, выделяя в ней некоторую «зону поиска». Вместе с тем эмоция догадки, реализуя побуждающую функцию мотивов мыслительной деятельности, способствует интенсивному установлению связей и отношений в выделенной «зоне». Это приводит в свою очередь к осознанию и вербализации нового знания, т. е. к возникновению догадки, а следовательно, к возможности ее дальнейшего использования в мыслительном процессе. В силу значительной глубины и интенсивности эмоции догадки она может стать, в случае повторения и обобщения, мощным мотивирующим фактором в дальнейшей мыслительной деятельности субъекта.
Эмоции уверенности и сомнения. При разрешении проблемы субъект формирует одну или несколько догадок. На следующей фазе мыслительного процесса он должен выбрать и принять определенную догадку в качестве замысла последующей мыслительной деятельности. Выбор и принятие некоторой догадки представляют собой, по сути дела, ее предварительную проверку. Догадка верифицируется по отношению к прошлому опыту субъекта, системе его знаний, а также по отношению к целям, возникающим при решении конкретной задачи. В сознании этот процесс, как правило, не представлен. Совокупный результат проверки оценивается субъектом с точки зрения мотивов мыслительной деятельности и переживается в форме специфических интеллектуальных эмоций — уверенности и сомнения. В такой форме субъект осознает степень вероятности разрешения проблемы на основе проверяемой догадки. Рассматриваемые эмоции носят предвосхищающий характер, поскольку с их помощью осуществляется прогноз того, будет ли разрешена проблема в будущем.
Возникающие у субъекта переживания не представляют собой уверенности и сомнения в «чистом» виде. Реальные переживания субъекта являются сочетанием этих двух составляющих с преобладанием той или иной из них, поскольку вырабатываемая в ходе мыслительной деятельности оценка является вероятностной. Эмоции получают свое название по преобладающему компоненту уверенности или сомнения. Эмоция сомнения может переходить в эмоцию уверенности и, наоборот, на разных этапах проверки одной и той же догадки. По отношению к разным догадкам субъект может переживать, в зависимости от их оценки, или эмоцию сомнения, или эмоцию уверенности. В мыслительном процессе уверенность и сомнение существуют в диалектическом единстве. В определенном смысле ведущая роль в этом единстве принадлежит уверенности. По меткому выражению К. Д. Ушинского, «уверенность ведет науку вперед, сомнение же только прокладывает ей дорогу» [205, стр. 288].
Эмоции уверенности и сомнения активно воздействуют на мыслительный процесс, выполняя в нем определенные функции. Уверенность положительно эмоционально окрашивает определенную догадку и является необходимым фактором для принятия ее субъектом. Сомнение же, отрицательно эмоционально окрашивая другие догадки, препятствует переключению мыслительного процесса на их проверку. В совокупности эти эмоции непосредственно обусловливают определенное направление мыслительной деятельности. Эта ориентирующая функция эмоций уверенности и сомнения является производной от более фундаментальной направляющей функции мотивов мыслительной деятельности. Вместе с тем эмоции сомнения и уверенности являются конкретными механизмами, осуществляющими побуждающую функцию в структуре мыслительной деятельности. Уверенность побуждает субъекта к действиям по реализации принятой догадки. Сомнение же, являясь составляющей эмоции уверенности в принятой догадке, побуждает субъекта к действиям по всесторонней проверке этой догадки. Сомнение, направленное на другие догадки, тормозит действия по их проверке и реализации.
Эмоции, связанные с результатами интеллектуальной деятельности. Принятие некоторой догадки в качестве замысла решения и последующая его реализация, т. е. фактически решение задачи, еще не ведут к окончанию мыслительного акта. Необходимой и завершающей его фазой является проверка правильности решения. Необходимость этой фазы обусловлена тем, что в силу сложности и многообразия объективной действительности всегда существует опасность создания искаженного образа внешнего мира в ходе мыслительной деятельности. Объективная необходимость проверки находит выражение в сознании субъекта в форме эмоции сомнения в правильности решения, побуждающей к всесторонней проверке. Проверка осуществляется или путем непосредственного применения найденного решения на практике, или, если это невозможно, путем постановки мыслительного эксперимента. В ходе проверки правильности решения возникают многочисленные эмоции, связанные с результатами мыслительной деятельности. Они переживаются субъектом как радость, восторг, разочарование, огорчение и т. п.
Обращает на себя внимание значительная интенсивность рассматриваемых эмоций. Можно предположить, что в их основе лежит не только оценка соответствия или несоответствия результата мыслительного акта цели, связанной с мотивами мыслительной деятельности, но и оценка самого процесса поиска результата. Ведь готовый результат, получаемый субъектом вне мыслительного процесса, не вызывает подобных эмоциональных переживаний. Такой обобщающий «резюмирующий» характер эмоций, связанных с результатами, придает им особую остроту и привлекательность.
Рассматриваемые эмоции можно охарактеризовать как эмоции успеха или неуспеха мыслительной деятельности. Посредством этих переживаний в сознании субъекта «констатируется» успех или неуспех. Функция этих эмоций при решении конкретной задачи состоит в «санкционировании» достижения или недостижения цели и, соответственно, в прекращении мыслительного процесса или в активном его развертывании. Вместе с тем функционирование эмоций этого вида выходит за пределы лишь конкретно решаемой задачи.
Дело в том, что в случае достижения успеха эмоции, связанные с результатами интеллектуальной деятельности, положительно эмоционально окрашивают и закрепляют некоторые наиболее удачные действия, догадки и идеи, возникшие при решении задачи. В последующей мыслительной деятельности, при соответствующих условиях, субъект имеет тенденцию применить в первую очередь именно положительно эмоционально окрашенные способы достижения цели. Благодаря подобному «механизму эмоционального закрепления» (Этот механизм анализируется в главе «К вопросу о влиянии «эмоционального закрепления» на процесс решения сложных мыслительных задач» дачной книги) происходит постоянное повышение избирательности мыслительной деятельности человека. Функция эмоций интеллектуального результата состоит в том, что с их помощью осуществляется ориентировка субъекта не только в конкретной задаче, но и в целой области познавательной деятельности. Одновременно данные эмоции служат мощным мотивационным фактором, побуждающим к последующей мыслительной деятельности или тормозящим ее.
Интеллектуальные чувства. К интеллектуальным чувствам, в отличие от интеллектуальных эмоций, относятся любознательность, любовь к истине. Эти чувства могут быть разной интенсивности — от равнодушия до страсти. Они могут носить отрицательный характер и представлять собой отвращение к истине, к познанию. Если интеллектуальные эмоции связаны с отдельными фазами мыслительной деятельности, то чувства соотносятся с мыслительной деятельностью в целом. В их основе лежит относительно устойчивая оценка некоторых объектов мыслительной деятельности. Можно предположить, что объектами, на которые направлены интеллектуальные чувства, являются мотивы мыслительной деятельности. При таком понимании мотивы вместе с их эмоциональной составляющей — чувствами можно трактовать как относительно постоянные личностные образования, выражающиеся в направленности интересов, в характере установок.
Интеллектуальные чувства и эмоции взаимообусловливают друг друга. Действительно, в результате обобщения ситуативных эмоциональных оценок происходит формирование устойчивых эмоциональных оценок. С другой стороны, устойчивые оценки детерминируют то или иное распределение и характер ситуативных оценок. В определенном смысле интеллектуальные чувства могут быть названы, вслед за Т. Рибо [164], ведущими эмоциональными явлениями, а эмоции — производными от них. При этом отнюдь не отрицается, что интеллектуальные эмоции возникают в ходе мыслительной деятельности, т. е. обусловливаются ею. Утверждается только то, что этим обстоятельством не исчерпывается детерминация эмоций. Ценностную характеристику интеллектуальным эмоциям придает как раз их обусловленность мотивами мыслительной деятельности в единстве их компонентов — познавательного и эмоционального.
Если интеллектуальные чувства рассматривать в качестве эмоциональной окраски мотивов мыслительной деятельности, то необходимо признать, что чувства принимают участие в выполнении основных мотивационных функций по отношению к мыслительной деятельности. Поскольку в форме чувства эмоционально оценивается объект мыслительной деятельности с точки зрения познавательной потребности, постольку этот объект выделяется из совокупности других и становится мотивом мыслительной деятельности. Таким образом, проявляется направляющая, а вместе с тем и ориентирующая функция интеллектуального чувства. В зависимости от той или иной устойчивой эмоциональной оценки объекта осуществляется побуждение или торможение по отношению к нему мыслительной деятельности. Таким образом, реализуется побуждающая функция интеллектуальных чувств. Если эмоции выполняют функции ориентировки и побуждения в самом процессе мыслительной деятельности, при решении конкретных задач, то чувства выполняют эти же функции на ином уровне психической регуляции по отношению к мыслительной деятельности в целом.
Источник
Интеллектуальные -эмоции», или аффективно-когнитивные комплексы 199
чувство превосходства вследствие обесценивания норм и условностей, а отношение человека к происходящему. Именно здесь и скрывается тот механизм, вследствие которого одна и та же ситуация одним кажется комической, а другим — неприятной, неловкой. Поэтому незапланированное появление животного на сцене у зрителей будет вызывать смех, а у артистов — раздражение. Понимание нелепости происходящего, с моей точки зрения, должно сочетаться с восприятием ситуации как безопасной (либо в физическом, либо в моральном плане) для объекта смеха, а не для того, кто смеется, как полагает Розов. Если же ситуация воспринимается как опасная, то вместо веселости, смеха у наблюдающего ее возникнет страх.
Способность к пониманию смешного зависит и от интеллектуального развития личности, ее культурного уровня. Культурному человеку не бывает смешно, когда кто-нибудь, идя зимой по улице, поскользнувшись, падает. У англичан, например, есть пословица: «Нельзя жениться на девушке, которая не смеется над тем, что вам смешно». Но эту пословицу можно было бы изложить и по-другому: «Нельзя выходить замуж за парня, который смеется над тем, что вам не смешно», т. е. имеет низкий уровень культурного развития.
Способность к пониманию смешного может быть врожденной, и тогда говорят о наличии или отсутствии у человека чувства юмора. В словаре-справочнике «Человек -производство — управление» (1982) чувство юмора определяется как способность человека придавать воспринимаемому явлению комическую окраску, способность воспринимать чужой юмор и адекватно на него реагировать. Это особое ультрапарадоксальное видение (восприятие и осмысление) происходящего или воображаемого. По существу, речь идет об особом стиле восприятия происходящего и об эмоциональном типе человека (смешливым, хохотуне), которого легко рассмешить, склонного часто смеяться по самым малейшим поводам, а не о чувстве. Юмор ситуативен, смех крат-ковременен, чувство же, как будет показано ниже, это устойчивое отношение личности к кому- или чему-нибудь.
Выражение юмора имеет много оттенков, что замечательно изобразил Илья Репин на картине «Запорожцы, сочиняющие письмо к турецкому султану». Но, как полагает К. К. Платонов, юмор за шуткой скрывает серьезное отношение к предмету, а ирония шутку скрывает за серьезной формулой. И шутка, и ирония носят обвиняющий, обличительный, но не злобный характер, в отличие от насмешки, и лишены горького смысла, присущего сарказму. Недаром Н. В. Гоголь характеризовал юмор как «видимый миру смех сквозь невидимые миру слезы».
Эмоция догадки
Догадка — это предварительный ответ на поставленный вопрос. В процессе нахождения догадки, как пишет И. А. Васильев, у человека возникает соответствующее переживание — эмоция догадки. Она представляет собой оценку некоторого нового, еще неосознанного результата решения задачи. Эмоция догадки специфическим образом окрашивает и выделяет новое ценное для человека знание, сигнализирует человеку о его появлении в ходе мыслительной деятельности, способствуя, таким образом, его осознанию, т. е. переходу в форму догадки первоначального предположения. По мнению этого автора, эмоция догадки переживается очень ярко, даже
200 Глава 6. Характеристика различных эмоций
в форме аффекта. Очевидно, имеется в виду эмоциональная реакция на озарение, т. е. на внезапное прояснение чего-то в сознании, понимание.
По поводу выделения этой эмоции возникает ряд вопросов. Не есть ли она элементарной эмоцией радости или волнения по поводу разрешения проблемы (конфликта) или предчувствия такого разрешения? Не является ли эмоция догадки этим самым предчувствием, т. е. ожиданием приближающегося решения задачи?
«Чувство» уверенности-неуверенности (сомнения)
Определяя уверенность, Б. Спиноза писал: «Уверенность есть удовольствие, возникающее из идеи (представления. — Е. И.) будущей или прошедшей вещи, причина сомнения в которой исчезла» (1957, с. 511). Следовательно, в данном случае речь идет о том, что при разрешении внутреннего конфликта (неуверенности, сомнения) у человека возникает эффект облегчения имевшегося напряжения, переживаемого как удовольствие. Однако возникновение удовольствия при наличии у человека уверенности вовсе не обязательно.
Н. Д. Левитов относил уверенность (неуверенность) к психическим состояниям, в которых выделял три компонента: познавательный, эмоциональный и волевой. Так, он пишет: «Уверенность. имеет эмоциональную окраску — она всегда сочетается с чувствами бодрыми и жизнерадостными, с эмоциональным подъемом» (1964, с. 169). Таким образом, он не считает уверенность эмоцией, а говорит только о ее эмоциональной окраске. Правда, он, видимо, погорячился, когда написал, что уверенность всегда сочетается с положительным эмоциональным фоном. Как он сам далее пишет, человек может быть уверенным и в неуспехе. В этом случае вряд ли у него возникнут положительные переживания, скорее — отрицательные. Отсюда уверенность может иметь эмоциональную окраску разного знака. А раз так, то уверенность это лишь причина, вызывающая то или иное эмоциональное переживание в зависимости от того, с чем она связана — с положительным или отрицательным прогнозом удовлетворения потребности. При этом, как мне представляется, эти переживания связаны не столько с эмоциями (хотя они и не исключаются), сколько с эмоциональным тоном впечатлений, о котором говорилось в главе 2.
Уверенность или неуверенность человека — это интеллектуальный процесс вероятностного прогнозирования того или иного события, достижения или недостижения цели, это вера в себя или потеря этой веры. Он может и не вызывать во мне никаких эмоциональных переживаний, если прогнозируется событие, к которому я равнодушен. Я могу совершенно бесстрастно прогнозировать удачу или неудачу на экзамене студента, поражение или выигрыш хоккейной команды, до которой мне нет дела, и т. д. Но и в случае значимой для меня ситуации сам по себе вероятностный прогноз не обязательно сопровождается эмоцией. Уверенность в выполнении хорошо освоенного и привычного для меня действия дает мне основание для спокойствия, или для безбоязненного поведения, т. е. отсутствия эмоционального реагирования, а неуверенность вызывает беспокойство, тревогу, т. е. приводит к эмоциональному реагированию. Таким образом, я «чувствую» (ощущаю, воспринимаю) возникающее в результате прогноза эмоциональное состояние, а не сам прогноз, т. е. уверенность или неуверенность в успехе.
Источник