Эмоциональная информация это примеры
Объективность:
На уровне текста:
Атемпоральность (презенс глагола) / модальность реальности благодаря формам индикатива глагола / модальность вероятности научной гипотезы.
На уровне предложения:
Неэмоциональный прямой порядок слов / простое членение «тема – рема» / неличная семантика субъекта *подлежащего / глагольные формы пассива.
На уровне слова:
Термины, несущие однозначность и эмоциональную неокрашенность / лексика общенаучного описания с фондом семантически и стилистически равноправных синонимических вариантов (имеет значение : важен)
Абстрактность (повышенная степень абстрактности когнитивной информации)
Логический принцип построения текста / сложность и разнообразие логических структур синтаксиса / различные виды сочинительной и подчинительной связи , причастные обороты, инфинитивные группы / полносоставность предложений / отсутствие эллипсиса / предельная степень экспликации формальных средств когезии текста / обилие и разнообразие используемых словообразовательных моделей с абстрактной семантикой / номинативный стиль и десемантизация глагольных компонентов / логическое структурирование информации благодаря шрифтовым средствам.
Плотность (компрессивность) свойственна только когнитивной информации
Тенденция к сокращению линейной (горизонтальной) и вертикальной протяженности при оформлении текста:
Лексические сокращения разных типов (аббревиатуры, сложносокращенные слова) / компрессирующие знаки препинания (скобки, двоеточие) / использование при оформлении текста компонентов других знаковых систем – цифрового кода, символов, формул / применение графических и других изобразительных средств – схем, графиков, условных рисунков, фотографий.
Оперативная информация (апеллятивная) — побуждение к совершению определенных действий путем применения побудительных средств разного рода: все формы глагольного императива / инфинитив со значением императивности / модальные глаголы / глагольные конструкции со значением возможности и необходимости / модальные слова / коньюнктив / лексические интенсификаторы (никогда, обязательно) .
Эмоциональная информация
Служит для передачи эмоций, чувств в процессе коммуникации. Важным свойством является субъективность, средством выражения которой являются : темпоральность настоящего, прошедшего и будущего времени / преобладает модальность реальности и модальность возможности, предположительности, сомнения, нереальности (сослагательное наклонение , глагольные конструкции с модальным значением, модальные слова) / преобладание личного подлежащего и разнообразие его лица
(1,2,3-е лицо) / сложная структура актуального членения / разнообразие порядка слов / отклонение его от литературной нормы / неполнота структуры предложения и восполнение ее ситуативным контекстом / парцелляция / наличие односоставных предложений.
На уровне лексики: вненормативная лексика (арго, просторечие , ругательства, табуированная лексика, жаргонизмы , профессионализмы , лексика высокого стиля, профессионализмы , территориальные варианты лексики, диалектизмы , диахронические варианты (архаизмы, историзмы, неологизмы, модные слова) / слова, содержащие эмоционально-оценочные коннотации / междометия как специализированная лексика, передающая эмоции.
Конкретность — черта эмоциональной информации ( привязка содержания к конкретному времени, преобладание лексики, организованной по словообразовательной модели с семой абстрактности на периферии / обилие семантически полноценных глаголов / малая эксплицированность средств когезии / чуждость ощущений .
Образность – фразеологизированность / цитаты / интертекстуализмы как применение уже готового текстового единства для типизации эмоциональной информации «по ассоциации» / большая изобретательность в применении шрифтовых, графических и изобразительных средств / усиление эмоциональных «пик» и оттенение вербальной информации, работает не на поддержание логики, а на выражение эмоций разнообразно, объемно с целью воздействия на рецепторы реципиентов.
Эстетическая информация
Игра сочетаниями слов / причудливое сочетание смысла и формы / привлечение невербальных знаков / индивидуальные метафоры / фонетическая стилистика .
Выводы:
В каждом тексте может содержаться информация нескольких видов
Один из видов информации доминирует
Доминирующий вид притеняет собой действенность других видов
Всякая информация , в том числе и вербальная, обладает параметром избыточности, что позволяет ей выжить
Содержащаяся в тексте информация определяет характер коммуникативной функции текста и его коммуникативное задание, по сути комплексное
Большинство текстов будет обладать сложной комплексной структурой коммуникативного задания
Источник
Особенности эмоциональной информации
Эстетические эмоции представляют собой частный случай всякой эмоциональной активности человека, а информация эстетических эмоций лишь частный случай любой эмоциональной информации. Так же как речь — явление более широкое — служит предпосылкой для художественной литературы, так и эмоциональная активность человека оказывается одной из физиологических предпосылок для его эмоционально-эстетической деятельности. Обратим внимание на ее элементы и рассмотрим несколько простейших примеров эмоционального сообщения (не считаясь с его эстетическим значением).
«До чего здорово! Мировая картина! Нет, ей-богу! Честное слово!» — восклицает, например, кинозритель. Подобное восклицание позволяет судить об интенсивности его впечатления и не дает возможности установить, что именно взволновало человека. Пересказ киновпечатления обычно воодушевляет более рассказчика, чем слушателя. Этот банальный пример представляется поучительным. Принципиальная сторона подобного явления характерна почти для каждого эмоциональною восклицания. Характерна она и для брани.
Бранные вопли, гневные или восторженные, всегда информируют окружающих о возбуждении собеседника, хотя их текст обычно не имеет содержательной фабулы.
Возникающие в момент возмущения или гнева бранные восклицания подлежат не эстетической, а этической оценке и заслуживают, понятно, осуждения. Мы хотим только отметить, что брань демонстрирует очень доступный и примитивный способ неадекватного возмещения речевых возможностей в момент эмоционального возбуждения. Как легальные, но бессодержательные восклицания типа: «Вот это да!», «Здорово!», «Ей-богу!» и т.п., так и бранные возгласы часто вырываются в тех случаях, когда волнующие обстоятельства не удается облечь в полноценную словесную форму, изоморфно выражающую предмет волнений. Причину таких форм речи обычно относят за счет ее индивидуальной ограниченности. Предполагается, что если культура устной речи у данного субъекта была бы достаточно высокой, то он не стал бы прибегать к набору восклицаний, а нашел бы адекватную вербальную формулу, то есть сумел бы посредством правильной речи объяснить, чем он взволнован. Подобные представления, однако, нельзя признать удовлетворительными.
Множество примеров доказывает, что человек может владеть речью, избегать бранных слов и индифферентных восклицаний и все же быть неспособен передать окружающим волнующие его обстоятельства. Культура речи сама по себе, так сказать, автоматически не обеспечивает эмоциональной информации. Это положение вряд ли требует специальных доказательств.
— словесная эмоциональная реакция явление достаточно частое,
— ее простые проявления легко информируют окружающих о состоянии возбуждения субъекта,
— простые эмоциональные восклицания не дают возможности слушателям воспроизвести картину «движения чувств» человека,
— такую картину автоматически не обеспечивает и протокольно точная и корректная речь.
Почему адекватная эмоциональная информация оказывается такой трудной? Почему обычная (рациональная) речь, вполне пригодная для делового, бытового и научного общения, оказывается вдруг недостаточной, когда предметом информации становится «сфера чувств»? Почему научные положения поддаются сообщению «без потерь», а эмоциональные оттенки художественного произведения оказываются такими хрупкими и могут легко утрачиваться в процессе передачи? Почему упрощенный и сокращенный пересказ позволяет нам понять и оценить законы Ньютона, но не дает возможности ни понять, ни оценить трагедии Шекспира? Почему при переводе с одного языка на другой научная информация будет стопроцентной, если только перевод составлен грамотно, но эмоциональная информация литературного произведения может быть частично или полностью потеряна, несмотря на идеальное соблюдение всех грамматических правил? Все эти вопросы касаются явлений таких частых и привычных, что они порой не вызывают нашего удивления и не заставляют задумываться об их сущности. Проблема все же существует и требует своего решения.
Поскольку эмоциональная информация не может быть достигнута средствами «обычной речи» и требует «особого языка», то нужно признать, что:
— существуют некие факторы, ограничивающие возможности «обычного языка»;
— потребность высказаться не всегда соответствует возможностям «обычного языка»;
— существуют способы, позволяющие в большей или меньшей степени преодолеть недостаток эмоциональной выразительности обычной речи и значительно увеличить объем информации.
Проблема, следовательно, касается «особого языка», который используется в искусстве. Эта проблема затрагивает область эстетики, но может быть предметом анализа на уровне лингвистики, семантики, гносеологии или на уровне теории информации. Наша задача рассмотреть эту же проблему на уровне физиологии. Поскольку функция речи обеспечивается центральной нервной системой, то следует попытаться установить, какие физиологические факторы ограничивают возможности эмоционального сообщения посредством «обычного языка» и что позволяет «особому языку» искусства компенсировать эту ограниченность и осуществлять эмоциональную информацию.
Источник
Информация и эмоции
Процессы восприятия информации человеческим сознанием тесно связаны с эмоциями. Связь информации и эмоций имеет непосредственное отношение и к информационной защите. Дефицит информации на психологическом уровне проявляется в эмоциях, прежде всего – в ощущении опасности.
Представляет интерес информационная теория эмоций П. В. Симонова. В соответствии с этой теорией эмоции выступают в качестве инициатора действий при дефиците информации. Если человек имеет информацию, достаточную для организации адекватного поведения, эмоции практически не возникают либо слабо выражены. Не нужна ярость, если хорошо известны способы поражения противника и борющийся ими владеет; нет причин для тревоги и страха, когда средства защиты налицо и не вызывают сомнений в своей эффективности. Симонов предложил качественную формулу
где Э – уровень эмоций; П – потребность в информации; С – имеющаяся у человека информация; Н – информация, необходимая для организации поведения.
Формула интерпретируется следующим образом. Если информация о событии и его возможных последствиях актуальна (П > 0), ее более чем достаточно (Н С) возникают отрицательные эмоции, тем большей силы, чем острее дефицит информации. Таким образом, отрицательные эмоции играют роль своеобразного «информационного желудочного сока», стимулируя человека к поиску необходимой информации. По мнению психологов отрицательные эмоции повышают чувствительность сенсорных входов, способствуя реагированию на расширенный диапазон внешних сигналов и сигналов внутренней среды организма. Это приводит к тому, что при решении новой задачи могут быть использованы маловероятные или случайные ассоциации, которые обычно в голову не приходят.
Положительная роль непродолжительных отрицательных эмоций проявляется и в том, что они кратковременно увеличивают защитные силы организма. Установлено, что подавляющее большинство людей, погибших от электрического тока, были поражены внезапно. Если человек ожидает удара электрическим током, он переносит его последствия гораздо легче. Правило австрийского исследователя электробезопасности С. Еллинека звучит так: «Случайно погибнуть от электрического тока легко, намеренно же убить человека током крайне трудно». Это правило доказывают многочисленные наблюдения, сделанные американскими исследователями в ходе казней осужденных (последние ожидают смерти и боятся ее). Смерть на электрическом стуле вовсе не являлась легкой и быстрой. А вот правило, гласящее, что во время работы с электричеством нужно быть настороже и немного бояться, спасло жизнь многим электрикам.
Чем меньше информированность людей о привлекшем их внимание событии, тем более они возбуждены эмоционально и тем менее рационально их поведение. Длительный острый дефицит информации вызывает информационный голод; под его влиянием люди перестают критически относиться к поступающей информации, а в ряде случаев – начинают сами генерировать ее. В этом – одна из причин возникновения и распространения слухов. Слухи возникают не только при отсутствии информации, но и при заведомом сомнении в ее достоверности и полноте. Передаваясь от человека к человеку, слухи трансформируются, дополняются, причем первоначальная информация может вернуться к своему источнику в совершенно неузнаваемом виде. Негативное влияние слухов на общественное сознание было замечено давно; слухи – постоянная составляющая арсенала информационно-психологического оружия, они используются для ведения информационных войн против военнослужащих и гражданского населения противника, в ходе избирательных кампаний, в борьбе политических и религиозных группировок и др.
Тоталитарные режимы жестко ограничивают население в свободно распространяемой информации. В Советском Союзе, судя по сообщениям СМИ, не горели здания, не случались транспортные и промышленные катастрофы, не гибли люди. Подобные бедствия – удел буржуазных стран, а в социалистическом государстве, уверенно идущему по ленинскому пути, ничего страшного не могло произойти в принципе. Громадная территория страны сильно замедляла движение слухов, и «новости» доходили до населения в чрезвычайно искаженном виде. «Говорят, шпионы воду отравили самогоном, ну а хлеб теперь из рыбьей чешуи», – остроумно высказывался по этому поводу известный бард. В годы советской власти на борьбу с вредными слухами нередко направлялись и силы правоохранительных органов. «Ходят сплетни, что не будет больше слухов, и ходят слухи, будто сплетни запретят», – строчки из этой же песни.
В свободном мире свободной информации больше. При этом свободная информация, как и ее создатели и распространители, нередко становится свободной от соображений целесообразности, необходимости, морали. Человек свободного общества вовсе не получает больше действительно нужной информации, позволяющей ему успешно выживать и ориентироваться в окружающем мире, но в то же время явный избыток любой информации (на любой вопрос – любой ответ) отбивает у него потребность распространять слухи. Обычному человеку просто нет нужды в этом – слухи и без того распространяют в неимоверных количествах плохо информированные или недобросовестные журналисты и комментаторы, пытающиеся опередить друг друга в погоне за сенсацией. Ведь телепрограмма или радиопередача, раньше других проинформировавшая своих зрителей и слушателей об актуальном событии, будет иметь больший рейтинг и сможет выливать на них рекламные помои за большую цену. Так идет борьба за одурачивание масс.
Эмоционально окрашенная информация гораздо легче и прочнее внедряется в сознание (или в подсознание). Опытные педагоги или ораторы «по призванию» всегда используют эту особенность. На ней же основаны некоторые приемы ведения информационной войны (что прямо связано с проблемами информационной безопасности).
Информация и эмоции связаны между собой и на другом уровне. Хорошо известно, что творческое озарение, новое осознанное знание часто сопровождаются всплеском эмоций. Достаточно вспомнить древнегреческого ученого Архимеда: его возглас «Эврика!» в течение веков является примером реакции на внезапно пришедшую догадку. Объяснение эйфории при творческом озарении предложено С. П. Расторгуевым. Нервные клетки – нейроны – в мозге человека связываются тем или иным образом, чтобы обеспечить передачу сигнала по цепи. Зачастую длина этой электрической цепи и количество узлов в ней непомерно велики. Каждый нейрон нуждается в питании. В момент озарения в нервной электрической цепи возникает «пробой», и нервные импульсы начинают идти по новому, более короткому пути. Для человека это означает нахождение нового решения. Но часть нейронов оказывается уже не нужной, и им можно «умереть». Высвобождается определенное количество энергии, которое человек ощущает как всплеск чувств.
Эмоции, сопровождающие научный поиск, представляют для человека своеобразный наркотик. Человек науки, увлеченный процессом познания, может игнорировать ощущение голода и жажды, пренебрегать вниманием близких ради достижения своей цели.
Источник