Друг приехал издалека это ли не радость
Из диалогов Конфуция следует, что Учитель, безусловно, осознавал некую миссию, лежащую на нем. Она, по-видимому, заключалась в реконструкции идеальной гармонии прошлого. Все его поклонение сводилось к культу идеальных предков, как реальных, так и полумифологических. Предметом его восхищения были Вэнь-ван, его сын Чжоу-гун, он видел их по ночам, обращался к ним за советами. Конфуций даже учился исполнять мелодии на музыкальных инструментах не для того, чтобы, скажем, постичь эстетику музыки, а стремясь «узреть волоски на бровях» у того, кто когда-то сочинил эту древнюю мелодию. И в этом плане Учитель был чрезвычайно мистичен: он искренне стремился не просто к абстрактному прошлому, но желал соприкоснуться с духами предков, например, с Чжоу-гуном, с Юем, войти с ними в духовную связь.
«Лунь юй»: радость истинного Знания.
I, 1.
Учитель сказал:
— Учиться и своевременно претворять в жизнь — разве не в этом радость? Вот друг пришел издалека — разве это не радость? Люди его не знают, а он не хмурится, — это ли не благородный муж?
I, 4.
Цзэн-цзы сказал:
— Я ежедневно трижды вопрошаю себя: отдал ли все душевные и физиче—ские силы тому, кому советовал в делах? Не был ли в обращении с другом неискренен? Повторял ли то, что мне преподавали?
Цзэн-цзы (Цзэн Шэнь) — один из лучших учеников Конфуция, был моложе Учителя на 46 лет.
I, 14.
Учитель сказал:
— Если благородный муж не думает о насыщении в еде, не заботится об удобном жилье, в делах усерден, в речах осторожен, способен сам ради исправления сблизиться с теми, кто обладает Дао, про такого можно сказать, что он любит учиться.
Источник
«Вот друг приехал издалека — разве не в этом радость?»
Дополнительный ключ к первой фразе мы можем встретить буквально через несколько абзацев. Один из лучших учеников Конфуция Цзэн-цзы говорит: «Я ежедневно трижды вопрошаю себя: отдал ли все свои душевные и физические силы тому, кому советовал
в делах? Не был ли в обращении с другом неискренен? Повторял ли то, что передано?» (I, 4).
Но все же ключевое слово здесь не «изучение и повторение», как может показаться на первый взгляд. Вчитаемся еще раз в первую фразу «Лунь юя», понимая, что зачин собрания духовных наставлений Учителя не может быть случайным: «Изучать и вопрошать вновь — не в этом ли радость? Вот друг приехал издалека — разве не в этом ликование?». «Радость» — вот что является здесь центром переживания, ключевым словом во всей этой фразе. Это не только радостное возбуждение, свойственное обычному человеку, это затаенное ликование от чувства соприкосновения с высшими силами.
От чего еще Конфуций испытывает радость, ликование, наслаждение? От музыки и от чтения древних песнопений. Когда Конфуций говорит о «радости», для него это понятие наполнено именно ритуальным смыслом, переживательным, священным. Это не просто хорошее настроение и не легкость ощущения бытия — в этом плане Конфуций не подвержен обыденным эмоциям. Это ликование души, возвышенное состояния от слияния с высшими силами — духами предков. Он испытывает «радость от музыки», когда, услышав ритуальную мелодию, на три месяца перестает чувствовать вкус пищи (VII, 14), а в другой раз его «веселит» одно из песнопений «Ши цзина» (III, 20).
Становится понятным и то удивительное почтение, которое испытывал Конфуций к сборнику древних песнопений «Ши цзин» («Канон песнопений»).
мира земного и мира духовного, молениям. Не менее уважительно отношение Конфуций проявлял и «Канону исторических преданий» («Шу цзин») — обширной компиляции различных событий, охватывающая период с XXIV по VIII вв. до н. э. и рассказывающей о деяниях идеальных мудрецов-правителей, что жили в гармонии с Небесными силами
Все это дает нам возможность несколько по иному осознать название труда, в котором собраны высказывания Конфуция: «Лунь юй», обычно переводимого как «Беседы и суждения». Однако в древности лунь также обозначало дощечку, на которой записывались вопросы к духам, и таким образом оригинальное название труда Конфуция могло восприниматься как «Вопросы к духам и ответы на них», которые и передавались через самого Конфуция.
Из диалогов Конфуция следует, что Учитель, безусловно, осознавал некую миссию лежащую на нем. Она, по-видимому, заключалась в реконструкции идеальной гармонии прошлого. Все его поклонение сводилось к культу идеальных предков, как реальных,
так и полумифологических. Предметом его восхищения были Вэнь-ван, его сын Чжоу-гун, он видел их по ночам, обращался к ним за советами. Конфуций даже учился исполнять мелодии на музыкальных инструментах не для того, чтобы, скажем, постичь эстетику музыки, а стремясь «узреть волоски на бровях» у того, кто когда-то сочинил эту древнюю мелодию. И в этом плане Учитель был чрезвычайно мистичен — он искренне стремился не просто к абстрактному прошлому, но желал соприкоснуться с духами предков, например, с Чжоу-гуном, с Юем, войти с ними в духовную встречу.
«Лунь юй»: радость истинного Знания
Учиться и своевременно претворять в жизнь — разве не в этом радость? Вот друг пришел издалека — разве это не удовольствие? Люди его не знают. а он не хмурился,
это ли не благородный муж?
Я ежедневно трижды вопрошаю себя: отдал ли все душевные и физические силы тому, кому советовал в делах? Не был ли в обращении с другом неискренен? Повторял ли
то, что мне преподавали?
Цзэн-цзы (Цзэн Шэнь) — один из лучших учеников Конфуция, был моложе Учителя на 46 лет.
Если благородный муж не думает о насыщении в еде, не заботится об удобном жилье, в делах усерден, в речах осторожен, способен сам ради исправления сблизиться с теми, кто обладает Дао, про такого можно сказать, что он любит учиться.
Источник
Трамп отбил у России лучшего друга
Как я вам уже говорил, старик Трамп тут решил устроить себе турне по странам Азии. Сначала он был в Японии, потом заглянул в Южную Корею, а затем прилетел в столицу – центр мира, Великий и Прекрасный Китай.
Из Японии и Кореи он уехал несолоно хлебавши: в Японии главной новостью его пребывания было кормление рыбок, в Корее – платье Меланьи Трамп в корейском стиле. Поэтому все надежды были на Китай: бизнес и многомиллиардные сделки – это теперь, как известно, китайская тема.
Вообще, мировая общественность внимательно следит именно за визитом Трампа в Китай. Как-никак, значительную часть своей избирательной кампании он построил именно на «China-bashing» – различных обвинениях в адрес Китая в том, что он подло использует США, заключая выгодные для себя сделки.
И неудивительно: Китай и США – крупнейшие в мире торговые партнеры, а объём торговли между этими странами достигает 500 млрд долларов США в год (для сравнения, объём торговли России и Китая, несмотря на нашу крепкую дружбу, составляет всего 60 млрд долл. США), но есть нюанс! Дефицит США в торговле с Китаем составляет, по словам американского министра торговли, от 200 до 300 миллиардов долларов в год! Это значит, что торговля-то, конечно, двусторонняя, но по итогам года китайцы остаются в плюсе на сумму 200 млрд 🙂 Поэтому Трамп в своё время называл Китай «нечестным» и «валютным манипулятором».
Но, придя к власти, старик Трамп одумался. Перед тем как прилететь в Китай, он совершил обряд коутоу (это такой поклон перед императором, когда надо 9 раз поклониться, причём каждый третий раз удариться лбом об пол). Сначала Трамп заявил, что Си Цзиньпин – «его друг, и вообще они друзья», потом сказал, что «некоторые называют Си императором Китая, но я считаю, что он просто хороший человек»!
Кроме того, Трамп дал понять, что военный союз с Японией и Кореей – это, конечно, неплохо, но решение проблемы Северной Кореи зависит именно от Китая.
Китаю, надо думать, всё это было довольно приятно: наконец-то белые варвары поняли, откуда исходит свет! Империи, как известно, много не надо: достаточно, чтобы варвары поняли, кто здесь главный, после этого никаких денег уже не жалко. Возможно.
Как настоящий конфуцианец встречает варвара? Правильно: он говорит, что «старый друг приехал издалека – это ли не радость?», то есть показывает, что его приезд – что-то грандиозно важное, чего все давно ждали (лицемерие); затем нужно показать, насколько Китай велик (чтобы гость понял, куда приехал); затем – щедро одарить подарками (при этом главное в подарке – упаковка).
И новости не заставили себя ждать: сначала Китай изучил мой пост о том, как живёт Трамп, понял, что старик, видимо, ведётся на все броские надписи типа «ВИП», и назвал визит Трампа «государственный визит плюс». Вы помните, чтобы Китай называл визит Путина «государственным визитом плюс»? И я не помню. Но это ещё не всё.
Си принял Трампа в императорском дворце – Запретном городе. Там они выпили китайского чайку. Тут есть двойной символизм: во-первых, я вот что-то не припомню, чтобы Си хоть раз приглашал Путина в императорский дворец. Обычно встречи проходят в официозном здании сталинского типа – Доме народных собраний на площади Тяньаньмэнь (обидно!).
А во-вторых, в современном китайском языке «пригласить попить чайку» обычно означает ситуацию, при которой следователь вызывает провинившегося оппозиционера «вместе подумать», как последнему встать на путь исправления.
Наконец, сегодня уже появились новости о щедрых подарках, от которых сначала глаза полезли на лоб: «Китай и США заключили коммерческие сделки на общую сумму 250 миллиардов долларов США!», «Китай проинвестирует в строительство завода сжиженного природного газа на Аляске 43 миллиарда долларов США!», «Китай вложит в добычу сланцевого газа в США 83 миллиарда долларов США!». Вот она, китайская щедрость, вот он, китайский размах!
Но вспомните: что я вам говорил про китайские подарки? Правильно, главное – это упаковка. И действительно, если разобраться, выяснится, что большинство соглашений – ни к чему не обязывающие меморандумы, на реализацию которых уйдут годы, а многие так и останутся на бумаге. Выяснилось, например, что руководство компании, якобы готовой вложить 43 миллиарда долларов в завод на Аляске, узнало, что оно готово забахать такое бабло в убыточный американский проект, буквально накануне встречи («партия сказала: надо!»).
Но Трамп доволен: всё прошло как по маслу, визит «плюс», чайку попил, подарки красивые получил. Теперь ругать Великий и Прекрасный будет как-то не с руки! 🙂
Источник
Почему Си Цзиньпина в Пхеньяне принимали с небывалой торжественностью
Ким Чен Ын встречал Си Цзиньпина как очень дорогого гостя
« Беседовать с другом , приехавшим издалека , – это ли не радость ?» Этой цитатой из Конфуция можно описать атмосферу , в которой прошел государственный визит председателя КНР Си Цзиньпина в Пхеньян . Что сподвигло китайского лидера впервые за без малого полтора десятилетия отправиться в КНДР и почему в северокорейской столице его принимали с невероятной помпой , разбирался « Профиль ».
В 20 часов 17 июня официальные новостные агентства Северной Кореи и Китая сообщили миру , что 20–21 июня председатель КНР Си Цзиньпин совершит государственный визит в КНДР . Учитывая , что до начала визита оставалось всего три дня , это оповещение трудно было назвать заблаговременным , однако одновременное появление соответствующих сообщений подразумевает высокий уровень координации действий , существующий сейчас между Пхеньяном и Пекином . Есть основания подозревать , что главной целью этого визита была демонстрация всему миру и особенно Соединенным Штатам именно наличия этой координации .
Вояж Си Цзиньпина стал первым за 14 лет визитом высшего китайского руководителя в КНДР . В 2005 году в Пхеньяне побывал Ху Цзинтао , но тогда поездка была омрачена весьма вызывающей по местным меркам речью высокого гостя , который фактически призвал Северную Корею следовать по пути реформ , при том , что само понятие « реформа » применительно к социалистическим странам ( кстати , слово « реформа » в корейском и китайском языках – общее ) официально считается в КНДР « реакционным ».
В первые годы правления Ким Чен Ына в силу геополитических соображений Китай оказывал Северной Корее немалую материальную помощь . Но при этом политические отношения двух стран были весьма напряженными в первую очередь потому , что Пекин крайне раздражала ядерная программа , с энтузиазмом продвигаемая новым северокорейским руководителем .
Трения эти периодически прорывались наружу . В 2012–2017 годах в северокорейских СМИ время от времени появлялись прямые нападки на КНР . Например , когда в 2013 м Чан Сон Тхэк , дядя Ким Чен Ына , был арестован и вскоре казнен , одно из официальных обвинений в его адрес , упомянутых в северокорейской прессе , заключалось в том , что Чан Сон Тхэк , дескать , был « слишком мягок » при ведении дел с Пекином и соглашался на невыгодные для КНДР сделки с китайскими инвесторами . Проживающие в КНДР китайские граждане – единственная статистически заметная группа иностранцев , находящихся там на постоянной основе , – подвергались систематическим преследованиям . Вдобавок власти КНДР часто пересматривали ( в свою пользу ) соглашения , заключенные с китайскими фирмами , а в некоторых случаях , проигнорировав протесты Пекина , шли даже на конфискацию китайских инвестиций в совместные предприятия .
С другой стороны , сверхжесткие санкции против КНДР , введенные Советом Безопасности ООН в 2016–2017 годах , оказались бы невозможны , если бы проекты соответствующих резолюций с самого начала не одобрили китайские дипломаты . Теперь , когда между Соединенными Штатами и КНР идет торговая война , взгляды Пекина изменились . Но до лета прошлого года Пекин и Вашингтон на северокорейском направлении действовали единым фронтом , совместно загоняя Пхеньян в угол . В итоге из — за принятых Совбезом ООН резолюций , помноженных на усилия Сеула и Вашингтона , КНДР оказалась фактически лишена возможности вести внешнюю торговлю и привлекать иностранные инвестиции .
Однако в последний год картина чудесным образом изменилась . Ким Чен Ын , который за первые пять лет своего правления не встретился ни с одним иностранным лидером , с весны 2018- го проявляет завидную дипломатическую активность , и свои зарубежные поездки он начал именно со встречи с Си Цзиньпином . После первого их саммита в марте прошлого года , считая недавние переговоры в Пхеньяне , Си и Ким встречались пять раз .
Разговоры о « вечной дружбе » между Китаем и Северной Кореей сейчас звучат в КНДР повсюду , и Си Цзиньпина принимали в Пхеньяне с размахом . Визит официально был объявлен « государственным », что придает ему особо высокий формальный статус ( визит Ху Цзиньтао в 2005 году считался просто « дружественным »). Специально к приезду Си была построена новая резиденция для официальных гостей . Председатель КНР посетил т . н . массовые игры , где тысячи людей , в основном студенты и школьники , выступая в роли « живых пикселей », с помощью кусков цветной бумаги составили гигантский портрет Си Цзиньпина и изображение флага КНР . Наконец , « Родон Синмун » опубликовала статью , подписанную самим товарищем Си , – это буквально беспрецедентный жест , так как никогда еще руководители иностранных государств не писали текстов для главной северокорейской газеты .
Другими словами , стороны ( в особенности КНДР ) ради дипломатических ритуалов и символизма не пожалели ни сил , ни средств .
А вот о том , что именно Си и Ким обсуждали на переговорах , до сих пор известно мало . После окончания саммита официальное северокорейское информационное агентство ЦТАК сообщило миру , что во время саммита в Пхеньяне два лидера « достигли важного консенсуса », но не сделало даже намеков на то , в чем , собственно , этот « важный консенсус » заключается .
Возможно , было решено или согласовано нечто действительно важное . В конце концов , секретность неотделима от дипломатии , особенно в таких странах , как Китай и Северная Корея . Однако независимо от того , что было ( или не было ) решено за закрытыми дверями , главной целью встречи двух лидеров был сам саммит . Проведение переговоров в Пхеньяне , да еще на таком уровне , может оказаться даже более значимым , чем все реальные или потенциальные договоренности . Демонстрация китайско — северокорейского единства , пусть и не слишком искренняя , сама по себе – важное сообщение . А главный его адресат – Вашингтон и лично президент Трамп .
Северной Корее надо было показать , что в новой международной обстановке , в условиях торговой войны между Америкой и Китаем , КНДР может рассчитывать на помощь Пекина . Даже если китайское правительство будет скрупулезно соблюдать все санкции ООН , в его распоряжении остается немало эффективных и совершенно законных способов для того , чтобы при наличии политической воли помочь Пхеньяну .
Например , Китай может значительно увеличить продовольственную и гуманитарную помощь Северной Корее – это ни в коей мере не станет нарушением санкционного режима . Другим возможным вариантом является поощрение китайского туризма в КНДР – туризм тоже в целом не подпадает под санкции . Наконец , возможны и более радикальные меры : не исключено , что за закрытыми дверьми Си и Ким обсуждали , как можно нарушить некоторые из санкционных ограничений , не попавшись на этом .
Пекин способен пустить прахом все усилия Вашингтона по удушению Северной Кореи – китайская помощь , если она будет достаточно щедрой , удержит экономику КНДР на плаву . Таким образом , устроив Си Цзиньпину пышный прием , Пхеньян ясно дал понять : американские ястребы , рассчитывающие , что санкции спровоцируют в Северной Корее экономический и политический кризис , из — за которого власти страны вынуждены будут пойти на уступки по ядерному вопросу , могут и не дождаться такой развязки .
Но сигналы в Вашингтон посылают не только северокорейцы : это делают и китайцы . До недавнего времени Пекин охотно сотрудничал с США на северокорейском направлении , поддерживая американскую ультра — жесткую линию даже тогда , когда эта поддержка противоречила непосредственным китайским интересам . Однако , как показала торговая война , эта готовность Пекина к сотрудничеству не была в должной мере оценена американцами . Поэтому китайцы изменили подход к Пхеньяну – теперь он воспринимается не как объект для атак , а как карта , которую можно разыграть с большой пользой . В условиях торговой войны дозированная поддержка КНДР позволяет Пекину наносить США асимметричные , но чувствительные контрудары . В то время как американцы повышают тарифы на китайские товары , КНР демонстрирует готовность поддержать Северную Корею , поставив таким образом под угрозу всю американскую политику на этом направлении .
Не исключено , впрочем , что у Пекина есть и более конструктивные планы . Выказав готовность дружить с Пхеньяном против Америки , китайские дипломаты могут предложить КНДР и США некий компромиссный вариант частичного решения ядерной проблемы – ведь ядерные амбиции КНДР не нравятся и Китаю , пусть и в меньшей степени , чем Соединенным Штатам . Не случайно визит Си в Пхеньян был организован за несколько дней до встречи G20 в Японии , где у Си Цзиньпина запланированы переговоры с Дональдом Трампом .
Впрочем , даже если никаких « дорожных карт » и компромиссных планов в Пхеньяне и не было одобрено , а весь саммит свелся к « массовым играм », банкетам и обмену любезностями , он все равно стал хорошим дипломатическим ходом , показавшим , что после начала американо — китайского торгового конфликта ситуация вокруг северокорейской ядерной проблемы в корне изменилась и у Пхеньяна опять появилась определенная свобода действий .
Источник