Геополитика эмоций. Как культуры страха, унижения и надежды трансформируют мир (pdf)
Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!
Библиотека
Московской
школы
политических
исследований
Библиотека Московской школы
политических исследований
Редакционный совет:
А. Н. Мурашев
В. А. Найшуль
Е. М. Немировская
Ю. П. Сенокосов
А. Ю. Согомонов
М. Ю. Урнов
Как культуры страха,
унижения и надежды
трансформируют мир
Московская
Школа
Политических
Исследований
2010
ББК 60.033.15
М 74
Перевод с английского Андрея Патрикеева
Художественное оформление серии Андрея Бондаренко
Книга издана при поддержке Института «Открытое общество» (HESP),
Фонда Чарльза Стюарта Мотта, группы компаний «Рольф»,
ОАО «Трубная металлургическая компания»
Моизи, Доминик
Геополитика эмоций. Как культуры страха, унижения и
М 74
надежды трансформируют мир. Пер с англ. яз. (Dominique
Moïsi. How Cultures of Fear, Humiliation, and Hope Are
Reshaping the World. Doublday, a division of Random House,
Inc., New York, 2009). — М.: Московская школа политических исследований, 2010. — 216 с.
Книга известного французского политолога предлагает оригинальный, «провокационный» взгляд на современный мир, отличный
от линейной теории истории Ф. Фукуямы или концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона.
Миром управляют, по мнению автора, не рациональные идеи и
нормативные принципы универсальных ценностей, а состояние
самосознания, которое определяется тремя главными типами эмоций — страхом, унижением и надеждой. На условной эмоциональной карте мира в зону страха и кризиса идентичности попали США
и Западная Европа, которые теряют доминирующее положение в
мире. Напротив, преобладание культуры надежды, веры в лучшее
будущее в ряде стран Азии обусловило их феноменальный рост.
Переживание униженности, обделенности, свойственное исламскому миру, формирует его враждебность к «виновнику бед» — Западу.
Россию с ее сложной историей и комбинацией всех трех типов эмоций автор относит к категории «сложных случаев» с неопределенным
будущим. В предложенных в финале книги оптимистическом и пессимистическом сценариях будущего глобального мира концентрируется главный вывод: большинству стран и культур необходимо измениться, чтобы обрести надежду и преодолеть страх и унижение.
Сохранение статус-кво — это путь к катастрофе.
ББК 60.033.15
Copyright © 2009 by Dominique Moïsi,
2009
© Московская школа политических
исследований, 2010
Посвящается памяти моего отца,
Жюля Моизи, узника номер 159721 в Освенциме,
который пережил невыносимые страх и унижение
и научил меня надежде
Предисловие к американскому изданию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8
Введение
Столкновение эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .13
Глава первая
Глобализация, идентичность и эмоции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .22
Глава вторая
Культура надежды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .48
Глава третья
Культура унижения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .80
Глава четвертая
Культура страха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .121
Глава пятая
Трудные случаи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .162
Мир в 2025 году . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .178
Благодарности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .205
Избранная библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .206
Именной указатель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .211
Предисловие к американскому изданию
Предисловие
к американскому изданию
4 ноября 2008 года, как и миллионы людей во всем мире, я
смотрел по телевизору празднование победы Барака Обамы
на президентских выборах США в парке Гранта. Тот вечер
был наполнен эмоциональными образами. Для меня ярчайшим символом этого праздника стали слезы радости на
щеках священника Джесси Джексона. Это напомнило мне о
другом событии почти двадцатилетней давности, когда
великий русский музыкант Мстислав Ростропович, высланный со своей родины, играл на виолончели перед народом,
праздновавшим разрушение Берлинской стены. Там были
слезы торжества и примирения, слезы гармоничного слияния с миром, радости оттого, что мужчины и женщины способны изменить историю к лучшему, когда ими руководят
здоровые эмоции.
Менее чем через месяц в городе Мумбаи, символе надежды для Индии, вовсю проявились дурные эмоции, когда
унижение обернулось жестоким террористическим актом.
«Почему ты делаешь это с нами? — крикнул боевикам захваченный в заложники мужчина, которого собирались расстрелять. — Мы ничего вам не сделали».
«Помнишь о мечети Бабри?» — бросил в ответ боевик. Он
имел в виду мечеть XVI века, построенную первым мусульманским императором Индии из династии моголов, разрушенную радикально настроенными индуистами в 1962 году.
«Помнишь Годхру?» — спросил второй нападавший*. Он
* См.: India Security Faulted as Survivors Tell of Terror, Yaroslav
Trofimov et al., // Wall
Источник
Новое в блогах
Американские писатели оказываются пророками. Если Томас Клэнси в своих романах предсказал возможные способы атаки террористов на американские небоскребы и правительственные здания, и это сбылось 11 сентября 2001, то Фредерик Форсайт в книге «Кулак Аллаха» предупреждал, что вмешательство США в устройство властных структур Ирака, а именно – свержение диктатора приведет к анархии в стране и гражданской войне, и это тоже сбылось. Анархия и кровавые внутренние конфликты в Ираке стали фактом.
Книги этих авторов, переведенные на русский язык, увлекают остротой сюжетов, интересными прогностическими изысканиями, правдивостью деталей в описании жизни народов Востока и Юга, равно и механизмов действия американских властных структур. Но не сразу замечаешь за этим нечто очень существенное: как американская гордость за свою страну перерастает в надменность по отношению к другим народами.
Авторы отражают, по сути, психологию мирового господства, которая базируется на убежденности, что в Соединенных Штатах сосредоточено всё лучшее, во всех сферах жизни, и что распространение этого лучшего на весь мир – благороднейшая задача. Причем, признается правомерным насаждение именно этого опыта демократии, к тому же – насильственными методами. И это уже прямо касается нас, во всяком случае, не может не настораживать… Тем более, что главное — не в образах литературных произведений, а в соответствующей их духу политической практике.
В последнее время право вершить судьбы других народов, распоряжаться жизнью их лидеров заявляется с поразительной бесцеремонностью. Например, в недавно прозвучавшем выступлении Хиллари Клинтон, государственного секретаря США, был такой пассаж: «Президент Асад не является незаменимым, и мы абсолютно не заинтересованы в том, чтобы он оставался у власти. Наша цель заключается в том, чтобы реализовать демократические чаяния сирийского народа».
Оказывается, американцы, лучше знают чаяния других народов, чем сами эти народы, и «не заинтересованы», чтобы граждане любой страны решали что-то без их «о`кея». Это уже граничит с наглостью. Столь же бесцеремонно американцы (и другие натовцы) не раз высказывались о лидере другой страны, Муамаре Каддафи. А вице-президент США Джозеф Байден даже осмелился во время визита в Москву советовать политическому лидеру и государственному деятелю нашей страны не выходить на президентские выборы. Так вот понимают международные аспекты демократии в «самой демократичной» стране мира.
Здесь налицо проблемы юриспруденции. Не запутались ли юристы-международники во всех понятиях, касающихся вмешательства одних стран в дела других, предпочитая право сильного? De facto признается даже право превентивных военных действий против той страны, которая только подозревается в злонамеренных и опасных умыслах против других стран. Здесь господствуют субъективные оценки правомерности применения всяческих жестких мер, и то, что раньше без сомнений назвали бы агрессией, теперь выступает как оправданное действие в интересах «цивилизованных стран».
Конфуз с Ираком, который обвиняли в изготовлении ядерного оружия, но потом не могли его отыскать, отнюдь не смущает американцев. Опять-таки, наоборот: они утверждают, что сделали доброе дело, свергнув диктатора в чужом государстве. Они настойчиво обосновывают свое право на вторжение в любую страну, которую сочтут недостаточно демократичной. Кажется все же нонсенсом, что единственная в мире страна, применившая ядерное оружие, уничтожившая два японских города, присваивает себе право «казнить или миловать» тех, кто изготавливает подобное оружие или только подозревается в намерении делать это.
Кто-то видит в действиях Вашингтона спасение от непредсказуемых действий на международной арене недемократических режимов, которые обрели средства массового уничтожения. Ограничение возможностей таких режимов – необходимость, борьба за нераспространение ядерного оружия – тоже святое дело. Даже действия, направленные на демократизацию ныне тоталитарных или авторитарных режимов, могут быть необходимыми и оправданными. Однако принципиально — какие это действия, по чьему мандату, с использованием каких средств? Эти вопросы до сих пор не решены в мире цивилизованным путем.
Однако есть еще один интересный и важный аспект этой проблемы.
Французский политолог Доминик Моизи написал оригинальную книгу, которая называется «Геополитика эмоций» (она издана и в России). По его мнению, миром зачастую управляют не рациональные идеи и нормативные принципы универсальных ценностей, а состояние самосознания, которое определяется тремя главными типами эмоций – страхом, унижением и надеждой. В этом немалая доля истины.
С этой точки зрения в политике США и Запада в целом немалую роль играет «культура страха», подогретая террористическим актом 11 сентября 2001 года. Страх из-за утраченной неуязвимости, особенно в США, а вместе с тем страх утраты идентичности, связанный с глобализацией и нашествием мигрантов, страх перед экономическим упадком, нарастающий даже после преодоления вроде бы недавнего финансового и экономического кризиса, а в итоге – утраты доминирующего положения в мире вызывают неадекватные действия политиков.
Но дело не только в политиках — это связано с переменами в массовом сознании великих держав, амбиционном не только в прошлом, но и в настоящем. Высокие амбиции и снижение реального статуса в мире вступают в противоречие, и это снижает порог толерантности по отношению к другим нациям и государствам. Сохранение подавляющего военного превосходства США, а тем более НАТО в целом, над всеми другими странами становится на этом фоне особенно опасным.
Замечу, что взбудораживание тех или иных эмоций в общественном сознании может быть еще и искусственным, обусловленным корыстными интересами. Трудно не согласиться с Домиником Моизи в том, что сохранение статус-кво в сфере взаимодействия эмоций и политики – это путь к катастрофе. Большинству стран и культур нужно измениться, чтобы преодолеть страх и унижение в пользу надежды. Эта мысль возвращает нас к необходимости пересмотра нравственных и юридических норм в сфере международных отношений, к пересмотру системы международных органов, обеспечивающих безопасность.
Ещё в середине XIX века сэр Генри Мейно, юрист, сказал такие слова: «Война, судя по всему, стара, как само человечество, мир – это новейшее изобретение». Очень верно подмечено: мир нужно именно создавать. Без человеческих усилий он не родится.
Источник
Новое в блогах
Американские писатели оказываются пророками. Если Томас Клэнси в своих романах предсказал возможные способы атаки террористов на американские небоскребы и правительственные здания, и это сбылось 11 сентября 2001, то Фредерик Форсайт в книге «Кулак Аллаха» предупреждал, что вмешательство США в устройство властных структур Ирака, а именно – свержение диктатора приведет к анархии в стране и гражданской войне, и это тоже сбылось. Анархия и кровавые внутренние конфликты в Ираке стали фактом.
Книги этих авторов, переведенные на русский язык, увлекают остротой сюжетов, интересными прогностическими изысканиями, правдивостью деталей в описании жизни народов Востока и Юга, равно и механизмов действия американских властных структур. Но не сразу замечаешь за этим нечто очень существенное: как американская гордость за свою страну перерастает в надменность по отношению к другим народами.
Авторы отражают, по сути, психологию мирового господства, которая базируется на убежденности, что в Соединенных Штатах сосредоточено всё лучшее, во всех сферах жизни, и что распространение этого лучшего на весь мир – благороднейшая задача. Причем, признается правомерным насаждение именно этого опыта демократии, к тому же – насильственными методами. И это уже прямо касается нас, во всяком случае, не может не настораживать… Тем более, что главное — не в образах литературных произведений, а в соответствующей их духу политической практике.
В последнее время право вершить судьбы других народов, распоряжаться жизнью их лидеров заявляется с поразительной бесцеремонностью. Например, в недавно прозвучавшем выступлении Хиллари Клинтон, государственного секретаря США, был такой пассаж: «Президент Асад не является незаменимым, и мы абсолютно не заинтересованы в том, чтобы он оставался у власти. Наша цель заключается в том, чтобы реализовать демократические чаяния сирийского народа».
Оказывается, американцы, лучше знают чаяния других народов, чем сами эти народы, и «не заинтересованы», чтобы граждане любой страны решали что-то без их «о`кея». Это уже граничит с наглостью. Столь же бесцеремонно американцы (и другие натовцы) не раз высказывались о лидере другой страны, Муамаре Каддафи. А вице-президент США Джозеф Байден даже осмелился во время визита в Москву советовать политическому лидеру и государственному деятелю нашей страны не выходить на президентские выборы. Так вот понимают международные аспекты демократии в «самой демократичной» стране мира.
Здесь налицо проблемы юриспруденции. Не запутались ли юристы-международники во всех понятиях, касающихся вмешательства одних стран в дела других, предпочитая право сильного? De facto признается даже право превентивных военных действий против той страны, которая только подозревается в злонамеренных и опасных умыслах против других стран. Здесь господствуют субъективные оценки правомерности применения всяческих жестких мер, и то, что раньше без сомнений назвали бы агрессией, теперь выступает как оправданное действие в интересах «цивилизованных стран».
Конфуз с Ираком, который обвиняли в изготовлении ядерного оружия, но потом не могли его отыскать, отнюдь не смущает американцев. Опять-таки, наоборот: они утверждают, что сделали доброе дело, свергнув диктатора в чужом государстве. Они настойчиво обосновывают свое право на вторжение в любую страну, которую сочтут недостаточно демократичной. Кажется все же нонсенсом, что единственная в мире страна, применившая ядерное оружие, уничтожившая два японских города, присваивает себе право «казнить или миловать» тех, кто изготавливает подобное оружие или только подозревается в намерении делать это.
Кто-то видит в действиях Вашингтона спасение от непредсказуемых действий на международной арене недемократических режимов, которые обрели средства массового уничтожения. Ограничение возможностей таких режимов – необходимость, борьба за нераспространение ядерного оружия – тоже святое дело. Даже действия, направленные на демократизацию ныне тоталитарных или авторитарных режимов, могут быть необходимыми и оправданными. Однако принципиально — какие это действия, по чьему мандату, с использованием каких средств? Эти вопросы до сих пор не решены в мире цивилизованным путем.
Однако есть еще один интересный и важный аспект этой проблемы.
Французский политолог Доминик Моизи написал оригинальную книгу, которая называется «Геополитика эмоций» (она издана и в России). По его мнению, миром зачастую управляют не рациональные идеи и нормативные принципы универсальных ценностей, а состояние самосознания, которое определяется тремя главными типами эмоций – страхом, унижением и надеждой. В этом немалая доля истины.
С этой точки зрения в политике США и Запада в целом немалую роль играет «культура страха», подогретая террористическим актом 11 сентября 2001 года. Страх из-за утраченной неуязвимости, особенно в США, а вместе с тем страх утраты идентичности, связанный с глобализацией и нашествием мигрантов, страх перед экономическим упадком, нарастающий даже после преодоления вроде бы недавнего финансового и экономического кризиса, а в итоге – утраты доминирующего положения в мире вызывают неадекватные действия политиков.
Но дело не только в политиках — это связано с переменами в массовом сознании великих держав, амбиционном не только в прошлом, но и в настоящем. Высокие амбиции и снижение реального статуса в мире вступают в противоречие, и это снижает порог толерантности по отношению к другим нациям и государствам. Сохранение подавляющего военного превосходства США, а тем более НАТО в целом, над всеми другими странами становится на этом фоне особенно опасным.
Замечу, что взбудораживание тех или иных эмоций в общественном сознании может быть еще и искусственным, обусловленным корыстными интересами. Трудно не согласиться с Домиником Моизи в том, что сохранение статус-кво в сфере взаимодействия эмоций и политики – это путь к катастрофе. Большинству стран и культур нужно измениться, чтобы преодолеть страх и унижение в пользу надежды. Эта мысль возвращает нас к необходимости пересмотра нравственных и юридических норм в сфере международных отношений, к пересмотру системы международных органов, обеспечивающих безопасность.
Ещё в середине XIX века сэр Генри Мейно, юрист, сказал такие слова: «Война, судя по всему, стара, как само человечество, мир – это новейшее изобретение». Очень верно подмечено: мир нужно именно создавать. Без человеческих усилий он не родится.
Источник