- Дитя-радость (Блейк/Маршак)
- Tania-Soleil Journal
- Параллельные переводы. Фоторепортажи. Статьи об изучении иностранных языков.
- William Blake «Infant Joy» / Уильям Блейк «Дитя-радость»
- Infant Joy
- Дитя-радость
- Дитя-радость
- Параллельные переводы. Стихи на английском и русском языках:
- Популярные публикации сайта:
- Последние публикации на сайте:
- ДИТЯ-ГОРЕ
- Оригинал:
- INFANT SORROW
- Дитя радость дитя горе
- Уильям Блэйк. Спектр и эманация
- Другие статьи в литературном дневнике:
Дитя-радость (Блейк/Маршак)
| ← Вечерняя песня | Дитя-радость («Мне только два дня. ») [1] автор Уильям Блейк (1757—1827) , пер. Самуил Яковлевич Маршак (1887—1964) | Сон → |
| Язык оригинала: английский. Название в оригинале: Infant Joy. — Из сборника « Песни невинности ». Дата создания: 1784—1789, опубл.: Перевод: 1947.. Источник: Библиотека Мошкова |
— Мне только два дня. Радость моя I have no name Pretty joy! Источник Tania-Soleil JournalПараллельные переводы. Фоторепортажи. Статьи об изучении иностранных языков.
William Blake «Infant Joy» / Уильям Блейк «Дитя-радость»
|
Infant JoyПараллельные переводы. Стихи на английском и русском языках:
Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.
Популярные публикации сайта:
Последние публикации на сайте:
Пожалуйста, используйте обратную ссылку на сайт при копировании материалов.
Все произведения (стихи, переводы, изображения), публикуемые на страницах сайта, являются либо объектом общественного достояния, либо собственностью своего правообладателя и представлены здесь исключительно в ознакомительных целях.
Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию.
Уважаемые посетители сайта, если вы хотите, чтобы в комментариях отображалась ваша фотография или какая-либо картинка, зарегистрируйтесь и загрузите изображение на сайте сервиса Gravatar.
Источник
ДИТЯ-ГОРЕ
Мать в слезах. Отец взбешен.
Страшный мир со всех сторон.
Затаюсь, нелеп и наг,
Словно дьявол в пеленах.
То в руках отцовских хватких
Я забьюсь в бесовских схватках,
То угрюмо взор упру
В мир, что мне не по нутру.
Но поняв, что грудь — суха,
Я затих: тоска — тиха.
Но поняв: тоска бессильна,
Улыбаться стал умильно.
Я, затихши в жалкой зыбке,
Раздавал свои улыбки;
Спрыгнул и пошел потом,
Наслаждением влеком.
И увидел я отрадные
Кущи, гроздья виноградные,
Мне деревья и кусты
Сыпали свои цветы.
И тогда отец мой скучный,
Пятикнижья чтец послушный,
Проклял сына и связал,
К древу мирта приковал.
Перевод В. Л. Топорова
Оригинал:
INFANT SORROW
My mother groan`d, my father wept;
Into the dangerous world I leapt,
Helpless, naked, piping loud,
Like a fiend hid in a cloud.
Struggling in my father`s hands,
Striving against my swaddling-bands,
Bound and weary, I thought best
To sulk upon my mother`s breast,
When I saw that rage was vain,
And to sulk would nothing gain,
Turning many a trick and wile
I began to soothe and smile,
And I sooth`d day after day,
Till upon the ground I stray;
And I smil`d night after night,
Seeking only for delight,
And I saw before me shine
Clusters of the wand`ring vine;
And, beyond, a Myrtle-tree
Stretch`d its blossoms out to me.
But a Priest with holy look,
In his hands a holy book,
Pronounced curses on his head
Who the fruits or blossoms shed
I beheld the Priest by night;
He embrac`d my Myrtle bright:
I beheld the Priest by day,
Where beneath my vines he lay.
Like a serpent in the day
Underneath my vines he lay:
Like a serpent in the night
He embrac`d my Myrtle bright.
So I smote him, and his gore
Stain`d the roots my Myrtle bore;
But the time of youth is fled,
And grey hairs are on my head.
Источник
Дитя радость дитя горе
Песни Невинности и Опыта
Показывающие два противоположных состояния
* SONGS OF INNOCENCE *
Piping down the valleys wild Piping songs of pleasant glee On a cloud I saw a child. And he laughing said to me.
Pipe a song about a Lamb: So I piped with merry chear, Piper pipe that song again So I piped, he wept to hear.
Drop thy pipe thy happy pipe Sing thy songs of happy chear, So I sung the same again While he wept with joy to hear.
Piper sit thee down and write In a book that all may read So he vanish’d from my sight, And I pluck’d a hollow reed.
And I made a rural pen, And I stain’d the water clear, And I wrote my happy songs, Every child may joy to hear
Шел я с дудочкой весною, Занималася заря Мальчик в тучке надо мною Улыбнулся, говоря:
«Песню мне сыграй про агнца!» Я сыграл — развеселил! «Ты сыграй-ка это снова!» Я сыграл — он слезы лил.
«Дудочку оставь и спой мне То, что прежде ты играл». И пока я пел ту песню, Он смеялся и рыдал.
«Выйдет книга неплохая Песни эти пусть прочтут», Молвил мальчик, исчезая. Сразу взялся я за труд:
Для письма сломил тростинку, Бросил в воду горсть земли Записал все песни детям, Чтобы слушать их могли!
How sweet is the Shepherds sweet lot, From the morn to the evening he strays: He shall follow his sheep all the day And his tongue sliall be filled with praise.
For he hears the lambs innocent call. And he hears the ewes tender reply. He is watchful while they are in peace, For they know when their Shepherd is nigh
Доля пастыря так хороши! На лугу он встречает расцвет, До заката овечек пасет Доли лучше на свете и нет!
Ибо слышит он агнцев своих, Бережет их все ночи и дни; Овцы паствою мирно идут -Ибо пастыря знают они.
THE ECCHOING GREEN
The Sun does arise, And make happy the skies. The merry bells ring, To welcome the Spring. The sky-lark and thrush, The birds of the bush, Sing louder around, To the bells chearful sound, While our sports shall he seen On the Ecchoing Green.
Old John with white hair Does laugh away care, Sitting under the oak, Among the old folk. They laugh at our play, And soon they all say, Such such were the joys, When we all girls boys, In our youth time were seen, On the Ecchoing Green.
Till the little ones weary No more can be merry The sun does descend, And our sports have an end: Round the laps of their mothers, Many sisters and brothers, Like birds in their nest, Are ready for rest: And sport no more seen, On the darkening Green.
Чуть солнышко встало И все заблистало! Чиста и ясна, Приходит весна! И нет угомону Ее перезвону, И песня звонка У жаворонка! Мы пляшем в кругу На Звонком Лугу.
Под дубом зеленым Со стареньким Джоном Мамаши сидят На игры глядят. И слышно средь смеха И звонкого эха: «Мы тоже детьми Резвились до тьмы, Танцуя в кругу На Звонком Лугу!»
Но в никнущем свете Усталые дети Глядят на закат, И тени лежат. И сестры, и братья, Цепляясь эа платье Мамаши родной, Идут на покой. И тихо в кругу На темном Лугу.
Little Lamb who made thee Dost thou know who made thee Gave thee life bid thee feed, By the stream o’er the mead; Gave thee clothing of delight, Softest clothing wooly bright; Gave thee such a tender voice, Making all the vales rejoice: Little Lamb who made thee Dost thou know who made thee
Little Ldmb I’ll tell thee, Little Lamb I’ll tell thee; He is called by thy name, For he calls himself a Lamb: He is meek he is mild, He became a little child: I a child thou a lamb, We are called by his name. Little Lamb God bless thee, Little Lamb God bless thee.
Милый Агнец, расскажи, Кем ты создан, расскажи? Из каких ты вышел рук? Кто тебя привел на луг? Кто пушок придумал твой, Чистый, мягкий, золотой? Кто тебе твой голос дал, Чтоб так нежно он звучал? Милый Агнец, расскажи, Кем ты создан, расскажи?
Милый Агнец, я скажу, Милый Агнец, я скажу! Имя Агнца он избрал, Ибо так себя назвал. Как дитя, он тих и мил Он пришел и всех простил. Я дитя, и Агнец ты И у нас его черты! Милый Агнец, Бог с тобой! Милый Агнец, Бог с тобой!
THE LITTLE BLACK BOY
My mother bore me in the southern wild, And I am black, but O! my soul is white, White as an angel is the English child: But I am black as if bereav’d of light.
My mother taught me underneath a tree And sitting down before the heat of day, She took me on her lap and kissed me, And pointing to the east began to say.
Look on the rising sun: there God does live And gives his light, and gives his heat away. And flowers and trees and beasts and men recieve Comfort in morning joy in the noon day.
And we are put on earth a little space, That we may learn to bear the beams of love. And these black bodies and this sun-burnt face Is but a cloud, and like a shady grove.
For when our souls have learn’d the heat to bear The cloud will vanish we shall hear his voice, Saying: come out from the grove my love care, And round my golden tent like lambs rejoice.
Thus did my mother say and kissed me. And thus I say to little English boy. When I from black and he from white cloud free, And round the tent of God like lambs we joy:
I’ll shade him from the heat till he can bear, To lean in joy upon our fathers knee. And then I’ll stand and stroke his silver hair, And be like him and he will then love me.
В иной стране я свет увидел Божий; Я черный, но душа моя бела; Английский мальчик — ангел белокожий, Меня же мама черным родила.
И поутру она мне говорила, Склоняясь с поцелуем надо мной И указуя взглядом на светило, Еще не разливающее зной:
«Взгляни на солнце — то Господь сияет! Даруя свет и благостную тень, Он все живое щедро оделяет Заботой утром, лаской в ясный день.
Здесь, на земле, чтобы душа сумела К лучам любви привыкнуть — зной суров!
Нам черные даны лицо и тело, Но это только временный покров. Когда нужды не будет нам в защите, Покров спадет — услышим в небесах: «О чада, к Моему шатру придите И агнцами блаженствуйте в лучах!» Так мама объясняла мне основы И так скажу я брату своему, Когда он снимет белые покровы И черные покровы я сниму.
И мальчику английскому вожатым Я буду на дороге в небеса И там как равный встану рядом с братом, Его златые гладя волоса.
Merry Merry Sparrow Under leaves so green A happy Blossom Sees you swift as arrow Seek your cradle narrow Near my Bosom.
Pretty Pretty Robin Under leaves so green A happy Blossom Hears you sobbing sobbing Pretty Pretty Robin Near my Bosom.
Радостный Воробышек, Под листом Цветок Затаен: Жду — стрелою сладкой Ляжешь, как в кроватку, В мой бутон!
Милая Малиновка, Под листом Цветок Затаен: Слышу — ты рыдаешь И слезу роняешь В мой бутон!
THE CHIMNEY SWEEPER
When my mother died I was very young, And my father sold me while yet my tongue, Could scarcely cry weep weep weep weep. So your chimneys I sweep in soot I sleep.
Theres little Tom Dacre, who cried when his head That curi’d like a lambs back, was shav’d, so I said, Hush Tom never mind it, for when your head’s bare, You know that the soot cannot spoil your white hair.
And so he was quiet, that very night, As Tom was a sleeping he had such a sight, That thousands of sweepers Dick, Joe, Ned Jack Were all of them lock’d up in coffins of black,
And by came an Angel who had a bright key, And he open’d the coffins set them all free. Then down a green plain leaping laughing they run And wash in a river and shine in the Sun.
Источник
Уильям Блэйк. Спектр и эманация
В клоках небосклон,
Студеный и лютый.
Коснись меня, Сон,
Печали распутай!
Но щурится заря,
Восток животворя.
Щебетание утренних птах
Занялось в небесах.
И в полог угрюмый,
В шатер небоската
Летят мои думы,
Печалью чреваты,
Смущая ночи слух
И взоры солнцу застя,
И вселяют безумную ярость
В бушеванье ненастья.
Как морок, плыву
И в туче рыдаю.
Я ночью живу —
Наутро истаю.
К востоку спиной повернусь,
Приманкой его не прельщусь,
Ибо свет обжигает мой мозг,
Как расплавленный воск.
Перевод А. В. Парина
10. ПЕСНЯ МЕНЕСТРЕЛЯ
О сыновья троянских беглецов,
От ваших голосов громоподобных
На галльском небе облака сгустились
И в сумраке ужасного затменья
Явился алый диск, предвестник бурь,
Чреватых погребением народов.
Из Илиона вышли ваши предки
(Они, как львы пещер, на свет рычали,
Метали взоры молниям навстречу,
И греческая кровь играла в жилах)
В тяжелых шлемах, в боевых доспехах,
На утлых кораблях, разбитых ветром.
Они бросали якоря у скал,
И целовали берег Альбиона,
И причитали: «Матерью нам будь,
Вскорми, вспои нас и прими останки,
И стань гробницей сокрушенной Трои,
И дай в наследство города и троны».
Они пустились вплавь от кораблей.
Тогда со стороны донесся шум:
Чудовищные дети океана
Неслись навстречу от пещер и скал,
Ревели, словно львы, — но вдруг застыли,
Как лес густой, готовый к топору.
В доспехах медных в битву шли отцы.
Чудовища рванулись напролом,
Как пламя, провожаемое ветром,
Как молнии, рожденные раздором,
Как ниспаденье раскаленных звезд
На ледяную пену океана.
И рухнули деревья с плоскогорья,
И капли крови дрогнули на листьях.
О, сколько бурь им отразить пришлось!
И ваши предки хмуро созерцали
Величье смерти, муки великанов,
Испуг в глазах, смертельный взлет бровей.
И вышел Брут. Отцы, ему внимая,
На брегах меланхолии сидели.
И молвил Брут: «Непрочная волна,
Волна времен играет надо мной,
Но с будущим сотрудничает сердце:
Моим сынам покорно будет море.
Они протянут мощные крыла
С востока на закат и будут жить,
Не жалуясь и жалобам не внемля.
Они потомкам счастье принесут:
Здесь встанут города, и ветви яблонь
Надломятся под тяжестью плодов.
И юноши поднимутся на тронах,
И каждый обвенчается с любимой.
Они проснутся под бряцанье копий,
Победный марш им будет колыбельной,
Они построят замки на вершинах
И дочерей оружьем оградят.
И на седые горы Альбиона
Придет голубоглазая свобода,
Возвышенная, встанет над волнами,
И мощное копье направит вдаль,
И крыльями огромными накроет
И подданных своих, и эту землю».
Перевод А. Шараповой
12. Предоставь меня печали!
Я, истаяв, не умру.
Стану духом я — и только! —
Хоть мне плоть и по нутру.
Без дорог блуждая, кто-то
Здесь, в лесах, повитых тьмой,
Тень мою приметит ночью
И услышит голос мой.
Перевод В. А. Потаповой
Милый! чьей рукой
Сделан ты — такой?
Кто на свет тебя послал,
Кто траву тебе постлал,
Кто привел тебя к ручью,
Шерстку выдумал твою,
Блеять кто тебе велел
Так, чтоб всяк повеселел?
Милый! чьей рукой
Сделан ты — такой?
Слушай и внимай!
Слушай и внимай!
Твой создатель — тезка твой,
Ибо Агнец он Святой;
Кроток он и нежен он,
Он Дитятей наречен;
Ты ягненок, я дитя,
Он таков, как ты и я.
Твой Творец — Господь!
Твой Творец — Господь!
Перевод В. Л. Топорова
Сладость снов, сойди, как тень,
Сон, дитя мое одень.
Сны, сойдите, как ручей
Лунных ласковых лучей.
Сладкий сон, как нежный пух,
Убаюкай детский слух.
Ангел кроткий, сладкий сон,
Обступи со всех сторон.
Смех, сверкай во тьме ночей
Над отрадою моей.
Будь с ним лучшей из утех,
Материнский нежный смех.
Каждой жалобе шепни:
«Задремли и отдохни».
Каждой жалобе скажи:
«Крылья легкие сложи».
Спи, дитя, счастливым сном,
Целый мир уснул кругом.
Спи же, спи, родимый мой,
Я поплачу над тобой.
Предо мной священный лик
На твоем лице возник,
Твой Создатель здесь, во сне,
Горько плакал обо мне.
Как невинное дитя,
Плакал, глазками блестя,
О тебе и обо всех,
И слезами смыл наш грех.
И теперь глядит, любя,
Он с улыбкой на тебя,
В снах ребенка спит он сам.
Мир земле и небесам.
Перевод К. Д. Бальмонта
ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
Добро, Смиренье, Мир, Любовь —
Вот перечень щедрот,
Которых каждый человек,
Моля и плача, ждет.
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Познал в себе Творец,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Вложил в детей Отец.
И наше сердце у Добра,
И наш — Смиренья взгляд,
И в нашем образе — Любовь,
Мир — наш нательный плат.
Любой из нас, в любой стране,
Зовет, явясь на свет,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь —
Иной молитвы нет.
И нехристь — тоже человек,
И в том любви залог:
Где Мир, Смиренье и Любовь, —
Там, ведомо, сам Бог.
Перевод В. Л. Топорова
Они проходят по два в ряд — сама Невинность с ними!
Они идут, лаская взгляд одежками цветными.
Седые старцы впереди, чья кожа — жестче пемзы.
Толпа вливается в собор, как будто воды Темзы.
Какие россыпи цветов — зеленый, синий, красный!
Откуда в Англии они — в туманной и ненастной?
Услышишь: галками галдят, присмотришься: ягнята;
Обряд свершается святой, и сами дети святы.
Вот вихрем пенье поднялось и в небо полетело.
Гром чистогласный огласил церковные приделы.
И старцы, мудры и щедры, душой взмывают к богу.
Даянье — благо; не гони просителя с порога.
Перевод В. Л. Топорова
— Мне только два дня.
Нет у меня
Пока еще имени.
— Как же тебя назову?
— Радуюсь я, что живу.
Радостью — так и зови меня!
Радость моя —
Двух только дней, —
Радость дана мне судьбою.
Глядя на радость мою,
Я пою:
Радость да будет с тобою!
Перевод С. Я. Маршака
О СКОРБИ БЛИЖНЕГО
Разве ближних вам не жаль,
Если их гнетет печаль?
Зная ближнего мученья,
Кто не ищет облегченья?
Можно ль, видя слез ручьи,
Не прибавить к ним свои?
И кого из вас не тронет,
Если сын ваш тяжко стонет?
И какая может мать
Вместе с крошкой не страдать?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!
Как же тот, кто всем отец,
Видит скорбь твою, птенец?
Как всевидящий и чуткий
Может слышать стон малютки
И не быть вблизи гнезда,
Где тревога и нужда,
И не быть у той кроватки,
Где ребенок в лихорадке?
Не сидеть с ним день и ночь.
Не давая изнемочь?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!
Он дает отраду нам,
Он младенцем был и сам,
Сам изведал он печаль,
И ему страдальцев жаль.
Разве слабый детский стон
С высоты не слышит он?
Разве каждый вздох людской
Не встречает он с тоской?
Он стремится нам помочь.
Наши скорби гонит прочь,
А пока их не прогонит,
Он и сам от скорби стонет.
Перевод С. Я. Маршака
Но тяжело во мрак
Смотрит Земля слепая
Свет иссяк!
Камень и прах!
В горе склонилась глава седая.
«Море меня сдавило.
Зависть звезд извела,
Как могила,
Мне тело изрыла
Ярость Отца Мирового Зла.
Низкий себялюбец Творец!
Злобный завистник Страх!
Утру обещанная,
Обесчещена,
Стонет на дыбе Невинность в цепях!
Вешнему ветру нельзя не веять,
Почкам — не набухать.
Может ли сеятель
Ночью сеять,
Пахарь — во тьме пахать?
Холод звездных оков ледяной
Кости мои пронзил.
Страшный! злой!
Любуясь собой,
Радость и рабство ты слил».
Перевод В. Л. Топорова
КОМ ЗЕМЛИ И КАМЕНЬ
— Не себялюбица Любовь:
Готова претерпеть беду,
Пролить слезу, порою кровь.
С любовью счастье — и в аду! —
Так пел беспечный Ком Земли.
Вдруг — Лошадь. И копытом — трах!
И Камень, притаясь в пыли,
Передразнил в таких стихах:
— Нет, себялюбица Любовь:
Готовит всем беду свою —
Те слезы льют, порою — кровь:
С любовью — горе и в раю!
Перевод В. Л. Топорова
О роза, ты больна!
Во мраке ночи бурной
Разведал червь тайник
Любви твоей пурпурной.
И он туда проник,
Незримый, ненасытный,
И жизнь твою сгубил
Своей любовью скрытной.
Перевод В. А. Потаповой
Мне снился сон — престранный сон!
Безмужней я взошла на трон,
Лишь кроткий ангел был со мной —
Беспомощный заступник мой.
И день и ночь мой крик звучал,
А он мне слезы утирал;
О чем — и ночь и день — мой крик,
Я скрыла, ангел не постиг.
Он улетел в рассветный час,
И тыщи копий и кирас
Я верным стражам раздала,
А плакать — больше не могла.
Вернулся вскоре ангел мой —
Страх не пускает в мой покой, —
И не увидит никогда,
Что голова моя седа.
Перевод В. Л. Топорова
Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать,
Кто посмел тебя создать?
В преисподней иль в эдеме
Некто в царской диадеме
Огнь в очах твоих зажег?
Как он вытерпел ожог?
Кто качнул рукою властной
Сердца маятник ужасный
И, услышав грозный стук,
Не убрал смятенных рук?
Кто хребет крепил и прочил?
В кузне кто тебя ворочал?
В чьих клещах твой мозг пылал?
Чьею злобой закипал?
А когда ты в ночь умчался,
Неужели улыбался
Твой создатель — возлюбя
И ягненка, и — тебя?
Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать, —
Кто велел тебе восстать?
Перевод В. Л. Топорова
Я отправился в Сад Любви.
Я и раньше бывал там не раз.
Но, придя, я его не узнал:
Там часовня стояла сейчас.
Дверь в часовню была заперта.
«Бог накажет» — прочел я над ней.
Я прочел, оглянулся вокруг:
Не узнал ни дерев, ни аллей.
Там, где было просторно цветам,
Тесно жались могилы теперь,
И священники в черном шли шагом дозорным
И путы печали на любовь налагали.
Перевод В. Л. Топорова
Мать в слезах. Отец взбешен.
Страшный мир со всех сторон.
Затаюсь, нелеп и наг,
Словно дьявол в пеленах.
То в руках отцовских хватких
Я забьюсь в бесовских схватках,
То угрюмый взор упру
В мир, что мне не по нутру.
Перевод В. Л. Топорова
ИЗ «МАНУСКРИПТА РОССЕТТИ»
58. Словом высказать нельзя
Всю любовь к любимой.
Ветер движется, скользя,
Тихий и незримый.
Я сказал, я все сказал,
Что в душе таилось.
Ах, любовь моя в слезах,
В страхе удалилась.
А мгновение спустя
Путник, шедший мимо,
Тихо, вкрадчиво, шутя
Завладел любимой.
Перевод С. Я. Маршака
59. Предстал мне Златоглавый Храм —
И заповеден был Порог,
И толпы оробелых там
Молились и валились с ног.
Но вот у Врат, меж двух колонн
Белейших, показался Змий —
Пополз, пополз, вползая, Он
Туда, где править призван Сый.
Златые Створы миновав,
По перловицам половиц
Вполз, ослепительно кровав,
В Святых Святую — и завис
Над миром, и, разинув Зев,
Исторг на Плоть и Кровь свой Яд.
Тогда я воротился в хлев
И жить решил, где свиньи спят.
Перевод В. Л. Топорова
Деревья зимой зацветут, взойдут из-под снега посевы,
Когда повстречаются две целомудренных девы.
Но сперва короля и попа стреножьте веревкой единой,
Чтобы встретилась дева невинная с девой невинной.
74. Пламень волос и румяную плоть
Песком Воздержанье заносит.
Утоленных желаний цветущая ветвь
На сыпучем песке плодоносит.
Перевод В. А. Потаповой
СПЕКТР И ЭМАНАЦИЯ
Мой Спектр опричь меня кружит,
Как хищник, жертву сторожит,
А Эманация моя,
Рыдая, бросила меня.
«Во мраке бездны безысходной,
Свершая грех непервородный,
Блуждаем и рыдаем мы —
Тебя мой Спектр ждет в царстве тьмы.
Твой след — куда ты ни пошла бы,
Через ущелья и ухабы, —
Отыщет он, сквозь град и снег.
Когда ж вернешься ты навек?
Не та ли ты, что гнев с презреньем
Воздвигла над моим смиреньем,
Не та ли, что сожгла слезми
Мои игралища с людьми?
Не ты ли семь моих любовей
Похоронила в море крови?
Не ты ль велишь, чтоб я забыл
Семь приснопамятных могил?
Еще семь раз любил я, зная,
Что ждет любовь земля сырая,
И семь других в полночном сне
Скользнули с факелом ко мне.
И семь с великою душою,
Наивозлюбленнейших мною,
Лозой увили мне чело,
Не ставя Зло твое во зло.
Когда ж вернешься ты, чтоб всех
Их воскресить, избыв свой грех?
Когда ж вернешься ты, меня —
Как я прощаю — не казня?»
(«Мои грехи тебе мешают,
А собственные — не смущают?
К моим — презренье беспредельное,
Своим — поешь ты колыбельную».)
(«Что за грех, что мной свершен,
Тобою не предвосхищен?
Шлюх ты шлешь мне на подмену —
Знаешь собственную цену».)
«Не вернусь я, ибо пеней
Должен быть триумф — не мене!
Коль тебя переживу —
Будет повод к торжеству!
Небо, Землю и Геенну
Не объять тебе, смятенный.
Полечу куда смелей
Провозвестницей твоей!»
(«Бедный, жалкий, беспомощный
Спутник мой во тьме полночной,
За тебя я, как в оковах,
Вся в слезах своих свинцовых».)
«Тщетно к вечности взываю
Я, пока не поломаю
Адский лес сухой хвои, —
Путы женские твои.
Я распну тебя на скалах,
Чтоб не зреть в твоих оскалах
Зла, ни жалости к себе,
Ни презрения к судьбе.
Или я создам другое
Нечто, сходное с тобою,
Адский лес сухой хвои —
Иль вступи на путь Любви.
И, отринув бессердечность,
Обретем в согласье Вечность —
Ведь Спасителем дана
Мера Хлеба и Вина».
Перевод В. Л. Топорова
82. Клопшток Англию хулил как хотел,
Но тут как раз Вильям Блейк подоспел;
Ибо Не Породивший Сына отец
. рыгнул и раскашлялся под конец;
Священная затрепетала семейка
От заклятья, разбудившего Британского Блейка.
Вильям Блейк восседал орлом
В окрестностях Лондона, под топольком.
Не усидев на насиженном месте —
Куча осталась на этом месте, —
Трижды он обернулся на месте,
Что было началом священной мести.
Кровью налилась при виде этого Луна,
Звезды повалились; как хватив вина,
И девятикратной площадною бранью
Отозвалось чертей Кромешное Собранье.
Клопшток, в ответ на троекратный поворот,
Трижды с визгом схватился за живот,
Трижды в его животе перевернулись все кишки,
И девять раз подряд душа его встала на дыбки.
Тогда Не Породивший Сына отец
Поклялся, что не встречался ему подобный игрец
С тех пор, как Ной смастерил свой ковчег,
С тех пор, как Ева вкусила запретных нег,
С тех пор, как он тьму отделил от света,
С тех пор, как содеять замыслил это.
Восчувствовав так, он меня просил,
Чтоб муку Клопштокову я смягчил.
Тако Блейк победил, облегчаясь,
А уж в стихах победит, ручаюсь!
Другие статьи в литературном дневнике:
- 19.12.2014. Книга Тэль. Видения. Уильям Блэйк
- 04.12.2014. Уильям Блэйк. Спектр и эманация
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Источник