Дисгармоничное развитие эмоционально волевое развитие

6. Дисгармоничное развитие (асинхрония)

«Дисгармоническое развитие по структуре напоминает искаженное развитие. Однако, основой в да ином случае является не текущий болезненный процесс, а врожденная либо рано приобретенная стойкая диспропорциональность психики, преимущественно в эмоционально-волевой сфере». К дисгармонии психического развития относятся

1) психопатии и психопатическое развитие личности у ребенка.

2) патологическое формирование личности, причем при патологическом формировании личности этиологическим фактором являются неблагоприятные условия воспитания, длительная психотравмирующая ситуация, тогда как в основе этиологии психопатий лежат наследственные или другие биологические факторы.

Этиология психопатий разнообразна, она может быть связана с генетическими, наследственными факторами, либо с экзогенными вредностями, действующими на ранних этапах онтогенеза.

В.В. Лебединский рассматривает отклонения темпа полового созревания как особый вид дисгармонического развития.

При дисгармоничном развитии наблюдается несоответствие между интеллектуальной и эмоционально-волевой сферой, при чем высокий уровень интеллекта при некоторых вариантах психопатий не регулирует эмоциональную сферу. «Для детей с этой формой дизонтогенеза характерна неадекватная реакция на внешние средовые раздражители, вследствие чего происходит сбой в поведении ребенка и его адаптации к окружающей среде», отмечает И.И. Мамайчук. У этих детей меняется поведение, проявляющееся в протесте, демонстративных реакциях, страхе, негативизме. Ребенку становится трудно приспособиться к обычным дисциплинарным требованиям, нарушается процесс его социализации, что, в сою очередь, усугубляет его личностную дисгармонию.

7. Общие принципы построения современной классифика­ции отклоняющегося развития

В своей трактовке типологии отклоняющегося развития мы исходим из ставших уже классическими трудов В.В. Лебединского (1985) и В.В. Кова­лева (1995), в свою очередь построенных на работах Г.Е. Сухаревой (1959) и Л. Каннера (1955). Классификацию В.В. Лебединского [19] можно считать наиболее отвечающей как по психологическому содержанию, так и по тер­минологии задачам выделœения собственной классификационной и термино­логической области специальной психологии. Плюсом классификации сле­дует считать ее ʼʼпрозрачностьʼʼ, то есть достаточную понятность ее терми­нологии для специалистов ʼʼсмежныхʼʼ профессий (медицинских работников, педагогов-дефектологов и др.).

Для полноты описания современных клинико-психологических класси­фикаций нельзя не остановиться хотя бы на перечислении синдромов онто­генеза психики дезадаптивной части детской популяции, используемых в рамках нейропсихологии детского возраста.

В корне данной классификации лежит делœение на ʼʼсиндромы несфор-мированностиʼʼ, ʼʼсиндромы дефицитарностиʼʼ и ʼʼатипию развитияʼʼ [31, 34] (Предлагаемое делœение методологически связано с учетом онтогенеза развития ребенка, при котором субкортикальные образования к концу первого года жизни практически заверша­ют свое структурно-морфологическое развитие. Следовательно, строго говоря, начиная с этого возраста͵ их состояние может обозначаться как ʼʼпредпатологическоеʼʼ, ʼʼсубпатологическоеʼʼ, но никак не ʼʼнесформированноеʼʼ. С точки зрения нейропсихологического языка описания, ʼʼфункциональная несформированностьʼʼ может иметь место только там, где продолжается морфогенез какой-либо мозговой структуры).

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, нейропсихологическая классификация отклоняющего­ся развития принимает вид:

1) функциональная несформированность префронтальных (лобных) отделов мозга;

2) функциональная несформированность левой височной области;

3) функциональная несформированность межполушарных взафимодействий транскортикального уровня (мозолистое тело);

4) функциональная несформированность правого полушания мозга;

5) функциональная дефицитарность подкорковых образований (базальных ядер);

6) функциональная дефицитарность стволовых образований мозга. Дисгенетический синдром;

7) атипия психического развития.

Каждый из представленных синдромов определяет своеобразие всœей совокупности психической феноменологии, ʼʼ. целостный ансамбль психи­ческой деятельности ребенка, способный адекватно отреагировать на те тре­бования, которые ему предъявляет окружающий мирʼʼ [31].

Стоит сказать, что для нас является важным, что такие параметры, как квалификация актуального психического статуса, определение в ретроспективе (включая и внутриутробный период) времени и места ʼʼполомкиʼʼ, соотнесение ситуации развития ребенка с возрастными нормативами и идеальным уровнем разви­тия всех ВПФ, должны быть описаны не только на языке психических про­цессов, но и на языке нейропсихологии. В результате и образуется интегративный статус, позволяющий выбрать адекватные развивающие и коррекционные программы, соответствующие характеру онтогенеза ребенка.

В предлагаемой нами типологии отклоняющегося развития мы попыта­лись создать систему собственно психологических показателœей развития ребенка, которые определяют и в то же время отграничивают содержатель­ное поле деятельности психолога от содержания деятельности других спе­циалистов (логопедов, дефектологов, психиатров). Наиболее удобно предста­вить такую типологию в виде схемы (рис. 2.1).

Предлагаемая типология базируется на синдромальной диагностике как единице психологического диагноза, что находит подтверждение в высказы­ваниях Л.С. Выготского: ʼʼПереход от симптомологической диагностики . к клинической диагностике, основанной на определении внутреннего хода самого процесса развитияʼʼ. И далее: ʼʼ. синтетическая, динамическая картина тех проявлений, совокупность которых мы называем личностью, входит в рамки исследованияʼʼ Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, мы считаем возможным и правомерным говорить о синдромологическом анализе состояния ребенка, то есть отнесении его развития к какой-либо категории (типу и виду) откло­няющегося развития. Необходимо только помнить, что отнесение к какой-либо группе или типу отклоняющегося развития представляет собой исклю­чительно динамическую оценку, не являясь ʼʼярлыкомʼʼ, приклеенным к ребенку раз и навсегда.

В отечественной психиатрии и психологии выделяются три основные группы собственно психологических синдромов:недостаточное, асинхронное и поврежденное развитие (последнее выступает скорее как этиологический, причинный классификационный признак, нежели специ­фика феноменологических проявлений развития), определяемых, в первую очередь, спецификой, последовательностью и темпом формирования всœей иерархической структуры психического развития ребенка.

Спецификой вариантов недостаточного развития является недостаточность по отношению к средненормативному всœех (тотальное, задержанное) или отдельных (парциальное) психических функций, их базовых составляющих. При этом преимущественно страдают, оказываются недостаточно сформированными произвольная регуляция психической активности и пространственно-временные представления, которые являются основой развития когнитивной сферы ребенка.

Асинхронное развитие характеризуется нарушением основного принципа развития (гетерохронии), когда наблюдаются сложные сочетания недоразвития, ускоренного (акселœеративного) развития, искаженного развития как отдельных психических функций, так и структуры их базовых составляю­щих (с преимущественным нарушением базовой аффективной составляющей). В то же время следует отметить, что асинхрония развития присуща и различным категориям других выделяемых групп развития, то есть не яв­ляется абсолютно специфичной для данной группы отклоняющегося разви­тия.

Основанием выделœения группы поврежденного развития служит наличие повреждающего влияния на мозг того или иного фактора, искажающе­го в первую очередь органические основы развития, а вторично (в зависимости от большого количества факторов: локализации, сроков, объёма, выраженности, качества повреждения и т.п.) — воздействующего на всю структуру дальнейшего психического развития.

В свою очередь, каждая группа отклоняющегося развития (в соответ­ствии с принципиально отличающимися качественными характеристиками) должна быть подразделœена на отдельные подгруппы.

Следует также отметить, что для каждого типа, какой-либо подгруппы бывают определœены не только такие диагностически важные психологические показатели (критерии), какобучаемость, критичность и адекватность, но и специфичный для них профиль структуры базовых составляющих. Все это позволяет более уверенно относить развитие ребенка к тому или иному типу, на которые, в свою очередь, ʼʼрасщепляетсяʼʼ каждая подгруппа (рис 3а, б, в).

Следует отметить, что предлагаемая классификация достаточно условна. Как и любая другая, наша типология описывает относительно ʼʼчистыеʼʼ, изолированные варианты отклоняющегося развития. В жизни они могут (как это часто и происходит) частично накладываться друг на друга, пересекаться, ʼʼсмыкатьсяʼʼ по своим феноменологическим проявлениям. Учитывая также благоприятные или неблагоприятные факторы развития детей, мы можем достаточно уверенно прогнозировать и ʼʼотклонениеʼʼ, девиацию развития ребенка в сторону иного психологического типа. Длительное (на протяжении 3-5 лет) наблюдение за развитием и обучением детей в различных об­разовательных учреждениях позволяет делать подобные выводы.

Для описания различных подгрупп и типов отклоняющегося развития, каждый из которых характеризуется собственной спецификой, ʼʼпрофилемʼʼ не только феноменологических проявлений, но и базовых составляющих психического развития, спецификой таких ʼʼединицʼʼ психологического анализа, как обучаемость, критичность, адекватность, мы предлагаем следующую схему:

1) наиболее типичные для данной группы отклоняющегося развития феноменологические проявления;

2) специфическая структура формирования базовых предпосылок (составляющих) психического развития;

3) наиболее целœесообразные варианты и формы развивающей и коррекционной помощи ребенку, в т.ч. и адекватная последователь­ность проведения этих мероприятий;

4) вероятностный прогноз развития ребенка в различных образовательных и социальных условиях;

5) наиболее типичные диагнозы других специалистов (в первую очередь — детских психиатров, неврологов и логопедов);

6) возможный ведущий специалист, назначаемый школьным психолого-медико-педагогическим консилиумом, консультацией образовательного центра.

Вместе с тем, наиболее характерные феноменологические проявления каждого из вариантов отклоняющегося развития, особенности отдельных сторон деятельности детей и характер развивающей и коррекционной работы, крайне важно й в каждом случае, приводятся в сводной таблице (прилож. 1, 2, 3).

Уровень причин возникновения тех или иных проявлений и, следовательно, того или иного варианта дизонтогенеза в силу особенностей построения данного пособия не описан подробно, но косвенно представлен в рекомендациях (а именно: крайне важно сть привлечения врачей, обеспечения медикаментозной поддержки, изменения социальных условий и т.п.). Естественно, подобные описания не могут претендовать на абсолютную полноту изложения, как феноменологических характеристик, так и коррекционных мер для детей младшего дошкольного и подросткового возраста͵ поскольку ориентированы на ʼʼсреднийʼʼ возраст 5-11 лет, так как именно по поводу детей в данном возрасте наиболее часто обращаются за помощью к психологу.

Точно так же в приводимом описании вариантов развития мы ориентировались на те типы психического дизонтогенеза, которые наиболее часто представлены в практике консультационно-диагностической и коррекционной деятельности психолога образования. Так, при описании искаженного развития преимущественно эмоционально-аффективной сферы мы приводим особенности лишь наиболее ʼʼмягкихʼʼ его вариантов, оставляя ʼʼза скобкамиʼʼ наиболее тяжелые формы: 1-ю и 2-ю группы РДА — по О.С. Никольской. При этом принципиальным является то, что представляемая типология отражает наиболее типичные, характерные особенности различных вариантов отклоняющегося развития и его структуру.

Источник

Неравномерное психическое развитие

2.4. Неравномерное психическое развитие. Психопатия у детей

Синоним – асинхрония (греч. а – приставка отрицания; synchronismos – совпадение по времени). Имеется в виду отклонение, при котором некоторые психические функции развиваются в обычном или ускоренном темпе, а другие, напротив, стойко задержаны в течение неопределенного времени.

Типичным и наиболее значимым в клиническом плане примером асинхронии является психопатия – врожденное или берущее свое начало в раннем детстве расстройство развития личности. Обычно при психопатии нормально или даже опережающими темпами развиваются речь, память, до известной степени – мышление и интеллект, психопаты могут быть одаренными в том или ином отношении – становиться блестящими ораторами, военачальниками, писателями, художниками, хотя их таланты нередко выявляются лишь в мрачной сфере жизни общества.

Задержанное и искаженное развитие при психопатии касается преимущественно эмоционально-волевых, в первую очередь социальных, нравственных, эстетических, духовных качеств личности и социального поведения.

Психопатия проявляется в основном нарушениями социального поведения на протяжении всей жизни пациента или, чаще, в течение длительных ее отрезков, особенно если они наполнены сложными жизненными обстоятельствами, когда, собственно, и проявляются подлинные качества личности. В смутные времена малозаметные до этого психопаты, особенно с антисоциальными качествами личности, вдруг всплывают на поверхность общественной жизни и вносят немалый вклад в дальнейшую ее дезорганизацию, об этом впервые написал П.Б. Ганнушкин в своей монографии о психопатии (1933).

В детстве одна часть будущих психопатов отличается от адекватных детей тем, что в силу генетических и конституциональных факторов оказывается органически не способной формировать прочные привязанности и вследствие этого усваивать, принимать адекватное социально-психологическое влияние со стороны взрослых, превращать его в просоциальные качества собственной личности. В первую очередь это дети, которым изначально свойственно стойкое деструктивное поведение.

Вторая часть будущих психопатов характеризуется тем, что процессы их социализации замедлены и/или искажены органическими повреждениями либо психогенной дисфункцией тех структур мозга, которые являются ответственными за принятие и осуществление норм социального поведения. Имеется в виду, предположительно, лобно-лимбический комплекс мозга, окончательно созревающий, как считают в настоящее время нейрофизиологи, к 25–30 годам или даже позднее. Если это действительно так, то возраст окончательного формирования психопатии может быть значительно увеличен, а не ограничиваться временем завершения пубертатного криза, как это принято считать теперь.

Наконец, третья часть потенциальных психопатов с раннего детства и в течение длительного времени воспитывается в неблагополучной социальной среде, где нет места нормальным межличностным отношениям, уважению к другому человеку (Homo homini lupus est), не разделяются конструктивные ценности существования, а социальное преимущество определяется негативными качествами личности (агрессивностью, наглостью, лживостью, стяжательством, криминальным поведением и т. п.).

Иными словами, психопатия представляет собой группу патологических состояний неоднородной (чаще смешанной) этиологии с различными патогенезом, клиническими проявлениями, прогнозом, а также разными перспективами терапии и реабилитации. Одним из важнейших аспектов созревания просоциальных качеств личности может, вероятно, служить следующий.

Согласно теории Л. Кольберга, нравственное развитие происходит поэтапно и продолжается до 20–21 года.

На первом этапе нравственный статус определяется преимущественно осязаемыми физическими стимулами: наказанием и материальным поощрением. Ребенок в возрасте до 4–5 лет старается вести себя так, чтобы заслужить некое чувствительное поощрение (физическую ласку, игрушку, сладость, развлечение) или избежать возможного и ощутимого наказания (боли, лишения общения, игры и т. п.). В этом возрасте не развита также способность контролировать свои эмоции и побуждения, поведению свойственна импульсивность, зависимость от случайных обстоятельств. Для взрослого человека с данным нравственным статусом рамки поведения ограничивают жесткие внешние факторы: карающий закон и репрессалии, с одной стороны, и материальные привилегии и непосредственные удовольствия – с другой. Законопослушность, согласно данной теории, есть лишь начальная ступень развития нравственности. Вероятно, это одна из причин того, почему личности с антисоциальными тенденциями поведения много лучше знают уголовный и уголовно-процессуальный кодексы, чем нормальные индивиды, которые чаще всего интуитивно руководствуются правовыми нормами.

На второй стадии нравственного развития (возраст от 5–6 до 14–15 лет) функцию нравственных норм выполняет преимущественно общественное одобрение или порицание: мнение родителей, воспитателей, оценки педагогов, сверстников о поведении индивида. Ребенок, подросток старается вести себя так, чтобы избежать осуждения или заслужить похвалу, признание. Он подражает своим кумирам и дистанцируется от тех, кто говорит ему нелицеприятные вещи. Формируются чувство стыда (страх порицания), самолюбие, гордость за себя или, напротив, комплекс ущербности с попытками компенсировать его тем или иным образом. Поведение в значительной степени определяется требованиями той социальной среды, в которой ребенок или подросток находится.

На третьей стадии, в возрасте от 14–15 лет, нравственные нормы общества усваиваются, интернализуются и тем самым становятся внутренними регуляторами поведения. Развиваются совесть, чувство долга, самоуважение и чувство собственного достоинства, потребность вести себя просоциальным образом, то есть желание вести себя так, как требуется. Неподобающее поведение карается жестокими угрызениями совести, чувством вины, потребностью в раскаянии. При этом не возникает когнитивного диссонанса, при котором неадекватные поступки скрываются, оправдываются и обычно приводят к изменению установок личности.

С этой точки зрения нравственное развитие незрелых индивидов, в особенности социопатов, не продвигается далее первой его стадии.

Распространенность психопатии у лиц, не обращающихся за помощью в психиатрические учреждения, составляет в РФ 8,2% (2012). Регистрируемые случаи психопатии не превышают 1% населения, при этом почти вдвое чаще учитываемые статистикой психопаты встречаются в городском населении, чем в сельской местности. Среди психопатов отмечается, кроме того, преобладание лиц мужского пола (в 3,9 раза). Значительно чаще психопатия встречается в неимущих и малообеспеченных слоях населения, беловоротничковые, обеспеченные и облеченные властью психопаты в статистических сводках оказываются значительно реже. В структуре пограничных расстройств (невротических, непсихотических нарушений с разной этиологией) доля психопатий составляет 2,3–32,7% (Александровский Ю.А. и др., 2000).

По данным шведских авторов, частота социальных нарушений поведения в детско-подростковом возрасте у мальчиков варьирует между 6 и 10%, у девочек – между 2 и 9%. Канадские исследователи (Offord et al., 1987) установили, что в Онтарио нарушения поведения встречаются у 5,5% детей в возрасте до 15 лет (у мальчиков – 8,2%, у девочек – 2,8%). Ретроспективные исследования показали, что примерно половина молодых преступников ранее имела контакт с детскими психиатрами (Adler et al., 1999). Установлено также, что у ребенка с ранними нарушениями характера часто выявляется антисоциальный «Я-идеал», а поведение определяется внешними нормами.

Этиология психопатий многомерна и во многом остается неясной. Предполагается, что основными факторами развития психопатии являются:

• генетические – неизвестные до сих пор особенности генома индивида. Каким образом они передаются из поколения в поколение, также не установлено. В основном предполагается аутосомно-доминантный тип передачи с неполной пенетрантностью, не исключается и полигенное наследование. При этом полагают, что генами контролируются не социальные качества личности, а ее биологические характеристики, такие как темперамент, особенности влечений и психомоторики. На роль наследственности указывают, в частности, близнецовые исследования. Так, по данным A.J. Rosanoff (1938), конкордантность по психопатии среди монозиготных близнецов (МГ) составляет от 67,6 до 100%, по данным E.C. Slater (1953) – 53%, а у дизиготных близнецов (ДГ) – 25%. Сравнительно невысокую конкордантность у МГ объясняют действием модифицирующих генов, но главным образом – преципитирующим воздействием факторов внешней среды. Многие исследователи отмечают значительное накопление лиц с патологическими чертами характера в семьях психопатических личностей;
• конституциональные – связанные с неблагоприятными условиями внутриутробного развития структур головного мозга, ответственных за формирование моделей социального поведения. Важная роль в генезе органических форм психопатии отводится при этом негрубым экзогенно-органическим повреждениям головного мозга в эмбриофетогенезе, в перинатальный и ранний постнатальный периоды развития (гипоксия, нейроинфекции, интоксикации, травмы и др.). Конституциональные факторы создают как бы почву в виде изменений церебральной реактивности, сам же процесс формирования психопатии происходит под влиянием неблагоприятных социально-психологических факторов, в основном, по-видимому, в первые годы жизни. При органической психопатии всегда отчетливо проявляются повышенная истощаемость, утомляемость и другие симптомы астении;
• негативныесоциально—психологическиевоздействия на развивающуюся личность ребенка. Вначале это приводит к развитию у биологически нормального ребенка патохарактерологических реакций, затем – психогенных патохарактерологических, постреактивных и невротических формирований личности и в итоге может повлечь развитие краевой психопатии, т. е. патологической личности дефицитарного типа;
• особое место в развитии психопатии принадлежит жестокомуобращениюсдетьми – систематическому физическому и/или психологическому насилию, включая широко распространенное сексуальное насилие, последствиями чего в значительной части случаев является стойкое расстройство развития личности. Эти последствия, полагают, тяжелы тем более, чем в более раннем возрасте и более длительное время дети ему подвергаются.

По большей части имеют место различные комбинации упомянутых причин развития психопатии.

Патогенез психопатий изучен мало. Е. Крепелин (1915), как известно, основным патогенетическим механизмом формирования психопатии считал частичную задержку психического развития (парциальный инфантилизм). В целом это положение сохраняет силу, дополнения к нему касаются других причин и механизмов задержки развития личности.

Исходя из того, что в основе психопатии лежит дизонтогенез нервной системы, Г.Е. Сухарева (1959) предполагает существование 3 типов дизонтогенеза: 1) задержанное развитие; 2) искаженное (диспропорциональное) развитие; 3) поврежденное развитие.

При задержанном развитии имеется в виду дисгармонический инфантилизм, который, гипотетически, лежит в основе неустойчивой и истерической психопатии.

Искаженное развитие, при котором отставание в развитии одних механизмов личности сочетается с ускоренным развитием других, составляет, предположительно, патогенетическую основу ряда конституциональных психопатий (гипертимной, психастенической и аутистической).

Поврежденное развитие (вызванное повреждением ЦНС на ранних этапах онтогенеза) характеризуется сочетанием нарушений развития с явлениями дефекта психических функций и свойственно органической психопатии.

Единой и общепринятой классификации расстройств личности не существует, а предлагаемая в МКБ-10 является сугубо описательной и встречает серьезные возражения, поскольку она статична и слишком схематична, не учитывает всего многообразия и динамики психопатических проявлений. Кроме того, она не может быть использована для систематики социальных нарушений поведения в детской психиатрии, так как параллелей детских расстройств поведения и психопатий у лиц зрелого возраста не существует. Например, параноидной и циклотимической психопатии, по мнению ряда исследователей, у детей не наблюдается (Ковалев В.В., 1979). Наконец, эта систематика в целом может служить иллюстрацией к фрагментации клинического сознания, когда рубрики классификации не связаны определенной теоретической концепцией, объединяющими идеями и в этом плане лишены осмысленного контекста.

Э. Кречмер (1921) предложил классификацию расстройств личности, основанную на гипотетической связи патологической конституции при некоторых психопатиях с эндогенными психическими заболеваниями. Он выделил шизоидную, циклоидную, а позднее – эпилептоидную психопатию.

H. Shirley (1963) разделяет расстройства личности в детском возрасте на 2 большие группы: преимущественно врожденные нарушения структуры личности, которые объединяют шизоидных, циклотимических, параноидных психопатических личностей, и нарушения черт личности (возникающие преимущественно в связи с неправильным воспитанием), к последним отнесены эмоционально-неустойчивые, пассивно-агрессивные, компульсивные и истерические личности.

О.В. Кербиков (1971) различает 3 группы психопатий: 1) ядерные (конституциональные), 2) органические и 3) краевые.

А.Е. Личко (1977), обобщая систематики П.Б. Ганнушкина (1933), Г.Е. Сухаревой (1959), О.В. Кербикова (1962) и классификацию акцентуированных личностей К. Леонгарда (1964, 1968) различает:

1. истинные (генуинные) психопатии (гипертимный, циклоидный, лабильный, астено-невротический, сенситивный, психастенический, шизоидный, эпилептоидный, истероидный, неустойчивый и конформный типы);
2. психопатические развития или приобретенные психопатии (по гипертимно-неустойчивому и неустойчивому типам; по истероидному, лабильно-истероидному и гипертимно-истероидному типам; по психастеническому и эпилептоидному типам);
3. органические психопатии (неустойчивоподобный, эпилептоидоподобный, шизоидоподобный типы).

Клиника и динамика психопатий в детском и подростковом возрасте изучены недостаточно. В руководстве по психиатрии под редакцией академика РАН А.С. Тиганова (2012) информации о проявлениях психопатии у детей и подростков вообще не приводится, исключая отдельные замечания по этому поводу (автор главы А.Б. Смулевич). Критерии психопатии, предложенные П.Б. Ганнушкиным, а именно:

1. выраженность патологических черт характера до степени социальной дезадаптации;
2. тотальность психопатических особенностей, определяющих весь психический облик индивида;
3. относительная стабильность психопатических особенностей, их малая обратимость, справедливы для пациентов зрелого возраста, в детско-подростковом возрасте имеют относительное значение.

Как указывает В.В. Ковалев, нарушения социальной адаптации у детей могут наблюдаться при наличии нерезко выраженных патологических черт характера, как правило, вплоть до препубертатного и даже пубертатного возраста. В большинстве случаев детские психопатические проявления носят парциальный характер и, кроме того, часто отличаются неустойчивостью, изменчивостью, многократным смещением относительной роли и удельного веса облигатных и факультативных черт в клинической структуре. Трудности в диагностике рудиментарных психопатических проявлений у детей, как отмечает Г.Е. Сухарева (1959), вызваны и тем, что в младшем детском возрасте такие особенности эмоционально-волевой сферы, как повышенная эмоциональная и моторная возбудимость, неустойчивость поведения, двигательная расторможенность, преобладание примитивных влечений над высшими мотивами поведения, до известной степени являются физиологическими.

В связи с этим, подчеркивает В.В. Ковалев, особенно важное значение в диагностике формирующихся конституциональных и органических психопатий у детей и подростков приобретает выявление аномальных особенностей низших структурных компонентов личности: темперамента, сферы инстинктов и влечений, элементарной аффективности, т. е. природно-психических свойств личности.

Источник