Страхи, тревоги, паники, навязчивости. Жизнь как кошмар?

Страхи, тревога, паника являются одними из самых распространённых психологических состояний. Любые стрессы и переживания вызывают тревоги, страхи. И в наше нестабильное время всё больше людей испытывают эти состояния. Одни люди достаточно быстро и самостоятельно могут справиться со своими страхами и тревогами. А другим — справиться не удаётся, и эти состояния начинают влиять на их жизнь, порой превращая её в кошмар. Тогда страх становится навязчивым, он преследует человека, вызывает панику, становится причиной психических расстройств.

Однако есть и положительные стороны тревоги и страха — они предупреждают нас о реальных опасностях, о возможности травмы, боли. Нормально, если человек волнуется, отправляясь на экзамен, или беспокоится о том, чтобы прийти на важную встречу вовремя.

Страхи, тревоги, паники – это многочисленная группа различных состояний, объединённых эмоциями страха и тревоги, с соответствующими мыслями и часто сопровождающиеся различными ощущениями в теле.

Страхи (фобии) – это негативное эмоциональное переживание, которое испытывает человек при встрече с конкретной угрозой или при ее ожидании. Они могут касаться чего угодно: перемещений, транспорта, живых и неживых существ и т.д. Самые распространённые фобии – это страх находиться вне дома, страх людей (толпы), страхи, касающиеся болезни (в том числе «сойти с ума»), а также страхи поездки в транспорте (чаще в метро) и др. Степень проявления этих страхов сильно различается. Например, подавляющее большинство людей, в той или иной степени, боится летать на самолётах, но при этом обычно люди справляются с этим страхом и это впоследствии не влияет на их жизнь. Но когда страхи превращаются в самостоятельную психологически тяжело переживаемую проблему, они начинают активно мешать нормальному течению жизни человека, ограничивая её. На проживание такой жизни, наполненной страхами, человек тратит большое количество энергии, теряет здоровье. Кроме того, к фобиям часто примешивается депрессия, чувства вины и стыда, которые значительно утяжеляют состояние.

Тревожные состояния (генерализованное тревожное расстройство) – это состояние практически постоянно выраженной тревоги, не связанной с конкретной ситуацией. Тревога — это расплывчатый, длительный и смутный страх по поводу будущих событий. Тревожное состояние выражается в постоянных мыслях человека: опасениях «по поводу и без», ожидание неудач, «того, что дальше будет только хуже», «дурные предчувствия» и т.д. Оно длится большую часть времени в течение как минимум нескольких недель подряд, иногда превращаясь в десятилетия жизни. Все тревоги и опасения имеют направленность в будущее. Часто к тревожному состоянию примешивается депрессия и тогда в мрачные краски окрашивается не только будущее, но и прошлое, и настоящее. Тревожный человек становится взвинченным, раздражительным, пребывает на грани срыва, легко пугается, не может сосредоточиться, страдает бессонницей («крутятся» и не дают заснуть тревожные мысли). Приступы интенсивной тревоги могут проявляться усиленным сердцебиением, учащённым дыханием, потливостью, дрожью, «подсасыванием в желудке», мышечным напряжением и т.д. Это тяжело переживаемое состояние значительно ухудшает качество жизни человека, само по себе становиться источником постоянного стресса для них и их близких. Стремясь избавиться от тревожного состояния, люди могут злоупотреблять алкоголем, что в свою очередь зачастую приводит к развитию алкогольной зависимости со своим кругом специфических проблем.

Наиболее острыми переживаниями тревоги и страха являются панические атаки (паника).

Паники (панические атаки) — это кратковременные острые состояния эмоций страха и тревоги в сочетании с различными физиологическими и поведенческими проявлениями. Это может быть выраженные учащения сердцебиения, холодный пот, ощущения удушья, тошноты, внезапная мышечная слабость. В состоянии паники человек, как правило, плохо или совсем не контролирует свое поведение и мысли. Чувство страха во время приступа паники обычно очень сильное, хотя иногда паническая атака проявляется только телесными ощущениями — «паника без страха». На первый взгляд, кажется, что паника развивается без каких-то причин, «на ровном месте». Однако, при психотерапевтической работе выявляются определённые мысли и ситуации, являющиеся «провокаторами» приступов паники (пользование транспортом, пребывание в толпе или замкнутом пространстве, необходимость покинуть дом и т. д.). Человек, впервые столкнувшийся с этим состоянием, сильно пугается, начинает думать о каком-либо тяжелом заболевании сердца, эндокринной или нервной систем, пищеварения. Он начинает «ходить по врачам» различного профиля (терапевтам, кардиологам, невропатологам и т.д.), пытаясь выяснить причины «приступов». Специалисты, как правило, назначают различные методы диагностики и лечения, которое не помогает. Это создаёт у человека впечатление о сложности и уникальности его заболевания, часто приводя к ипохондрии (убеждённости в наличии тяжёлого неизлечимого заболевания). В большинстве случаев панические атаки не ограничиваются одним приступом. Первые эпизоды оставляют значительный след в памяти человека. Это ведёт к появлению тревоги «ожидания» приступа, мыслях о его неизбежности, что в свою очередь, приводит к повторяемости паники. Повторение атак способствует формированию ограничительного поведения, то есть избегания потенциально опасных, для развития панической атаки, мест и ситуаций. Из-за страха человек не в состоянии покинуть дом или оставаться в одиночестве, обрекая себя на домашний арест, становится обузой для близких. В дальнейшем присоединяется депрессия, которая утяжеляет течение заболевания.

Все эти состояния можно объединить в одну группу по механизмам возникновения и развития, а также по схожести влияния на жизнь страдающего ими человека: они ограничивают мысли, чувства и действия человека, фокусируя его жизнь вокруг страхов и тревог.

Давайте попробуем разобраться, как это происходит. Страх — это естественная врождённая реакция, которая защищает нас в случае опасности. Поэтому, испытывать страх в ситуации действительной опасности и стресса нормально, и порой даже необходимо. Состояние умеренного страха вызывает выброс гормонов (адреналина и др.), активизирует работу мышц, усиливает дыхание, убыстряет темп мышление и т.д., таким образом, мобилизуя организм к опасности или стрессу. Эта мобилизация помогает искать и находить выходы из сложившихся ситуаций. Каждый может вспомнить примеры из своей жизни, когда страх мобилизовал его силы, и человек справлялся с опасной или стрессовой ситуацией (экзамены, важные события и т.д.). Но описанный механизм работает на благо только тогда, когда сила (интенсивность) страха не превышает нормы. При более высоком уровне страха, он наоборот «парализует» организм и человек испытывает беспомощность перед ситуацией, зачастую даже не пытаясь её разрешать. Эта реакция сильного страха и беспомощности может зафиксироваться в памяти, впоследствии заставляя человека не разрешать ситуации возникающего страха, а прятаться и избегать их. Он начинает думать о том, что не может справиться со своим страхом, о многочисленных ужасных последствиях для себя и окружающих, невольно преувеличивая и «раздувая» их. Под влиянием развившегося страха человек не анализирует эти мысли, не задумывается, насколько реальны эти опасности. Постепенно состояние ухудшается, и страхи начинают возникать не только в конкретных ситуациях, но уже и при одних воспоминаниях о них. Мысли, «раскручивающие» страх, достаточно типичны: «станет плохо», «умру», «не справлюсь», «не переживу», «а вдруг…» и т.д. При этом человек, зачастую понимая неадекватность этих мыслей, никак не может с ними справляться. В результате страхи нарастают и ограничивают жизнь. Чтобы избавиться от мучительных страхов, человек начинает искать различные способы избегания ситуаций, в которых возникает эти страхи. И тут «на помощь» приходят различные навязчивые мысли, действия и т.д., называемые «защитными ритуалами» (например, «чтобы ничего плохого не случилось» нужно пять раз подёргать ручку двери при выходе из дома). Поначалу это приносит кратковременное облегчение. Затем ритуал перестаёт помогать и требуется следующий более сложный ритуал. В результате, ритуалы занимают много времени и сил, и сами превращаются в значительную проблему. Жизнь человека остаётся наполненной страхами. Количество страхов увеличивается, и жизнь становится похожей на кошмар. Мне неоднократно приходилось работать с людьми, которые месяцами и годами не могли просто выходить из дома из-за выраженных страхов.

Большинство практикующих психотерапевтов сразу начинают с назначения медикаментозных препаратов (обычно антидепрессантов и транквилизаторов, иногда нейролептиков). На мой взгляд, это может быть необходимо только в самых крайних и тяжёлых случаях. Почему?

1). Не существует лекарств, способных изменить мысли человека (а ведь именно повторяющийся круг определённых мыслей и воспоминаний запускает эти состояния), а максимум того, что могут сделать сильнодействующие препараты (транквилизаторы, нейролептики) – это кратковременно подавить все мысли (в том числе и вызывающие страх).

2). Любой действующий препарат имеет свои побочные эффекты и порой значительно выраженные, причём предугадать их развитие у конкретного человека возможно только с определённой степенью вероятности.

3). Приём препаратов, подавляющих мышление (транквилизаторы, нейролептики), не только не улучшает качество жизни человека, но и мешает в повседневной жизни и служит источником повышенной опасности для него (вождение, работа с движущимися механизмами, ответственные решения и т.д.). Кроме того, это мешает полноценной психотерапевтической работе.

4). Самые часто используемые препараты – антидепрессанты требуют длительных сроков приёма (не менее полугода) и начинают полноценно работать примерно через месяц приёма. При этом они искусственно изменяют эмоции, то есть воздействуют на следствия, а не причины болезненных состояний.

5). Даже при постепенной отмене длительно принимаемых препаратов, часто возникает «эффект отмены» с усилением негативных переживаний и разбалансировки эмоций.

6). Длительно принимаемые препараты могут вызывать у человека психическую зависимость, а транквилизаторы ещё и физическую зависимость

По моей практике, самым эффективным методом работы с этими состояниями является когнитивная терапия. На сеансах пациент обучается анализировать тревожащие его мысли, справляться с эмоциями страха, тревоги, паники, депрессии, освобождая себя от кошмара тревог и открывая в себе новые грани, способствующие приобретению внутренней гармонии и развития

Приходите и мы вместе пойдём по этому пути.

Узнать подробнее об услугах Центра и записаться на прием можно по телефону (812) 640-38-55 , написав в Whatsapp или , или заполнив форму ниже.

	Консультация психолога онлайн
	Индивидуальная консультация психолога / психотерапевта
	Семейный психолог: консультации
	Консультация сексолога / сексопатолога
	Детский и подростковый психолог: диагностика и консультации
	Коучинг (лайф коучинг)
	Логопед для взрослых
	Логопед для ребенка
	Психологическая диагностика
	Профориентация для подростков и взрослых

Работа в Fidem

Наша группа ВКонтакте

Наша группа в Facebook

Fidem в Instagram

Санкт-Петербург,
наб. реки Фонтанки, 92Б
Карта проезда

Источник

Рассказ женщины, которая пережила депрессию, панические атаки, пищевое расстройство и попытки суицида

Рассказ пациентки, которая больше тридцати лет не могла получить помощь и справиться с психическим нездоровьем.

Про вину за отношения родителей и панические атаки

Как говорят психологи и психотерапевты, многие проблемы тянутся из детства. Я не стала исключением, поскольку моя семья была и является очень неспокойной. Отношения между родителями были похожи на садомазохизм. Все, что происходило, я принимала на свой счет — брала на себя всю эмоциональную нагрузку и пыталась разобраться, что не так, что происходит.

С раннего детства были приступы. Я просыпалась в страхе, с учащенным сердцебиением и думала, что умираю. Однажды даже вызывали скорую. Потом уже я поняла, что это были панические атаки.

Когда уезжала на дачу к бабушке, которая жила далеко от родителей, становилось спокойнее, и я приходила в себя. А потом все опять возвращалось, депрессивное состояние, апатия. Так я жила и росла.

Про недовольство своей внешностью, диеты и срывы

В подростковый период любой подросток, мальчик или девочка, начинает меняться, и его начинает что-то раздражать. Это случилось и со мной. Меня перестала устраивать моя внешность.

У меня не складывались отношения с молодыми людьми, а мне очень хотелось общаться и нравиться всем. Реклама по телевизору показывала девушек с прекрасными фигурами, идеальными лицами и зубами. Я думала, что нужно изменить внешность — тогда я стану популярной и привлекательной, и со мной захотят общаться.

Я ничего лучше не придумала, как начать худеть. Я вообще не была толстой, скорее субтильной и даже с недобором веса. 55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

Начала худеть с одного яблока в день. Потом отказалась от пищи. Сил не было. Похудения происходили в течение долгого времени и сменялись приступами булимии. То есть сначала ты ничего не ешь, а потом «нажираешься» как хрюшка. Пище уже некуда деваться, она уже не помещается, но ты ешь. Мозгом понимаешь, что надо остановиться, но насыщение не наступает. Ешь все без разбора, пока не лопнешь.

К приступам примешивалось чувство вины. Нелюбовь к себе обернулась ненавистью и самоуничтожением. Я хотела одного — похудеть, а получила обратный эффект.

Про первый опыт лечения у психиатров

Этот период пришелся на момент окончания техникума. Надо было идти в большое плавание, устраивать жизнь, думать, кем быть. А получилось так, что я хотела только одного — стать совершенной. Это было самоуничтожение в прямом и переносном смысле, физически и морально, смешанное с чувством вины, затяжная депрессия. Мое некрепкое здоровье стало еще хуже.

В самый пик было очень плохо, и я попросила о помощи. Через диагностический центр в Крылатском меня направили в стационар НЦПЗ РАМН. Я ревела, у меня были истерики, и я согласилась на лечение в психиатрическом стационаре, главное побороть депрессию.

Для родителей это решение стало шоком, и они отдалились. Как это так? Твой родной ребенок — псих? Обвиняли меня и бабушку. Помочь мне выйти из депрессии? Об этом не было и речи!

Хотелось совсем другого. Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Я легла в психиатрическую клинику примерно на три недели. Чтобы справиться с депрессией, мне назначили медикаментозную терапию и разговоры с психологом.

Медикаменты были достаточно жесткими, а ведь я почти ничего не ела. На истощенный организм, наверное, это оказало еще больший эффект. Жить на таких препаратах было невозможно, я перестала что-либо соображать. Более спокойной я не стала, улучшений не было.

Я не признавала свою ответственность, самоуничтожение и то, что это вызвано моими экспериментами с весом. Я винила кого угодно. Я винила родственников за то, что испортили мне психику, но не задумывалась, что тоже имею к этому прямое отношение. Я могла только плакать и ничего не могла объяснить. Я не понимала, как выбраться из депрессии. Работа с психологом ничего не дала.

Я поняла, что надо выписываться, потому что не видела эффекта. Врачи сказали принимать лекарства после выписки, еще очень долго, потому что заболевание так просто не проходит. Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Решила, что смогу самостоятельно справиться с депрессией. Это был новый шок — думаю, наркоманские ломки примерно такие же. Я не знала, что делать, чтобы стало лучше. Это были ужасные, убийственные ощущения, когда тебя крутит и выворачивает наизнанку, и ты куда-то проваливаешься.

Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Это был новый шок — думаю, наркоманские «ломки» примерно такие же.

Здоровье не улучшилось, отношения с родными не улучшились. Я жила с родителями. Работала в зоомагазине продавцом. До этого я закончила техникум, потом поступила в институт.

Про депрессию и попытки суицида

В период депрессии нет сил даже почистить зубы или сходить в туалет. Не то, что нет стимула — нет сил. То есть, ты не только эмоционально истощен, ты еще физически истощен. Я не знаю, как это все происходит, но просто как будто все соки высосаны. Это была тяжелая депрессия. Максимум, что можно делать — это лежать целыми днями, бесконечно можно лежать. Просто, реально, лежать и тыкаться в телефон, бессмысленно копаться в интернете. Читать можно тоже, кстати. Но, соответственно, вся литература, вся музыка, все то, что вокруг, все это такое депрессивное и унылое, потому что радоваться не хочется совсем.

У меня было две попытки суицида. Первый печальный опыт случился в подростковом периоде, когда начались изменения. Вторая попытка случилась, когда я стала жить самостоятельно. Это было не так давно, может быть лет семь назад.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, пережить депрессию и подняться самому очень-очень трудно.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, и подняться самому очень-очень трудно.

Про поиски врача

Я пробовала обращаться к различным специалистам, искала способы преодоления депрессии. Решила «блин, умереть — я не умираю, жить — я не живу, надо что-то с этим делать».

Я обращалась к неврологам. Невролог выписал антидепрессанты, которые помогли бороться с депрессией, дали определенный период ремиссии. Но после отмены все стало постепенно возвращаться.

Пробовала обращаться по месту жительства, в психиатрический диспансер. Чаще всего психиатры назначают нейролептики — достаточно тяжелые препараты. Они не задаются вопросом, что же стало первопричиной, как помочь человеку выйти из депрессии?. Они как-то глубоко не ищут. Поэтому я боялась обращаться туда дальше.

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Эксперименты со здоровьем не прошли зря. Я получила редкое аутоиммунное заболевание. Выявить его непросто, потому что оно маскируется под другие заболевания: под астму, бронхит. Периодически я попадала на скорой в больницу, потому что не могла дышать. После отмены лекарств все возвращалось заново. В последний раз я попала в больницу с гемоглобином в 37 (норма гемоглобина для женщин 120–140). Долго искали, где-то месяц. Столько крови для анализов не брали никогда. Все-таки выявили, что это аутоиммунное заболевание. Начали давать большие дозы гормонов, и меня разнесло с 55 до 80 кг.

Моим лечащим врачом была ревматолог, которая мне сказала: «Слушай, я не знаю, как и что ты будешь делать, но ты должна найти психотерапевта. Не психолога, ты должна найти психотерапевта! Как это будет, я не знаю».

Я прислушалась. Началась моя борьба с депрессией. Собрав всю силу воли, что у меня была, в кулак, нашла адрес частной клиники, узнала, как она работает. Это было далеко для меня, потому что я жила в Лобне, а «Альянс» находился где-то в Беляево. Без записи я приехала в «Альянс». Спросила, есть ли специалист, который может принять прямо сейчас. Мне, мол, очень надо. Вызвали Нино Анатольевну.

Нино Анатольевна приняла меня, внимательно выслушала. Подробности разговора я не помню. Но, скорее всего, я рассказывала, что все очень плохо, и я не знаю, как побороть депрессию и апатию. Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

После первого сеанса никакого окрыления, никакого воодушевления, никакой радости я не почувствовала. Но я поняла, что это надо. Я не знала, что ожидать от специалиста, потому что мы не были знакомы, и как будет проходить психотерапия. Но я согласилась, и надо было идти дальше, избавиться от депрессии — вот что я знала. Как это будет, хорошо или плохо, я не знала. Внутреннее сопротивление, конечно, было. Но что-то толкало меня вперед.

Я начала заниматься с Ашмейба Нино Анатольевной. Наши встречи происходили в форме беседы. Я ожидала чего-то, я хотела чуда. Просто, чтобы прямо взяли все мои горести, печали, и исцелили меня, подсказали, как помочь себе при депрессии. Вот чего я хотела. Нино Анатольевна сказала: «Нет, дорогуша, придется поработать с собой!» Ну, она не так сказала, но я поняла, что наши встречи будут проходить именно так. Внутреннее сопротивление сохранялось. «Блин, как это так? Что это? Я не понимаю, как это все работает».

Про задания психотерапевта, которые оставили самое яркое впечатление

На одном из сеансов Ашмейба Нино Анатольевна дала мне вязаного котика. Сказала: «Вот это ты, в детстве, в подростковом периоде. Ты должна сказать все самые теплые слова. Что бы ты хотела сказать? Как бы ты себя поддержала?» Это было сложно. Простые слова сложно сказать самой себе. Нино Анатольевна дала понять, что это ненависть к самой себе, которая была сформирована с детства. Ненависть выросла вместе со мной, она никуда не делась и разрушала меня изнутри. Самокопание, самоуничижение.

Эта ненависть является большой разрушающей силой, и разрушает не только тебя, но и твое окружение. То есть все, что вокруг происходит, конечно же, будет казаться отвратительным. Мне надо было принять себя. Надо было как-то полюбить себя, начать уважать себя. За то, что я толстая, несовершенная, психически неуравновешенная, какая-то не такая; за то, что я не нравлюсь людям, как я думала.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью? Когда ты ненавидишь себя, когда ты жирный, ты прячешь все свое тело. Неприятно дотрагиваться. Ты прячешь все это, особенно когда наешься. Даже неприятно прикасаться к себе. А тут надо мазаться кремом. Крем я купила и мазалась, но, конечно, без особого рвения и особой любви. Я делала это через силу. Не очень часто и не настолько идеально, как это было возможно, но я старалась.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью?

Про жизнь сейчас и планы на будущее

Состояние стабилизировалось. Я не помню, на каком конкретно моменте я почувствовала, что стало лучше. Постепенно, шаг за шагом все ушло, все негативное. Стало спокойно. Я смогла избавиться от депрессии. Я радуюсь жизни. Много эмоций.

Не одна я радуюсь жизни. То, что происходит вокруг, тоже заряжается тем, что идет изнутри. Я заметила, что люди меняются, мои отношения с окружающими, и все удается.

Сейчас мне тоже приходится принимать антидепрессанты — поддерживающая дозировка. Ашмейба Нино Анатольевна объяснила, что их нужно принимать более длительное время, возможно и всю жизнь. Никто этого не может сказать.

Я могу сказать, что психотерапия при депрессии и лечение не решает всех проблем, но помогает открыть глаза и дает направление, куда идти дальше. Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя. Тебе помогают идти. Основная работа — это работа с собой.

Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя.

С декабря 2018 я перебралась жить в Италию. 25 февраля у меня будет свадебная церемония. Свадьбы большой не будет, все будет достаточно скромно. Но я выхожу замуж. Я живу в пригороде провинции Турина. Не в квартире, мой жених купил дом с садом. Общение с природой, свежий воздух и, наверное, все то, о чем мечтают многие люди.

Когда меня в подростковом возрасте спрашивали: «А когда ты выйдешь замуж?», я говорила: «Никогда! Ни-ког-да!» Отношения с молодыми людьми и затем с мужчинами у меня не складывались. Чаще всего я боялась и бежала от отношений. За 37 лет жизни у меня никогда не было длительных отношений. И вот сейчас случились первые глубокие и обдуманные, серьезные отношения. Это ново, это необычно, и мне это нравится.

Источник