Сексуальные нарушения у женщин
Отсутствие или потеря сексуального влечения
Сексуальные расстройства — полиэтиологичны, нарушения при первичном психогенном поражении сексуальной сферы во многом зависят от формы невротического срыва, который либо лежит в основе нарушения, либо присоединяется вторично.
Роль поражения нейрогуморальной составляющей в клинике половых расстройств у женщин является достаточно значимой. Умеренная задержка пубертатного развития у женщин, например, проявляется более поздним пробуждением сексуальности. Сексуальное либидо не всегда коррелирует с гормональным уровнем из-за большей зависимости женщины от социальных факторов, часто тормозящих проявления сексуальности. Поэтому позднее начало половой жизни у мужчин свидетельствует, как правило, о сексуальных нарушениях. В то же время у женщин отсутствие половой жизни может определяться внешней непривлекательностью, дефектами воспитания, ограниченностью социальных контактов с мужчинами. Активность в браке (частота половых актов), чётко характеризующая сохранность нейрогуморальной составляющей у мужчин, далеко не всегда отражает уровень сексуального либидо женщины, её потребность в половых актах.
При истерическом неврозе сексуальные проблемы в жалобах пациентов не являются ведущими. Сексуальные переживания пациенток при этом сопровождаются негативными эмоциями, демонстративным отвращением к половому акту, приступами ненависти к мужу при его попытках склонить женщину к близости, вплоть до выраженных соматовегетативных расстройств во время интимной близости (тошнота, боли в сердце, ощущение приближающейся потери сознания). Для пациенток характерны демонстративность, непоследовательность, уклончивость, противоречивость при обсуждении сексуальных проблем.
Приглашение мужа на приём к сексологу обычно встречает активное одобрение пациентки. Хотя в совместных беседах с супружеской парой пациенты и проявляют готовность следовать терапевтическим рекомендациям, на деле эти рекомендации часто игнорируют. При затяжном течении невроза такие пациентки заявляют, что переживают сексуальную неудовлетворённость с первых дней брака, указывают, что муж был всегда противен как мужчина (при позитивной оценке его человеческих достоинств), акцентируют внимание врача на имеющиеся у мужа сексуальные расстройства и пытаются подвести врача к выводу о бесперспективности изменения стиля интимных отношений. В совместных беседах с супружеской парой нередко обнаруживается резко негативная оценка мужа.
В структуре истерического невроза обнаруживаются различные варианты гениталгий, включающие острые или неясные, тупые ощущения в нижней части живота, пояснице, промежности, прямой кишке, учащённые позывы и рези при мочеиспускании или зуд вульвы. Болевые ощущения обычно имеют приступообразный характер, нередко с постепенным началом и медленным разрешением приступа. Продолжительность болевых приступов составляет от получаса до нескольких часов, а их возникновение бывает связано с очередным половым актом, завершившимся без оргазма у женщины.
При неврастении наряду с сексуальными конфликтами, как правило, обнаруживают серьёзные осложнения во взаимоотношениях с супругом. Сексуальное расстройство сопровождается значительным охлаждением, утратой влечения к близости, переживаниями безразличия и опустошённости после её окончания. По мере течения заболевания сексуальные отношения утрачивают актуальность, исчезают сексуальные фрустрации. Гениталгии имеют оттенок давления, тяжести в области малого таза и сочетаются с болями в поясничной области, причём больные не выделяют их среди других неприятных ощущений.
Случаи сексуальных расстройств, развивающихся по типу тревожнофобического невротического срыва, у женщин встречаются редко и связаны не столько с ситуациями, угрожающими сексуальному благополучию, сколько с опасениями венерических или гинекологических заболеваний, а также с ситуациями, воспринимаемыми женщинами как греховные или постыдные.
Вторичное вовлечение сексуальной сферы в клиническую картину невроза, вызванного несексуальными причинами, у женщин наблюдается чаще, чем у мужчин, но женщины в подобных случаях редко обращаются за сексологической помощью. Особой патогенностью отличаются конфликтные ситуации в отношениях с сексуальным партнёром, которые, даже лишённые сексуального содержания, накладывают свой отпечаток на интимные отношения супругов. К числу наиболее сложных и трудноразрешимых конфликтных ситуаций у женщин следует отнести конфликт с родственниками мужа, изменение семейных отношений в связи с рождением ребёнка, взаимоотношение с детьми от предыдущего брака, бесплодный брак, ситуации любовного треугольника.
Особенно тяжело подобные ситуации переносятся в случаях, когда решение о замужестве содержало деструктивные мотивы — необходимость уйти из неблагоприятной обстановки в родительской семье, месть изменившему избраннику, ориентация на материальное благополучие, стремление преодолеть комплекс «непривлекательности», боязнь остаться одинокой, необходимость «легализовать» беременность.
Наиболее подвержены сексуальному срыву молодые женщины, не имеющие устойчивого сексуального стереотипа, и женщины в инволюционном периоде.
Оргазмическая дисфункция
В клинической картине различают три степени аноргазмии. При первой отмечаются сохранность либидо и возможность удовлетворения без оргазма. При второй наблюдается безразличное, равнодушное отношение к половому акту. При третьей — негативное отношение, отвращение к половому акту. Тотальная аноргазмия у женщин с опытом половой жизни наблюдается редко, чаще встречаются снижение уровня оргастичности, сглаженность оргазма.
Вагинизм неорганического происхождения
Вагинизм можно отнести и к нарушениям психической составляющей копулятивного цикла у женщин, и к сексуальным дезадаптациям. Он, наряду с некоторыми формами импотенции у мужчин, может служить причиной виргогамии (девственного брака), длящейся иногда несколько лет. Для возникновения у женщины вагинизма необходимы определённые психосексуальные особенности и у партнёра. Вагинизм проявляется судорожным сокращением мышц влагалища и тазового дна, приведением и сжатием бёдер, препятствующим проведению полового акта. При истинном вагинизме никаких генитальных нарушений не наблюдается.
Выделяют три степени выраженности вагинизма: I степень — спазм при попытке интромиссии; II степень — спазм при прикосновении к половым органам; III степень — спазм при одной только мысли о половом акте. Часто вагинизм возникает при нерешительном поведении мужа и определённых чертах характера у жены (мнительность, обидчивость, тревожность, эмоциональная неустойчивость). В рамках психоаналитического подхода у пациенток отмечаются с детского возраста не только страх боли, но и боязнь темноты, воды, высоты и т.п. Страх боли часто становится навязчивым и сочетается с эмоциональной напряжённостью.
Вагинизм обычно манифестирует с началом половой жизни. Судорожному сокращению мышц предшествует страх боли при дефлорации, однако в отдельных случаях он возникает внезапно, неожиданно для пациентки в момент дефлорации. Мягкие, тревожно мнительные мужья не настаивают на коитусе и переносят дефлорацию «на потом». При последующих попытках всё повторяется. В дальнейшем вагинизм проявляется и при попытках гинекологического обследования.
ЛЕЧЕНИЕ
Основной метод лечения вагинизма — рациональная психотерапия, ауто и гипносуггестия.
Источник
Болезнь загнанных лошадей — лицо современной депрессии
По мнению экспертов ВОЗ, депрессивные расстройства как причина временной нетрудоспособности и по степени наносимого экономического ущерба в скором времени выйдут на одно из ведущих, если не на первое место. При этом психиатры, психотерапевты, врачи других специальностей все чаще замечают, что пациенты, страдающие депрессией, уже довольно давно почти совсем утратили свой классический, описанный Ясперсом «облик» и жалуются на что угодно, но только не на пониженное настроение, чувство тоски или заторможенность. Так называемая атипичная, маскированная или ларвированная депрессия стала, пожалуй, извините за каламбур, наиболее типичной. Это затрудняет её выявление и, естественно, оказание эффективной, своевременной помощи.
Пациенты месяцами, а иногда годами обивают пороги кабинетов терапевтов, хирургов, неврологов, кардиологов, гастроэнтерологов, делают дорогостоящие исследования, «испытывают» на себе десятки медикаментов. Все чаще приходится наблюдать, когда интернисты, отчаявшись помочь пациенту со стойкой артериальной гипертензией, аритмией, язвенной болезнью или колитом, у которого нет четких признаков депрессивного расстройства, присоединяют к терапии антидепрессант и достигают быстрого улучшения при лечении, казалось бы, чисто соматического недуга.
В чем же причина такого явного, быстрого, если не сказать – катастрофического патоморфоза?
Объяснение кроется в резких изменениях условий жизни современного человека и россиян в особенности. Нас, десятилетиями пребывавших в «сонной одури застоя», а теперь вынужденных локтями, кулаками, другими местами и, к счастью, все чаще – мозгами отвоевывать достойное место под солнцем. Но, как говорится, нет добра без худа, все убыстряющийся темп современной жизни, все эти информационные и технологические «взрывы», безжалостность конкуренции неизбежно порождают настоящую эпидемию хронического стресса, захватывающую практически все слои нашего общества. Однако стресс, скажете вы, проблема всем известная и хорошо изученная, при чем здесь депрессия? А при том, что именно стресс множит число «депрессий истощения», «вегетативных», «соматизированных», «ларвированных» и иных подобных атипичных депрессий, в основе которых лежат особые механизмы, вносящие своеобразие в клиническую картину депрессивных расстройств.
В анамнезе у таких пациентов обычно не прослеживаются наследственная отягощенность или конкретная «свежая» психотравма, не видно четко очерченных «эпизодов» или «фаз», а чаще наблюдается жаркое «горение» на работе, череда «ударов судьбы», просто неутихающая боль за годы, прожитые бесцельно или в погоне за миражом, беспокойство за детей, тщетно мечущихся в попытках выбиться в «люди» или, напротив, выбившихся, и теперь пожинающих плоды успеха, которые уж очень напоминают яблоки с известного дерева в райском саду. В поведении этих людей обычно нет «пресловутой» психомоторной заторможенности, временами они даже могут казаться активными, «бойкими», лишь иногда как бы тускнеет взгляд или на лицо набегает «облако», особенно если удается нащупать по-настоящему важную для данного человека, «больную» тему. Настроение такие пациенты характеризуют как «нормальное» или, в крайнем случае, неустойчивое. Лишь при более тщательном расспросе выясняется, что периодически и со временем все чаще они ощущают «усталость от жизни», задерганность, раздражение, внутреннее напряжение, тревогу, невозможность расслабиться. Нередко отсутствует чувство отдыха после сна, выходных или отпуска, накатывают апатия, «лень», или жизнь теряет полноту и яркость, протекает, как на «автопилоте»; у случайно вырванного из повседневной суеты человека появляется растерянность — он не знает, что делать, чего хотеть.
В большинстве же случаев жалобы таких пациентов носят чисто соматический характер и при этом часто находятся объясняющие эти жалобы, вполне реальные, подтвержденные параклиническими исследованиями соматические заболевания. Лишь иногда опытные интернисты могут заметить то, что, к примеру, выраженность и стойкость болевого синдрома при остеохондрозе или гастрите или другие симптомы как бы преувеличены, то есть создается впечатление их аггравации, и они обычно резистентны к лечению.
Симптоматика таких депрессивных состояний практически не отличима от так называемого «синдрома хронической усталости», характерного для длительно протекающих вирусных инфекций, и с этим синдромом депрессии следует дифференцировать в первую очередь. Правда, такая дифференциальная диагностика довольно сложна технически и требует высокого профессионализма специалистов и современной лабораторно-инструментальной базы.
Каковы же патогенетические механизмы обсуждаемого типа депрессий?
Для объяснения их развития наиболее приемлема концепция неспецифических защитно-приспособительных реакций нервной системы, предложенная Ю.Л. Нуллером. Когда в результате длительных истощающих воздействий (хронического стресса) развивается общий дефицит энергетических ресурсов организма (в первую очередь – ресурсов нервной системы) по цепи обратной связи включается неспецифическая реакция тревоги (иногда пациенты ощущают это физически – жалуются на ухудшение сна, внутреннюю дрожь, напряжение мышц, появляются симптомы, которые принято считать «невротическими», — упорные цефалгии в виде «каски» на голове, «комок» в горле или затруднения глотания, ощущение нехватки воздуха или усиленного биения сердца). Параллельно по закону locus minoris resistencia обостряются старые или проявляются дремлющие соматические болезни, что также никак не способствует выявлению истинных пусковых механизмов расстройства здоровья. Так как реакция тревоги (неспецифическая активация) не решает проблемы, и истощение нервной системы продолжается, включается второй, более глубокий «эшелон» защиты — депрессия, которая в рамках данной концепции является не болезнью, а выработанным эволюцией особым механизмом охранительного торможения, не позволяющим растратить последний, «неприкосновенный» запас сил. Но для разумного, живущего в обществе человека этот механизм теряет свое защитное значение – он не может «спрятаться» от жизни, движимый чувством долга, ответственности, подчиняясь общепринятым правилам и социальным законам, наконец, просто по инерции, он продолжает суетиться и при этом постоянно получает от своей нервной системы сигналы о приближающемся внутреннем «банкротстве». Обладая способностью прогнозировать, такой человек на сознательном или подсознательном уровне как бы постоянно задается вопросом: «Как же жить дальше, находясь в состоянии выжатого лимона?». И смутно предчувствует или представляет возможность наступления полного краха по всем направлениям. Это порождает усиление тревоги, периодически достигающей степени отчаяния или паники. Последняя нередко сопровождается вегетативными «бурями» (в виде колебаний АД, аритмий, дискинезий желудочно-кишечного тракта), которые ранее обычно причислялись к вегето-сосудистой дистонии или к диэнцефальным (гипоталамическим) кризам, а теперь все чаще именуются «паническими атаками».
При повторении таких кризов или атак включаются обсессивно-фобические механизмы, которые наряду с вышеописанными защитно-приспособительными реакциями формируют порочный круг самоподдержания депрессии. И когда все эти механизмы, действующие не только на психологическом, но и на биологическом уровне, включены, пациенту, к сожалению, часто уже не в состоянии помочь ни полноценный отдых, ни самые изощренные психотерапевтические методики. Необходимы средства, надежно разрывающие порочный круг «истощение – тревога – истощение» и блокирующие приспособительные реакции нервной системы, утратившие у человека свой защитный смысл и лишь поддерживающие состояние болезни.
Пока на роль таких средств могут претендовать лишь транквилизаторы и антидепрессанты.
Кроме того, терапия депрессий всегда требует комплексного подхода. Наряду с всесторонним обследованием (из-за вышеописанных трудностей разграничения соматических и «депрессогенных» симптомов) лечение антидепрессантами должно сочетаться с психотерапией и психологическим консультированием. При этом психотерапия и работа психолога, независимо от применяемых методик, призваны обеспечивать решение следующих принципиально важных задач.
- Описание (в доступной пациенту форме) природы, механизмов развития и, главное, обратимого характера депрессивных расстройств.
- Ознакомление пациента с особенностями эффектов применяемых препаратов и необходимость строго соблюдать данные доктором рекомендации!
- Выявление основных истощающих факторов – перегрузок, внешних и внутренних конфликтов, зависимостей, «дисфункциональных» отношений и когнитивных процессов, а в более отдаленной перспективе – формирование нового, менее «жестокого» по отношению к нервной системе и к организму в целом стиля жизни. Процесс это сложный, трудоемкий и приводит к успеху лишь если начат вовремя – когда у пациента уже появилось желание и силы что-то менять, и он сам ищет «новые пути», а психотерапевт, как того требует один из основных законов этой профессии, играет не директивную, указующую, а сопровождающую («фасилитирующую») роль. При этом мы должны помочь пациенту понять, что в противном случае (при отказе от таких поисков) сохраняется риск, как минимум, повторных курсов лечения антидепрессантами.
Терапия современных депрессий – процесс обычно результативный, но далеко не простой и безоблачный, достаточно часты рецидивы, нередко возникает тенденция к хронизации депрессивных расстройств.
Пока еще не предложен идеальный антидепрессант, сочетающий в себе высокую активность, «силу», широту спектра действия с отсутствием побочных эффектов. В Областном консультативно-диагностическом центре широко используются самые современные схемы лечения и комбинации препаратов, отличающиеся большей надежностью, универсальностью и минимальными побочными эффектами и рекомендуемые ведущими специалистами неврологии и психотерапии.
В ОКДЦ ведет консультативный прием врач-психотерапевт Владимир Михайлович Подгрушный, готовый помочь в сложной ситуации.
Источник