Дайте бокалы дайте вина радость мгновенье

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Общественное достояние Общественное достояние false false

Источник

Весёлый час

Дайте бокалы!
Дайте вина!
Радость — мгновенье.
Пейте до дна!
Громкие песни
Гряньте, друзья!
Пусть нас веселых
Видит заря!
Ныне пируем —
Юность на час —
Нынче веселье,
Радость у нас!
Завтра что будет,
Знаю ль, друзья?
Пусть нас веселых
Видит заря!
Шумно, разгульно
Пойте, друзья!
Лейте в бокалы
Больше вина!
Ну-те ж все разом
Выпьем до дна!
Пусть нас веселых
Видит заря!

Статьи раздела литература

• E-mail: cultrf@mkrf.ru
• Обратная связь
• Нашли опечатку? Ctrl+Enter

• Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
• Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
• Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
• Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Источник

История одной песни

Этот рассказ я опубликовал на своей странице не proza.ru. Но поскольку здесь встречаются и мои стихи, решил повторить его здесь. Приятного прочтения!

Нет, это не история происхождения песни (впрочем, было бы интересно узнать, как и где она родилась, кто автор или авторы, кто и где впервые ее исполнил). Это моя история, связанная с песней. Возможно, у нее даже было название. Но для меня в качестве названия с мелкого детства звучал призыв: «Лёва, давай «Врешь, пьешь»!
Лёва – это мой отец, Лев Иванович, в прошлом военно-морской офицер, потом судостроитель, который всю свою жизнь дружил с музыкой, стихами и рисованием. Он, почти самоучка, неплохо играл на аккордеоне и фортепиано, легко аккомпанировал на семиструнной гитаре, сочинил несколько симпатичных мелодий на свои же стихи, и эти (и многие другие) песни вполне сносно для уровня самодеятельности и домашнего пения исполнял – в общем, был вполне творческой личностью. Мама отцовский голос ласково называла «козлетоном».
В нашей двухкомнатной хрущевке, сколько себя помню, всегда было море гостей – друзья по службе на Дальнем Востоке, коллеги по работе, друзья друзей – всех не перечесть.
И, конечно, были застолья, и, конечно, звучали песни.
Одна из них была, пожалуй, самой любимой, потому что исполнялась всеми присутствующими, даже если они слышали ее впервые. Массовые песни – это дань моде 40-50-х годов, когда принципы коллективизма и всеобщего энтузиазма предполагали в том числе и хоровое исполнение песен, речевок, кричалок и шумелок. Это заражало радостью и поднимало «командный дух».
И вот, в самый разгар застолья, когда гости уже слегка подогрелись и утолили первый голод, Лев брал в руки аккордеон – старенький, но вполне исправный и звонкий немецкий “Hohner” – или разворачивался к любимому пианино… Тут-то кто-то из присутствующих и выкрикивал заветное: «Лёва, давай «Врёшь, пьёшь»!
И Лёва давал:

Чудесно создан белый свет,
Людей набито, что селедки.
Ошибся только лишь Творец,
Что море создал не из водки.
Но я не пью! –

уже речитативом завершал куплет Лев, ожидая запланированной массовой игры. И игра не заставляла себя ждать.

дружно выкрикивали развеселившиеся гости.

наигранно «оправдывался» Лев. А гости наседали:

И тут начинался припев, который подхватывали все:

Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже пьет вино.
Вино, вино, вино, вино –
Оно на радость нам дано!

Колумб Америку открыл –
Страну для нас совсем чужую.
Дурак! Он лучше бы открыл
На нашей улице пивную!
Но я не пью!

Все дружно прокричали уже знакомое нам «Вреш, пьешь»! Далее припев получал новый оборот:

Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже пьет вино.
Непьющие соседки редки –
Они уж вымерли давно!

Затем обычно подряд следовали два куплета – а гости все больше и больше заводились:

Чарльз Дарвин целый век трудился,
Чтоб доказать происхожденье.
Дурак! Он лучше бы женился –
Тогда бы не было сомненья!

Коперник тоже век трудился,
Чтоб доказать земли вращенье.
Дурак! Чего ж он не напился?
Тогда бы не было сомненья!
Но я не пью!

Вновь повторялись кричалки. А припев получал новую трансформацию:

Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже хлещет спирт!
Вино, вино, вино, вино –
Оно на радость нам дано!

Мне, тогда трехлетнему малышу, всегда нравилось участвовать «во взрослой» песне. Но однажды случилась ужасная несправедливость. На самом интересном месте, перед тем самым «Лёва, давай…!» меня уложили спать. Кроватка моя стояла в соседней комнате, отгороженная от честной компании всего лишь занавеской. И вот, лежу я, весь такой обиженный, в кровати, а песня началась. Представьте эмоции всех гостей, когда в ответственный момент из-за занавески появляется моя белобрысая голова и вполне уверенно заявляет:

Такой взрыв хохота я слышал впервые! Гости схватились за животики, кто-то даже скатился под стол. Но я был реабилитирован, и весь дальнейший концерт с удовольствием сидел на руках то у одного, то у другого из гостей.
Позже мне приходилось слышать, что песня эта – из студенческого фольклора. И в ней действительно были слова о студентах:

«Студент стучится в двери рая…»

Но не мог отец петь о студентах. Ведь он им никогда не был. За то он был курсантом! Курсантом Батумского мореходного училища. Поэтому и пел он подобающим образом:

Курсант стучится в двери рая.
Апостол Петр ему в ответ:
— Куда ты, рожа пропитая?
Здесь проходимцам места нет!

А вот студенткам ром не нужен.
Они без рома хороши.
Им поцелуй горячий нужен
И объясненье для души.
Поэтому я не пью! –

завершал отец этот откровенно неудачный (на мой взгляд) куплет. Неудачный потому, что по правилам стихосложения не принято рифмовать одинаковые слова. Да и веселившее меня тогда слово «дурак» из текста исчезло – скучный, как мне казалось в детстве, куплет!
Однако, гостям нравилось, и на эти тонкости они совсем не обращали внимания, продолжая кричать что есть мочи своё «Врешь, пьешь!»
Скоро я подрос, научился играть на пианино и на гитаре. И, естественно, стал исполнять эту песню на вечеринках вместе со своими друзьями. А на родительских «сабантуйчиках» с успехом подменял отца за инструментом.

Прошло немало лет. Не помню уж, что меня подтолкнуло, но в свои 60 я решил дополнить песню парочкой куплетов:

Как хорошо пройтись вдвоем
От ресторана к ресторану.
И слышать милое «Бухнём!»
Из уст своей прекрасной дамы.

И вот уж дети подросли,
Самостоятельными стали.
Чтоб с ними выпить мы могли –
Иных компаний не искали.

Я верю, что придет пора,
И что, по правилам науки,
Мы сможем пиво пить с утра,
И нас поддержат наши внуки.

Источник

Дайте бокалы дайте вина радость мгновенье

Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.

Глупец, кто для вина лишь клевету припас.

Ты говоришь, что мы должны вина чураться?

Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.

Как надоели мне несносные ханжи!

Вина подай, саки, и, кстати, заложи

Тюрбай мой в кабаке и мой молельный коврик;

Не только на словах я враг всей этой лжи.

Благоговейно чтят везде стихи корана,

Но как читают их? Не часто и не рьяно.

Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,

Читают вечером, и днем, и утром рано.

Давлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух

Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,

Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.

Покуда жизненный огонь в нем не потух.

Знай, в каждом, атоме тут, на земле, таится

Дышавший некогда кумир прекраснолицый.

Снимай же бережно пылинку с милых кос:

Прелестных локонов была она частицей.

Увы, не много дней нам здесь побыть дано,

Прожить их без любви и без вина — грешно.

Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:

Коль суждено уйти — не все ли нам равно?

О, если б, захватив с собой стихов диван

Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,

Мне провести с тобой денек среди развалин,

Мне позавидовать бы мог любой султан.

Будь глух к ученому о боге суесловью,

Целуй кумир, к его прильнувши изголовью.

Покуда кровь твою не пролил злобный рок,

Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.

Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,

Что пред тобой луна своих стыдится чар.

Другие к празднику себя пусть украшают,

Ты — праздник украшать собой имеешь дар.

Кумир мой — горшая из горьких неудач!

Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.

Увы, надеяться могу ль на исцеленье,

Раз тяжко занемог единственный мой врач?

Ты сердце бедное мое, господь, помилуй,

И грудь, которую томит огонь постылый,

И ноги, что всегда несут меня в кабак,

И руку, что сжимать так любит кубок милый.

Растить в душе побег унынья — преступленье,

Пока не прочтена вся книга наслажденья.

Лови же радости и жадно пей вино:

Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.

Скорей вина сюда! Теперь не время сну,

Я славить розами ланит хочу весну.

Но прежде Разуму, докучливому старцу,

Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.

День завтрашний — увы!- сокрыт от наших глаз!

Спеши использовать летящий в бездну час.

Пей, луноликая! Как часто будет месяц

Всходить на небосвод, уже не видя нас.

Лик розы освежен дыханием весны,

Глаза возлюбленной красой лугов полны,

Сегодня чудный день! Возьми бокал, а думы

О зимней стуже брось: они всегда грустны.

Друзья, бокал — рудник текучего рубина,

А хмель — духовная бокала сердцевина.

Вино, что в хрустале горит, — покровом слез

Едва прикрытая кровавая пучина.

Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:

«Куда ведет меня чреда ночей и дней?»

Не отрывая уст, ответила мне чаша:

«Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!»

Бокала полного веселый вид мне люб,

Звук арф, что жалобно при том звенит, мне люб,

Ханжа, которому чужда отрада хмеля,

Когда он за сто верст, горами скрыт, — мне люб.

Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз

Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час.

И стоит ли жалеть, что я — кровавой слизи,

Костей и жил мешок — исчезну вдруг из глаз?

Призыв из кабака поднял меня от сна:

«Сюда, беспутные поклонники вина!

Пурпурной влагою скорей наполним чаши,

Покуда мера дней, как чаша, не полна».

Ах, сколько, сколько раз, вставая ото сна,

Я обещал, что впредь не буду пить вина,

Но нынче, господи, я не даю зарока:

Могу ли я не пить, когда пришла весна?

Смотри: беременна душою плоть бокала,

Как если б лилия чревата розой стала,

Нет, это пригоршня текучего огня

В утробе ясного, как горный ключ, кристалла.

Влюбленный на ногах пусть держится едва,

Пусть у него гудит от хмеля голова.

Лишь трезвый человек заботами снедаем,

А пьяному ведь все на свете трын-трава.

Мне часто говорят: «Поменьше пей вина!

В том, что ты пьянствуешь, скажи нам, чья вина?»

Лицо возлюбленной моей повинно в этом:

Я не могу не пить, когда со мной она.

В бокалы влей вина и песню затяни нам,

Свой голос примешав к стенаньям соловьиным!

Без песни пить нельзя, — ведь иначе вино

Нам разливалось бы без бульканья кувшином.

Запрет вина — закон, считающийся с тем,

Кем пьется, в когда, и много ли, и с кем.

Когда соблюдены все эти оговорки,

Пить — признак мудрости, а не порок совсем.

Как долго пленными наш быть в тюрьме мирской?

Кто сотню лет иль день велит нам жить с тоской?

Так лей вино в бокал, покуда сам не стал ты

Посудой глиняной в гончарной мастерской.

Налей, хоть у тебя уже усталый вид,

Еще вина: оно нам жизнь животворит,

О мальчик, поспеши! Наш мир подобен сказке,

И жизнь твоя, увы, без устали бежит.

Пей, ибо скоро в прах ты будешь обращен.

Вез друга, без жены твой долгий будет сон.

Два слова на ухо сейчас тебе шепну я:

«Когда тюльпан увял, расцвесть не может он».

Все те, что некогда, шумя, сюда пришли

И обезумели от радостей земли,

Пригубили вина, потом умолкли сразу

И в лоно вечного забвения легли.

Я к гончару зашел: он за комком комок

Клал гляну влажную на круглый свой станок:

Лепил он горлышки и ручки для сосудов

Из царских черепов и из пастушьих ног.

Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, — что дальше?

Пускай твой жизненный замкнулся круг, — что дальше?

Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет

И сотню лет еще, — скажи, мой друг, что дальше?

Приход наш и уход загадочны, — их цели

Все мудрецы земли осмыслить не сумели,

Где круга этого начало, где конец,

Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?

Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет,

Придется все-таки покинуть этот свет,

Будь падишахом ты иль нищим на базаре,

Цена тебе одна: для смерти санов нет.

Ты видел мир, но все, что ты видал, — ничто.

Все то, что говорил ты и слыхал, — ничто.

Итог один, весь век ты просидел ли дома,

Иль из конца в конец мир исшагал, — ничто.

От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита:

И с нищим, и с царем она равно крута.

Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья,

Все прочее — поверь! — одна лишь суета.

Где высился чертог в далекие года

И проводила дни султанов череда,

Там ныне горлица сидит среди развалин

И плачет жалобно: «Куда, куда, куда?»

Я утро каждое спешу скорей в кабак

В сопровождении товарищей-гуляк.

Коль хочешь, господи, сдружить меня с молитвой,

Мне веру подари, святой податель благ!

Моей руке держать кувшин вина — отрада;

Священных свитков ей касаться я не надо:

Я от вина промок; не мне, ханжа сухой,

Не мне, а вот тебе опасно пламя ада.

Нас, пьяниц, не кори! Когда б господь хотел,

Он ниспослал бы нам раскаянье в удел.

Не хвастай, что не пьешь — немало за тобою,

Приятель, знаю я гораздо худших дел.

Блуднице шейх сказал: «Ты, что ни день, пьяна,

И что ни час, то в сеть другим завлечена!»

Ему на то: «Ты прав; но ты-то сам таков ли,

Источник