Чувствую уже поздно будет

Слишком поздно? 3 шага, помогающих побороть страх перед временем

Основательница Ness Labs Энн-Лаура Ле Канф рассказывает, как перестать бояться прожить жизнь впустую

Я постоянно борюсь с одной мыслью. Это такая то и дело возникающая мысль, которая вас никогда не покидает: «Уже слишком поздно». Слишком поздно писать книгу, слишком поздно открывать свою компанию, слишком поздно учить новый язык. Это страх времени. Количество навыков, которые я не приобрела, и возможностей, которые не использовала из-за этой мысли, откровенно говоря, приводит в бешенство. Мне удалось с ней совладать только недавно, и хотя мне и приходится бороться с нею ежедневно, я бы хотела поделиться кое-какими своими стратегиями.

«Люди не узники судьбы, они узники своих собственных мыслей».
Франклин Д. Рузвельт

Если страх смерти — это боязнь того, что наше время подойдет к концу, то страх времени — это боязнь потратить время впустую. Это навязчивая идея, что нужно тратить время самым осмысленным образом. И когда общество говорит нам — или мы соответственно интерпретируем знаки общества, — что уже слишком поздно двигаться к какой-то конкретной цели, мы не воспринимаем ее как достаточно значимую. Нам нужно — мы требуем, — чтобы наши поступки действительно имели значение.

Страх времени может принимать несколько форм:

• Страх текущего времени: ежедневное ощущение, что вы сбились с ног и ничего не успеваете, вызывающее подавленность и панику. Некоторые люди также испытывают приступы тревоги из-за ежедневного стресса, вызванного этим типом страха времени.
• Страх будущего: размышления о том, что может случиться или не случиться в будущем, служащие причиной беспокойства и внутренних вопросов типа «что если».
• Экзистенциальный страх времени: ощущение, что время потеряно и его никак не вернуть, которое многие люди испытывают более остро, думая о смерти.

Алекс Ликерман, автор книги «Непобедимый разум: наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам», говорит, что страх времени связан с вопросами вроде: «Создаю ли я в своей жизни настолько высокую ценность, насколько возможно? Буду ли я чувствовать, когда придет время умирать, что потратил слишком много времени на себя?»

Страх времени не обязательно означает, что вы верите во внешнюю силу, которая определяет цель вашей жизни, и которую вам еще предстоит открыть. Он означает, что ваше благополучие во многом определяется той ценностью, которую вы создаете в своей жизни.

Но, как это ни парадоксально, эта чрезмерная оптимизация может помешать нам достичь этой самой высокой ценности в жизни. Мы ограничиваем себя, рассчитывая наилучший результат через наше личное восприятие возможного. Победить страх времени значит сместить акцент с перспективы на результат, чтобы можно было тратить энергию на то, что мы реально можем контролировать.

Победа над страхом времени: от перспектив к результатам

По словам Тани Дж. Петерсон, автора книги «Дневник осознанности для тех, кто тревожится» (The Mindfulness Journal for Anxiety), важно принять несколько истин, чтобы иметь возможность контролировать свое время и всю свою жизнь. Прежде всего, время существует, и мы не можем этого изменить. Время будет двигаться вперед, и мы тоже. Принятие этих простых, но пугающих истин — первый шаг к ослаблению страха времени. Затем можно взяться за реализацию более конкретных стратегий.

«И если мы продолжим спрашивать «почему?», как ребенок, которым мы когда-то были, пытаясь раскопать нашу самую рудиментарную амбицию — утомительное занятие, — мы в конечном итоге найдем все причины, ведущие к одной точке, к одной основной причине жить, которую мы искали все время, к основной причине, которой мы измеряем ценность всего, что делаем: быть счастливыми».
Алекс Ликерман, клинический психолог

Жизненная цель служит важным фактором в психологии счастья, но если тратить слишком много умственной энергии на ее поиски, вместо того, чтобы заняться тем, что делает нас счастливыми, это приведет к постоянным тревогам. Вот три шага, которые вы можете предпринять, чтобы уменьшить страх времени, продолжая искать смысл в повседневной жизни:

1. Определите, что для вас означает «хорошо проведенное время». Сядьте и подумайте о том, что действительно делает вас счастливыми и приводит в состояние потока, когда вы не задумываетесь о том, насколько осуществимым будет конечный результат. Просто подумайте о том, что вы делаете, и о том, как вы себя чувствуете при этом. Например, не думайте о том, как вы могли бы быть счастливы, опубликовав книгу. Спросите себя, действительно ли вам нравится писать. Не думайте о том, как вы будете гордиться собой, пробежав марафон. Спросите, любите ли вы бегать. Создайте короткий список занятий, которые вам действительно нравятся и которые приносят пользу вам или всему миру.
2. Освободите место для этих моментов. Это не значит найти для них время. Подумайте, как вы будете включать эти моменты в свою жизнь. Может быть, по дороге на работу. Может быть, дома, когда дети заснут. Или, может быть, проведение времени с детьми — именно то, для чего вы хотите освободить место. Если окажется, что у вас меньше времени, чем ожидалось, это совершенно нормально. Речь идет о создании пространства для занятий, которые дают «хорошо проведенное время». Как сказала писательница Мария Эджуорт, «если мы сбережем эти моменты, то не потеряем годы».
3. Избавьтесь от того, что пожирает ваше время: моменты, которые мы проводим бездумно, прокручивая страницы в социальных сетях или просматривая случайные видео, усиливают страх времени. Пересмотрите свои принципы потребления контента и постарайтесь сократить количество времени, которое проводите в режиме ввода, а не вывода.

Как я уже сказала, страх времени — это то, с чем я все еще сражаюсь, и, возможно, продолжу сражаться до конца своей жизни. Если вы тоже боретесь с ним, надеюсь, эти подходы окажутся полезными для вас.

Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.

Источник

«Тебе уже 30, а ты все еще не…»: почему мы считаем, что нам поздно начинать что-то новое

Отрывок из книги Насти Травкиной «Homo Mutabilis. Как наука о мозге помогла мне преодолеть стереотипы, поверить в себя и круто изменить жизнь»

Мож­но ли эф­фек­тив­но учить­ся но­во­му во взрос­лом воз­расте? Спо­соб­ны ли мы из­ба­вить­ся от на­вя­зан­ных ро­лей и пре­одо­леть дет­ские трав­мы? А от­ка­зать­ся от вред­ных при­вы­чек? В кни­ге «Homo Mu­ta­bilis. Как на­у­ка о моз­ге по­мог­ла мне пре­одо­леть сте­рео­ти­пы, по­ве­рить в себя и кру­то из­ме­нить жизнь», ко­то­рая вы­хо­дит в из­да­тель­стве «Аль­пи­на Па­б­ли­шер», на эти во­про­сы от­ве­ча­ет на­уч­ная жур­на­лист­ка На­стя Трав­ки­на. С по­мо­щью ней­ро­био­ло­гии она раз­ру­ша­ет мифы о ста­ре­нии моз­га и рас­ска­зы­ва­ет, как смог­ла из­ме­нить­ся сама.

Со­рев­но­ва­ния с ге­ни­я­ми

Мно­гим мо­ло­дым лю­дям жизнь под­пор­ти­ли ге­нии. Нелег­ко си­деть в сво­ей ком­на­те (если у вас во­об­ще есть своя ком­на­та) с пры­щом на носу, ака­де­ми­че­ской за­дол­жен­но­стью и же­ла­ни­ем на­ко­нец вы­спать­ся — и меч­тать про­сла­вить­ся, в то вре­мя как неко­то­рые твои ро­вес­ни­ки уже со­вер­ши­ли важ­ное от­кры­тие, на­пи­са­ли ро­ман или со­зда­ли кол­лек­цию одеж­ды! Един­ствен­ный бро­сок, на ко­то­рый хва­та­ет сил, — тап­кой в кота. За­тем мож­но крик­нуть: «Ну мне то­гда уже со­всем позд­но что-то на­чи­нать!» — и пу­стить­ся гу­бить свою жизнь, за­пи­вая шо­ко­лад­ные ба­тон­чи­ки ко­нья­ком и по­гру­жа­ясь в пу­чи­ну бес­смыс­лен­но­го и бес­по­щад­но­го сер­фин­га по па­б­ли­кам с груст­ны­ми ме­ма­ми и над­пи­ся­ми «Тебе уже 20, а ты все еще…»

Мне лич­но на­па­ко­стил Ар­тюр Рем­бо — фран­цуз­ский «про­кля­тый» поэт кон­ца XIX века. Этот него­дяй про­жил все­го 37 лет, уже к 15 го­дам счи­тал­ся зре­лым ху­дож­ни­ком, в 16 сфор­му­ли­ро­вал свою по­э­ти­че­скую фи­ло­со­фию стра­да­ю­ще­го ви­зи­о­не­ра, а к 19 стал пи­о­не­ром сим­во­лиз­ма. Та­ким об­ра­зом, к 20 го­дам он успел об­ре­сти бес­смерт­ную сла­ву и за­вя­зать с по­э­зи­ей, до­стиг­нув в ней вер­ши­ны.

Неуди­ви­тель­но, что, ко­гда мне ис­пол­ни­лось 20, а за­вя­зать было ре­ши­тель­но не с чем (все, чем я за­ни­ма­лась, я едва успе­ла на­чать), я на­ча­ла очень пе­ре­жи­вать. Во­круг хо­ди­ли взрос­лые и вор­ча­ли. Бе­решь­ся за ка­ран­даш — го­во­рят, что Пи­кассо в тво­ем воз­расте уже стал пен­си­о­не­ром от ис­кус­ства. Хо­чешь за­нять­ся му­зы­кой — ты­чут Мо­цар­том, ко­то­рый чуть ли не в пя­ти­лет­нем воз­расте умер, на­пи­сав 500 ше­дев­ров. (Ра­зу­ме­ет­ся, все мы зна­ем, что Мо­царт умер в 35. Это было ху­до­же­ствен­ное пре­уве­ли­че­ние: в пять лет он все­го лишь на­пи­сал пер­вые пье­сы. Не ду­маю, что вам ста­ло лег­че от это­го по­яс­не­ния.) Вен­гер­ский ма­те­ма­тик Пал Эр­дёш пе­ре­мно­жал че­ты­рех­знач­ные чис­ла в че­ты­ре года — а я в этом воз­расте без­успеш­но учи­лась за­вя­зы­вать шнур­ки. Меня явно не взя­ли бы в этот клуб: един­ствен­ным вы­да­ю­щим­ся про­из­ве­де­ни­ем, ко­то­рое я со­зда­ла в до­школь­ном воз­расте, было сти­хо­тво­ре­ние «чер­ная кош­ка си­дит у окош­ка и дрем­лет немнож­ко». Раз­мыш­ле­ния о дет­стве и юно­сти ге­ни­ев при­во­дят в от­ча­я­ние, не прав­да ли?

Несмот­ря на то что в дет­ские и школь­ные годы я счи­та­лась ум­ной и ода­рен­ной, в 20 лет я ста­ла вос­при­ни­мать себя как по­чти без­на­деж­но­го че­ло­ве­ка, луч­шие годы ко­то­ро­го по­за­ди. Мне было «уже позд­но» до­би­вать­ся чего-то или ду­хов­но и ин­тел­лек­ту­аль­но рас­ти, ведь к это­му воз­рас­ту уро­вень ин­тел­лек­та, наши та­лан­ты, спо­соб­но­сти и воз­мож­но­сти чет­ко опре­де­ле­ны, ведь так?

Кто бы мог пред­по­ло­жить, что это ощу­ще­ние, во мно­гом опре­де­ляв­шее мое от­но­ше­ние к себе в юно­сти, ока­жет­ся ошиб­кой, а осо­зна­ние этой ошиб­ки из­ме­нит мою жизнь!

«Слиш­ком позд­но»

Ча­сто люди в 20 и даже в 15 лет го­во­рят, что они уже чего-то не успе­ли, ни­че­го не до­бьют­ся или про­жи­ли жизнь зря. Во мно­гом это свя­за­но с раз­ви­ти­ем аб­стракт­но­го мыш­ле­ния, осо­зна­ни­ем необ­ра­ти­мо­сти вре­ме­ни и неиз­беж­но­сти смер­ти. Та­кие раз­мыш­ле­ния от­кры­ва­ют пе­ред мо­ло­ды­ми людь­ми эк­зи­стен­ци­аль­ные без­дны фи­ло­со­фии, в ко­то­рые мож­но по­гру­жать­ся все глуб­же, чи­тая кни­ги по этой теме. Но в то же вре­мя это по­ни­ма­ние мо­жет быть на­прав­ле­но в со­всем дру­гое, де­струк­тив­ное рус­ло и при­ве­сти к неспра­вед­ли­во­му от­но­ше­нию к себе. Под вли­я­ни­ем идеи о том, что, не успев вый­ти из дет­ско­го воз­рас­та, наш мозг на­чи­на­ет ста­реть и ра­бо­тать хуже, а наши воз­мож­но­сти сужа­ют­ся, мо­ло­дые люди мо­гут счесть свою жизнь по­ра­же­ни­ем и от­ка­зать­ся от са­мо­раз­ви­тия.

Как ча­сто взрос­лые в моем дет­стве го­во­ри­ли о том, что ка­кие-то спо­соб­но­сти позд­но раз­ви­вать! Для все­го как бы есть стро­гие рам­ки. Неко­то­рые бо­лее-ме­нее по­нят­ны: в ба­лет­ный кру­жок позд­но идти по­сле пяти лет, ба­ле­ри­ной Боль­шо­го те­ат­ра уже не ста­нешь, ведь с каж­дым го­дом су­ста­вы ста­но­вят­ся ме­нее эла­стич­ны­ми, а ко­сти — бо­лее проч­ны­ми. Но чем даль­ше от тела и бли­же к моз­гу, тем со­мни­тель­нее воз­раст­ные огра­ни­че­ния: мол, в во­семь лет позд­но учить ре­бен­ка му­зы­ке, в седь­мом клас­се — на­чи­нать изу­чать ан­глий­ский, вы­би­рать про­фес­сию нуж­но до де­вя­то­го клас­са, по­сту­пать в уни­вер­си­тет — толь­ко до 20, на­ко­нец, со­вер­шить ка­кое-то от­кры­тие мож­но толь­ко до 21 года. А что по­том? А по­том на­сту­пит «позд­но», по­то­му что мозг яко­бы де­гра­ди­ру­ет.

За­чем люди вос­про­из­во­дят эти мифы? Ко­неч­но, не из злых на­ме­ре­ний. Ро­ди­те­ли чаще все­го хо­тят, что­бы дети ско­рее устро­и­лись в жиз­ни, и под­го­ня­ют их, что­бы они про­дук­тив­но ис­поль­зо­ва­ли от­пу­щен­ное вре­мя. Осо­бен­но ча­сто та­кое дав­ле­ние ис­пы­ты­ва­ют мо­ло­дые люди из необес­пе­чен­ных се­мей. Но дети и под­рост­ки не зна­ют этой «прав­ды жиз­ни» и вос­при­ни­ма­ют по­доб­ную ри­то­ри­ку на свой счет бук­валь­но: ты не успел, твои по­пыт­ки об­ре­че­ны на про­вал, не на­учил­ся сей­час — не на­учишь­ся ни­ко­гда.

По­доб­ное вну­ше­ние де­мо­ти­ви­ру­ет. Оно ка­ле­чит мно­гих и вос­про­из­во­дит­ся че­рез по­ко­ле­ния, мно­го­крат­но по­вто­ря­ясь. И даже если вы ни­ко­гда не были по­слуш­ным ре­бен­ком или под­рост­ком, по­вто­рен­ная 100 раз глу­пость мо­жет стать для вас «оче­вид­ной» ис­ти­ной. Мы все мо­жем ве­рить, что по­сле «часа икс» — будь то 18 лет или 22 года — нас не ждет ни­че­го, кро­ме стре­ми­тель­но­го ста­ре­ния моз­га и де­гра­да­ции.

Но чем стар­ше я ста­но­ви­лась, тем бо­лее со­мни­тель­ной ка­за­лась мысль о том, что раз­ви­вать­ся, учить­ся и до­сти­гать но­вых вер­шин мож­но толь­ко в дет­стве и ран­нем под­рост­ко­вом воз­расте. А как же остав­ши­е­ся, ска­жем, 50 лет (а если по­ве­зет, то и 60, и 70)? Неуже­ли и прав­да в остав­ши­е­ся де­ся­ти­ле­тия при­дет­ся «до­жи­вать» жизнь, ко­то­рую я лет 10 на­зад толь­ко на­ча­ла осо­зна­вать? Но как это мо­жет быть, если с каж­дым го­дом мои спо­соб­но­сти все боль­ше раз­ви­ва­ют­ся, а жаж­да ре­шать слож­ные за­да­чи рас­тет?

Ока­за­лось, что но­вые про­фес­сии мож­но осва­и­вать всю жизнь, а не толь­ко в юно­сти. Несмот­ря на то что я за­ня­лась спор­том толь­ко в 19 лет, к 30 мой про­гресс поз­во­лил за­ду­мать­ся о по­лу­че­нии про­фес­сии тре­не­ра. Уче­бу в ин­сти­ту­те я за­вер­ши­ла в 25 лет, и к ее окон­ча­нию учить­ся мне было ин­те­рес­нее и лег­че, чем в 18. Ри­со­ва­ла я с дет­ства, но ил­лю­стра­то­ром на­ча­ла ра­бо­тать толь­ко по­сле 25, а в 26 в со­ста­ве арт-груп­пы bo­je­moi за­ни­ма­лась сце­но­гра­фи­ей ба­ле­та в Ма­ри­ин­ском те­ат­ре и про­дол­жаю ра­бо­тать с де­ко­ра­ци­я­ми все эти годы. К 26 го­дам я за­ин­те­ре­со­ва­лась ней­ро­био­ло­ги­ей, в 28 на­пи­са­ла первую на­уч­но-по­пу­ляр­ную ста­тью, а сей­час пишу свою первую кни­гу.

Я ста­ла об­ра­щать вни­ма­ние и на дру­гих лю­дей, ко­то­рые опро­вер­га­ют тео­рию «слиш­ком позд­но». С каж­дым го­дом я их встре­чаю все боль­ше. Пер­вым че­ло­ве­ком, ко­то­рый на­толк­нул меня на мысль, что на­чи­нать за­ни­мать­ся чем-то но­вым мож­но не толь­ко в юно­сти, был аме­ри­кан­ский пи­са­тель Ген­ри Мил­лер, ко­то­рый всю жизнь вы­на­ши­вал идею стать пи­са­те­лем, но пер­вое про­из­ве­де­ние на­пи­сал в 36 лет, а в 43 года опуб­ли­ко­вал пер­вый ро­ман.

Од­на­ко еще боль­ше меня впе­чат­ля­ют ре­аль­ные люди из мо­е­го окру­же­ния. За­чем да­ле­ко хо­дить? — Мой парт­нер, ху­дож­ник Сер­гей Жда­нов, в 28 лет за­нял­ся жур­на­ли­сти­кой, не имея ни­ка­ко­го опы­та ра­бо­ты с тек­стом, а че­рез че­ты­ре года пре­вра­тил­ся в од­но­го из экс­пер­тов по пси­хо­ло­гии циф­ро­вых тех­но­ло­гий в рос­сий­ских СМИ (его ра­бо­ты мож­но по­чи­тать в те­ле­грам-ка­на­ле «Чорт ногу сло­мит»). Или Саша Гри­е­ва, уче­ный-во­сто­ко­вед и спе­ци­а­лист по ки­тай­ско­му язы­ку, ко­то­рая в 30 лет из ака­де­ми­че­ской на­у­ки пе­ре­шла ра­бо­тать в сфе­ру этич­но­го фит­не­са, эм­бо­ди­мен­та и ре­а­би­ли­та­ции, при­вне­ся в них на­уч­ный под­ход, вни­ма­ние к со­зна­нию и хо­лизм, свой­ствен­ный во­сточ­ной фи­ло­со­фии (ее те­ле­грам-ка­нал на­зы­ва­ет­ся «Утром ЗОЖ, ве­че­ром ку­теж»). Или моя мама, ко­то­рой я не устаю удив­лять­ся: она ра­бо­та­ла в сфе­ре про­даж и была до­мо­хо­зяй­кой, а к 50 го­дам вспом­ни­ла о ди­пло­ме дет­ско­го пе­да­го­га, про­дол­жи­ла обу­че­ние и ока­за­лась та­лант­ли­вым де­то­во­ди­те­лем. Да что уж там, недав­но мой дво­ю­род­ный де­душ­ка Сла­ва, ни­ко­гда не имев­ший ве­ло­си­пе­да, в 81 год впер­вые осед­лал «Аист» и, по­ло­мав неко­то­рое ко­ли­че­ство ку­стов вдоль до­ро­ги (но не ко­стей!), на­учил­ся ка­тать­ся.

Эти люди де­мон­стри­ру­ют, что лич­ност­ный рост и раз­ви­тие мо­гут быть вполне есте­ствен­ны­ми во взрос­лом воз­расте. Ко­гда мне было 15-20 лет, ни­кто еще не знал, что спу­стя пару де­ся­ти­ле­тий глав­ным на­вы­ком че­ло­ве­ка бу­дет счи­тать­ся уме­ние по­сто­ян­но учить­ся (эта кон­цеп­ция на­зы­ва­ет­ся «непре­рыв­ное об­ра­зо­ва­ние», или life­long learn­ing). А се­го­дня это ба­зо­вое тре­бо­ва­ние для тех, кто хо­чет ак­тив­но участ­во­вать в «чет­вер­той про­мыш­лен­ной ре­во­лю­ции» — ро­бо­ти­за­ции и раз­ви­тии ИИ. Раз­ве это было бы воз­мож­но, если бы наш мозг оста­вал­ся неиз­мен­ным и со вре­ме­нем толь­ко из­на­ши­вал­ся?

Толь­ко по­лез­ные по­сты и сто­рис — в на­шем In­sta­gram

Источник