В поисках Бога внутри себя
«Главное – чтоб Бог был в душе» — говорят многие современные люди и. отворачиваются от храма. А ведь представление о Боге внутри нас присутствует в православном учении и дает основание для полноценной церковной жизни. Об этом статья американского священника Стивена Фримана, которую мы предлагаем Вашему вниманию.
Нам следует понимать наши отношения с Богом не как взаимодействие двух отдельных личностей, где одна — это мы, а другая — Бог. Наше единство с Богом, рожденное внутри нас таинством святого крещения, намного важнее.
Бог не «помогает» нам в том смысле, что Он побуждает нас к чему-то или просто все в нашей жизни устраивает определенным образом. На самом деле Он внутри нас, Он вместе с нами со-работает. Аскетические практики (например, молитва, пост, самоотречение) имеют смысл только в этом контексте. Те, кто наблюдает за Православием «снаружи», часто обвиняют нас в «благочестии, основанном на делах», имея в виду, что мы надеемся получить милость Божию за свои добрые дела. Но это абсолютно не верно. Милость Божия – это Его дар, и он не может быть «заработан».
И тем не менее, православная жизнь похожа на жизнь Самого Христа.
Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду (Евангелие от Иоанна, 14: 12).
Все, что делает христианин, должно делаться в единстве со Христом, и тогда это не действия отдельно взятого человека, а то, что родилось в результате нашей общей жизни со Христом и во Христе. Когда мы постимся, это Христос в нас постится. Когда мы молимся, в нас молится Христос. Когда мы даем милостыню, ее дает именно Христос внутри нас.
И нам нужно понять, что Христос в нас жаждет поститься. Христос в нас жаждет молиться. Христос в нас жаждет проявлять милосердие. То, к чему нас призывает Церковь – это не рецепт хорошего поведения и не схема морального совершенства. Христовы заповеди и то, как они преломляются в жизни Церкви, сами по себе являются иконой Христа.
Румынский православный догматист Димитрий Станилоэ пишет:
В начале Христос «погребен» в заповедях и внутри нас — в той степени, в которой мы их исполняем, и в нас его сила. В этом соработничестве мы обретаем добродетели и они становятся живыми чертами нашего характера; в них образ Божий, и Христос как яркое солнце восстает из-под этой погребальной пелены. («Православная духовность»)
Такое единство – в самом сердце православной веры и жизни. К сожалению, многие ветви христианства создали «внешний» образ наших отношений с Богом и спасения. В этом случае Бог является чем-то «наружным» в нашей жизни, он не внутри, а всегда вовне, и наши отношения с ним похожи на личные связи людей в современной культуре. В этом случае отношения христианина с Богом сводятся к психологии и морали.
Это происходит потому что мы беспокоимся о том, как Бог «относится» к нам. Психологизированное восприятие искупления озабочено Божьим гневом. Оно сводится к морали в том смысле, что наше поведение – всего лишь личные усилия каждого соответствовать некому внешнему набору правил и норм. Нас считают «хорошими» или «плохими» судя по тому, как мы себя ведем; внутренняя природа этого поведения полностью игнорируется. Но только наши жизни, которые мы живем в единстве с Богом, имеют природу истинного спасения, настоящей человечности. Вот в чем смысл спасения по милости Божией.
Есть и обратная сторона таинства Христа внутри нас, и она очень важна. Это страдание Христа внутри нас. Его крестные муки продолжаются в жизни каждого из людей. Если кто-то из нас страдает, в нем страдает Христос. Нет ни одного человеческого страдания, к которому Он не причастен.
Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (Первое послание апостола Павла к коринфянам, 12: 26).
Постоянное соприкосновение с таким единством – основа христианской жизни. В этом смысл крещения – быть погребенным вместе с Ним. В этом смысл причастия – «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». В этом смысл каждого действия и каждой мысли.
В этом жизнь, полная благодати.
Перевела с английского Дарья Прохорова
Источник
Почувствовать Бога
Возьмем, например, вопрос о частоте причащений в современной практике церковной жизни. Противники частого причащения непременно выдвигают следующий тезис: человек, причащающийся часто, привыкает к Таинству и перестает ощущать благоговение к нему, подходит к Чаше без должных благочестивых чувств и переживаний.
То же самое и про исповедь. Обычно говорят примерно так: «А зачем, собственно, исповедоваться каждый раз перед причастием, перечисляя все эти повседневные мелочи типа раздражительности или празднословия? Ведь так, в конце концов, в силу привычки теряется самое главное – покаянное чувство сокрушения о своих грехах, которое человек должен пережить, омыв умиленными слезами свое падшее естество».
Ну а не так давно, пару лет назад, меня буквально «сразили наповал» мои прихожане – благочестивые супруги, усердно посещающие храм и весьма неформально относящиеся к духовной жизни. Когда у них родился второй ребенок, они наотрез отказались крестить его, так как дитя, по их мнению, пока еще не сможет должным образом «прочувствовать свое крещение». Так малыш, которому уже 2 года, и растет без общения с Богом в установленных Им Таинствах, а ведь они, собственно, и являются самым главным даром, который основатель Церкви – Спаситель – нам оставил.
Что тут скажешь? Очень показателен последний случай с отказом от крещения младенца: в нем был доведен до абсурда тезис, выдвигаемый в контексте спора о частоте причащения и исповеди, где вопрос явно ставится неправильно и благая в принципе мысль о сокрушенных и возвышенных чувствах становится здесь прямо-таки опасной.
Во-первых, в последнем случае, а иногда и в первых двух, касаемых исповеди и причастия, речь нередко идет о проблеме духовного сладострастия. При этом недуге новоначальный христианин начинает искать чувственного (пусть и довольно возвышенного) услаждения в молитве, подменяя стремление к Богу страстным исканием второстепенных последствий близости к Нему – слезного покаяния, теплоты сердечной и радости, которыми Господь действительно авансом одаривает иногда неофитов.
Преподобный Никон Оптинский по этому поводу прямо говорит: «Во время молитвы неполезно стремиться к высоким чувствованиям. Надо только в смысл вникать произносимых слов, внимательно молиться, и тогда, со временем, Господь даст и озарение духовное, и умиление сердечное…»
Целенаправленно искать в молитве «духовного жара» – это всё равно что жениться на девушке из-за ее приданного или одной ее телесной красоты. Человек, вставший на такой путь, очень быстро теряет настоящие, Богом данные возвышенные чувства. Тогда он или смиряется, понимая свою неопытность и греховность, и прибегает к опыту святых отцов, к послушанию у своего духовника (или хотя бы приходского пастыря, если духовника нет). Или же начинает впадать в состояние грубой прелести – духовного самообмана, продолжая и дальше возгревать свою чувственность, что нередко приобретает совсем уродливые формы. Ну а потом такого горе-аскета попросту «выносит» из Церкви, и он, перестав ходить в храм, всю жизнь вспоминает: «А ведь было время – со слезами молился!»
Поэтому некоторые святые отцы даже подчеркивают, что неспособность к возвышенным чувствам у новоначальных – это особый Божий Промысл о нас. Преподобный Лев Оптинский в одном из писем поясняет по этому поводу: «Вы, вкусивши по милосердию Божию сладость и утешение от молитвы, теперь не обретая сего в себе, смущаетесь, унываете, считаете себя виновницею сей потери, и ваше нерадение это – истинная правда. Но я нахожу здесь и Промысл Божий, отъявший от вас сие утешение; не победивши страстей и не очистивши сердца своего, можно ли сохранить это богатство без вреда! И не дастся вам оно к пользе вашей, дабы не впали в прелесть…»
Согласно православной аскетике, чувствам, даже самым возвышенным, вообще не следует доверять.
Во-вторых, чувствам, даже самым возвышенным, согласно православной аскетике, вообще не следует доверять. Да, они могут быть освящены Богом, но у кого? У святых людей, которые, достигнув состояния обожения, восстановили свое падшее естество. Ну а нам, обычным людям, следует помнить, что все мы, в большей или меньшей степени, находимся в состоянии прелести и не способны объективно оценить те или иные явления духовного мира и тем более свое состояние. Наша оценка субъективна и может нас завести весьма далеко.
Именно поэтому и существует в православной традиции институт послушания и духовничества. Именно поэтому вопрос частоты исповеди или причастия находится, в конечном счете, в ведении духовника или даже простого приходского священника, если духовника пока еще нет. И именно поэтому иногда, вопреки чувствам, нужно понуждать себя на молитву и даже на участие в Таинствах.
Преподобный Иосиф Оптинский: «Молиться с самопонуждением состоит в нашей воле, а молиться с умилением зависит от Бога».
Преподобный Иосиф Оптинский подчеркивает, что самопонуждение в молитве – это непременный этап духовного роста: «Молиться с самопонуждением состоит в нашей воле, а молиться с умилением зависит от Бога. Мы же должны молиться молитвою, какою можем, а за самопонуждение Бог даст и умиление в свое время, когда Ему благоугодно будет».
В-третьих, следует помнить, что наше естество восстанавливается постепенно, в обратной последовательности своего разрушения. Думаю, многие помнят, как в детстве при совершении первых осознанных дурных поступков нестерпимо жгла совесть и невинные чувства находились в страдальческом смятении. Причем это было вовсе не из-за того, что «родители влепят», а в связи с тем, что еще не извращенное вместилище чувств – сердце – страдало от пока неестественного для него греха. Куда потом всё это подевалось? Было беспощадно выжжено и полностью извращено (у некоторых до такой степени, что даже сам вид страдания других людей вместо ужаса и отвращения начинает вызывать наслаждение – именно для таких граждан снимают фильмы, где живьем отрезают головы и кровь хлещет фонтаном).
Последним бастионом, долго и упорно не поддающимся духовной деградации, является ум. И если хотя бы умом человек понимает, что его жизнь не соответствует Евангелию, значит, он уже может исповедоваться, и это будет пусть и несовершенное, но покаяние. Если умом христианин изо всех сил старается уразуметь, что перед ним Тело и Кровь Господни, то даже при молчании (а то и искусительном смятении) чувств может он, на мой взгляд, с благословения пастыря причащаться.
Ну а образное вместилище чувств – сердце – с годами (а может, и с десятилетиями) хотя бы отчасти восстановится при помощи благодатных Таинств и аскетических упражнений, и мы действительно сможем молиться, благоговея перед своим Творцом не только умом, но и возвышенными, очищенными от страстей чувствами. Сможем – как бы это дерзновенно ни звучало – умилиться и возрадоваться, почувствовав близость Бога…
Источник
Православная Жизнь
Самое удивительное в православии – живое общение с Живым Богом.
Не выдуманные переживания, а живое общение, которое наполняет душу миром и радостью. И в добрых делах мы встречаемся с Богом, и в церковных Таинствах, и в молитве.
Молитва – великая наука, о ней поговорим особо.
Молитва – это встреча с Богом Живым. Православие даёт человеку непосредственный доступ к Богу.
Однажды после проведенной встречи с молодёжью мы шли по городу, к нам подошли две сектантки. «Здравствуйте, не хотите ли поговорить о Боге?» – спросили они. Тогда я решил провести для православной молодёжи наглядный урок сравнительного религиоведения. «Здравствуйте, – обратился я к сектанткам, – я оператор механических навозоразбрасывателей, но мне очень интересно говорить о Боге. Расскажите мне о Нём и о том, что Он в мире делает». И сектантки, показывая свои примитивные журнальчики, стали говорить: «При Аврааме Бог сделал то, при Моисее то, при Давиде то».
«Хорошо, – остановил я их, – я верю, что Бог помогал своим угодникам. Но дело в том, что мне нужен такой Бог, который не только в древности действовал, но и в нашей жизни может что-то сделать. Скажите мне, что Бог сделал в вашей жизни лично?»
Сектанток поразил вопрос. Они стали говорить, что я не прав и Бог сейчас в мире не действует, он действовал в библейские времена, а теперь просто наблюдает за миром и ждёт момента Страшного суда, чтобы наказать грешных и наградить праведных.
После этого православная молодёжь, слушавшая нас, сказала: «Слава Богу, что мы православные».
С точки зрения православия Бог действует в жизни каждого конкретного человека, всегда, всецело и постоянно, а не с того момента, как ты об этом подумал, и не только в древности.
И узнать, что Бог является участником нашей жизни, мы можем через личную молитву.
Через молитву мы узнаём, что Бог участвует во всём, что происходит в нашей жизни. Ведь любящему важно всё в любимом. Поэтому беседа с Богом должна быть не фоном нашей жизни, а её главным содержанием. Между человеком и Богом существует множество барьеров (со стороны человека), которые преодолеваются только с помощью молитвы. Все говорят: во время молитвы хорошо. Это потому, что Бог касается души.
Часто спрашивают: зачем нужно молиться, если Бог и так знает, что нам нужно? Но мы молимся не для того, чтобы у Бога что-то выпросить. В каких-то случаях мы просим у Него помощи в тех или иных житейских обстоятельствах. А главным содержанием молитвы должно быть не это. Бог не должен быть вспомогательным средством в наших земных делах, как воспринимают Его протестанты. Главным содержанием молитвы должно быть само предстояние пред Богом, сама встреча с Ним. Молиться нужно для того, чтобы побыть с Богом, соприкоснуться с Богом, ощутить Его присутствие.
Но мы не всегда чувствуем Бога в молитве. Причин тут может быть несколько. Бог может этим показывать, что в нашей жизни что-то не в порядке, что мы грешим, как если бы мы поздоровались с мамой, а она б от нас отвернулась, – мы бы всполошились – что случилось? Чем мы её обидели? Что в нашей жизни не так, что она с нами не здоровается? То есть Бог может попустить нечувствование, чтобы мы захотели исправить свою жизнь.
Человек может быть не готов почувствовать Бога в молитве. Мы жалуемся, что Он не делает явным Своё присутствие те несколько минут, когда молимся, но ведь весь день мы говорим Ему: мне не до Тебя.
Потому святые отцы учат: «Послушай Бога в заповедях, чтобы Он услышал тебя в молитвах».
Бывает и так, что мы только ещё начинаем свой духовный путь, наше сердце только чуть-чуть вмещает в себя Бога, совсем немного, и мы иногда только чувствуем, что во время молитвы хорошо, или чувствуем, что Небо нас слышит. Этого не надо бояться, а следует стараться жить духовной жизнью – и в конце концов живое чувство Бога, живая вера к нам придут.
Старец Софроний Сахаров называет ещё одну причину нечувствования: погружая нас во тьму и пустоту богооставленности, Бог научает нас познавать исходящие от Него дары. Кроме того, через опыт богооставленности мы становимся нищими духом и приобщаемся к Христову смирению.
Бывает так, что человек не способен воспринять Бога. Сердце повреждено искаженной жизнью, и человек Бога не слышит. Бывает так, что услышать Его мешает множество грехов.
Святой Николай Сербский в письме «Человеку, который верит в Бога, но не молится Ему» пишет: «Трудись и укрепляй в себе веру. Со временем почувствуешь потребность в молитве. Пока слаба твоя вера и не заставляет тебя молиться.
Смотрели мы, как слабая струя воды падала на колесо водяной мельницы и оставалось колесо неподвижным; когда же прибыла вода, колесо двинулось.
Вера есть сила духовная. Малая вера не подвигнет ум к размышлениям о Боге и сердце на молитву Ему. Крепкая вера движет и ум, и сердце, и всю душу человека. Пока живет в душе крепкая вера, она силой своей устремляет душу к Богу».
И у святого же Николая Сербского мы находим такие слова об этом: «Неверно говорить: «‟нет Бога”, вернее сказать: ‟у меня нет Бога”; ибо и сам видишь, что многие люди вокруг тебя ощущают присутствие Бога. Ты говоришь, как бы слепой сказал ‟нет в мире света”».
Христос дарует людям возможность личного духовного опыта. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Это православный способ общения с Богом.
Но если душа повреждена, она не ощущает Неба. Тут помогает исповедь.
Маленькому ребёнку не нужно доказывать существование Бога, он Его просто ощущает. Взрослея, ребёнок совершает больше грехов, и грех заслоняет человеческую душу от Бога. Поэтому святой Амвросий Оптинский говорил, что когда человек долго не исповедовался, то он не знает, что тому человеку сказать. А ведь старец Амвросий был прозорлив и знал содержание и состояние душ приходящих к нему. Но он понимал и то, что, пока человек не хочет перемены, ему не помогут советы, ведь он воспримет их в соответствии со своим лукавством.
Поэтому у аввы Дорофея есть мысль, что если не желающий покаяться придёт даже к пророку и Господь положит на сердце пророка что сказать, чтобы помочь лукавому человеку, всё равно тот не получит никакой помощи, а виной будет его лукавое сердце.
Вообще, конечно, церковные Таинства очень помогают человеку не только встретить Бога, но и жить Богом. Святой Николай Кавасила говорит, что именно Таинства и составляют нашу жизнь во Христе.
Приведу современный пример, рассказанный мне одной студенткой.
Случай произошёл с канадцем Кристианом из Квебека, мужем подруги этой студентки. Он был ревностным католиком и ради интереса причастился в православном храме, после этого сказал: «Вот настоящее причастие. После причастия в православии невозможно оставаться неправославным».
И он сознательно принял православную веру, ощутив её вкус и значение в личном опыте.
Святой Игнатий Брянчанинов говорит, что одним из способов ощутить присутствие Бога, наряду со внимательной к словам молитвой, служит взирание на икону.
Однажды мне пришлось говорить с протестантом об иконах. Серьёзные аргументы в защиту иконопочитания он не принял. Мне было его жалко, и пришла мысль в голову: предложить ему посмотреть на икону Спасителя, которая у меня была с собой.
Протестант смотрел долго, и я спросил его, что он чувствует. Тот неожиданно сказал: «Чувствую, что я грешник».
Это всё говорит о том, что не только мы пытаемся прийти к живому чувству живого Бога, но и Сам Бог тоже пытается прийти к нам.
В Евангелии есть такие слова Христа: «Се, стою у двери (человеческого сердца) и стучу». И Он ждёт, кто Ему откроет, чтобы войти к тому, кто открыл.
Святой Иоанн Златоуст говорит проникновенно: «Христос первый искал дружбы апостолов».
И Он первым ищет нас и уже сейчас пришел к нам и действует в нашей жизни, хотя мы это не всегда видим.
Старец Иоанн (Крестьянкин) пишет: «Христос действует в твоей жизни не с того момента, как ты об этом подумал».
Бог постоянно присутствует в нашей жизни, хотя большинство людей этого не замечает. Мы не видим всю разумную красоту того, как складывается наша жизнь в единый сюжет, ведущий всех добрых людей к счастливому концу. Но мы можем довериться Господу и поверить, что это – так.
Источник