Турбо-суслик
ЧСВ Чувство собственной важности
Чувство собственной важности или ЧСВ заставляет ощущать собственную значимость над своим окружением, другими людьми, выделять свои поступки и мысли как особенные и важные. Как избавиться от этого чувства?
Чувство собственной важности крепко вошло в жизнь каждого человека. В мысли, ощущения,поступки, поведенческие модели, вообще мироощущение человека. Трудно как признать наличие собственного ЧСВ, так и предпринять попытки избавиться от него.
О чувстве собственной важности как о крайне вредном факте нашего бытия хорошо сказано в книгах Карлоса Кастанеды.
Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире — это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме самого себя.
Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Быть воином означает быть легким и текучим.
Чувство собственной важности — главнейший и самый могущественный из врагов человека.
К. Кастанеда. Колесо времени.
Чаще всего ЧСВ — это
- проявление гордыни, напыщенности, ощущение себя королем положения;
- настойчивое привлечение к себе внимания через нытье, слезы, надуманные страдания;
- злость, агрессия и повышенная раздражительность из-за того, что окружащий мир не соответствует нашим ожиданиям и прихотям.
Как видно, чувство собственно важности несет с собой разномастную палитру эмоций и делает человека излишне эмоциональным и привязанным к собственной персоне. Человек отдает в окружающее пространство много негативных мыслей. Вместо того чтобы отдавать конструктивные и созидательные эмоции и мысли, человек относится к миру так, будто ему кто-то что-то «должен». И мир отвечает ему тем же.
Чтобы избавиться от чувства собственной важности — нужно проделать огромную работу. Как и с любой проблемой, здесь нужно действовать комплексно и не просто признавать факт наличия ЧСВ, а суметь усмирить его. ЧСВ — это наш личный монстр, на поддержание которого человек расходует много энергии. ЧСВ побуждает нас испытывать стеснение, агрессию и злость, страх и неуверенность и многие другие, как только вокруг возникает ситуация, угрожающая его существованию в нас. Большая часть нашей энергии расходуется на подпитку ЧСВ, что, конечно, мешает человеку ощутить настоящую свободу.
Человек переполнен ощущением важности своей персоны и считает свои мысли, эмоции и поступки чуть ли не самой важной вещью в мире. Хотя при этом нам глупо предположить, чтобы какая-то вещь, человек или явление были такими исключительными и самыми важными. Но в отношении нас самих глаза, как правило, закрыты наглухо и мы не видим, как ошибаемся на свой счет. При этом человек может как позитивно, так и негативно оценивать воздействия мира на свою персону и рассматривать окружающих как агресоров и судей, думать, что его кто-то осуждает или настроен к нему агрессивно. Хотя на самом деле окружающему миру нет до нас совершенно никакого дела. И этот факт ох как тяжело принять нашему эго и ЧСВ. Или же мир начинает соответствовать нашим ожиданиям и мы видим подтверждение своим страхам и негативным ожиданиям.
Именно поэтому чувство собственной важности бесполезная эмоция, которая не дает ничего человеку, кроме разрушительных мыслей и фрустрации, когда мы ищем и находим подтверждение своим мыслям. Избавиться от ЧСВ крайне сложно, но возможно. Ваше эго будет всеми силами упираться и не позволит легко разрушить его основу и «святая святых» — ЧСВ, однако сделать это все равно можно при желании, используя инструменты депрограмимрования подсознания. В частности, техника Турбо-суслик и работает с такими инструментами и может помочь вам, если Вы решительно хотите усмирить свое эго и сказать «Прощай!» вашему чувству собственной важности.
P.S. В процессе занятий вы осознаете всю иллюзорность вашего чувства собственной важности, как и иллюзорность ЭГО, чьим основным инструментом и оружием является ЧСВ. Оно будет сдавать свои позиции постепенно, и появится возможность увидеть и ощутить рамки и границы, в которые оно вас ранее запирало. Также легко будет замечать проявление ЧСВ в других людях и осознать всю масштабность порабощения им человечества. По крайней мере, так случилось у меня и у многих пользователей системы.
Информация на этом статье — результат личного опыта его автора, все статьи написаны исходя из собственных результатов пользования системой и не имеют целью убедить кого-нибудь в чем-то.
Данный сайт является личной инициативой его автора и не имеет никакого отношения к автору техники Турбо-Суслик Дмитрию Леушкину.
Источник
Важность
— Ты на меня не сердишься, а, дон Хуан? — спросил я, когда он вернулся. Он, казалось, удивился.
— Нет. Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего, что этого бы заслуживало. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.
— Ты испугался и удрал потому, что чувствовал себя чертовски важным, — так дон Хуан объяснил мой уход.
— Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Человек знания должен быть легким и текучим.
Ничто не имеет особого значения, поэтому человек знания просто выбирает какой-то поступок и совершает его. Но совершает так, словно это имеет значение. Контролируемая глупость заставляет его говорить, что его действия очень важны, и поступать соответственно. В то же время он прекрасно понимает, что все это не имеет значения.
— Ты слишком серьезно к себе относишься, — медленно проговорил он. — И воспринимаешь себя как чертовски важную персону. Это нужно изменить! Ведь ты настолько важен, что считаешь себя вправе раздражаться по любому поводу. Настолько важен, что можешь позволить себе развернуться и уйти, когда ситуация складывается не так, как тебе этого хочется. Возможно, ты полагаешь, что тем самым демонстрируешь силу своего характера. Но это же чушь! Ты — слабый, чванливый и самовлюбленный тип!
Он сказал, что из-за непомерно раздутого чувства собственной важности я за всю свою жизнь не довел до конца ни единого дела.
— Чувство собственной важности, так же, как личная история, относится к тому, от чего следует избавиться, — веско произнес он.
Пока ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире — это твоя персона, ты никогда не сможешь по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно заморенная лошадь, ты не видишь в нем ничего, кроме самого себя.
— Невероятно! Не могу поверить, что такое возможно! — изумленно воскликнул я.
Дон Хуан воспринял мои слова буквально и выругал меня. Он сказал, что его утомляет моя привычка потакать своему чувству собственной важности, снова и снова требуя доказательств того, что мир непостижим и прекрасен.
Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные — значит придавать неоправданное значение личности их совершившего, то есть — потакать его чувству собственной важности.
Я принялся протестовать. Я хотел, чтобы он объяснил, чего мне не следует делать со своим телом. Он оборвал меня повелительным жестом и мягко произнес:
— Кончай базар. На этот раз от тебя требуются действия. Действия, направленные на то, чтобы измениться. Так что — ищи место. Не важно, сколько времени тебе на это потребуется. Хоть всю ночь. Не имеет значения даже то, найдешь ты его или нет. Важно то, что ты будешь пытаться его найти.
Сейчас я покажу тебе простое упражнение. Оно поможет тебе понять, что такое неделание. И, поскольку речь идет о неделании, не имеет никакого значения, попробуешь ты выполнить это упражнение сейчас или через десять лет.
— Я не знаю, дон Хуан. Я в себя не верю.
— Веришь ты в кого бы то ни было или нет — не имеет значения.
— Мы — светящиеся существа, — сказал он, ритмично покачивая головой. — А для светящихся существ значение имеет только личная сила. Но если ты спросишь меня, что такое личная сила, я отвечу, что этого мои объяснения тебе не объяснят.
Затем дон Хуан указал на кажущеюся противоречие в идее изменения. С одной стороны, мир магов призывал к полной трансформации, с другой — объяснение магов говорит, что остров тоналя является цельным, и ни один из его элементов не может быть перемещен. В таком случае изменение не означает уничтожения чего бы то ни было, а скорее замещение значения, которое мы придаем этим элементам.
— Жалость к самому себе, например, — сказал он. — Нет никакого способа избавиться от нее, освободиться от нее с пользой. Она имеет определенное место и определенный характер на твоем острове, — определенный фасад, который видно издалека. Поэтому каждый раз, когда предоставляется случай, жалость к самому себе становится активной. У нее есть история. Если ты сменишь фасад жалости к самому себе, то ты уберешь и ее выдающееся положение.
Я попросил его объяснить значение этих метафор, особенно идею смены фасадов. Я понял это как возможность играть несколько ролей одновременно.
— Фасады изменяешь, изменяя использование элементов острова, — сказал он. Возьмем опять жалость к себе. Она была полезной для тебя, потому что ты чувствовал свою важность, и считал, что ты заслуживаешь лучших условий, лучшею обращения. Она, может быть, еще и потому имела значение, что ты не хотел принимать ответственности за поступки, которые побуждали тебя жалеть самого себя, или потому, что ты не был способен принять идею своей нависшей смерти как свидетеля твоих поступков и советчика. Стирание личной истории и три сопутствующие ей техники являются средствами магов для изменения фасадов элементов острова. Например, стиранием личной истории ты отрицал использование жалости к самому себе. Для того, чтобы жалость к себе сработала, тебе необходимо быть важным, безответственным и бессмертным. Когда эти чувства каким-либо образом изменены, ты уже не можешь жалеть самого себя.
То же справедливо и в отношении всех других элементов, которые ты изменил на своем острове. Без использования этих четырех техник ты бы никогда не добился успеха в перемене их. Смена фасадов означает только то, что ты отводишь второстепенное место первоначально важным элементам. Твоя жалость к себе все еще предмет на твоем острове. Она будет там, на заднем плане, точно так же, как идеи нависшей смерти, или смиренности, или твоей ответственности за свои поступки уже находились там раньше без всякого использования.
Я никогда не видел Нестора таким легким. За те несколько раз, что я бывал с ним в прошлом, он произвел на меня впечатление человека среднего возраста. Когда же сейчас он сидел здесь, улыбаясь своими кривыми зубами, я поразился тому, как молодо он выглядит. Он казался юношей, которому только что за двадцать.
Паблито и на этот раз безошибочно прочел мои мысли.
— Он теряет чувство собственной важности, — сказал он. — Вот почему он моложе.
Не имеет значения, что именно кто-то говорит или делает, — сказал дон Хуан. — Ты сам должен быть безупречным человеком. Битва происходит в этой груди, прямо здесь.
Он мягко постучал по моей груди.
— Если бы твой дедушка или твой отец попытались стать безупречными воинами, — продолжал он, — у них не осталось бы времени на пустяковые битвы. Нам требуется наша энергия и наше время целиком и полностью, чтобы победить весь этот идиотизм в себе. Только это и имеет значение. Остальное не важно. Ничто из того, что твой дед или отец говорили о церкви, не принесло им благополучия. Но вот если ты будешь безупречным воином, то это даст тебе мужество, молодость и силу. Так что тебе надлежит сделать мудрый выбор.
— Маги не помогают друг другу так, как ты помог Паблито. Ты вел себя как человек с улицы. Нагваль учил всех нас быть воинами. Он говорил нам, что воин не испытывает сочувствия ни к кому. Испытывать сочувствие — означает желать, чтобы другой человек был похож на тебя, был в твоей шкуре. И ты протягиваешь руку помощи именно для этой цели. Ты сделал это с Паблито. Самая трудная вещь в мире для воина — предоставить других самим себе. Когда я была жирной, я беспокоилась, что Лидия и Роза едят недостаточно. Я боялась, что они заболеют и умрут от недоедания. Не щадя сил, я откармливала их, и у меня были самые лучшие намерения.
Безупречный воин предоставляет других самим себе и поддерживает их в том, что для них важнее всего. Если, конечно, ты веришь, что они и сами являются безупречными воинами.
— А что если они не являются безупречными воинами? — спросил я.
— Тогда твой долг — быть безупречным самому и не говорить ни слова. Нагваль сказал, что только маг, который видит и является бесформенным, может позволить себе помогать кому-либо. Вот почему он помогал нам и сделал нас такими, какие мы есть. Не думаешь ли ты, что можешь ходить повсюду, подбирая людей на улице, чтобы помогать им?
Дон Хуан уже ставил меня лицом к лицу с дилеммой, что я никоим образом не мог помогать своим близким существам. По его мнению, каждое наше усилие помочь фактически является произвольным актом, руководимым исключительно нашим своекорыстием.
Как-то в городе я поднял улитку, лежавшую посреди тротуара, и бережно положил ее под какой-то виноградный куст. Я был уверен, что оставь я ее на тротуаре, люди рано или поздно раздавили бы ее. Я считал, что убрав ее в безопасное место, спас ее. Дон Хуан тут же показал мне, что это не так. Я не принял во внимание две важные возможности. Одна из них была такой: улитка избежала верной смерти на виноградных листьях от яда. А другая — улитка имела достаточно личной силы, чтобы пересечь тротуар. Своим вмешательством я не спас улитку, а только заставил ее утратить то, чего она с таким трудом достигла. Когда я захотел положить улитку туда, где нашел ее, он не позволил мне и этого. Он сказал, что такова была судьба улитки — что какой-то идиот пересечет ей путь и прервет ее продвижение. Если я оставлю ее там, где положил, она, быть может, будет в состоянии собрать Достаточно личной силы и дойти туда, куда собиралась.
Я думал, что понял его мысль. Очевидно, тогда я лишь поверхностно согласился с ним. Самой трудной вещью на свете для меня было предоставить других самим себе.
Ла Горда, услышав мой рассказ, сказала, что на этот раз я наверняка потерял свою человеческую форму, сбросив все щиты или, по крайней мере, большинство из них. Она была права. Не зная и даже не соображая, что произошло, я оказался в совершенно незнакомом состоянии. Я чувствовал себя отрешенным, не ощущающим воздействий извне. Теперь уже было неважно, как поступила со мной Ла Горда. Это не означало, что я простил ее за предательство; просто чувство было таким, как будто никакого предательства и не было. Во мне не осталось никакой — ни явной, ни скрытой неприязни ни к Ла Горде, ни к кому бы то ни было другому. То, что я ощущал, не было апатией или желанием побыть одному. Скорее, это было незнакомое чувство отстраненности, способности погрузиться в текущий момент, не имея никаких мыслей ни о чем другом. Действия людей больше не влияли на меня, потому что я вообще больше ничего не ждал. Странный покой стал руководящей силой моей жизни. Я чувствовал, что каким-то образом все-таки воспринял одну из концепций жизни воина — отрешенность. Ла Горда сказала, что я сделал больше, чем воспринял ее, — я фактически ее воплотил.
Дон Хуан говорил, что его бенефактор не жалел времени на него и на других воинов во всем, что относилось к овладению мастерством сталкера. Он применял сложные розыгрыши, чтобы создать подходящий контекст для гармонического соответствия между буквой правила и поведением воина в повседневном мире, когда он взаимодействует с людьми. Он считал это единственным способом убедить их в том, что при отсутствии чувства собственной важности единственный способ, каким воин может взаимодействовать с социальной средой, — это контролируемая глупость. Разрабатывая свои ситуации, бенефактор дона Хуана сталкивал обычно действия людей и действия воинов с требованиями правила, а затем отходил в сторону и предоставлял естественной драме разворачиваться самостоятельно. Глупость людей некоторое время занимает главенствующее положение и вовлекает воинов в свое течение, как и следует из естественного хода событий, но в конце концов обязательно бывает побеждена более широким планом правила.
Дон Хуан рассказывал нам, что сначала он противился контролю бенефактора над участниками игровой ситуации. Он даже высказывал ему это в лицо. Бенефактора это не задело. Он возразил, что его контроль — не более, чем иллюзия, созданная Орлом. Он только безупречный воин, и его действия — не более, чем попытка отразить Орла, как в зеркале.
Дон Хуан сказал, что та сила, с которой его бенефактор приводил свои замыслы в исполнение, исходила из его знания того, что Орел реален и окончателен и что все, что делают люди, является абсолютной глупостью. То и другое вместе создает и составляет источник контролируемой глупости, которую учитель дона Хуана описывал как единственный мостик между глупостью людей и тем окончательным, что диктует Орел.
Она сказала, что ее бенефактор велел ей написать список тех событий, которые ей надо было пережить повторно. Он сообщил, что процедура начинается с правильного дыхания. Сталкер начинает с того, что его подбородок лежит на правом плече, и по мере медленного вдоха он поворачивает голову по дуге на 180 градусов. Вдох заканчивается, когда подбородок укладывается на левое плечо. После того, как вдох окончен, голова возвращается в первоначальное положение в расслабленном состоянии. Выдыхает же сталкер, глядя прямо перед собой.
Затем сталкер берет событие, стоящее в его списке на первом месте, и вспоминает его до тех пор, пока в памяти не всплывут все чувства, которые это событие вызвало. Когда сталкер вспомнит все эти чувства, он делает медленный вдох, перемещая голову с правого плеча на левое. Смысл этого вдоха состоит в том, чтобы восстановить энергию. Флоринда сказала, что светящееся тело постоянно создает паутинообразные нити, выходящие из светящейся массы под воздействием разного рода эмоций. Поэтому каждая ситуация взаимодействия или ситуация, в которой задействованы чувства, потенциально опустошительна для светящегося тела. Вдыхая справа налево при вспоминании чувства, сталкер, используя энергию дыхания, подбирает нити, оставленные им позади. Сразу за этим следует выдох слева направо. При помощи него сталкер освобождается от тех нитей, которые оставили в нем другие светящиеся тела, участвовавшие в припоминаемом событии.
Она сказала, что это — обязательная подготовительная ступень сталкинга, через которую прошли все члены ее партии как через введение в более сложные упражнения этого искусства. Если сталкеры не прошли этой подготовительной ступени для того, чтобы вернуть нити, оставленные ими в мире, а в особенности для того, чтобы выбросить нити, оставленные в них другими, нет никакой возможности практиковать контролируемую глупость, потому что эти чужие нити являются основой для безграничного роста чувства собственной значительности. Для того, чтобы практиковать контролируемую глупость, поскольку это не является способом дурачить людей или чувствовать свое превосходство над ними, нужно быть способным смеяться над самим собой. Флоринда сказала, что одним из результатов детального пересмотра является искренний смех при столкновении лицом к лицу с набившим оскомину проявлением самовлюбленности, являющейся сущностью всех человеческих взаимодействий.
Источник