Ненависть к себе — и никаких компромиссов. Как живут люди с пограничным расстройством личности
Пограничное расстройство личности (ПРЛ) считается одним из наиболее сложных для лечения психических расстройств.
Международная классификация болезней выделяет следующие симптомы ПРЛ:
- расстройство самовосприятия, целей и внутренних устремлений;
- хроническое ощущение пустоты;
- склонность вовлекаться в напряженные и нестабильные межличностные отношения
- саморазрушающее поведение, включая суицидальные жесты и попытки.
Звучит невесело, правда? Расстройство лечится с трудом, основным средством выступает психотерапия.
Мы пообщались с двумя девушками, которым был поставлен диагноз, о том, как они живут с ПРЛ, и спросили врача-психотерапевта, как помочь таким людям.
Люба, 26 лет, IT-специалист, Германия
— Как ты себя чувствуешь сейчас?
— Мое состояние сложно описать одним словом. Вообще, у меня не одно ментальное заболевание. С пограничным расстройством личности и анорексией есть проблемы, в остальном я стабильна — спасибо лекарствам и психотерапии.
— Перед беседой я попросил тебя выразить суть ПРЛ одним словосочетанием. Твой ответ — невозможность выстроить отношения. Как это проявляется?
— Я не могу быть стабильной в любых отношениях: в романтических, в дружеских, в рабочих. Я не могу видеть все в адекватном свете, потому что вижу только черное и белое. Либо все отлично, либо все очень плохо, и меняется это мгновенно. Если сегодня я идеализирую человека и у меня развивается нездоровая зависимость от него, то завтра это может пройти по щелчку пальцев, из-за ерунды: не то сказал, что-то не так сделал — и сразу стал врагом номер один. Или становится резко скучно. Проходит первая влюбленность, и когда у всех начинаются нормальные отношения — у меня они заканчиваются.
— Погоня за страстями — это такой способ скорректировать эмоциональную нестабильность?
— Нет, скорее, эмоции для нас — как наркотики. Люди с ПРЛ часто употребляют алкоголь и наркотики, часто зависимы от адреналина и прочих аддиктивных вещей — нам хочется заполнить себя какими-то эмоциями, но не потому, что ты нестабилен, а потому, что этих эмоций у тебя нет. Ты чувствуешь пустоту внутри и пихаешь туда всякое: разных людей, какие-то занятия, алкоголь и т. п.
— Какой вид терапии ты проходишь, чтобы адаптироваться к ПРЛ?
— Сейчас я меняю психотерапевта. Меняю когнитивно-поведенческую психотерапию на эмоциональный подтип когнитивно-поведенческой терапии, то есть буду учиться именно работе с эмоциями.
— Есть ли в Германии стигматизация психически больных? Как относятся твои знакомые, когда узнают, что у тебя расстройство?
— В Германии никакой стигматизации нет, но и мои русские коллеги тоже знают об этом и относятся лояльно.
Я вообще фанат борьбы со стигматизацией. Я не стесняясь рассказываю о том, что у меня есть ментальные заболевания, все мои коллеги и друзья это знают. На конференциях внутри компании я читаю доклады о ментальных заболеваниях, стараюсь просвещать как можно больше людей. В частности, поэтому я и даю это интервью, чтобы снять стигму заболевания. Я хочу, чтобы люди, которые знают меня как успешного человека, или не знают, но в принципе понимают, что я успешный человек — работаю в крупной фирме, получаю хорошие деньги, живу в отдельной квартире, — осознали: люди с ментальными заболеваниями могут добиться многого, это не конец жизни.
— Что будет сложным в отношениях для партнера человека с ПРЛ?
— Говорю без прикрас: сложно будет все: от бытовых мелочей до отношений в целом. Мне трудно говорить на эту тему, так как у меня не было успешных долгосрочных отношений, кроме единственных, и это были отношения с нарциссом, которые длились 2,5 года. Человек с нарциссическим расстройством личности всегда притягивается к человеку с ПРЛ. Наши расстройства очень гармонично дополняли друг друга. И к сожалению, мучали нас обоих. Но как факт, это был самый долгий союз. Со здоровыми людьми у меня так не получалось никогда. Поэтому здесь никаких советов я дать не могу и, если честно, хотела бы получить их сама.
— Один из симптомов — это расстройство идентичности. Как оно ощущается?
— Ощущается, что у тебя нет личности, нет своих привычек. До 25 лет я даже не знала, что я люблю есть. Живя с каким-либо человеком, я подстраивалась под его пищевые привычки и режим дня. Если я живу с совой, то ложусь и встаю, как сова, и наоборот. Сейчас я живу одна, и мне очень тяжело. Часто бывает, что я не могу себя ничем занять. Начинается паника, потому я не могу быть одна, наедине с собой мне просто плохо. В связи с этим у меня много друзей и знакомых, с которыми я провожу время.
— Ты пытаешься заполнить себя другими людьми?
— Не другими людьми, а частями личностей других. Ты просто не имеешь собственной личности и отрываешь кусочки ото всех. Поэтому я часто подстраиваюсь под людей, веду себя так, чтобы им было приятно. По сути, это неосознанные манипуляции. Сейчас я много работаю с психотерапевтом и лучше понимаю, когда манипулирую. И останавливаю это.
— Можешь ли ты найти положительные стороны у ПРЛ?
— Нет (смеется). Однозначно нет в этом ничего хорошего. Все думают, что это так здорово, потому что ты такой весь эксцентричный и необычный. Но это ужасно и заставляет тебя страдать. И видя, как из-за тебя страдают другие, страдаешь еще больше. Жить с ПРЛ можно, но это тяжело. Обязательно нужна психотерапия. Медикаменты здесь не помогают, разве что успокоят в моменты обострений.
Аня (имя изменено), 22 года, Россия
— Каково твое ментальное состояние на данный момент?
— Сейчас состояние подвешенное. Тревожность берет свое. Но удается порой смотреть «извне», тогда дела выглядят не такими уж плохими.
— Ты боишься стигматизации, сталкивалась с ней?
— Да. С детства я чувствовала отчужденность. Свою импульсивность и внезапную агрессию я до сих пор не принимаю, но выросла я в постоянном чувстве вины. Когда я откровенна с людьми и делюсь своими переживаниями, то оказываюсь для них мягкотелой, ленивой, будто сама что-то себе выдумала, чтобы вызвать жалость. Так выглядит со стороны, и это вызывает еще большую ненависть к себе.
— Когда ты осознала, что что-то не в порядке? Как поставили официальный диагноз?
— После школы. До того был мрачный период: я не знала, куда себя деть, искала опасность намеренно, связывалась с плохими людьми, гуляла по ночам одна — лишь бы со мной что-то случилось. Я была просто потерянной.
Но однажды я попала на лекцию «Феномен суицида в философии и психологии», которую читал практикующий психотерапевт. Тема была близка мне. Я часто думала о суициде во время обострений. После лекции решилась подойти к врачу, но подобрать нужных слов не смогла — заплакала, однако при этом чувствовала, что именно этот человек знает, что со мной происходит. Он все понял и протянул мне визитку, попросив непременно с ним связаться. Меня расположила его отзывчивость.
Записаться на прием к нему сразу не получилось — плотный график. Я, полная чувства стыда за себя и ненависти к себе, пошла к другому «специалисту». В первый же прием он указал мне на то, как я, по его словам, неподобающе себя веду, и в целом был высокомерен. Я не была тогда удивлена, потому что уже привыкла быть виноватой. Но сейчас меня дико злит, что такие люди усугубляют положение с трудом решившихся на откровенность пациентов. Я не говорю сейчас о его навыках как специалиста, потому что диагноз поставил мне именно он, но эмоциональное давление здесь недопустимо. Диагноз помог мне более внимательно относиться к своему состоянию.
— Как твое расстройство сказывается на общении с людьми?
— О, я из тех тихих «пограничников», у которых все переживания — внутри. С виду я приветливая и дружелюбная, все привыкли видеть меня веселой. От этого мне еще тяжелее, но страх быть в одиночестве приводит к полной растерянности. Я будто никто, если никого нет рядом, при этом неважно, кто этот «кто-то»: он может быть совсем не близок мне. Поэтому в моем кругу много приятелей, друг на друга не похожих. И поэтому я позволяю пренебрежительно относиться к себе.
Мое эмоциональное состояние легко меняется. Утро может начаться с депрессивных мыслей, дальше я отвлекаюсь и нахожу радости, потом — в один миг — я впадаю в ярость, не управляю собой, веду себя вызывающе, громко, лезу на рожон.
Люди мне приятны, они вызывают у меня искренний интерес. На расстоянии я умею радоваться за них, принимаю всех такими, какие они есть. Этим людей я и привлекаю. Но если хочешь узнать меня лучше, то потребуется время, чтобы между нами возникло доверие. Потому что окружающих я по умолчанию вижу как обидчиков, додумываю за них гадости, крайне мнительна. И это тоже я в себе ненавижу.
— Занималась ли ты селфхармом?
— Аутоагрессия — тоже некоторая форма селфхарма. Еще были алкоголь, наркотики, намеренно деструктивный образ жизни, связи с людьми, которые мучают тебя. Я била себя по голове, била стены, чтобы наказать себя.
— Как ты адаптируешься? Проходишь терапию?
— В тяжелый период ходила к психотерапевту, он сказал, что мы будем просто разговаривать. Попутно я проходила тесты, отслеживала свое состояние, делилась сокровенным и находила поддержку, за что я ему очень благодарна. Он рекомендовал литературу по моей теме, и, изучив ее, я обрела надежду на выздоровление.
Сейчас я не хожу на прием, но уже знаю, как совладать с тем, что раньше вселяло ужас. Шаг за шагом я иду к преображению.
— Что для тебя главное в работе с ПРЛ?
— Умение отделять свои деструктивные ощущения от реальности. Понимание, что мое восприятие ограничено и часто наносит мне ущерб. Я только начала, еще многому предстоит учиться. Потому что различать это очень тяжело, такое не прочтешь в книжке и не поймешь: «О, вот оно как, теперь буду знать».
— Как ты поймешь, что выздоровела?
— Моменты, когда я ощущала себя собой, чувствовала подъем и энергию, для меня были наивысшим счастьем. Поэтому, когда я приму себя и буду проявлять себя свободно, я пойму, что справилась.
Комментарий специалиста:
Юрий Калмыков, врач-психотерапевт, кандидат медицинских наук
Пограничное расстройство личности не является приговором. Такое вообще редко можно сказать про ментальные заболевания, минимальную поддержку людям с ними предоставить всегда реально. Тут все зависит от тяжести расстройства: в легких случаях люди учатся жить с ним сами, адаптируются интуитивно или читая специальную литературу, оказывают самопомощь. В тяжелых же случаях не обойтись без вмешательства специалиста.
Главным конструктивным навыком для больных ПРЛ является умение видеть полутона жизни, видеть компромиссы, а не только крайности. Романтическому партнеру человека с ПРЛ можно посоветовать быть терпимее к личностным границам своего партнера. Важно не брать на себя роль специалиста, а просто быть рядом, особенно в тяжелые моменты.
Источник
«Полюби себя!» или как перестать себя ненавидеть
Если вы читаете эту статью, то вы, наверное, уже неоднократно слышали от окружающих «Полюби себя!» или «Почему ты себя так не любишь?». Или вы уже закончили какие-нибудь семинары на тему «Полюби себя или как поднять самооценку». Или вы прочитали кучу самоучителей на эту тему, каждое утро перед зеркалом повторяете аффирмации «я люблю себя», «я счастлив» и т. д. А у вас не получается. Любовь к себе не случается. Я поделюсь с вами инсайтом, который приобрела в поисках любви к себе: у вас и не получится! Бросьте стараться!
Любовь (и также любовь к себе) — это естественное чувство, которое есть у нас всех. Вам не надо его вызывать или насильно влюблять себя в себя. Оно всплывёт на поверхность, покажет себя во всей своей красоте и мощи, когда вы перестанете себя ненавидеть. Причина нелюбви к себе – это скрытая ненависть к себе. И именно к этому «больному месту» нужно прикладывать различные лекарства. Ненависть к себе не всегда очевидна. Это не только про людей, которые не хотят жить, причиняют себе физическую боль или не вылезают от пластических хирургов. Ненависть к себе очень часто коварная, субтильная спутница.
1. Ненависть к себе проявляется в самобичевании.
Сколько же лет я провела в каждодневном, почти каждоминутном бичевании себя! Оно начиналось уже с утра такими внутренними монологами: «Ты опять проспала, ты же хотела вставать раньше, делать зарядку и читать газету», «Зачем ты сьела кусок торта вчера? У тебя нет силы воли» и так далее. Я изводила себя самокритикой, я дико уставала сама от себя. В самые мрачные моменты я думала, что только летальный исход сможет освободить меня от этого внутреннего ада.
2. Ненависть к себе проявляется в подозрительности.
Когда коллеги закрывают дверь в свой офис, чтобы посплетничать, думаете ли вы, что это про вас сплетничают? Приписываете ли вы негативные замыслы людям и видите скрытый смысл в их поступках? Когда близкий вам человек вдруг ответил вам грубо или не уделил вам внимания, приходит ли к вам мысль «Ну вот, меня разлюбили, со мной перестали считаться и т. д.?». Или вы благодушно думаете: «Он устал/занят какой-то своей внутренней проблемой, его самого кто-то сегодня обидел»? Так как вы сами к себе не благодушны, вы не можете себе представить, что к вам люди могут хорошо относиться. И вы также не можете быть благодушным к другим. Любовь к другим, как известно, начинается с любви к себе.
3. Ненависть к себе проявляется в так называемом синдроме самозванца.
Это когда вы своими силами (в смысле не по блату) достигли всех целей, что ставили перед собой, сидите в своём угловом офисе и чувствуете себя фальшифкой. Вам кажется, что в любой момент вас разоблачат, что вы ничего не умеете и ничего не знаете и не заслуживаете своего места. Я сама уже 8 лет сижу в угловом офисе. Для тех кто не в курсе, это самый престижный офис, который получает управляющий персонал. Первые несколько лет я очень страдала от синдрома самозванца. Я всё еще видела в себе девушку-иммигранта, живущую в общежитии для беженцев, одетую в 18 лет в сшитую моей мамой одежду и часто ловящую презрительные взгляды от коренных жителей Германии из-за моего (тогда) ломаного немецкого. То, что между той девушкой и мной сегодняшней лежали почти 20 лет тяжелого труда, было не в счёт. Я знаю несколько очень успешных людей, которые страдают синдромом самозванца. Один из них стоит в списке ста лучших адвокатов Германии немецкого журнала Focus. Сотни выигранных процессов, невероятный процент оправдательных приговоров его клиентов, а он говорит, что чувствует себя как фальшивые деньги (нем. выражение) каждый раз, когда заходит в суд.
4. Ненависть к себе проявляется в неуверенности и ревности.
Так как вы себя не любите, вы не можете себе представить, что кто-то может любить вас. Вам кажется, что ваш партнёр в любой момент может осознать, что либо вы — ничтожество, либо он заслуживает лучшего, либо все вокруг вас лучше и т. д., и вас бросит. Вы выискиваете доказательства того, что вас в самом деле не любят, что с вами не считаются, вас не уважают. Возможно, что вы даже живёте с человеком, который к вам плохо относится, но не уходите, так как считаете, что лучшего вы не достойны.
5. Ненависть к себе проявляется во многих других вещах, таких, как болезненное стремление к статусу, материальным благам, знаменитости.
Когда человек чувствует, что он не ценен такой, какой он есть, что ему нужны вещи и т. д. для права существования.
И как же быть?
Сначала надо осознать ситуацию:
Для начала вы должны понять, что ваша ненависть к себе – это ненастоящее, даже до глубины фальшивое, не имеющее основания чувство, которое в вас кто-то когда-то давно заложил. Очень давно, когда вы были маленьким, беззащитным, ранимым и вы верили во всё, что вам говорили «большие» люди, вам сказали что вы – бестолковый, тупой, непригодный, что ваша мать жила и страдала с вашим отцом только из-за вас, что вы – некрасивый, слабохарактерный, что ваш брат/сестра вас намного лучше, что мать забеременела, чтобы «удержать» вашего отца, вы – самый тупой ученик в классе/школе. И вы поверили. Или же вас в открытую унижали, подавляли и критиковали. Это очень распространённый в (пост-) советском пространстве метод воспитания детей и преподавания в школе. Или над вами издевались сверстники, внушая вам физические или ментальные недостатки. Чувство, что вы неправильный и недостойный, вам внушили!
Второе, что вы должны понять, что бежать и выяснять отношения с родными, учителями или там соседями не стоит. Вы должны понять, что вас растили и воспитывали так, как могли и умели. И что у «больших» людей тоже были свои родители и учителя, от которых им самим достался определённый эмоциональный багаж. Душевные травмы часто передаются из поколения в поколение.
Третье, что вы должны понять, это, что избавление от ненависти к себе – это очень долгий и болезненный процесс. Если вы ненавидели себя несколько десятков лет, то за пару недель вам не излечиться. Наберитесь терпения.
И потом начать шагать вперед:
Первый шаг – это научиться распознавать ненависть в себе и распознавать, как она себя проявляет. Второй шаг – научиться её видеть и отлавливать её негативные импульсы, пока они еще не превратились в действия. Знакомо ли вам следующее: вами овладевает негативная эмоция или мысль, она полностью вас наполняет и вас «несёт», вы уже не можете остановиться, пока до победного конца не поскандалите, не наорётесь и почти не разрушите отношения с другим человеком? Вы во время процесса понимаете, что происходит, но уже не можете остановиться. Ваше болевое тело (термин заимствован у Экхарда Толле) всплывает у рушит всё вокруг вас. Так вот, вы можете научиться вылавливать этот магический момент между эмоцией/мыслью и действием. И когла вы его поймаете и осознаете, что с вами происходит («так, ясно, ненависть лезет наружу»), негативная эмоция/мысль теряет свой размах, свою значимость и перестаёт владеть вами. Потому что в этот магический момент у вас есть выбор: следовать негативному импульсу или нет. Вы управляете, а не вами управляют.
Но как этому научиться? Я перепробовала много практик (напишу об этом отдельно), но в конечном счёте мне помогла медитация. А именно техника mindfulness meditation. Не випассана, не трансцендальная медитация, а именно майндфулнесс. Техника майндфулнесс вышла из буддизма, в котором есть еще несколько других очень полезных практик медитации. Техника майндфулнесс учит вас обрести дистанцию к своим мыслям и чувствам, стать уравновешенным, спокойным наблюдателем своих внутренних состояний. И только обретя дистанцию вы сможете отлавливать свои состояния. Сделать это силой воли не получится. Начинать можно с 10 минут в день. Но надо делать это каждый день. Я медитирую не в одно и то же время (но и это помогает) уже более 3 лет с помощью британского медитационного приложения к IPhone, разработанного бывшим буддистским монахом. Я начала замечать успехи только через 2-3 месяца после начала ежедневной медитации. Сегодня я «отлавливаю» 9 из 10 своих негативных импульсов. И они приходят всё реже и реже. Такое чувство, что ненависти надоело меня терзать, потому что я ей больше не поддаюсь. Так как она не находит подпитки, она уменьшается в размерах, а любовь к себе растёт и крепнет! Сегодня я (почти всегда) чувствую себя состоявшимся, красивым, любимым и любящим человеком, который достоин своего места в жизни. Да, я иногда впадаю в старые состояния. Мой путь еще не закончен, но мне уже сегодня намного легче и радостнее жить.
Закончить я хочу, по-моему, одной из самых гениальных фраз из буддизма: «Не верь всему, что ты думаешь!».
Источник