Чувство что во мне две личности

Это странное чувство деперсонализации — дереализации

Возникало ли у вас чувство, что все вокруг кажется нереальным? Ну как будто ты живешь своей жизнью, делаешь свое дело, но это скорее похоже на сон?

Деперсонализация — ощущение нереальности себя или дереализациия — ощущение, что окружающий тебя мир нереален. Это может быть неприятным и очень тревожным переживанием, особенно, когда происходит впервые. И это не редкость для людей, которые борются с сильной тревогой и паническими атаками

Кто-то описывает это ощущение, будто наблюдает за собой вне своего тела, или вы чувствует, что вещи вокруг не являются реальными, или то и другое одновременно. Ощущение обезличивания и дереализации может быть очень тревожным и может показаться, что ты живешь во сне, в странном, необъяснимом и пугающем сне.

Распространенность

Как ни странно, но это достаточно распространенное явление. Многие люди имеют определенный опыт обезличивания или дереализации в разные периоды своей жизни. Но когда это чувство сопровождает вас постоянно или очень долго и снижает качество жизни, это считается расстройством персонализации-дереализации. Это расстройство чаще встречается у людей, переживших травматический опыт.

Симптомы

Люди обычно испытывают затруднения при попытке описать свои ощущения. При это эпизоды деперсонализиции и дереализации могут создавать проблемы во всех сферах жизни пациента. При этом, во время таких эпизодов они отчетливо осознают, что чувство отстраненности – это всего лишь только чувство, а не реальность.

Эпизоды деперсонализации-дереализации могут длиться несколько часов, дней, недель или даже месяцев. У некоторых людей эти эпизоды превращаются в постоянные ощущения обезличивания или дереализации, которые периодически могут улучшаться или ухудшаться.

Примеры симптомов деперсонализации — дереализации:

• Чувствуете себя роботом или тем, что вы не контролируете свой язык или движения.
• Ощущение того, что ты сторонний наблюдатель своих мыслей, чувств, своего тела или частей своего тела — например, будто ты плаваешь в воздухе над собой.
• Ощущение того, что ваше тело, ноги или руки выглядят уродливыми, увеличенными или сморщенными, или что ваша голова обмотана хлопком
• Ощущение того, что в ваших воспоминаниях не хватает эмоций, и они могут быть или не вашими собственными воспоминаниями
• Эмоциональное или физическое онемение ваших чувств или реакция на окружающий мир
• Ощущение, что вы находитесь выше или рядом с собой (наблюдаете за собой)
• Неспособность доверять своим воспоминаниям — ощущение, что в них не хватает содержания или эмоций, и что они могут не полностью принадлежать вам

• Окружающий мир, выглядит искаженным, размытым, бесцветным, плоским или искусственным
• Искажаются расстояния и размеры и формы предметов
• Искажается в восприятие времени, например, недавние события, кажутся далеким прошлым
• Ощущение отчужденности от окружения, например, будто ты живешь в фильме или во сне
• Чувство эмоциональной отчужденности от людей, о которых вы заботитесь, будто вас разделяет стеклянная перегородка

Эпизоды деперсонализации — дереализации могут сопровождаться симптомами, связанными с:

• повышенным беспокойством и паникой
• чувством никчемности
• сильным чувством печали или безнадежности
• чувством вины
• потерей удовольствия от обычных хобби или интересов
• социальной тревожностью ( опасений что деперсонализации наступит, проявится в присутствии других людей)
• проблемами со сном
• соматическими симптомами (головные боли, проблемы с желудком, необъяснимые боли и боли в теле и др)

В каких случаях обращаться к врачу

Эти ощущения не всегда являются причиной для беспокойства. Но постоянные или серьезные чувства отстраненности и искажения вашего окружения или восприятия себя могут быть признаком деперсонализации — дереализации или признаком другого расстройства физического или психического здоровья.

Обратитесь к врачу, если у вас есть ощущение деперсонализации или дереализации, которые:

• Вас беспокоят или эмоционально разрушают
• Длительно вас сопровождают или не уходят полностью
• Явно снижают качество вашей жизни
• Если точная причина деперсонализации-дереализации не известна
• Вызывает эпизоды сильного стресса или страха

Факторы риска и причины

Симптомы деперсонализации-дереализации могут быть связаны с детской травмой или другими переживаниями или событиями, которые вызывают сильный эмоциональный стресс или травмы. К факторам, которые могут увеличить риск деперсонализации-дереализации, относятся:

• Сильный стресс, например серьезные финансовые проблемы или проблемы, связанные с работой
• Тяжелая психологические травмы в детском или во взрослом возрасте, например, переживания травматического события или жестокого обращения
• Определенные черты личности, которые вызывают желание избегать или отрицать сложные ситуации или затрудняют адаптацию к сложным ситуациям
• Наличие депрессии или тревожного расстройства, особенно тяжелая или длительная депрессия, или тревожность с паническими атаками
• Использование наркотических средств или некоторых медицинских препаратов психотропного действия

Деперсонализация также является прямым симптомом болезни Лайма, а также других клещевых заболеваний. При подозрении на деперсонализацию требуется анализ крови на поиск антител.

Психологически деперсонализация, как и диссоциация в целом, может рассматриваться как один из типов механизма преодоления трудностей.. Деперсонализация в этом случае бессознательно используется для уменьшения интенсивности неприятных переживаний, будь то что-то столь же легкое, как стресс, или что-то столь же серьезное, как хронически повышенная тревожность и посттравматическое стрессовое расстройство.

Эффект психоделиков , а также возможный побочный эффект кофеина , алкоголя , амфетамина и каннабиса . Это классический симптом отмены многих лекарств, который может вызывать симптоматику хронической деперсонализации и нарушения восприятия у некоторых людей, даже у тех, а также может стать длительным признаком синдрома отмены некоторых препаратов (бензодиазепинов).

Терапия

Основным методом деперсонализации — дереализации является психотерапия. Необходимо, чтобы пациент добился контроля над своими симптомами. Это позволит в идеале позволит полностью от них избавиться. Рутинным методом психотерапии в этом случае выступает когнитивно-поведенческая терапия.

Дополнительно могут быть использованы занятия йогой, арт- терапия, медитация а также акупунктура. Лучший вариант — комплекс из перечисленных методов на каждом этапе лечения. В последнее время используется такой вид психотерапии, как десенсибилизация повторными движениями глаз (EMDR).

В любом случае подобрать оптимальный рецепт и провести лечение может только врач — специалист в этой области. Из своей практики могу сказать, что нет какого-то единого шаблона лечения. Оно очень индивидуальное и эффект в ряде случаев напоминает неожиданную спонтанную ремиссию на фоне терапии в самом начале лечения (на 2-3 сеансе). Но чаще все же требуется время чтобы добиться стабильного улучшения.

Источник

Утрата осознавания единства Я

Утрата осознавания единства Я переживается как ощущение распада прежде целостного Я на отдельные субъединицы разной степени сложности, выпадение сознания единства своего Я. Иногда в таких случаях говорят о «раздвоении личности», что кажется не совсем точным. Мы считали бы более правильным говорить в таких случаях о диссоциации Я. Данный симптом представлен поразительным множеством клинических вариантов.

​	Подобные проявления свидетельствуют о наличии психического заболевания. При проявлении симптомов утраты осознавания единства Я рекомендуем обратиться к психиатру

1) Диссоциация сознания Я на Я-психическое и Я-физическое. Пациенты нередко говорят при этом об ощущении раздвоения себя на душу и тело: «Сама из себя выхожу и чувствую, что нахожусь в другом месте, чувствую, как меня тащут по какой-то реке, раскачивают, будто убаюкивают. Из меня вытаскивают меня и мою голову грызут. Душа не на месте, она злится на меня, вот-вот наружу выскочит. При засыпании у меня часто возникает ощущение, будто тело остается где-то внизу, а душа отделяется от него и поднимается вверх. Иногда возникает ощущение, будто моя душа смотрит на мое же тело как бы со стороны.

Мое сознание отделилось от тела, отлетело в сторону и смотрит на него оттуда. Изнутри наблюдаю за собой, как со стороны. Свое Я больше ощущаю там, откуда ведется наблюдение, в меньшей степени там, где я что-то делаю. Я, мне кажется, даже вижу самого себя в виде силуэта. У меня было ощущение, будто душа покинула тело и вылетела из него в виде темного комочка. Перед обмороком я почувствовал, как моя душа вылетела из тела и упала в руки матери. Тело мое, чувствую, здесь, на Земле, а душа очень далеко, где-то на Марсе.

У меня не раз было ощущение, будто душа оставила спящее тело, взлетела вверх, оказалась где-то у лампочки и смотрела на лежащее в постели тело. Моя душа отделяется иногда от тела, удаляется от него, потом может к нему приближаться. Тело кажется ей безжизненным, а глаза — мертвыми. У моего Я нет определенного места, это место все время меняется и Я бывает повсюду. Если я думаю о себе, я ощущаю его в себе. Когда я смотрю на какие-то предметы, например на стол, цветок, графин или на что-то еще, мое Я покидает тело и переходит в эти предметы, я ощущаю себя в них.

Однажды мне приснилось, что я сижу у окна кухни и вижу, как через него влетают овальные облака. Вскоре облака превращаются в силуэты людей, лиц у них я не вижу. Один из них бьет меня табуреткой по голове, я падаю и теряю сознание. Спустя какое-то мгновение от меня отделяется какое-то облачко, в нем я и чувствую самого себя. Я вылетаю в окно, тело мое остается лежать на кухне. Я вижу его, оно как не мое. Я тем временем улетаю в небо и затем просыпаюсь уже в себе. Во сне моя душа с телом так и не соединяется. Когда я окончательно просыпаюсь, то продолжаю думать, что этим облачком была моя душа. Мое сознание отделяется во сне от тела и вселяется в тело молодого человека, который летит над землей.

Мое Я как бы распалось на три части: тело — одно, душа — другое, ум — третье. И все они не в ладах друг с другом. Во время молитвы (сообщение адепта секты) моя душа оставляет тело и витает неизвестно где. Закрою глаза и вижу свою душу сбоку, как будто это мое лицо. Иногда моя душа выскакивает из тела и кричит: надоело, хочу на свободу! Слышу ее голос как мой собственный, только он доносится откуда-то со стороны. Голову и свое тело я ощущаю отдельно друг от друга. Я существую как бы не в себе, мое тело находится будто бы рядом. Иду по улице и чувствую, что мое тело отстает от меня, оно ощущается где-то сзади. У меня бывает такое ощущение, будто мое тело идет рядом и слева от меня.

Во время операции под наркозом я смотрел на самого себя с высоты потолка. Я видел и слышал, что говорили и делали врачи. Потом я расспрашивал, как все было, и они подтвердили, что все было именно так, как я запомнил. Из угла палаты сверху я видела, как меня привезли в палату и как с каталки перекладывали на койку.

Во время автоаварии я почувствовал, как моя душа покинула тело, взлетела вверх, на сук дерева и оттуда видела мое тело у разбитой машины». В трех последних случаях были, видимо, и галлюцинации памяти.

2) Диссоциация Я на Я-аллопсихическое и Я-внутреннее (включая ощущение своего тела). Описана выше, в рубрике «Утрата осознавания эмоционального резонанса».

3) Диссоциация Я-физического. Пациенты сообщают об этом как о чувстве разделения своего тела на отдельные части: «Тело, как мне кажется, разделилось по пояс, обе его половины я ощущаю каждую саму по себе. Я чувствую, что мое лицо составлено из двух половин и они не связаны одна с другой. Мое тело как бы раздвоилось на левую и правую половины. При ходьбе я чувствую, как нижняя половина тела шагает рядом с верхней. Одно мое легкое дышит, а другое — нет. Голова отделилась от туловища, она ощущается где-то вверху, под потолком, а я чувствую и думаю телом. Черепушка поднялась вверх и мне кажется, что можно увидеть мой мозг. Ощущаю свое тело как склеенное из отдельных частей. Мое тело как бы распалось на части, и они отделены друг от друга. Голова отдельно и тело отдельно, и жар на макушке. Одна половина моего тела принадлежит тестю, другая — жене. Я ощущаю свое тело так, будто оно склеено из отдельных частей». Один из пациентов А.А.Меграбяна говорил, что одна половина его тела напоминает ему В.Маяковского, другая — С.Есенина, сам же он находится где-то посередине.

Диссоциация сознания тела нередко дополняется ощущением деформации какой-то части последнего, а порой и нарушением восприятия внешних объектов: «Смотрю на отца, вижу три его лица. Затем эти лица сливаются в морду животного. Чувствую при этом, что моя голова и шея сворачиваются набок, отделяются от тела и я не могу придать им надлежащего положения. В то же время вижу, как лица окружающих меня людей искривляются, расплываются и кажутся чужими, неузнаваемыми. А я чувствую себя скорлупой, из которой вынули орех. Полушария моего мозга как бы разделены, голова ощущается отдельно от тела. Мой нос изменил форму, локти раздвоились, искривились ноги, сердце передвинулось в середину груди. Дома перекручены, люди стали как роботы. Свои ноги чувствую за головой, голову скручивает, а люди в палате вместе с матрацами скручиваются в клубок». Столь странные метаморфозы указывают, вероятно, на то, что в их основе лежат разные нарушения самовосприятия.

4) Диссоциация аллопсихического Я. Пациенты сообщают при этом, что пространство и время оказались поделены на две части, одна из которых имеет большее личное значение, нежели другая: «Я всегда ходила с сестрой, та все решала, а я только слушалась и подчинялась. Она была как бы вторым моим Я. Сестра уехала. Теперь, когда я иду по улице, я чувствую слева пустоту — сестра всегда была слева от меня. В нашей квартире есть как бы две половины: одна — моя, другая — не совсем моя, там обычно бывают мои родственники. Мир как бы разделился на две неравные половины: одна — это моя комната в общежитии, другая, чужая, в ней находится все остальное. В городе, где я живу, есть как бы два разных города. Первый — это мой город, я почти все время нахожусь в нем. Второй — это другой город, там я бываю редко. Я всегда путал левую руку с правой. Это потому, что есть два мира — левовращающийся и правовращающийся, и я постоянно переходил из одного в другой. У меня и два времени. Одно — мое, второе — то, которое есть у других людей. О втором я обычно узнаю по календарю. Я сам перемещаюсь из одного времени в другое, мои часы поэтому то спешат, то отстают».

Затем пациент сказал, что по его времени сегодня 14 мая. И спросил врача: «А у вас какое число?» «Там, где бываю я, — сообщает больная, — будто покрыто тенью, мраком, какой-то черной аурой, а все остальные люди находятся в светлой части, там нет того излучения, которое действует на меня». Пространство в сознании пациентов может разделяться на левую и правую, видимую и невидимую половины, на реальное и воображаемое, на реальное и потустороннее, на рай и ад, на рабочее пространство, где «я и мои дела и куда я никого не впускаю», и другое, где «все остальные и где меня ничто не касается» и др.

5) Диссоциация психического Я. Рассматривается пациентами как обособленное существование двух и более «личностей». Пациенты не отождествляют себя лишь с какой-то одной из них. Каждая такая личность воспринимается как одна из сторон все еще единого Я, собственно отчуждения и персонификации при этом не наблюдается. Сообщений пациентов на эту тему особенно много: «Однажды в людном месте у меня возникло ощущение, будто я вышла из себя и смотрела за собой откуда-то изнутри. Наблюдающее Я было спокойно, а другое сильно волновалось. И было так страшно, что волосы встали дыбом. Во мне как бы живут и борются друг с другом два разных человека. Один из них — диктатор.

Ему надо, чтобы его слушались, подчинялись беспрекословно. Он жесток по отношению к людям, общаться с ним трудно, он одинок, ни к кому не привязан. Я выгнала единственную свою подругу, когда она стала мне возражать. Второй человек добрый, мягкий, жалостливый, он любит животных, много времени проводит в мире книг. Когда читает романы, он отключается от всего и живет их героями. Во мне два человека: нормальный и голодный, с приступами голода, хотя есть я не хочу. Одна часть моего Я любит поесть, ее не пугает, что я могу поправиться. Другая часть останавливает меня, говорит, что есть надо меньше, ей страшно, что я могу растолстеть. И во сне бывает такое: первое Я ест, а второе приходит от этого в ужас. У меня, стало быть, есть как бы два Я — одно нормальное, а второе голодное. Одно Я все время думает о смерти, даже видит во сне и в воображении свои похороны.

Второе Я сопротивляется, борется с такими мыслями. Оба моих Я хотят жить, только первое боится смерти и все время в тревоге, что вот-вот может случиться что-то страшное. Во мне уживаются два разных человека — сильный и слабый. Слабый человек, я всегда прятал его от людей, иногда выходит наружу. У него отрицательные черты, дурной характер. Я сам никогда не сделал бы такого, как он, не смог бы, например, ударить свою жену. Он постоянно срывается, кричит, лезет на рожон. Другое Я спокойное, оно воплощение полного самообладания. Оно все время стремится сдержать буйный нрав первого Я. Раньше эти Я были в пропорции 50 на 50, теперь — 85 на 15. Я знаю, что я богиня. И в то же время я чувствую себя обычной, простой женщиной. Я двойная, раздвоилась, душа разделилась на две половины. Я думаю и так и так. С детства не раз пыталась покончить с собой. Хотелось умереть и в то же время я хотела жить и боялась смерти. Настроение радостное и одновременно хочется плакать. У меня две личности: одна — с длинными волосами, другая — с короткими. Лица первой никто не видит. Моя память как бы раздвоилась. Одна память прежняя, нормальная, оттуда вспоминается все, что было в жизни. Из другой памяти идут всякие выдумки, то, чего на самом деле не было».

Встречаются пациенты, рассказывающие о своей раздвоенности впечатляющие истории.

«У меня есть и второе Я, которое от меня не отделяется. Оно из прошлой моей жизни. В той жизни я была веселой, распутной, красивой черноволосой женщиной, сильно пила. Мне показывали груды бутылок, которые я опустошила. Показывали меня старухой в конце прошлой жизни — высокой, черной, худой и злой. То прошлое Я живет во мне пока что молодой, но я знаю, что оно состарится. Второе мое Я — это я такая, какая есть теперь. Это Я скромное, застенчивое, обычно печальное, оно не любит показываться на виду других.

Первое Я временами становится на место второго, и я делаюсь совсем другой, в точности такой, как та самая женщина из прошлой жизни. На какое-то время я становлюсь веселой, артистичной, развязной до наглости и хамства, люблю бывать тамадой, в таком состоянии я душа компании. Знакомые в такие моменты меня не узнают, удивляются столь неожиданной перемене, нередко спрашивают, что это со мной такое, говорят мне, ты, дескать, совсем на себя не похожа. У меня два Я, хорошее и плохое, они антиподы. Одно Я говорит, например, «вкусно», другое говорит обратное — нет, мне это противно. Одному Я нравится какой-то фильм или песня, а второму — нет, оно не хочет ни смотреть, ни слушать, ему нужно что-то другое. Одно Я принимает зомбирование, соглашается с ним, готово пойти на поводу у кого-то и считает, что так и надо, это «правильно». Другое Я сопротивляется всякому давлению извне, оно старается все делать по-своему, то есть наоборот, говорит, что не собирается стать зомби, что это страшно, что «так можно и умом тронуться».

Одно мое Я активное, это бунтарь, ему все время надо что-то делать, что-то менять, во все вмешиваться. Оно бывает агрессивным. Временами на него что-то находит, оно готово даже убить другого человека из-за какого-нибудь пустяка. Иногда ему хочется куда-нибудь исчезнуть, как бы раствориться и сделаться незаметным, порой оно собирается покончить с собой. Другое мое Я обычно спокойное, уравновешенное, приветливое и отзывчивое, ему всех жалко, оно всегда считается с мнением других людей, переживает за них больше, чем за себя. Моя жизнь тянется по двум разным линиям, которые нигде не пересекаются. Во мне, сколько я помню, всегда уживалось два разных человека. Я никогда не могла сказать наперед, какой их них возьмет верх в той или иной ситуации. Во мне существует две личности вот уже много лет. В первой личности находятся навязчивые страхи (выходить из дома, заболеть, боязнь темноты, визита к врачу и др.).

С этой же личностью связано ощущение нереальности происходящего, все видится ей в каком-то неверном свете, будто это тень или всего лишь отражение действительности. Иногда первая личность хотела умереть или думала о смерти кого-то из близких. Например, когда уезжала мать, эта личность ощущала, что мать умерла и более никогда не появится. Когда мать возвращалась, эта личность долго не могла в это поверить, ей думалось, что такое невозможно и что это была вовсе не мать, а чужой, посторонний человек (к этой личности больная относит также жалобы на плохой сон, утомляемость, постоянное чувство бессилия, на ощущения пустоты в голове и бегства мыслей). Вторая личность совсем иная.

Она упорная, целеустремленная, жизнестойкая, способная без посторонней помощи преодолевать житейские трудности. Благодаря ей я сама, без адвокатов выиграла несколько судебных процессов, отвоевала у мужа квартиру, нашла ограбивших меня бандитов и добилась того, чтобы их по заслугам наказали. Эта личность удивляет знающих меня людей своим самообладанием, находчивостью, упорством».

Другая молодая женщина рассказывает о себе следующее: «Первый раз после смерти отца я два года была в депрессии. Тогда я почувствовала, что Бог вселился в меня и направлял меня во всем. Потом депрессия прошла, и года четыре я чувствовала себя как обычно. Последние три года со мной опять что-то происходит. Вернулась депрессия, за мной ведется слежка, меня подслушивают. Нарушился сон, почти исчезли сновидения, мое Я раздвоилась.

Одно Я постоянно наблюдает за мной, переживает за меня. Оно понимает, что я больна и что мне надо бы лечиться. Но сделать оно ничего не может: например, уговорить или заставить меня обратиться к психиатру. Вся моя болезнь находится во втором Я. В нем непрерывным потоком идут мысли, в нем представляется, что я умерла, лежу в гробу. Однажды оно увидело во сне мое нахмуренное лицо.

Оно не чувствует боль, голод, желание спать, им владеет какая-то дурная сила, и тогда я совершаю несуразные поступки. Иногда с ним случаются приступы рыдания или бессмысленного хохота. Именно оно общается с близкими мне людьми, отвечает на их расспросы. Со стороны его ответы кажутся, наверное, очень странными. У меня не раз было ощущение, будто меня покидает душа. Из-за этого Я перестала выходить из дома, все время лежала, вся ушла в себя. Ему все время хотелось умереть. Оно не пускало меня к врачу, пугало меня тем, что он, врач, найдет у меня что-то страшное и не отпустит домой.

Оно не сознавало, что я больна, оно владело моим телом, моей волей, желаниями, я вся оказалась в его власти. Теперь, после лечения, мне стало легче, ничего такого уже нет. Мне почему-то не хотелось обо всем этом кому-то рассказывать, но разговор с вами меня успокоил, появилась ясность в голове, чего у меня давно не было». В данном случае в «раздвоенном» Я представлены здоровая, но бессильная половина личности и больная, доминирующая.

Антагонизм двух противоположных Я иногда отражается в сновидениях. Пациент сообщает, например, что у него есть чувство раздвоенности Я и оно появилось около двух лет назад. «Я даже сны такие вижу. Вот один из них. Я вижу себя со стороны, в другой одежде. Это мое злое Я. Оно нападает на меня, завязывается схватка. Себя ощущаю то обороняющимся Я, то нападающим. В итоге злое Я побеждает, я чувствую, что умираю и лежу среди мертвых».

Существуют, как указывают пациенты, другие варианты «раздвоения личности», например на Я-действующее и Я, наблюдающее за действиями первого; на Я-молодое и Я-старое; на Я-обвиняющее и Я-оправдывающееся; на Я-внешнее и Я-внутреннее; на Я-жизнелюбивое и Я-суицидальное; на одно Я, которое смотрит в будущее, и Я, которое обращено в прошлое; на Я-социальное и Я-эгоистическое. Некоторые пациенты говорят о сосуществовании своего и чужого сознания или о том, что одно Я не верит в колдовство, а другое верит в это и боится сверхъественного воздействия на себя. Один из пациентов сообщил, что «одна моя половина черная, порочная, а другая светлая и добрая, а сам я нахожусь между «да» и «нет» и совсем запутался». Другой рассказал, что одно его Я пьянеет после выпитого, становится веселым, а второе Я, напротив, в опьянении делается мрачным и «спиртное его не берет».

Разнообразные формулы раздвоенности Я при шизофрении, причем все 10 (!) у одной больной, описывает И.С.Сумбаев. Больная говорит, например, что ее Я распалось на умственное и мысленное. В ее умственном Я сосредоточены наиболее высокие и нормальные личные переживания, мысленное Я образовано из чужих, внушенных мнений. Второй раскол ее Я касается прошлого. Одно прежнее ее Я — это реальный жизненный опыт. Третье прошлое Я — это идентификации с литературными героями, в которых, читая романы, она перевоплощалась. Еще одна линия расщепления Я связана с синдромом Кандинского-Клерамбо. Это выглядит так, будто насильственные переживания почти вытеснили в сознании больной восприятие ее реального Я. Следующая формула диссоциации Я связана с тем, что первое Я утратило чувство времени, а второе его сохранило. Раздвоенными у больной оказались также знание, воспоминания, активность, восприятие нового, ощущение реальности Я.

Нередко дело не ограничивается ощущением раздвоенности. Так, больная говорит, что «светлая часть моего Я ощущается слева, и она помнит, какая я была раньше. Черная часть моего Я воспринимается справа. Это другое Я воображает себе что-то страшное: как я топлюсь, прыгаю с высоты, бросаюсь под машину. Ему кажется, что если я встречусь со смертью, все сразу встанет на свое место. Оно заставляет меня пить водку, и потому я пила, пила по-черному, до литра в день и больше. Третья часть моего Я — это арбитр.

Оно наблюдает за мной как со стороны и понимает, что первые два Я делают что-то не до конца. Оно знает, что правая часть сильнее левой, да это я и сама чувствую, так как моя голова перекошена вправо. Правое Я ощущается на самом большом отдалении, оно расположено где-то на периферии. Все три Я разобщены, они не сливаются друг с другом. И от этого у меня возникает ощущение, будто мое Я размазано».

В последнем случае речь явно идет не о «раздвоении личности», а о расколе Я на три, если не на четыре фрагмента. Подобные сообщения, как отмечалось, вовсе не являются редкостью. Например, пациент говорит, что одно его Я всегда что-то делает, другое постоянно критикует его за это, третье Я, напротив, во всем поддерживает первое Я, а четвертое Я безучастно наблюдает за всем происходящим со стороны. «Одно мое Я, — по словам другого пациента, — хочет делать то одно, то другое. Второе Я одновременно хочет делать прямо противоположное. Третье Я старается примирить позиции первых двух, четвертое Я бесстрастно за всем этим наблюдает, пятое Я в страхе от этого разнобоя, оно говорит, что это уже помешательство, что так вот и сходят люди с ума. Сам же я нахожусь в растерянности, я чувствую, что меня растащило в разные стороны, как если бы картинку разрезали на много частей и склеить ее уже невозможно». В подобных сообщениях как бы обнажается скрытая у нормального индивида структура Я.

Вот еще наблюдение И.С.Сумбаева, где пациент сообщает: «Порой я как бы удваиваюсь, обычно такое состояние возникает после продолжительного периода навязчивых мыслей о никчемности существования. Мое Я расщепляется как бы на физическое и психическое, моральное Я. Мое тело делается будто пустым, а физическое Я как бы концентрируется в голове в виде комочка.

Психическое Я — это наблюдающее или мыслящее Я, которое будто бы витает над физическим. Все, что я переживаю, находит свое отражение в психическом Я, которое как будто бы наблюдает за моими переживаниями. К внешнему миру психическое Я отношения не имеет, являясь составной частью моей личности. Когда психическое Я как бы входит в меня, то я снова становлюсь одним. Я все время как бы ношу в себе двойника, даже если нет расщепления Я. Резкое удвоение Я бывает в такие моменты, когда я лежу или сижу не двигаясь. На работе, во время движения вообще чувство удвоения носит менее выраженный характер. Обычное наблюдение за собой не отделяется от меня, а слитно со мной».

Диссоциация Я на множество субличностей, каждая из которых по-своему думает или чувствует, возможно, и лежит в основе ощущения дискретности времени, когда оно как бы разрывается и различные временные интервалы оказываются не связанными друг с другом. При этом один и тот же по продолжительности отрезок времени может восприниматься то как обычно, адекватно, то длиннее или короче. Во всех случаях мозаичного восприятия собственной личности следует, видимо, говорить о симптоме диссоциированного Я, не имея при этом в виду феномен множественной личности.

Диссоциация Я, поскольку о ней пациенты рассказывают самостоятельно, является вполне осознанным феноменом. Но, и это встречается, видимо, значительно чаще, она может быть неосознанной; в этом случае пациенты не замечают факта расщепления своего Я, не предъявляют и соответствующих жалоб. Иначе говоря, контроль активности бессознательной субличности или хотя бы видимость такого контроля теряется окончательно. Появляющиеся при этом симптомы воспринимаются пациентами как совершенно чуждые их личности, а нередко и абсолютно неуправляемые. Например, больная чувствует, как ее веки «опускаются сами», ей очень трудно их поднимать, временами она вообще не может это сделать. В прошлом два месяца ее «не слушались ноги». При этом она не ощущает и не ощущала, что с ее Я что-то происходит. В подобных случаях говорят не только о появлении признаков диссоциации, но и о развитии так называемых конверсионных симптомов.

Приведенные иллюстрации расщепления Я в большинстве своем едва ли являются метафорами или заимствованиями из популярной психологии. Они определенно отражают болезненное качество самовосприятия. В ряде случаев отчетливо видно, что это самое непосредственное, а вовсе не надуманное переживание дезагрегации Я, чего, как правило, нет у здоровых лиц. В описаниях пациентов, кроме того, часто встречаются указания на психопатологию, сосредоточенную большей частью в каком-то одном Я. И что особенно любопытно, эту психопатологию нередко образуют некоторые симптомы нарушения самовосприятия. Например, одному из Я пациенты приписывают признаки деперсонализации, дереализации или оно перевоплощается, иначе воспринимает чувство времени или ощущение голода, чего у другого или других Я они не замечают. Наконец, пациенты в большинстве своем отчетливо осознают, что диссоциация Я — это нечто болезненное, многие из них еще хорошо помнят, что такой дезинтеграции Я у них ранее не было.

Приведем для сравнения переживание раздвоенности здорового человека. Л.Н.Толстой описывает его у Нехлюдова в романе «Воскресение»: «С тех пор в продолжение трех лет Нехлюдов не видался с Катюшей. И увидался с нею только. по дороге в армию, (когда он) заехал к тетушкам уже совершенно другим человеком, чем тот, который прожил у них лето три года тому назад. Тогда он был честный самоотверженный юноша, готовый отдать себя на всякое доброе дело, — теперь он был развращенный, утонченный эгоист, любящий только свое наслаждение.

Тогда мир божий представлялся ему тайной, которую он радостно и восторженно старался разгадывать, — теперь все в этой жизни было просто и ясно и определялось теми условиями жизни, в которых он находился. Тогда нужно и важно было общение с природой и с прежде него жившими, мыслящими и чувствовавшими людьми (философия, поэзия), — теперь нужны и важны были человеческие учреждения и общение с товарищами. Тогда женщина представлялась таинственным и прелестным, именно этой таинственностью прелестным существом, — теперь же значение женщины, всякой женщины, кроме своих семейных и жен друзей, было очень определенное: женщина была одним из лучших орудий испытанного уже наслаждения.

Тогда не нужно было денег и можно было не взять и третьей части того, что давала мать, можно было отказаться от имения отца и отдать его крестьянам, — теперь же недоставало тех тысячи пятисот рублей в месяц, которые давала мать, и с нею уже бывали неприятные разговоры из-за денег. Тогда своим настоящим Я он считал духовное существо, — теперь он считал собою свое здоровое, бодрое, животное я. Сначала Нехлюдов боролся (с развращающим влиянием высшего света и армейской службы барина — В.А.), но бороться было слишком трудно, потому что все то, что он, веря себе, считал хорошим, считалось дурным другими, и, наоборот, все, что, веря себе, он считал дурным, считалось хорошим всеми окружающими его.

И кончилось тем, что Нехлюдов сдался, перестал верить себе и поверил другим. ; чувствовал же он. восторг освобождения от всех нравственных преград, которые он ставил себе прежде, и не переставая находился в хроническом состоянии сумасшествия эгоизма». Вскоре, как скрупулезно и поразительно точно описывает это Лев Николаевич, в Нехлюдове вновь возобновилась тяжелая внутренняя борьба двух его начал, завершившаяся в итоге тем, что он вернулся все же к себе, своему подлинному Я.

Некоторые пациенты, описывая переживание диссоциации Я, указывают скорее на нарушение, сходное с феноменом множественного Я. Например: «Живу в четырех измерениях, как четыре разных человека одновременно: я очень разная в школе, общежитии и семье. И еще во мне есть какой-то четвертый человек, который очень быстро и сильно, до самозабвения к кому-то привязывается и отдает ему всего себя. А я себя не чувствую, моего Я как бы не существует совсем. В 17 лет я разделилась на две личности.

Одна из них существует по 1–3 месяца, она бродит по ночам, гуляет, развлекается, поет и танцует наедине с собой. Потом я прихожу в себя, с ужасом вспоминаю, что со мной было, и мне делается страшно: ведь я понимаю, что теряю себя. Первую личность это не заботит, она про это и не думает, никогда не вспоминает. Утром я один человек, вечером — совсем другой. В школе я примерная, аккуратная, спокойная. Дома я совсем другая: нетерпимая, раздражительная, все у меня в беспорядке. На посторонних людях я чувствую себя одним человеком, дома или наедине с собой — совсем другим, не похожим на первого, меня как будто подменили».

Об одной из больных из объективных источников стало известно, что в возрасте 22 лет она была изнасилована «под пистолетом». Помощи психологов, психотерапевтов в свое время больная не получила. К 30 годам она спилась, пила запоями до недели и больше. Вне запоев была подавленной, неуверенной в себе, «забитой», робкой, избегала мужчин. Во время запоев «преображалась, становилась неузнаваемой, будто это был совершенно другой человек». Делалась развязной, циничной, грязно бранилась, вступала в беспорядочные половые связи, провоцировала у мужчин ревность и радовалась, когда ей удавалось посеять между ними раздор, мстила мужчинам через их жен, представляясь их любовницей, говорила, что ненавидит их.

Нечто подобное вообще часто рассказывают о пациентах с алкогольной зависимостью их родственники, говоря, что в периоды пьянства больные делаются «совсем другими людьми». Вот еще одно такое сообщение. Пациентка, в трезвом виде обычно тихая, застенчивая и молчаливая, в опьянении «превращается в другого человека». Она делается грубой, дерзкой, агрессивной. Начинает говорить мужским голосом. Обращаясь к себе, угрожает какой-то расправой, заявляет, что с кем-то намерена покончить. Однажды, порываясь выброситься из окна, кричала:

«Сначала я попользуюсь тобой, а потом избавлюсь от тебя, ты меня достала». Родственники говорили,что силой едва удержали ее в тот момент, когда она была уже на подоконнике и свесилась с него. Они сказали также, что на свое имя больная в опьянении не откликалась, не признавала в них родственников. Протрезвившись, больная будто бы ничего не помнила из того, что случалось с ней в опьянении. Что-то напоминающее множественную личность наблюдается и у психотических пациентов. Так, при остром начале психоза некоторые пациенты сообщают о том, что переживают чувство полного перерождения в абсолютно другую личность: новое, возникшее в результате болезни Я воспринимается при этом как Я настоящее, реальное, подлинное.

В то же время прежнее, доболезненное Я рассматривается ими как совершенно чуждое, потерявшее всякую актуальность; о нем пациенты вспоминают так, будто его не было в реальности, оно пребывало во сне, бездействии либо принадлежало другому человеку. Подобную смену идентичности И.С.Сумбаев обозначил термином «гиперреализация нового качества Я», предполагая, что тут имеется «сдвиг чувства реальности от действительности в сторону бреда и сновидений». Возможно, было бы точнее определить данный феномен как нарушение непрерывности самоосознавания. Последний вариант нарушения восприятия единства собственного Я, как свидетельствуют приведенные иллюстрации, бывает связан с аффективными расстройствами, развитием бредовой идентичности, алкогольным опьянением, а возможно, и с такими явлениями, как чрезмерная внушаемость и негативизм.

Полагаем, что нарушение непрерывности самоосознавания является весьма близким феномену множественной личности в главном, а именно в том, что основу двух этих симптомов составляет нарушение самоосознавания. К вопросу о множественной личности вернемся позже, пока же ограничимся короткой справкой. Впервые этот феномен описан, как известно, Т.Рибо под названием «состояние двойного или альтернирующего сознания», наблюдающегося при истерии или возникающего под влиянием гипноза. Таких состояний может быть два и более, Е.Блейлер упоминает о 14. Находясь в одном состоянии сознания, пациенты ничего не помнят или не все помнят об остальных. Считается, что это редкое нарушение, за более чем столетие, прошедшее после его описания, в литературе упомянуто о 100 таких случаях.

Источник