Разрушительное чувство долга: как обязательства губят лучшее в человеке
Одно из последних эссе писателя и философа Айн Рэнд
Айн Рэнд, основоположница теории объективизма, автор известного романа «Атлант расправил плечи», категорически не принимала философских учений, навязывавших человеку чувство покорности и предопределенности. В одном из своих последних эссе «Причинность против долга» она резко критикует необходимость делать что-то из чувства долга и объясняет, какая формула может поддерживать баланс в мире, где никто никому ничего не должен. Эссе стало частью русскоязычного издания книги «Философия. Кому она нужна?»
Одним из самых разрушительных антипонятий в истории нравственной философии является «долг».
Антипонятие — это искусственный, необоснованный и рационально непригодный термин, назначение которого —заменить и уничтожить какое-либо обоснованное понятие.
Термин «долг» уничтожает больше одного; это метафизический и психологический убийца: он отрицает все основы рационального взгляда на жизнь и делает их неприменимыми к действиям человека.
Обоснованное понятие, наиболее близкое по смыслу к слову «долг», — это «обязанность». Они часто используются как синонимы, хотя между ними существует серьезное различие, которое люди чувствуют, но едва ли определяют.
В одном из словарей (The Random House Dictionary of the English Language, Unabridged Edition, 1966) это различие представлено так: «И долг, и обязанность имеют отношение к тому, что человек считает должным сделать. Долг — это то, что человек выполняет (или избегает выполнять), исходя из указаний сознания, уважения, права или закона: долг перед страной; долг говорить правду или как следует воспитывать детей. Обязанность — то, что человек должен сделать, чтобы удовлетворить предписания узуса, обычая, приличий или чтобы выполнить конкретное, особенное и часто личное обещание или соглашение: финансовые или социальные обязательства».
Из того же словаря следует, что синонимами слова «исполнительный» (исполненный осознанием долга) являются такие слова, как «уважительный, послушный, покорный».
Очевидно, что антипонятие — продукт мистицизма, а не процесса абстракции, вытекающего из реальности. В мистической теории этики за словом «долг» кроется представление, что человек должен слушаться приказов сверхъестественной силы. Несмотря на переход данного антипонятия в светское, когда божественный авторитет стал приписываться таким земным сущностям, как родители, страна, государство, человечество, их сомнительное превосходство все так же зиждется лишь на мистическом указе. Какого черта кто-то вообще обладает правом требовать подобного послушания и покорности? В данных обстоятельствах это единственно правильная формулировка вопроса, потому что никто и ничто на земле такого права иметь не может.
Фанатичным защитником «долга» считается Иммануил Кант. Он зашел настолько дальше других теоретиков, что на его фоне они кажутся невинными доброжелателями. «Долг», говорит Кант, — это единственный стандарт добродетели; но добродетель не награда: если награда в принципе предусмотрена, то это больше не добродетель. Единственная нравственная мотивация, по его мнению, — это приверженность долгу ради долга; только действие, мотивированное исключительно такой приверженностью, может считаться моральным (то есть действие, осуществленное без какой-либо «склонности» [желания] или личного интереса).
«Сохранять же свою жизнь есть долг, и, кроме того, каждый имеет к этому еще и непосредственную склонность. Но отсюда не следует, что трусливая подчас заботливость, которую проявляют большинство людей о своей жизни, имеет внутреннюю ценность, а ее максима — моральное достоинство.
Они оберегают свою жизнь сообразно с долгом, но не из чувства долга. Если же превратность судьбы и неизбывная тоска совершенно отняли вкус к жизни, если несчастный, будучи сильным духом, более из негодования на свою судьбу, чем из малодушия или подавленности, желает смерти и все же сохраняет себе жизнь не по склонности или из страха, а из чувства долга, — тогда его максима имеет моральное достоинство». Оттуда же: «Так, без сомнения, следует понимать и места из Священного Писания, где предписывается как заповедь любить своего ближнего, даже нашего врага. Ведь любовь как склонность не может быть предписана как заповедь, но благотворение из чувства долга, хотя бы к тому не побуждала никакая склонность и даже противостояло естественное и неодолимое отвращение, есть практическая, а не патологическая любовь. Она кроется в воле, а не во влечении чувства, в принципах действия, а не в трогательной участливости; только такая любовь и может быть предписана как заповедь».
Если эту позицию приняли, то антипонятие «долг» разрушило бы понятие реальности: необъяснимая, сверхъестественная сила берет верх над фактами и диктует человеку действия безотносительно к контексту или последствиям.
«Долг» разрушает разум: он превосходит чье-либо знание и суждение, отделяя процесс мысли и суждения от действий.
«Долг» разрушает ценности: он требует от индивида жертвовать своими высшими ценностями ради необъяснимого приказа и превращает их в угрозу нравственности, поскольку опыт удовольствия и желания бросает тень сомнения на моральную чистоту побуждений человека.
«Долг» разрушает любовь: кто бы захотел, чтобы его любили не из-за «склонности», а в силу «долга»?
«Долг» разрушает чувство собственного достоинства: он не оставляет ничего, за что себя можно было бы уважать.
Если кто-то соглашается с этим во имя морали, то дьявольская ирония состоит в том, что «долг» разрушает мораль. Деонтологическая (основанная на долге) теория этики сужает моральные принципы до списка предписанных «долгов» и оставляет жизнь человека без какого-либо нравственного руководства, отрезая мораль от применения к насущным проблемам и заботам человеческого существования. Такие вопросы, как работа, карьера, амбиции, любовь, дружба, удовольствие, счастье, ценности (если только они не осуществляются как долг), считаются в этой теории аморальными, то есть лежащими за пределами морали. Если это так, тогда на основе какого стандарта человек должен ежедневно делать выбор и направлять свою жизнь?
Кантовское чувство «долга» внедряется родителями, заявляющими, что ребенок должен что-то делать просто потому, что должен. Ребенок, воспитанный под давлением постоянных беспричинных, произвольных, противоречивых и необъяснимых «должен», теряет (или так никогда и не обретает) способность видеть различие между действительной необходимостью и человеческими прихотями и проводит свою жизнь, подобострастно и исполнительно слушаясь вторых и отрицая первую. В широком смысле он растет без ясного понимания реальности.
Когда он взрослеет, он может отрицать все формы мистицизма, но сохранять кантовскую психоэпистемологию (если он этого не исправит). Он продолжает считать любую трудную или неприятную задачу необъяснимым наказанием, как долг, который он исполняет, но при этом отрицает; он думает, что его «долг» — зарабатывать на жизнь, быть нравственным и крайне редко быть рациональным.
В реальности и объективистской этике не существует такого феномена, как «долг». Здесь есть лишь выбор и полное, четкое признание принципа, который затмевается понятием «долг», — закона причинности.
Правильный подход к этике, старт с метафизического «чистого листа», незапятнанного даже оттенком кантианства, хорошо иллюстрируется следующей историей. Мудрая пожилая афроамериканка, отвечая мужчине, который указал ей на то, что она должна что-то сделать, сказала: «Мистер, нет ничего, что я должна, кроме как умереть».
Жизнь или смерть — единственная фундаментальная альтернатива человека. Жить — его базовый выбор. Если он выбирает жить, рациональная этика скажет ему, какие действия необходимы для воплощения этого выбора. Если он выбирает не жить, тогда им займется природа.
Реальность подкидывает человеку много того, что он «должен», но все эти приказы условны; формула настоящей необходимости такая: «Ты должен, если…», и «если» здесь означает выбор человека: «…если ты хочешь достичь определенной цели». Ты должен есть, чтобы выжить. Ты должен работать, если ты хочешь есть. Ты должен думать, если ты хочешь работать. Ты должен опираться на реальность, если ты хочешь думать; если ты хочешь знать, что делать; если ты хочешь знать, какие цели выбрать; если ты хочешь знать, как их достичь.
Чтобы сделать выбор для достижения цели, человеку надо помнить о существовании принципа, который в его разуме был практически уничтожен антипонятием «долг», — принципа причинности, особенно целевой причинности Аристотеля (который доступен только существу, обладающему сознанием), то есть процесса, благодаря которому цель определяет средства, то есть процесса выбора цели и действий для ее достижения.
В рациональной этике именно причинность, а не «долг» служит ведущим принципом в обдумывании, оценке и выборе действий, особенно тех, которые нужны для достижения долгосрочных целей. Следуя этому принципу, человек не действует, если он не знает цели своих действий. Выбирая цель, он обдумывает необходимые средства, взвешивает ценность цели и сравнивает ее с трудностью средств и с иерархией всех своих целей и ценностей. Он не требует от себя невозможного и долго думает перед тем, как обозначить вещи как невозможные. Он никогда не опускает контекст доступных ему знаний и никогда не уклоняется от реальности, полностью сознавая, что его цель не будет предоставлена ему другой силой, кроме как силой его собственных действий, а если он уклоняется, то обманывает не какой-то кантовский авторитет, а самого себя.
Если он приходит в отчаяние от трудностей, он напоминает себе, что цель требует их наличия, зная, что он волен в любой момент передумать и спросить себя, стоит ли оно того, и это не повлечет за собой никакого наказания, только отказ от ценностей, которые он хочет получить (в таком случае он едва ли сдастся, если только по рациональной необходимости).
В похожих обстоятельствах кантианец фокусируется не на своей цели, а на своем нравственном характере. Его бессознательная реакция — это вина и страх: страх не выполнить свой «долг», страх слабости, которую этот «долг» запрещает, страх оказаться морально «недостойным». Ценность его цели исчезает из его разума и тонет в потоке сомнений в себе. Какое-то время он протянет в таком безрадостном темпе, но не долго. Кантианец едва ли ставит или достигает важные цели, так как они угроза его чувству собственного достоинства.
Приверженец причинности сталкивается лицом к лицу с реальностью без необъяснимых оков, навязанного бремени, невыполнимых требований или сверхъестественных угроз. Его метафизический подход и ведущий моральный принцип лучше всего демонстрирует старая испанская пословица: «Бог сказал: “Бери что хочешь и заплати за это”». Но чтобы знать собственные желания, их значение и стоимость их осуществления, нужно обладать высшей человеческой добродетелью — рациональностью.
Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.
Источник
Кому я должен – всем прощаю
Чувство долга — это как раз то, что мы хотим видеть в других. Оскар Уайльд
Большинство проблем в нашей жизни, как в личной, так и в социальной, происходят от двух внутренних конфликтов:
«Я должен\должна» — «Мне должны»
«Я хочу» — «Я получаю»
Эти противоречия приводят к тому, что человек, зацикливаясь на них, либо впадает в депрессию, либо в агрессию. Ни первое, ни второе состояние нельзя назвать нормой, они мешают жить, работать и усложняют взаимодействие с окружающими людьми, особенно близкими.
Понятие долга сопровождает нас все жизнь, практически с пеленок. Мы должны быть послушными, уважать старших, хорошо кушать, учиться, найти работу, выйти замуж или жениться, воспитывать детей, платить страховку, ипотеку и еще бог знает что.
И с тех же примерно пеленок мы периодически бунтуем против этих «должен» и «надо». Только в детстве наказание за протест это нотация или шлепок.
В подростковом возрасте, отрицание общепринятых устоев и норм, большая часть которых зиждется именно на пресловутом «должен», уже приводит к серьезным психологическим проблемам в отношениях с окружающими, в частности, с друзьями, родственниками и с самим собой.
У взрослых же чувство долга сопровождает навязчивый спутник — чувство вины. Именно вину мы чувствуем, когда не выполняем то, что, по нашему, или еще хуже, чужому мнению, должны.
Оно как ржавчина способно разъедать нас изнутри и приводить к порой совершенно неадекватным поступкам, которые мы совершаем, в надежде приглушить это разрушительное чувство.
Нормальный взрослый, состоявшийся человек берет на себя определенные обязательства. И он должен их выполнять. Но почему же тогда их выполнение приводит к ощущению ограниченной свободы, загнанности, и ложится непосильной ношей на психологическое, а порой и физической здоровье? И можно ли как-то совместить долг, свободу и желания в таком соотношении, чтобы они не вызывали вселенской усталости и желания отправить все в известном направлении? Сегодня поговорим об этом в публикации estemine.com.
Взять и… отменить
Многие психологические тренинги для борьбы с передозировкой чувством долга предлагают своим клиентам терапию под девизом «никто ничего и никому не должен». Явление весьма популярное, еще бы, только представьте, что вы действительно ничего не должны. Полная свобода и независимость. Что может быть лучше?! Все было бы хорошо, если бы не одно «но». Впадать в крайности и понимать буквально, и то что «я всем что-то должен», и «никому ничего» весьма чревато. Это можно просто проверить.
Встаньте перед зеркалом, представьте вместо своего отражения, например, лица родителей, и скажите им «я вам ничего не должен». Как ощущения? Голос не дрожит, глаза не опускаются, и вы чувствуете себя комфортно? Тогда повторите процедуру, представив напротив себя супруга, детей, начальника…
Если у вас это легко получилось, то, возможно, жить под таким девизом вы сможете. Но, большинству нормальных взрослых людей становиться не по себе. И это нормально! Совершенно нормально! Так же, как и чувствовать усталость или агрессию от избытка взятых на себя обязательств. Это значит, зачастую, что нужно отдохнуть и провести переоценку ценностей, изменить свои отношения с миром, отношение к себе и взятым обязательствам. Сделать это можно не только шоковой терапией, отгородившись от всех щитом с надписью «никому ничего». Каждому человеку, кроме действительно критических случаев, когда стоит обращаться за помощью к психологу, достаточно своих сил разобраться в сложившейся ситуации.
Отрицать необходимость брать на себя обязательства, выполнять определенные действия, ожидаемые от вас близкими и социумом, надеясь на мирное и комфортное существование в этом самом социуме – нереально.
Отрицание общественных устоев – неотъемлемое условие моделирования вариантов развития социума в антиутопиях. Многие авторы с мировым именем писали об этом, и, стоит сказать, что заканчивалось все плачевно, как для отдельно взятой личности, так и для общества в целом.
Нигилизм и анархия, результат отрицания обязательств перед собой и окружающими. Вряд ли у вас получится не заботиться о пожилых родителях или пренебрегать своими родительскими, супружескими или профессиональными обязанностями, без ущерба как для себя лично, так и для своих близких.
Но этого и не требуется, ведь чувство долга сопровождает не только чувство вины, по другую сторону — весьма приятное чувство удовлетворения, или даже счастья.
Ревизия в долговой яме
Что делать, если вас преследует ощущение, что вы всем должны? Для начала определиться, что вы должны себе. Разобраться в этом и расставить приоритеты можно, написав список «долгов». Что именно вы должны делать и по отношению к кому.
Посмотрите внимательно этот список, останавливаясь на каждом пункте. Что вы испытываете? Прислушайтесь к себе, какие пункты вы могли бы убрать, без зазрения совести? Если такие есть, можете их вычеркнуть. Чувство долга полностью вычеркнуть из своей жизни невозможно. Но вы в силах провести ревизию и переоценку, ориентируясь на собственные ощущения и решить, что можно изменить, а к чему нужно изменить отношение.
Нужно найти причины, по которым вам хочется делать те или иные вещи, которые вы считаете своим долгом. Попробуйте заменить слово «долг» словом «хочу», и вам станет гораздо легче воспринимать и выполнять то, что вы считаете обязанностями. Я хочу заботиться о родителях, о муже, о детях, потому что я им нужен или нужна, им будет гораздо тяжелее, если я перестану это делать. Я хочу совершить пробежку, потому что это полезно для здоровья и внешности. Я хочу ходить на работу, потому что это приносит мне доход и возможность самореализации. Если нет, возможно, стоит подумать о смене деятельности, а не о тяжком бремени долга.
Не предъявляйте претензий другим, на основании того, что они, по вашему мнению, что-то должны вам. Не жертвуйте собой «ради» или «во имя», ожидая, что вам за это воздвигнут памятник.
Покажите своим примером, что слово «долг» подразумевает не тяжкое бремя, а ответственность, заботу и любовь.
Испытывать чувство долга совершенно нормально, а вот страдать и мучиться комплексом вины от него – нет.
Исключите навязанное и постороннее влияние, которое может выражаться в том, что вы должны соответствовать определенному статусу или стереотипу. Должны делать что-то «как у людей», или потому что ваши знакомые делают так, а не иначе.
Основной долг каждого человека – перед самим собой. Он заключается в том, чтобы максимально использовать предоставленные возможности, развиваться, самосовершенствоваться, жить счастливо и делать счастливыми окружающих. Личностный кризис в данном контексте – признак роста и предвестник перехода от количественных изменений – к качественным.
Классики о чувстве долга говорили много и часто, рассматривали его в разных контекстах, в результате чего формировались мысли, ставшие афоризмами:
Долг — это уважение к праву другого.
Иммануил Кант
Кто делает то, что может, делает то, что должен.
Мадлен де Скюдери
Долг — это то, о чем думаешь с отвращением, делаешь с неохотой, но потом почему-то долго хвалишься.
Народная мудрость.
Источник