Мы переживаем модернизацию чувств?
Душевная тряска приводит нас к апатии
— Вы ощущаете, как меняются ваши чувства?
— Да, конечно. Может быть, это связано с возрастом. Хотя понятие возраста несколько изменилось в нашу эпоху. Если для XIX века сорокалетний мужчина считался стариком, то теперь мы можем не назвать стариком даже семидесятилетнего человека. Видимо, возраст — понятие не биологическое, а психологическое. И с возрастом происходит ослабление чувств. Об этом писал еще Аристотель. У него в «Риторике» есть замечательный фрагмент, где он сравнивает молодого человека и старого и говорит, что старый ни о чем не рассуждает наверняка, обо всем говорит «как бы» и «может быть». То есть старый более недоверчив, чем молодой, потому что испытал немало разочарований, неудач, предательств.
— Наверное, это связано не только с возрастом, но и с эпохой, в которую мы живем. Как вам кажется, наш эмоциональный мир сильно изменился за последние лет двадцать?
— Он, несомненно, изменился. Мы сегодня на все реагируем по-другому. Эмоции стали терять свою остроту. И это в том числе потому, что мы стали жить в социальных сетях, которые усилили быстроту и остроту наших эмоциональных реакций. Если в прежние времена мы какую-то новость узнавали из утренних газет или из письма, полученного по почте, то теперь узнаём практически в режиме онлайн. И тотчас погружаемся в водоворот различных эмоций. Технический прогресс меняет былые представления человечества о многом — например, о том, что такое «быстро» и «медленно», «близко» или «далеко». Когда Екатерина II приехала в Крым, «верстовые столбы мелькали у нее перед глазами», хотя это были поставленные Потемкиным «екатерининские мили», которые ставились через десять верст. Сегодня «верстовые столбы» информации, получаемой нами, не только мелькают перед глазами — мы просто то и дело спотыкаемся о них. И эта душевная тряска приводит нас к апатии. Мы начинаем многие вещи воспринимать с большим безразличием, чем раньше. Наши эмоции притупляются. Но иногда нас все-таки прошибает, и мы испытываем эмоциональное потрясение.
Греховные страсти — всего лишь ошибка чувств
— Наблюдая, сколько злобы, агрессии, ненависти выплескивается в те же социальные сети, можно ли сказать, что мы теряем способность управлять нашими чувствами и что это знак времени?
— Выдающийся психолог Лев Семенович Выготский говорил о двуединстве интеллекта и эмоций. Это такая противоречивая пара, которая развивается динамически. Чем выше интеллект, тем сложнее и многообразнее эмоции. Эмоции никогда не бывают рациональны, но они регулируются с помощью интеллекта. Сегодня эта регулировка все чаще утрачивается. И в этом смысле цивилизация, сколь бы высок ни был ее технологический уровень, сменяется варварством. Захлестывание эмоций, неконтролируемых интеллектом, — признак дикости. Сегодня мы эту дикость как никогда ощущаем.
— По вашим наблюдениям, в чем наши чувства сегодня скудеют, а в чем становятся богаче?
— Мне кажется, происходит стандартизация чувств. Задается определенный шаблон в переживаниях. Вспомните, какую эмоциональную реакцию со стороны фейсбучных блюстителей нравственности вызывали люди, окрашивающие свои аватарки в определенные цвета флагов после терактов, совершенных в некоторых странах или заведениях. Или далекие от однозначности оценки некоторых событий, например, передачи Исаакиевского собора. Человек думает не так, как я, имеет дерзость не совпасть с неким политическим или идеологическим мейнстримом — значит, надо его банить, расфренживать и прочее. Или возьмем искусство. Чем отличается настоящее произведение музыки, живописи, театра, кино? Тем, что вызывает различные, подчас противоречивые, а иногда даже взаимоисключающие эмоции. А вот массовое, оно же кассовое, искусство предполагает однозначность прочтения и однозначность эмоциональной реакции на живописное полотно или спектакль. Фильмы Феллини могут иметь или не иметь достаточное число поклонников, а вот голливудский блокбастер должен нравиться всем. Плохо это? Может, и нет. Античная трагедия тоже предполагала некую эмоциональную программу, человек должен был испытать очищение от страстей посредством чередования аффектов страха и сострадания. На смену античной трагедии пришел современный блокбастер. Но тот комплекс чувств, который человек испытывает на выходе, не усложнился, а упростился по сравнению с пятым веком до нашей эры.
— Тогда, наверное, можно утверждать, что наши чувства зависят от того, на какие культурные образцы мы ориентируемся?
— Да, конечно. Русский философ Иван Ильин говорил, что человек должен стремиться просветлять свою чувственность. Есть у него такое понятие — просветленная чувственность.
— При этом есть вечные чувства — любовь, ненависть, ревность, зависть. Они никуда не исчезнут. Но они могут трансформироваться под влиянием времени, разве нет? Сегодня мы любим иначе, чем любили в XIX веке? Завидуем иначе? Ревнуем иначе?
— И да, и нет. Если мы посмотрим на историю Элоизы и Абеляра, то увидим, что никакой особой любви в романтическом смысле этого слова Абеляр к Элоизе не испытывал. Он не писал ей рыцарских стихов, не пел серенады под балконом, томно не страдал. Это были отношения монаха, учителя теологии, и ученицы, отношения, которые выросли из эротического соблазна. Так что модели чувств (в данном случае — любви), наверное, меняются. Меняется и наполнение этих моделей. Но не настолько, чтобы изменилось само понятие. Ведь, читая сегодня об Эросе у Платона, мы способны понять, что такое крылья, которые растут на спине, когда человек влюбляется, мы способны понять, как человек не находит себе покоя в стремлении увидеть любимого человека. Мы можем понять, что такое любовь, читая поэзию Древнего Египта. Эти чувства кажутся нам странными, непонятными, на самом же деле здесь идет речь, скорее, о ритуализации чувств, то есть о том, что их сопровождает (например, о способах ухаживания), нежели о самих чувствах. Вспомним «Моцарта и Сальери» Пушкина. Когда в первом монологе Сальери говорит, что завидует Моцарту, он ненавидит себя за свою зависть, но это чувство его захлестывает. Точно так же и ревность, тоже одно из самых сильных чувств. Сколько бы человек ни объяснял себе, что ревность низкое, подлое чувство, все равно он начинает ревновать и тайно помышлять о том, как отомстить сопернику. Я думаю, что меняется именно ритуализация чувств — то, что является атмосферой чувства, некой его оболочкой. Само же чувство остается тем же самым.
Конечно, есть культурная, политическая, социальная обусловленность эмоций, но есть и сами эмоции. Что ни говори, человек существо психофизическое. Ему свойственно то, что Декарт называл страстями души. Эти страсти бывают и греховными. Хотя «грех» в переводе с греческого — это ошибка. И греховные страсти — всего лишь ошибка чувств, ошибка человеческого поведения.
У каждого поколения своя энциклопедия чувств
— Мои студенты иногда озадачивают меня своими реакциями на что-то. Можно ли говорить об эмоциональном опыте поколения?
— Я думаю, что да. У каждого поколения свой эмоциональный опыт и своя энциклопедия чувств. Я недавно вернулся из Казани, смотрел там в Молодежном театре на Булаке замечательный спектакль «Зима» по пьесе Евгения Гришковца. Герои пьесы — два солдата, которые в конце нелепо погибают, выполняя отнюдь не боевое задание. Весь спектакль — это реминисценция в сторону детства, поток воспоминаний о новогодней елке, Деде Морозе, Снегурочке, о покупке велосипеда. Это очень сильная эмоциональная картина, встающая перед глазами человека моего поколения. Как-то раз после лекции ко мне подошла девушка, недовольная, и говорит: «Что вы нам здесь излагаете? Вы же пересказали все то, что Гришковец говорил в четверг на своей встрече со зрителями». Я не знаком с Гришковцом, никогда его не видел и не слышал, и не могу сказать, что это писатель, который фундаментальным образом изменил мою личность. Но в чем-то мы с ним совпадаем. И это «что-то» — общий эмоциональный опыт, общая тональность переживаний и чувств, общий, такой немножко отстраненный, иронический взгляд на какие-то вещи. Эмоциональный опыт моего поколения закладывался на первомайских демонстрациях, в комсомоле, в понимании истинности учения Маркса, Энгельса и Ленина. А поколение, родившееся спустя десять — пятнадцать лет после нас,— оно уже другое. Оно выросло на прививке других ценностей, оно приобрело другой эмоциональный опыт. Иногда в социальных сетях я нахожу картинки, где фигурируют какие-то вещи из нашего детства. Такие мемы — отличный способ эмоционально вернуться в самую счастливую пору жизни. У французского философа Гастона Башляра есть даже такое понятие — «воображение в сторону детства». Именно там, в детстве, закладываются и наши фантазии, и наш чувственный мир, и наше отношение к жизни. Наверное, по этому общему эмоциональному опыту мы можем опознавать «своих», отличая их от «не своих». Эту поколенческую общность я наблюдаю сейчас по лайкам в «Фейсбуке». Вот кто-то, например, выкладывает фотографию района Москвы, где он родился и вырос, и я могу предугадать, кому эта фотография понравится. Если бы в пору моей юности существовал «Фейсбук», в него, наверное, выкладывали бы храм Христа Спасителя, Сухареву башню, Красные ворота. Потому что это была ностальгия по утраченной старине, о которой мы узнавали на излете советской эпохи. И это тоже входило в эмоциональный опыт моего поколения. Я был однажды в Самаре и общался с игуменьей монастыря, которая мне сказала про молодежь: «Ладно они в храмы не ходят, но они ведь и песен не поют, которые мы пели в свое время». Действительно, песни — один из тестов на эмоциональную общность. Я спрашиваю студентов: «Вы знаете «Темную ночь»? Вы знаете «Эх, дороги»?» До какого-то времени, наверное, до начала 2000-х годов они говорили: «Знаем». Сейчас уже не знают.
Разнузданность до добра не доводит
— Мы сегодня переживаем модернизацию чувств?
— Она, на ваш взгляд, в сторону чего?
— Здесь хочу сослаться на одного из моих учителей, замечательного современного философа Нелю Васильевну Мотрошилову. Она написала книгу, где современную ситуацию рассматривает как борьбу цивилизаций и варварства. Мне кажется, в чувственной сфере сегодня происходит матч-реванш — варварство пытается снова взять верх над цивилизацией.
— Что вы имеете в виду?
— Не первый год в общественное сознание вбивается мысль, что человек существо чувственное, поэтому должен переживать полный спектр своей естественной эмоциональности и даже естественной страстности. Реклама, кинематограф, театр — все работает на раскрепощение страстей. Мол, давайте освободим человека от его природной человечности, от уз культуры, от внутренних тормозов. Все это, дескать, рождает закомплексованность, ведет к психическим расстройствам, непримиримым столкновениям между группами людей, по-разному что-то понимающих и оценивающих — например, произведения искусства. Вот это раскрепощение аффектов и привело нас к безудержным проявлениям варварства, дикости. А ведь инстинкты и аффекты — это нижняя ступень детерминант человеческого поведения. Эмоции, переживания, чувства в значительной степени зависят от социальных и культурных факторов, опосредованы социальной природой человека. Нас захлестывают эмоции, мы не справляемся с ними. Но, мне кажется, уже мало-помалу возникает понимание, что нужен обратный поворот, что требуется внутреннее сдерживание, что разнузданность до добра не доводит. Может быть, именно поэтому религия, которая брала на себя в традиционной культуре функцию контроля над человеческой чувственностью, снова активно возвращает себе утраченные в просвещенческой культуре позиции.
Алексей Козырев — кандидат философских наук, заместитель декана философского факультета МГУ. Родился в Москве в 1968 году. Окончил философский факультет МГУ. Проходил стажировку в Женевском университете, Высшей школе гуманитарных наук и Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже. В 1997 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Гностические влияния в философии Владимира Соловьёва». Основные работы посвящены истории русской философии конца XIX — начала XX вв. (В. С. Соловьёв, С. Н. Булгаков, К. Н. Леонтьев, В. Н. Ильин). Автор книги «Соловьев и гностики». Вел авторские программы на радиостанциях «Русская служба новостей», «Радонеж», «София».
Источник
Как перестать чувствовать себя плохо
Терапия Принятия и Ответственности (ACT) отличается от других направлений психотерапии своим методом. Что если проблема заключается не в том, что мы считаем проблемой? Что если проблема существует исключительно благодаря тому как мы ее формулируем?
Предлагаю вашему вниманию мой литературный перевод статьи моего наставника и сооснователя Терапии Принятия и Ответственности Стивена Хайеса. Оригинал статьи на английском.
Как вы думаете, что является наиболее частой жалобой, когда люди обращаются к специалистам? По опыту, это «я чувствую себя плохо, а хочу чувствовать хорошо».
Конкретные эмоции, которые желательно изменить, отличаются от человека к человеку. Иногда просят избавить от беспокойства, грусти, стыда, гнева или даже бесчувственности. Какими бы ни были эмоции, их все равно хотят изменить.
Но эмоции существуют именно для того, чтобы их чувствовали. Мы часто платим большие деньги, чтобы пережить эмоции. Например, нам нравятся грустные фильмы или американские горки на которых мы испытываем сильное чувство страха, читаем книги о предательстве и позору, поем песни о расставании и ревности.
Обратите внимание, проблема не в эмоциях как таковых. Скорее проблема возникает с нашим разумом. В одночасье он может определить одни эмоции в качестве «плохих» или «слишком интенсивных». И вот мы уже не предаемся светлой грусти, нет, мы уже придавлены грустью и тоской. Мы переживаем не легкое возбуждение, а сильное беспокойство и тревожность.
Наверняка вам доводилось переживать застревание в таких мыслях, как «Распустил нюни, как баба (это о грусти, если что)» или «А ну перестань тревожиться, а то не сможешь уснуть!». И, естественно, теперь эмоции — наши враги. Теперь с ними нужно что-то делать, желательно избавляться. Нам грустно по факту того, что мы переживаем грусть. Мы тревожимся из-за того, что у нас есть чувство тревоги.
Вам нужно проанализировать и взглянуть на основания вашего стремления к освобождению. Несмотря на «плохие» мысли и сложные чувства.
В книге «Освобожденный разум: как повернуть к тому, что имеет значение» (очень толковая книга, однозначно рекомендую — прим. Д.Ш.), описано, как применить психологическую гибкость. Она позволяет высвободиться и продолжить жизнь направленную на цели, в соответствии со своими ценностями. Я писал эту книгу 11 лет. Но, по сути, огромный коллектив ученых и практиков проводили исследования в течение 40 лет, чтобы накопить знания, изложенные в ней.
Психологическая гибкость — это шесть процессов, которые устанавливают, как можно эффективно справляться с эмоциями и жить наполненной и осознанной жизнью. Каждому из этих процессов гибкости соответствует свой процесс негибкости. Они связаны между собой в основании мотивацией человека.
Мотив избавиться от «нежелательных» эмоций — это стремление к переживанию чувств и эмоций. Просто в процессе, разум выбирает самый безопасный способ пережить их — чувствовать исключительно «хорошие чувства»
А дальше запускается уже известная вам цепочка «избавления» от чувства. Даже если это самое ненавистное и неприятное чувство, даже если это тревожность, депрессия, обида, ненависть, ревность, страх, одиночество, внутренняя пустота.
Вы уже знаете ответ. Несмотря на все ваши попытки, оно все равно вернется. Рано или поздно.
Взгляните на свою жизнь. Честно посмотрите на то, чего избегали. Это мог быть трудный разговор с любимой (или любимым). Он давно назревает, но вы откладываете, поскольку боитесь чувствовать себя плохо. А может вы сторонитесь взять на себя повышенные обязательства на работе? Просто подойти к руководителю и проявить инициативу. А, вдруг, после этого вы ощутите себя глупым, «выскочкой» и бездарностью?
Каждый избегает свое. Что бы ни было у вас, давайте создадим контекст, в котором вы, таки, вступите в контакт с этим устрашающим чувством. При такой практике, вы осознанно вводите себя в ситуацию, в которой это чувство природно проявляется. И когда это случится, важно чтобы вы не стали пытаться изменить или отключить эмоцию. Намного эффективней, если вы захотите взглянуть на нее. С любопытством беспристрастного исследователя:
- В какой части вашего тела вы ощущаете это чувство?
- Если бы чувство имело голос, что бы оно могло сообщить?
- В каких ситуациях вы переживаете это чувство? Когда оно особо полезно?
И, конечно, вы сразу заметите, как ваш разум восстанет, как только вы приблизитесь к чувству. И это супер! Просто продолжайте продвигаться шаг за шагом. Помогает практика, когда вы заводите таймер на комфортный для себя срок и погружаетесь в испытывание неприятных ощущений. Начните с малого. 10 секунд. Это совсем чуть-чуть. Через пару дней увеличивайте до 30 секунд. Затем до двух минут и так далее.
Можно создать челендж для самого себя. Каждый день немного практики. Каждый раз, немного превосходя себя вчерашнего. И знаете, что самое интересное? По мере развития своей готовности открыться эмоциям, вы начнете замечать, что со временем:
- дискомфортные чувства ослабевают;
- готовность переживать сложные чувства усиливается.
И это круто!
Источник