Что такое чувство изоляции

Чувство полнейшей изоляции пациента

Чувство полнейшей изоляции пациента

При все более глубоком наблюдении за ходом анализа таких пациентов на меня большое впечатление производила их концентрация на неизменном центре их внутреннего переживания. Где-то глубоко внутри себя они натолкнулись на чувство своего абсолютного одиночества или на готовность впасть в такое состояние. Это чувство может выражаться по-разному: иногда как воспоминание, иногда — как фантазия. Это не просто чувство одиночества, отчужденности и обособленности, когда хочется более легко заводить друзей, и т.д. Оно sui generis (в своем роде) является финальным, абсолютным и в своей крайней форме сопровождается чувством ужаса. Так, сорокалетняя женщина рассказала мне, что в течение недели у нее перед глазами стоял яркий образ себя как маленькой девочки, сидящей на высоком стуле, которой нечем заняться, с которой никто не разговаривает, и она просто сидит неподвижно одна в пустой комнате, медленно покачивая своей головой из стороны в сторону. Ее инфантильные переживания свелись к еле видимому движению, символически представляющему собой попытку отрицать вызывающую ужас изоляцию, в которой она себя ощущала.

Другая женщина-пациентка, пожилая женщина в конце шестого десятка лет жизни, глубоко шизоидная личность, на очень продвинутой стадии анализа однажды проснулась ночью в состоянии ужаса, чувствуя, что смотрит в черную пропасть, распростертую у ее ног, в которую она неминуемо должна упасть. Неделю или две спустя она проснулась в глубоком страхе, чувствуя себя ослепшей, оглохшей и онемевшей и не знающей, где она находится, затерявшейся без каких-либо средств коммуникации. Еще позднее ей приснилось, что она

«видит малышку, в которой она узнала себя, в детской кроватке. Малышка находится в глубоком сне или коме, с крепко закрытыми глазами, но ее глаза кажутся опухшими от слез, а сама она расстроенной, хотя все это заперто у нее внутри. Ее мать и старшая сестра подошли, мельком посмотрели на малышку и отошли, ничего для нее не сделав. Затем она увидела более пожилую женщину, сидящую беспомощно и выглядящую крайне больной».

Она знала, что та женщина была больна, потому что носила в себе этого больного младенца, а также, что эта женщина была она сама. Это сновидение было, когда она действительно чувствовала себя очень больной и едва могла продолжать бороться изо дня в день. Это болезненное состояние стало проясняться, когда она воскресила в памяти намного более раннюю картину: она сидит на стуле в грязной кухне с пьяным мужчиной, лежащим на софе, и девушкой, которая не обращает на нее внимания. Затем она увидела меня входящим в комнату, берущим ее на руки и выносящим наружу, и начиная с этого момента она начала отказываться от самоизолирующего упорного сопротивления по отношению ко мне и однообразных аргументов против всего, что я говорил, стала ко мне намного более отзывчивой и почувствовала себя заметно лучше. Я объяснил ей, что она почувствовала, что я вступил в контакт с ее полностью изолированной, утраченной и больной инфантильной самостью и теперь она может прекратить борьбу за поддержание своего бытия, основываясь исключительно на собственных усилиях, не подпуская к себе ни меня, ни кого-либо другого. Это было важным поворотным пунктом в очень длительном анализе, и мы позднее рассмотрим более подробно этот контакт терапевта со скрытым изолированным ядром самости пациента. Ранее она часто говорила: «Я чувствую, что не могу войти в контакт с вами. Вы должны войти в контакт со мной».

Нижеследующий случай молодого женатого мужчины, ученого, работающего над техническими проблемами средств коммуникации, показывает, как это чувство изоляции и сопутствующее ему чувство опустошенности личности может заполнять бодрствующее сознание. После примерно пятидесяти сессий он сказал: «Последние две недели я чувствую себя лишенным какой-либо инициативы, напуганным. Я чувствую себя находящимся в пустой дыре, где нет ничего. В сновидениях я испытываю чувство погружения в вакуум. Для существования моей личности нет никакого реального основания. Я живу только внешне. Я не чувствую себя реальным.

Ребенком я кричал: «Никто не заботится обо мне»«. Затем ему пришлось уехать в Лондон по делам бизнеса, и по возвращении он сообщил: «Я чувствовал себя там одиноким и не мог ни с кем контактировать. Я чувствовал себя неполноценным, неквалифицированным. Я чувствовал себя не в состоянии совершить сексуальный половой акт. Я не чувствую себя взрослым. Я чувствую себя полым, пустым, я не знаю, каким человеком являюсь. У меня нет корней, нет личности, на что я мог бы опереться. Я даже боюсь вас, и я всегда одинок в толпе. Я чувствую, что мы дошли до самых корней». На следующей сессии он сказал: «Я всю неделю ужасно себя чувствовал. И хотя я имею о вас представление, я считаю, что не знаю вас. Я никогда не думал о возможности вашего понимания меня. Я думал, что должен сам в себе разобраться и что никто другой не сможет этого сделать». Его мать была женщиной маскулинного типа, которая не любила мужчин и не желала иметь детей. В своих сновидениях он постоянно фантазировал о том, как она отнимает его имущество. Согласно его словам, она «лишила меня моей личности». Поэтому, когда ему приснилось: «Я просил мать лечь ко мне в постель», — я проинтерпретировал это как его желание, чтобы мать обеспечила его контактом, с которым он смог бы начать чувствовать себя реальным человеком, чего она никогда не делала в прошлом. Он ответил: «Да, я чувствую, что во мне нет ничего, что помогло бы мне вступить в контакт с вами. И все же теперь я не чувствую себя настолько кошмарно. У меня есть вы». Он начал чувствовать, что я вхожу в контакт с его изолированной внутренней самостью, возможно, вначале просто понимая, что она у него есть и поэтому находится в таком состоянии.

У каждого человека, вероятно, в некоторой степени в душе живет одинокая часть личности, но у очень больного человека она ведет всецело изолированное существование, лишена опыта общения, чтобы быть в состоянии чувствовать себя личностью, неспособна контактировать с другими людьми, и другие люди также не могут пробиться к ней. До тех пор пока остается такое положение дел, все остальные психопатологические феномены являются камуфляжем, повседневной борьбой за продолжение существования, попыткой отрицать изоляцию, поддержанием отчаянного желания сохранить физическое существование и социальную активность, несмотря на повторяющиеся незначительные или даже крупные срывы. Изолированная, эволюционно задержанная сердцевина самости находится здесь с самого раннего детства. Пациент чувствует следующее: «Я не могу войти с вами в контакт. Если вы сами не сможете войти со мной в контакт, я погиб. Но у меня нет уверенности, что вы это сможете сделать, потому что вам ничего не известно об этой части меня. Об этом никто ничего не знает, и именно поэтому мне нельзя помочь. Я чувствую, что никогда не стану лучше и что вы не сможете меня вылечить». Такова та базисная проблема, с которой мы сталкиваемся лицом к лицу в психотерапии.

Читайте также

Подготовка пациента

Подготовка пациента Большинство пациентов, подходя к своему первому опыту гипноза, помимо разнообразных ожиданий, более близких к вымыслу, чем к реальности, обычно испытывают также чувства опасения и тревоги. Необходимо скорректировать ожидания и убеждения пациента и

1.2. Условия для пациента

1.2. Условия для пациента Идеальный пациент не только страдает от своих симптомов и понимает, что его страдания вызваны какими-то психическими причинами, но и готов активно участвовать в выявлении скрытых причин своих страданий. Чем лучше пациент сотрудничает в

Стадия отрицания и изоляции

Стадия отрицания и изоляции Эту первую стадию Э. Кюблер-Росс назвала стадией отрицания реальности и изоляции, поскольку в психике больного человека наиболее активно работают два защитно-адаптивных механизма: механизм отрицания неприятной, устрашающей реальности и

6. Близость против изоляции

6. Близость против изоляции Позитивное качество, приобретаемое на любой стадии, испытывается необходимостью превзойти его таким образом, чтобы на следующей стадии индивидуум мог рискнуть тем, что на предыдущей было для него особо оберегаемой драгоценностью. Поэтому

7. Поведенческое проигрывание предчеловеческих программ в условиях изоляции: проблема циклического бессознательного воспроизведения

7. Поведенческое проигрывание предчеловеческих программ в условиях изоляции: проблема циклического бессознательного воспроизведения Определенные виды программ в человеческом компьютере, которые обычно находятся ниже уровня сознания, являются циклическими.

Души в изоляции

Души в изоляции В предыдущей главе я объяснял, как определенные нефункциональные души оставляют свое физическое тело и отправляются на какое-то время в уединенное место. Они не являются призраками, но они не принимают свою смерть и не хотят возвращаться домой. Лишь

Чувство неполноценности и чувство общности.[1]

Чувство неполноценности и чувство общности.[1] Психологический контекст приобретает чрезвычайную важность в случаях детей, рожденных с поврежденными органами. Так как эти дети оказываются в более сложной ситуации, чем другие, в них ярко проявляется преувеличенное

Близость изоляции

Близость изоляции В книге «Корни психотерапии» мы с Мелоном писали о том, что изоляция от окружающего мира — одно из первостепенных условий для развития отношений близости между терапевтом и пациентом. Та-кая близость стимулирует рождение переноса и концентрирует

Последствия отсутствия зеркального отражения: Биологическое разрушение в результате социальной изоляции

Последствия отсутствия зеркального отражения:

Использование временной изоляции

Использование временной изоляции Временная изоляция — подходящая мера в тех случаях, когда ребенка немедленно отстраняют от занятий за ненадлежащее поведение и просят посидеть спокойно и подумать о своем поступке. Она может быть очень эффективным средством успокоения

Отзыв пациента

Отзыв пациента Фоменко Юлия Владимировна.Вид спорта: плавание. Мастер спорта международного класса. Участница XXVII Олимпийских игр, серебряный призер чемпионата Европы 1999 года, серебряный и бронзовый призер Игр доброй воли; многократный победитель юношеских Первенств

Отзыв пациента

Отзыв пациента Богданова Маргарита Владимировна, чемпионка этапа Кубка мира, мастер спорта международного класса по академической гребле, участница Олимпиады 1996 г. в Атланте (США).Хочу дать свой отзыв о проведенной со мной работе Еленой Ивановной Кутовой.За то время,

Глава 17 Выход из изоляции (1901–1906)

Глава 17 Выход из изоляции (1901–1906) В течение нескольких лет — сам он говорил, что в течение десяти, — Фрейд страдал от интеллектуального одиночества, которое лишь частично смягчалось теплыми отношениями в семье и общественной жизнью. Не было никого, с кем он мог бы

Источник

Жизнь «за стеклом». Эмоциональная изоляция как способ выжить

Знакомо вам ощущение, когда весь мир вокруг — как за стеклом? Об этом переживании сложно говорить, его сложно заметить. Мир вроде есть, глаза-то его видят — вот этих людей, девочку в синей юбочке или мальчика в красной шапке. А вот кто-то разговаривает, а там — выбрасывают мусор. Но.

Я — как бы, не с ними. Я совсем отдельно. Эмоционально отдельно, я смотрю на все это — как на киноленту, и, кажется, что меня нет. Меня никто не видит и не чувствует, и я не вижу и не чувствую никого.

Откуда берется чувство собственной изоляции от мира

Если родители были не достаточно эмпатичны к своему ребенку, то ему приходится атрофировать свою чувствительность.

Как это проявляется? Например, ребеночек хочет поиграть с лопаткой, мама — просто делает вид, что не слышит его. Или говорит: возьми ведерко, оно лучше. Ребеночек доверяет маме (а еще кому?), берет ведерко. Но чувствует, что хотелось-то лопатку. Но это чувство такое слабенькое, еле слышное, оно как будто постепенно исчезает, растворяется. И после того, как мама еще несколько раз даст ведерко вместо лопатки, яблоко вместо груши, выключит свет, вместо того, чтобы обнять — это чувство «а я хотел. » — вообще перестанет ощущаться, просто перестанет быть.

Его заменят более четкие и устойчивые структуры. Это стереотипы, вложенные мамой. Хорошо играться с ведерком. Полезно есть яблоки. Засыпать надо уметь одному.

Вот этим будет руководствоваться наш малыш.

А еще — мама может также не замечать чувств ребенка. Когда он злится, когда обижается, когда тревожится или боится. У ребенка растерянность — он не знает что делать, а она говорит: «иди, одевай штаны, не стой!». Ребенок обиделся, у него отобрали игрушку — этот факт совсем не был учтен, как будто ничего не случилось. Обида как бы есть, слезы напрашиваются, но для мамы — ее совсем нет, и вообще слез нет, я как будто не виден.

Когда мы «невидимы» для мамы в детстве — мы перестаем ощущать себя видимыми для мира, когда взрослые. Более того. Мы сами перестаем замечать и ощущать мир.

Проявление ощущения эмоциональной изоляции во взрослом возрасте

Когда мы отучены слышать себя — годами и десятилетиями, будучи взрослыми, мы также можем отгораживаться от мира, не переживая с ним связи, веря в идею, что миру нужно что-то совсем свое, что я нужен миру только, когда отвечаю желаниям других, соответствую идеям других, полезен и удобен другим. Что никто в мире не способен мне сострадать, сочувствовать, проявлять эмпатию. Никто не способен заметить мои потребности и уважать их. И к этому не способен и я сам.

Я лишь сам остаюсь наедине со своим тотальным и безразмерным одиночеством, которое может ощущаться как «дыра в груди», тянущее, выматывающее ощущение, не дающее дышать, не дающее провести ниточку между собой и другими, не дающее возможности почувствовать, что вокруг — не манекены, а живые люди, и что я тоже живой среди них.

Как справиться с чувством эмоциональной изоляции

Это очень сложная задача. Привыкшие жить в тотальной изоляции, даже представить себе не могут, а как может быть иначе? У них в опыте этого не было или было очень мало и так давно, что испарился эмоциональный след.

Иногда требуется несколько лет регулярной терапии, чтобы эмоционально изолированный человек, наконец-то, «разморозился», и начал верить — что он таки важен в этом мире, он не лишний. И первым, кому он способен поверить, становится его психотерапевт.

Поверить в это бывает крайне сложно. Каждый день, зеркально отгораживаясь от мира, мы подтверждаем свою привычную схему: я миру не важен, мир меня не замечает. И даже если встречаем на пути эмпатичного человека, который способен заметить, увидеть, посочувствовать, мы можем не доверять ему. Мы можем думать, что он «прикидывается», чтобы обмануть нас и что-то получить. Нам может быть очень-очень сложно поверить в такое отношение к себе.

Как же попытаться выйти из этой привычной изоляции

1. Первое и самое главное — это заметить, что она есть. Заметить эту жизнь «за стеклом», почувствовать эту громаднейшую нечувствительность к другим, обратить внимание на то, что «я же совсем ничего не переживаю, глядя на этого мужчину или на эту женщину, кроме неприятных ощущений в области грудной клетки или солнечного сплетения. Такое замечание будет очень важным шагом, ведь в привычной жизни мы можем все время избегать переживания и осознавания изоляции, заполняя свою жизнь какой-то навязчивой активностью — делами, спешкой, суетой.

2. Попробовать представить, что в данный момент переживают окружающие меня люди вокруг. Они все сейчас что-то чувствуют, ведь они все сейчас живые. Вот этот мужчина с таким угрюмым лицом? Возможно, он устал или отчаялся, возможно, зол или обижен на что-то. А вот та женщина, с корзинкой — ее глаза бегают, как будто чего-то боятся, тревожатся. А этот маленький мальчик с таким удовольствием ест яблоко! Такая работа поможет образовать эмоциональные «ниточки» с окружающими, начать как-то переживать связь с ними.

3. Заметить, что чувствую я рядом с этими людьми. Какие ощущения, кроме привычного неприятного потягивания в груди? Возможно, у меня появились и другие переживания? Возможно, я начала сочувствовать этому мужчине в его угрюмости, вспомнив, что тоже бываю довольно угрюмой, или этой женщине с ее тревогой — я ведь тоже могу тревожиться и бояться чего-то! А этот мальчик — глядя на него, так захотелось яблочка, вспомнилось, как же в детстве было радостно лакомиться фруктами в саду у бабушки.

4. Почувствовать, изменилось ли общее состояние, после того, как я проделала эту работу. Может быть, на какие-то полпроцента мое тело наполнилось спокойствием и теплом? А, может быть, ничего не изменилось. А, может быть, я разозлилась на что-то и таким образом ощутила в себе жизнь?

На самом деле, восстанавливать свою эмоциональную чувствительность, способность переживать себе, и сопереживать другим — одна их сложнейших задач в психотерапии. Есть такие люди, которым не посчастливилось развить эмоциональную сферу в силу воспитания в неэмоциональных, холодных семьях, где отношения строились на некоторых функциях, которые каждый должен был выполнять, а что и кто хочет и как чувствует — во внимание не бралось.

Если ко мне не проявляли достаточно эмпатии, я просто не смогу ее проявлять к другим. Я буду закрытым и бояться мира и людей, я буду сводить свои контакты с другими к минимуму, на всякий случай, чтобы не столкнуться опять со своей болью отверженности.

Я выберу быть в одиночестве и изоляции, чтобы заново не переживать ту боль и отчаяние.

В личной терапии и терапевтических группах мы начинаем восстанавливать свою живую часть, свои переживания, позволяем им течь, ведь начинаем получать долгожданный опыт принятия. И это тот опыт, который начиняет видоизменять жизнь и отношения. Выйти из собственной изоляции непросто, когда много лет привык там и только там находиться, непросто это заметить, непросто об этом говорить. Кажется, что так и должно быть, что это и есть — нормальная жизнь. Но однажды (а потом еще и еще раз) попробовав новый опыт, мы можем постепенно начинать верить, что это не «приснилось», и все-таки пробовать выходить из «футляра». Постепенно, но все уверенней ощущая себя частью мира людей, важной и ценной его частью.

Психолог Киев очно, 5 минут пешком от станции метро «Шулявская». Консультации психолога по Skype.

Автор Елена Митина https://elenamitina.com.ua

Использование материалов разрешено только с указанием авторства и активной ссылки на сайт.

Источник