Что делать если чувствую скорую смерть

Новости Екатеринбург

28.09.2016

Новости , Кратко , Популярное , Анонсы , Интервью , Слухи , Видео , Рабкрин , Уикенд

Архив
«Кажется, что сейчас умрешь, хотя здоров» – что такое панические атаки и как с ними бороться

Осенью увеличивается количество людей, которые сталкиваются с паническими атаками – приступами неконтролируемого страха смерти, которые могут довести человека до отшельничества. NDNews.ru решил выяснить, что это такое, почему рядовые терапевты не помогут и как справиться с этим состоянием. Рассказ человека, страдающего ПА, и комментарии главного психотерапевта Свердловской области – в нашем материале.

Люди, которые никогда не сталкивались с паническими атаками, слабо себе могут представить, что испытывает человек в этот момент. С медицинской точки зрения паническая атака, или вегетативный криз, представляет собой необъяснимый, мучительный для больного, приступ тяжелой тревоги, сопровождаемый страхом, в сочетании с различными симптомами. Человек испытывает нерациональный страх – будто вот-вот он умрет. Симптомы у большинства одинаковые – беспричинное учащение сердцебиения и пульса в состоянии покоя, ощущение нехватки дыхания (невозможность вдохнуть или выдохнуть), тремор, ощущение внутренней дрожи, боли в левой части груди, потеря ориентации в пространстве, покалывание в конечностях, спутанность мыслей, неустойчивость и головокружение и так далее. При этом в физическом плане человек, страдающий ПА, здоров: сердце, легкие и другие органы у него работают нормально. Однако, даже понимая это, человек считает иначе и каждый раз почти прощается с жизнью. Такие приступы могут быть ежедневными и даже повторяться несколько раз в сутки, поэтому люди, подверженные им, просто запираются дома – боятся ходить в магазин, ездить в транспорте, выходить на улицу.

NDNews.ru поговорил с 30-летней жительницей Екатеринбурга Ириной (имя изменено), которая страдает паническими атаками не один месяц, и узнал, почему с этим сложно бороться и как врачи только усугубляют ситуацию.

NDNews.ru: Когда вы в первый раз столкнулись с приступом панической атаки? Что этому предшествовало?

Ирина: Это было в марте этого года. Ничего не предшествовало. Я не могла уснуть, была бессонница. Потом началось один за другим – бешено застучало сердце, пульс скакнул, голова начала кружиться. Я боялась, что сейчас потеряю сознание и уже не очнусь. Было страшно даже закрыть глаза. Самое страшное, что дома в тот момент никого не было. Паника была полная: что делать? Звонить ли в скорую? Принимать таблетки? Что происходит?

В итоге я нашла дома валидол, спустя минут 40 все прошло. Но повторилось через несколько дней уже при других обстоятельствах – по пути на работу. Тогда я впервые вызвала скорую. Мне казалось, что у меня сердечный приступ. Мне сделали ЭКГ, померили давление. Все было в норме. Тогда врач и предположил, что у меня паническая атака на фоне хронической вегетососудистой дистонии, которую диагностируют чуть ли не у каждого второго. Сказал, что это неприятно, но ничего страшного. И посоветовал все-таки сходить в больницу – к кардиологу, невропатологу и эндокринологу. И тогда начались мои скитания по больницам в течение трех или четырех месяцев. За это время состояние только усугубилось, потому что врачи скорее пугали, чем успокаивали.

Почему так? Паническая атака – относительно распространенное явление. Что говорили вам врачи?

Ирина: Врачи запугали капитально. Терапевту показался ненормальным мой пульс, он направил меня на экстренное ЭКГ, хотя обычно направление дают на следующий день или позже. Меня напугало, что врач предположил, что что-то не так с сердцем. Кардиограмма оказалась хорошей, но врача это не убедило. Он дал направление к кардиологу и невропатологу. И еще заявил, что мне нельзя заниматься спортом, пить кофе и курить. Потому что это усугубит ситуацию.

Сейчас, когда я знаю о ПА больше, я понимаю: человеку в таком состоянии ни за что нельзя такое говорить! Потому что тогда он во время приступов будет ощущать себя все хуже и хуже, чувствовать все больше симптомов. Например, быстро прошел пешком – и сразу ощущение, что сердце не выдерживает. Или выпил кофе – и сразу ощущение, что все, тебе конец. Мозг после слов врачей начинает еще больше внушать тебе опасность смерти.

А что сказали врачи узкой специализации? Кардиолог, невропатолог?

Ирина: Единственный, кто меня не запугивал, – невропатолог. Врач объяснила, что при ВСД бывает такое, когда мозг может посылать ошибочные сигналы другим органам. Мне выписали обычные ноотропы – которые стимулируют кровообращение в мозге. Но, естественно, они не помогают от ПА.

Кардиолог, прослушав сердце, заявила, что «вроде слышит шумы, неплохо бы сделать УЗИ». То есть тоже запугала. Я перечитала кучу форумов, где общаются люди с такой же проблемой, и у всех история один в один: врачи не только не объясняют, что происходит, но еще и пугают, выискивают что-то.

Дальше мне не повезло больше остальных. На УЗИ сердца в малознакомой частной клинике врач нашел нарушения в работе. Которых, как оказалось потом, у меня нет и не было никогда! Кардиолог на основании этого УЗИ запретила мне даже плавать в бассейне. И вообще сказала ничего не предпринимать, пока меня не примут кардиохирурги в областной больнице №1. Вероятность того, что меня может ждать операция, еще более усугубила мое нервное напряжение. Весь месяц до назначенного приема кардиохирурга панические атаки были очень частыми. Меня увозила скорая с концерта, из цирка, я несколько раз не смогла дойти до работы, то есть мне стало сложно вести обычную активную жизнь, хотелось сидеть дома и не выходить. Некоторые с ПА, кстати, действительно сидят дома месяцами.

Повторное УЗИ – уже в областной – показало, что нарушений никаких нет, прошлый узист ошибся, и сердце работает совершенно нормально! То же самое подтвердил кардиохирург. Он же – единственный из врачей – внятно рассказал про панические атаки. И посоветовал таблетки для профилактики состояний в осенний и весенний период, когда люди с ВСД больше всего подвержены панике. Кроме того, заявил, что было полнейшим бредом запрещать мне спорт. Спорт, напротив, способствует прекращению атак. Потому что это выработка эндорфинов, тренировка сердечнососудистой системы и так далее. Кофе мне тоже пить можно. И вообще физических ограничений нет. То есть три месяца все врачи уровня поликлиник просто направляли меня по неправильному пути, что приводило к ухудшению состояния.

Сейчас удалось справиться с атаками полностью?

Ирина: Нет. Летом все было хорошо, но осенью было два приступа. Намного легче, чем было весной, и я уже понимала, что происходит. Кардиохирург предупреждал, что отчасти у больных ВСД это сезонные явления – обострения бывают весной и осенью.

На форумах, где люди пишут про ПА, есть такие, кто с этим живет не один год. В особо запущенных случаях люди боятся выходить из дома, не ходят в магазины, не могут спуститься в метро. Я не хочу до такого запускать, поэтому сейчас хочу продолжить лечение – но уже не тела, а мозга. ПА – следствие невроза, перегрузки. Нужно учиться расслабляться и понять корень страха. Поэтому у меня в планах – найти психотерапевта, специализирующегося именно на ПА. Хотя в обществе до сих пор все смотрят на тебя как на чумную, если ты ходишь к психотерапевту. Особенно если не просто разобраться в себе, а с такими симптомами. Но когда я узнала, что ПА страдают около 5% населения, я решилась.

Почему люди, страдая ПА годами, не идут к психотерапевту?

Ирина: Во-первых, как и в моем случае, люди долго не могут понять, что с ними, и месяцами ищут диагноз, обходя всевозможные больницы. Когда становится ясно, что тело ни при чем, многие не верят врачам и идут к другим экспертам. Во-вторых, сложно признаться самому себе, что у тебя невроз и тебе надо остановиться и задуматься не только о физическом, но и о психическом здоровье. Нервная система – тоже часть организма. В-третьих, многие не находят поддержки у близких. Когда я рассказала о ПА подруге, она заявила: «Расслабься. Ты сильно паришься и поэтому так». Человек смотрел на меня как на психа, не понимал, что я не могу расслабиться, потому что это неподвластное состояние. Даже когда ты говоришь себе: «спокойно, это атака», ты продолжаешь думать, что это конец. Но меня очень поддерживала семья, поэтому мне было легче, чем многим. Есть люди, которых и в семье принимают за ненормальных.

Что можно посоветовать тем, кто впервые столкнулся с ПА?

Ирина: Найти хорошего врача. Я не врач, но как человек, который жил с ПА и продолжает иногда с ними сталкиваться, могу сказать, что стоит пройти обследование. Но только сначала найти опытных врачей, которые не найдут у вас тысячи несуществующих болячек. Надо исключить физический фактор в любом случае. Но параллельно я бы начинала искать психотерапевта. Или хотя бы перестала загонять себя морально. Еще нужно обязательно рассказать все близким. Еще у каждого, кто страдал ПА, есть какие-то свои «якоря». Кого-то от дереализации спасает музыка, кого-то – присутствие рядом мужа или мамы, кого-то – погладить кота. Все это индивидуально. Но лучше дойти до конца и найти специалистов, которые работают именно с атаками. Никто не дает гарантий, что ПА никогда не вернется. Но вам хотя бы объяснят, почему у вас возникает такая паника, в чем ее причина, как с ней бороться. Когда удается отбить несколько атак, они начинают сходить на нет. У вас уходит само ожидание – «вот-вот, сейчас опять». И чем дольше вы не думаете про ПА, тем больше вероятности, что приступа не будет.

Руководитель областной клиники неврозов «Сосновый бор», главный внештатный психотерапевт Свердловской области Михаил Перцель в интервью NDNews.ru пояснил:

– Паническое расстройство может возникнуть не у каждого человека. Появится или нет атака у человека, зависит от его характера, способа реагирования на стресс, стратегии поведения в жизни. Вообще паническое расстройство – это форма реагирования, форма приспособления человека к той ситуации, в которой он сейчас находится. Это ответ психики на социальную, психологическую, семейную обстановку. Примерно то же самое происходит с организмом в физическом плане, когда, например, в него попадает чужеродный микроб – начинается воспаление. И нас беспокоит именно реакция организма в виде боли и повышения температуры тела, а не первопричина. То же самое в случае панической атаки – это реакция на что-то глубинное, на внутриличностный конфликт, который человек не видит, не осознает, не обращает внимание.

Появление тревожного расстройства говорит о том, что психика защищается, адаптируется к психологически неблагоприятной ситуации. Таким образом, задача психотерапевта – помочь пациенту неадекватную форму реагирования перевести в адекватную.

Описанная Ириной ситуация достаточно типична для людей, которые обращаются к нам с паническими расстройствами. Отличается она лишь тем, что девушка довольно долго не могла попасть к хорошему врачу, который понял бы и объяснил, что происходит. А это для человека, который впервые столкнулся с паническими атаками, крайне важно – встретить врачей, которые понимают, что такое тревожные расстройства, как они проявляются и чем отличаются от соматических заболеваний. Тем более, что к тревожным и паническим расстройствам часто присоединяется ипохондрия, сосредоточенность на малейших недомоганиях, как на признаках грозных болезней, когда люди уже не верят объяснениям и доказательствам, что их состояние объясняется исключительно усиленной тревогой.

Вместе с тем, при появлении таких приступов действительно необходимо исключить физическую патологию – проверить сердечнососудистую систему, состояние эндокринной системы. И здесь важно, опять же, найти грамотного доктора. Мы, к сожалению, неоднократно сталкивались с тем, что из людей с паническими расстройствами в некоторых коммерческих клиниках просто выкачивали деньги. Потому что напуганный человек, который считает, что с ним происходит что-то ужасное, готов платить за все – лишь бы докопаться до причины, найти эту «редкую и неопознанную» болезнь.

Параллельно с прохождением обследования уже стоит задуматься об обращении к психотерапевту. Да, Ирина права, когда говорит, что у нас в обществе кое-где сохраняется предвзятое отношение к психиатрии. Это нерациональный архаический страх – страх перед чем-то неуправляемым, перед безумием. Хотя те же панические расстройства не являются тяжкими или глубокими, они не доставляют хлопот обществу и полностью обратимы.

От панических расстройств можно уйти навсегда, но надо понимать, что не у всех это получается даже после грамотной терапии. Не все психологически значимые ситуации человек способен разрешить на данном этапе, часто мы сталкиваемся с проблемами, с которыми приходится уживаться. Но во время терапии человек, в том числе, проходит специальное обучение – как реагировать на приступы атаки, как сделать их менее болезненными, чтобы они не мешали полноценной жизни. После грамотной терапии и обучения, даже если панические атаки вернутся, они будут проходить легко. Кроме того, адекватно подобранная медикаментозная терапия также способна купировать тревогу, когда это необходимо.

Екатеринбург, Ольга Тарасова

Екатеринбург. Другие новости 28.09.16

У скандального депутата Илья Гаффнера обнаружился «липовый» диплом о высшем образовании. / Жители Артемовского задолжали коммунальщикам свыше 250 миллионов рублей. / В конце недели в Свердловскую область придут заморозки до -3. Читать дальше

Отправляйте свои новости, фото и видео на наш Whatsapp +7 (901) 454-34-42

Источник

Последний фейерверк: что происходит с телом, когда мы умираем

Когда пациент приближается к смерти, в его теле происходят изменения. Они касаются дыхания, кровообращения, сознания. Мы подробно объясняем, что происходит: если понять смерть, возможно, мы будем меньше ее бояться.

Автор статьи — в прошлом сотрудник паллиативной службы, которая курирует умирающих на дому. Он был поражен тем, как спокойно многие люди смотрят в лицо собственной смерти.

Когда начинается умирание? В какой момент человек начинает свой путь к смерти?

Умирание начинается задолго до того, как мы появимся на свет. Оно закладывается еще в утробе, в скоплении клеток, из которого формируется будущий ребёнок. Некоторые клетки лишние, и они должны освободить место для новых. Только так смогут появиться органы ребенка. Именно за счет этого почек только две, а пальцев на руке — только десять. В геноме каждой клетки уже заложены программы, которые действуют как своеобразная «катапульта». Она включается в тот момент, когда клетка становится ненужной или опасной для организма. В этом случае клетка добровольно уничтожает саму себя.

Становление человека — это процесс, в котором участвуют как жизнь, так и смерть. По словам доктора паллиативной медицины Жана-Доменико Боразио, смерть — это «необходимое условие для того, чтобы мы в принципе могли появиться на свет как жизнеспособные организмы».

«Что нам известно доподлинно, так это то, что человек не умирает внезапно, в одночасье» –
Жан-Доменико Боразио, врач паллиативной помощи

Смерть вездесуща — но, появившись на свет, мы забываем об этом.
И, если всё хорошо, то смерть снова появится в нашей жизни только через несколько десятков лет. Нередко это будет заболевание, которое нельзя вылечить: рак, болезнь сердца или заболевание почек, из-за которого они больше не могут очищать кровь. И вот тогда начинается процесс умирания.

«Что нам известно доподлинно, так это то, что человек не умирает внезапно, в одночасье. Органы человеческого тела прекращают функционировать постепенно, не все одновременно, а затем в какой-то момент их работа прекращается» — рассказывает доктор Боразио.
В результате цепной реакции перестают работать печень, почки, лёгкие и сердце.

Заболевания бывают самые различные, однако в конце жизни всё всегда идёт по одной и той же схеме: сердце прекращает биться, останавливается дыхание и в последнюю очередь угасает сознание.
При этом очень трудно разделить работу сердца и головного мозга. Если сердце перестает качать кровь, насыщенную кислородом, клетки мозга начинают гибнуть уже через несколько секунд. А через несколько минут наступает смерть мозга: на ЭЭГ в этот момент будет видна прямая линия вместо привычных кривых и зубцов. Перестают работать и рефлексы, которыми управляют глубинные отделы мозга, ответственные за дыхание, глотание и сознание. Таким образом, когда сердце останавливается, вслед за ним прекращает свою работу и головной мозг.

Бывает и наоборот. В головном мозге находятся центры, которые регулируют все жизненно важные функции: кровяное давление, работу сердца, дыхание. Если произойдет повреждение этих центров — дыхание прекратится, сердечный ритм нарушится. Часто такое повреждение наступает, когда в результате автокатастрофы или несчастного случая резко повышается внутричерепное давление. Кости черепа твёрдые, поэтому при сильном ударе мягкие ткани мозга выдавливаются в единственное естественное отверстие, которое есть в черепе, — большое затылочное отверстие. Через него полость черепа сообщается с позвоночным каналом (спинной мозг переходит в ствол головного мозга). Если ствол мозга пережат или повреждён, человек умирает.

Однозначных признаков нет, но есть общие закономерности

Последние годы, месяцы и дни жизни умирающие проживают по-разному.
«Процесс умирания очень индивидуален», — рассказывает Лукас Радбрух, президент Немецкого общества паллиативной медицины и профессор Университетской клиники Бонна.
Часто он длится месяцы и даже годы.
Медики разделяют умирание на три стадии: в начале наступает «терминальная» стадия, которая продолжается один-два года. В это время постепенно снижается функционирование отдельных внутренних органов, умирающий всё чаще испытывает усталость. Затем следует «предфинальная» стадия, которая может длиться несколько недель или месяцев. В это время появляются такие симптомы, как одышка и боль. И, наконец, «финальная» стадия — последние дни. Больной перестаёт есть и пить и медленно угасает.
«Важно помнить, что такое разделение умирания на этапы — не более чем условность» — отмечает Радбрух. Оно важно для обеспечения лечения и ухода, но не даёт точной картины, «не помогает определить, когда больной умрёт».

«Раньше считалось, что о приближении смерти свидетельствует бледность кожи в области носогубного треугольника» — говорит Радбрух. Но это тоже ненадёжный признак.
Сейчас исследования, которые позволяют точно определить время смерти, находятся на начальной стадии. Некоторые ученые исследуют пробы крови на наличие маркеров, при помощи которых можно будет рассчитать оставшуюся продолжительность жизни. По словам Радбруха, лучше всего спросить лечащего врача: удивилась бы она, если бы узнала, что больной умер этой ночью или на будущих выходных? Если врач скажет, что не удивлена, — значит, пора готовиться к смерти.

Часть 2. Предсмертный хрип

Несмотря на то, что умирание — процесс строго индивидуальный, есть определённые физические изменения, общие для большинства пациентов (Palliative Care Review: Plonk&Arnold, 2005).
По мере приближения к смерти схожих черт всё больше, хотя причина смерти может быть разной. Умирающие обессилены, дышат с трудом и испытывают боль. Дыхание меняется: сначала оно становится неглубоким, затем — прерывистым, однако через некоторое время умирающий снова может сделать глубокий вдох.

Врачи предполагают, что к этому моменту центры мозга, отвечающие за дыхание, уже поражены. Они с опозданием реагируют на наличие в крови углекислого газа, позволяя ему накопиться в большом количестве. В некоторых случаях при дыхании возникают шумы, один из них раньше носил название «предсмертного хрипа». Из-за невозможности отхаркивания и откашливания в глотке и бронхах скапливается секрет, который влияет на прохождение воздушного потока при дыхании.

Предсмертные хрипы — это нередко ужасный звук, однако нет никаких данных о том, что умирающий в этот момент страдает. То же самое касается повышения уровня углекислого газа в крови — предполагается, что это оказывает скорее успокаивающее и усыпляющее действие. Предсмертный хрип (как следует из названия) свидетельствует о том, что смерть близка (American Journal of Hospice and Palliative Medicine: Morita et al, 1998). Когда остаётся совсем немного времени, хрипы могут стать неконтролируемыми.

Кроме того, в последние дни и часы перед смертью наблюдаются изменения в кровообращении. Организм пытается доставить то небольшое количество кислорода, которое сердце ещё в состоянии прокачать с кровью, к жизненно важным органам. «Пульс слабеет и часто едва прощупывается, руки холодеют, а губы могут посинеть, — объясняет Лукас Радбрух. — Это стрессовая реакция». В некоторых случаях сердце начинает биться быстрее, а давление падает, может даже появиться небольшая лихорадка.

Когда сознание меркнет

Радбрух говорит: «Кто-то до последнего вздоха остаётся в сознании. Другой может испытывать беспокойство и даже галлюцинации. А третий просто тихо угасает».

Причин для таких изменений достаточно. С одной стороны, вследствие неравномерного притока крови и кислорода нарушается метаболизм головного мозга. С другой стороны, некоторые органы перестают работать, и из-за этого в крови накапливаются токсичные вещества. Например, мочевина, которая выводится через почки, может в больших концентрациях повреждать нервные клетки. (Но и от этого умирающий не страдает. Забытье, вызванное высокой концентрацией мочевины в крови, схоже с наркозом — человеку не больно, даже приятно.)

Кроме мочевины, в крови умирающего в большом количестве накапливаются кетоновые тела, которые тоже воздействуют на сознание человека. Они вырабатываются из жира и в условиях дефицита энергии используются организмом как заменитель глюкозы, необходимой для питания головного мозга и мышц. Именно это и происходит при умирании: человек перестает есть, но не испытывает чувства голода (JAMA: McCann et al., 1994).

Умирая, многие пациенты тихо угасают или, напротив, возбуждены и что-то взволнованно шепчут. Может сложиться впечатление, что они уже покинули этот мир, однако несмотря на это, «мы должны относиться к умирающим так, как будто они всё понимают», — подчеркивает Лукас Радбрух. «Нам точно не известно, как много они способны воспринять».

Многие пациенты продолжали воспринимать происходящее даже после остановки сердца. Об этом свидетельствуют результаты крупного исследования. Учёные опросили 140 человек из Великобритании, Австрии и США, переживших остановку сердца. Девять процентов опрошенных сообщили, что испытали околосмертные переживания: чувствовали страх, видели свет или членов семьи.

Двое из опрошенных помнили процесс собственного реанимирования. Один из них рассказывал о том, что наблюдал за действиями врачей сверху, из угла комнаты. Он помнит, что врачи включили дефибриллятор и пытались «запустить» сердце, заставить его снова биться в нужном ритме. И это совпадало с тем, что происходило в действительности. Интересно, что больной пришёл в сознание только через несколько минут после остановки сердца.

Когда сердце останавливается и перестаёт снабжать головной мозг кислородом, нервные клетки гибнут не сразу. Напротив, их активность резко возрастает. Об этом сообщают учёные, которые исследовали электрическую активность мозга у лабораторных крыс (мозг крысы во многом схож с мозгом человека). Через несколько минут после того, как у грызунов переставало биться сердце, можно было наблюдать всплеск электрической активности — исключительно сильный. «Это может объяснить, почему воспоминания больных, переживших клиническую смерть, настолько реальные и точные», — пишет один из авторов исследования, анестезиолог Джордж Машур (George Mashour) из Медицинской школы при Мичиганском университете.

Когда останавливается сердце, в головном мозге происходит настоящий «фейерверк». Нервные клетки выбрасывают колоссальное количество норадреналина, который воздействует на лобные доли мозга и обостряет внимание. Также происходит выброс серотонина, поэтому возможны галлюцинации и мистические озарения. И в самый последний момент из среднего мозга поступает дофамин. Он отвечает за чувство удовлетворения, дарит ощущение тепла и радости. Возможно, даже счастья.

Оригинал интервью — на ZEIT ONLINE.

Благодарим волонтёра фонда «Вера» Вениамина Сапожникова за перевод этой статьи.

Как поддержать пациентов хосписов?

Поддержать пациентов хосписов очень легко. Можно подписаться на ежемесячные пожертвования (поставив галочку напротив «Хочу жертвовать ежемесячно») или совершить разовое пожертвование:

Источник