Что чувствуют машинисты когда сбивают людей

40 минут тишины за смерть на РЖД. Какую моральную компенсацию получает машинист за сбитого человека или летальную аварию

После очередной железнодорожной аварии, каких за сутки в разных уголках страны на путях происходит немало, в СМИ обычно делают акцент на потерпевших. Или жертвах. Зависит от степени тяжести ДТП. В каком состоянии пребывают машинисты, которые порой становятся убийцами вовсе не по собственной воле или неосторожности, а по вине невнимательных автомобилистов, к примеру, никто не говорит. И причинение морального вреда локомотивной бригаде не компенсируют. В такой огромной госкомпании, как РЖД с их 750 тысячами сотрудников, до сих пор никому не пришло в голову защищать своих машинистов, обращаться в суд за компенсациями психологической травмы или самим выплачивать разовое пособие, на худой конец дать мини-отпуск для того, чтобы человек мог прийти в себя. Если выходной попросишь сам — не откажут. Но будь готов, что в конце месяца не досчитаешься отработанных часов, а значит и зарплаты. Не привлекается к решению таких вопросов даже профсоюз, хотя, казалось бы, в ситуациях с авариями он нужен как никогда. Бороться за свои права железнодорожникам приходится по старинке, то есть самостоятельно.

И вот свершилось. Машинист из Республики Коми подал в суд на автомобилистку и выиграл.

Авария на ж/д переезде неэлектрофицированного участка «Микунь — Сыктывкар» произошла ещё 19 июля 2019 года. Ситуация типовая: автомобиль Renault выехал на переезд под красный сигнал светофора, машинист применил экстренное торможение, но было уже поздно. Для остановки поезда необходимо 600–700 метров — это длина шести футбольных полей. Такого запаса у локомотивной бригады зачастую нет. Вот и в Коми затормозить состав не успел, произошло столкновение. В салоне авто находились три женщины. Та, что 1955 года рождения (она была за рулём) отделалась ссадинами, 17-летняя девочка-подросток, которая в ДТП получила травмы различной степени тяжести, и пассажирка 1930 года рождения. Последнюю спасти не успели. Женщина умерла ещё до приезда скорой. Уголовное разбирательство было недолгим. Дело в отношении водителя прекратили в связи с примирением сторон, но машинист подал свой иск.

С женщины, которая была за рулём легковушки, он собирался взыскать компенсацию морального вреда в размере 100 тыс. рублей, ссылаясь на полученную по её вине психологическую травму. Усть-Вымский районный суд удовлетворил иск. Правда, с автоледи взыскали лишь четверть от заявленной суммы. Ответчик и эту сумму назвала завышенной и подала апелляцию.

РЖД направили сотрудника на психофизиологическое обследование, где ему оказали медицинские услуги по динамическому контролю функционального состояния, а также произвели аудиовизуальный метод воздействия и провели тренировку профессионально важных качеств. В результате исследований психологи подтвердили, что у пациента наблюдается снижение показателя настроения, наличие ситуативной и личностной тревожности.

Все заключения специалистов машинист из Коми передал в суд, благодаря чему апелляцию автомобилистки отклонили.

«Когда появились психологи (лет 15–20 назад), стали появляться комнаты психологической разгрузки. После таких случаев направляют туда. Посидишь минут 40 под спокойную музыку полулёжа в кресле, пялясь в монитор с какой-нибудь природой или ещё чем умиротворяющим, — вот и вся разгрузка. Завтра вэлкам на явку по графику. Впрочем, за свои 8 или 9 трупов ни разу ни на какой разгрузке я не был. Сейчас, когда худо-бедно заговорили о том, что машинист тоже не железный, можно попросить снять смену. Снимут, но это минус часы», — прокомментировал историю автор vgudok.com, бывший машинист Сергей Вершинин. — Это прецедент. Наезды на людей с расчленёнкой, автотранспорт с кучей трупов — самочувствие машиниста никого не волнует. Смену до конца доработаешь, сколько бы тебе ни оставалось».

За 9 месяцев 2020 года на железнодорожных переездах по вине водителей произошло 141 столкновение с подвижным составом. Пострадали 69 граждан, 21 человек погиб. За год по статистике ТОЛЬКО НА ПЕРЕЕЗДАХ фиксируется около 100 смертей. А это более 100 сотрудников локомотивных бригад, «награждённых» психологическими травмами и лишённых шансов на моральную компенсацию.

Хочется верить, что в РЖД обратят внимание на историю машиниста из Коми. Для компании такие случаи давно должны были стать вопросом корпоративного имиджа. Ведь кто, если не работодатель, должен отстаивать права своих подчинённых в экстренных ситуациях на ЖД? Но не случилось. В монополии по-прежнему актуален режим «каждый сам за себя».

Транспортные новости российских мегаполисов и мировых столиц ищите в нашем разделе ГОРОД и в Telegram-канале @ Vgudok

Источник

«К смертям начинаешь относиться проще». Как машинистов готовят к возможному наезду на человека

Стать машинистом не просто. Сначала нужно выучиться и два года отработать помощником машиниста. Но и это не значит, что сразу допустят к управлению. Инструктора еще проверяют на реакцию, поведение во время управления поезда и на умение вести себя в случае форс-мажорных обстоятельств. Всех машинистов готовят к тому, что смерти на путях бывают. Но смириться обычному человеку с этим крайне тяжело.

Фото на обложке: Yuri Ivashenko

KYKY: Как считаете, что самое сложное в работе машиниста?

Виталий: Главная задача любого железнодорожника – это безопасность. Главные документы на железной дороге – правила технической эксплуатации и техника безопасности. Поэтому: внимание и еще раз внимание. Большая нагрузка на зрение, потому что мало того неблагоприятные погодные условия, так еще впереди одно и то же: рельсы-шпалы. Грузы бывают разные, и стоит знать, где набрать скорость, а где ее скинуть. Ночные рейсы не каждый выдержит, ведь спать хочется, а нельзя. Критерии – отменное здоровье, как физическое, так и моральное.

KYKY: Можете назвать свою работу психологически тяжелой?

Виталий: Безусловно. Огромная ответственность за состав и жизни людей. Часто приходится перепроверять за другими работниками, ведь они могут ошибиться. А отвечает за все машинист. Он последнее и самое важное звено. Да и психолога проходишь раз в год в обязательном порядке.

KYKY: Как часто люди попадают под поезд? В вашей практике были такие случаи?

Виталий: К сожалению, данное явление не редкое. Тут уже смотря кому как повезет. В моей практике три раза случался наезд, это за восемь лет работы. Мне кажется, особенно страшно, когда под поезд попадают дети. Но тут опять же, кому как повезет. Есть коллега, которому просто категорически с этим не фартит.

Ребята с черным юмором предлагали ему звездочки на кабине клеить по количеству сбитых людей, потому что как-то не фартило ему на них.

KYKY: Кого чаще всего сбивают?

Виталий: Под поезд попадают абсолютно разные люди. Обычно бездомные или люди с алкогольным опьянением, но чаще всего все-таки вторые. Многие пьяные любят еще натянуть капюшон и не слышать оповестительных сигналов. Бывают самоубийцы, которые выбегают к поезду в последний момент, когда машинист уже сделать ничего не может. Часто спиной к поезду стоят, а в ходе следствия у самоубийц находят записки, где сказано, что это было сделано по их желанию.

KYKY: Вы сказали, что страшно, когда попадают под поезд дети. Такие случаи были в вашей практике?

Виталий: Нет, слава богу в моей практике такого не было. Часто бывает, что дети перебегают перед поездом. Удивляет то, что часто в таких случаях дети не одни, а находятся рядом с родителями. Нередко пьяные родители любят погулять по путям с детьми. Не раз видел, как отец лежит отдыхает на травке возле рельсов и наблюдает, как ребенок играет на путях. Бывает, что камушки собирает, бывает вообще с самокатом или велосипедом. Алкоголь и железная дорога –несовместимые вещи. Еще и нередки случаи наезда на подростков с наушниками в ушах. На железной дороге стоит все таки быть предельно внимательным.

KYKY: Вы помните свой первый наезд на человека?

Виталий: Да, помню. Пьяный мужчина лежал почти на путях. Было очень темно, видимость была плохая. Я понимал, что трагедии не избежать. Переживал долгое время. Подобные случаи на белорусской железной дороге происходят по три-четыре раза в неделю. Просто нигде не афишируется. А машинисты уже привыкли.

KYKY: Вообще… Каково это – сбить человека? Что в этот момент в голове?

Виталий: Паршиво это, конечно. Вообще алгоритм действий в случае наезда на человека такой: применяется экстренное торможение, далее помощник с машинистом осматривают человека, убирают с путей. Машинист докладывает диспетчеру. Диспетчер уже вызывает скорую и милицию.

Если нужна первая помощь – оказываем. Чаще, конечно, она не нужна. Так как график и расписание нужно соблюдать – едем дальше. Стоять не имеем права.

Обычно после ЧП машинисты берут выходной. Конечно, тут зависит от человека. В трудовом договоре про выходной не прописано. Но по человечески понять можно –это очень тяжело, даже если и осознаешь, что сделал все, что смог. Кто-то дальше переживает, а кто-то спокоен. После всех случаев отношусь более спокойно.

К тому же в любом случае будет расследование. Тут не до работы.

Мы следим за свободностью путей, подаем сигналы перед переездами и на станциях, даже если никого нет. Стараемся делать все возможное, чтобы трагедии не случилось.

KYKY: Проходят ли машинисты какие курсы по оказание первой помощи?

Виталий: Курсы оказания первой помощи проходим во время учебы. Аптечка у машинистов точно такая, как и у водителей. Но вы же понимаете, что при наезде на человека вряд ли эта аптечка глобально поможет.

KYKY: Прежде чем побеседовать с вами, в интернете наткнулась на комментарий машиниста, который говорил о том, что если поезд мчится до 140 км/ч, то экстренное торможение применяется, если же от 141 км/ч и выше, то нет смысла в нем и не применяют. Это правда?

Виталий: При скорости даже меньше 140 км/ч смысла в торможении нету. Не сочтите за цинизм, но и при скорости в 60 км/ч шансы выжить ничтожно малы. Ведь тут элементарная физика. А физика решает все. Представьте – тормозной путь, например, 300 метров, а до человека 50 метров. Тут уже тормози, не тормози – результат очевиден. Насчет комментария в интернете – это чистая неправда. При любом риске наезда на людей, авто на переезде, да и при любом препятствии машинист немедленно применяет экстренное торможение. И скорость тут ни при чем!

KYKY: Какие поезда чаще совершают наезды?

Виталий: Чаще сбивают пассажирские. У них скорость на порядок выше, следовательно и время меньше…

KYKY: Часто автомобили попадают под поезд или все же чаще люди?

Виталий: Нет. Людей чаще. Страшный случай произошел пять лет назад в Крупках. Коллега знакомого выводил поезд из-за арочного моста, скорость была большая. На переезд выехал автомобиль, за рулем которого находился сотрудник ГАИ. Машинист применил экстренное торможение, но избежать столкновения не удалось. Когда мой товарищ выскочил из кабины, понял, что оказывать помощь уже некому. Удар пришелся на центр автомобиля. Коллега очень долго отходил от этого случая. Это очередной раз доказывает, что железной дороге не важно кто ты – олигарх, ГАИшник или бездомный – в случае нарушения правил не щадит никого.

KYKY: Слушайте, а вот какие ошибки совершают люди в правилах поведения на железной дороге? Лично вы, как машинист, что бы посоветовали?

Виталий: Держаться подальше от путей. Следовать предупреждающим табличкам, не перебегать пути перед идущим поездом и помнить, что поезд мгновенно остановить нельзя.

Несмотря ни на что, люблю свою работу. Я горжусь той ответственностью, которая на меня возложена. Это настоящая мужская работа. Со временем приходишь к тому, что к смертям начинаешь относиться проще.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

• Шоу-биз (57)
• Разное (45)
• Жизнь (29)
• Криминал (19)
• Новости медицины (19)
• Hi-tech (12)
• Наука (11)
• Братья меньшие (8)
• Фоторепортажи (6)
• Культура (5)

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Постоянные читатели

—Статистика

Откровения машиниста поезда, задавившего за свою карьеру 40 человек

Puzzle все записи автора «Одни смотрят на нас, как кролики на удава, и замирают посреди рельсов, когда услышат гудок. Некоторые мечутся — пытаются понять, по какому пути несется поезд»…

На железной дороге чаще всего страдают подростки от 14 до 16 лет (39 случаев), в дневное время (39 случаев), именно на перегонах перебегают пути между станциями (80 случаев). Большинство погибших (40 человек) — жители Московской области. Участились случаи детского травматизма из-за уже было забытых «железок» — это катание на сцепке между вагонами. Недавно четырнадцатилетний житель Ступинского района Виктор Федоров решил прокатиться таким образом. В районе станции Михнево он не удержался и упал. Результат — ампутация обеих ног. «Комсомольская Правда» публикует интервью с машинистом, накатавшим больше 2 миллионов километров и сбившим за это время уже около 40 человек.

КП: Машинист электровоза Валерий Шишков: Я убил примерно 30 — 40 человек

— Шишков с 1968 года больше двух миллионов километров накатал, — рассказывает психолог «Депо Ильича» Ирина Иванова, — ему легче справиться с психической травмой.

Ирина Александровна тестирует самочувствие машинистов до и после рейса. Она усаживает Валерия за компьютер и включает тест Люшера. Если выяснится, что машинист слишком перенервничал, ему дадут несколько лишних выходных.

— Молодых жалко, — Иванова пересаживает Шишкова за новый тест. — Случается, на первогодка выпадает черная полоса. За неделю собьет одного, другого. Замыкаются в себе, запивают, увольняются. Боятся, что так будет всегда.

Только в прошлом году под тепловозы только одного «Депо Ильича» угодили 59 человек. Правда, 37 выжили. Помножьте эту цифру на 20 депо Московской железной дороги, и вы получите полную картину бедствия.

— Бывает, зацепишь человека, остановишься, — рассказывает Валерий Шишков, — а он вскочит и бежать. Многие умирают уже в больнице. Шутка ли, локомотив лося скатывает в комок шерсти и костей, а тут человек. Если и выжил — инвалидность гарантирована.

Опыт машинистов подтверждают пословицу «Бог бережет дураков и алкоголиков».

— Под Москвой, на станции Полушкино, — рассказывает Шишков, — объявились экстремалы. Лягут на насыпь, положат голову на рельс и ждут приближения поезда. Наверное, круче тот, кто успевает выдернуть ее в последний момент. Некоторые машинисты так привыкли к этому, что уже и не тормозят, и даже не гудят.

Остановить железнодорожный состав весом 170 тонн — дело трудное. Если локомотив набрал на спидометре «сотку», тормозной путь будет больше километра. Даже если машинист включает подсыпку песка на тормозные колодки и рельсы.

— Вот самая кровавая моя станция — Одинцово, — указывает на карте Валерий. — Мы, машинисты, этот город «страной дураков» нарекли. Недели не проходит, чтобы не переехали кого-нибудь. Еще много гибнет на станции Рабочий поселок.

— Валер, сколько душ загубил?

— Тридцать или сорок, — Шишков несколько раз загибал мозолистые пальцы и наконец признался: — Точно не помню.

— Как это происходит?

— По-разному. Одни смотрят на нас, как кролики на удава, и замирают посреди рельсов, когда услышат гудок. Некоторые мечутся — пытаются понять, по какому пути несется поезд.

После столкновения машинист обязан остановиться, доложить о происшествии дежурной по станции. Милиционеры линейного отделения составляют протокол, и локомотив продолжает свой путь.

— К нашим локомотивам ЧС-7 лучше даже не приближаться, — рассказывает Шишков. — На скорости они притягивают и затягивают под себя все, что рядом. На днях у платформы Тестовская кабанчика втянуло, тот бежал рядом по насыпи
Puzzle

Источник