Что чувствует тело при кремации

Не прахом единым: что происходит с телом после кремации

В издательстве «Манн, Иванов и Фербер» выходит книга владелицы похоронного бюро Кейтлин Даути «Съест ли меня моя кошка? И другие животрепещущие вопросы о смерти». Автор развеивает мифы, связанные со смертью и похоронами, и отвечает на вопросы, которые ей задают дети: например, умирают ли сиамские близнецы одновременно и что произойдет, если съесть попкорн, а потом умереть и пройти кремацию. Публикуем ответ на вопрос, можно ли использовать кости умерших родственников в качестве украшения.

Большинство людей представляют себе кремацию так: распорядитель похорон встречается с семьей и передает урну, наполненную серой пушистой субстанцией, похожей на песок. Этот прах, или кремированные останки, поселится в глубине шкафа (к сожалению, такое происходит чаще, чем можно подумать) либо будет развеян над морем (и, возможно, полетит обратно вам в лицо, как в фильме «Большой Лебовски»). Этот прах когда-то был вашим папой, но какой его частью? Детишки, скажу честно: прах — это измельченные кости (звучит метал-рифф).

Вы, скорее всего, всё уже знаете, если дочитали книгу до этого момента. Но вы можете не знать, что прах выходит из кремационной печи не в виде упакованной в мешочек сахарной пудры. Из-за сильного жара при кремации все мягкие, мясистые, органические составляющие папы сгорают и выходят через дымовую трубу, словно Санта-Клаус наоборот. Оператор достает из кремационной печи папин неорганический скелет, то есть настоящие большие куски скелета: бедренные кости, фрагменты черепа, ребра.

В зависимости от того, в какой стране вы живете, с костями после кремации сделают одно из двух. При первом варианте развития событий ничего больше не произойдет. Эти фрагменты костей в большой урне просто отдадут семье. В числе моих любимых похоронных ритуалов — японский «коцуаге», который подразумевает бережное обращение с кремированным скелетом.

В Японии самый высокий в мире процент кремации. Там после сжигания тела кости остужают, а затем выкладывают перед семьей покойного. Члены семьи с помощью длинных белых палочек вынимают из праха кость за костью и складывают их в урну, начиная с ног и двигаясь по направлению к черепу. Они соблюдают такую последовательность, потому что не хотят, чтобы покойный остался в вечности вниз головой.

Иногда, чтобы поднять крупные кости, например бедренные, требуется участие двух человек.

Бывает, что члены семьи передают фрагменты костей друг другу, из палочек в палочки. И это единственная ситуация, в которой передавать что-то палочками не считается невежливым. Если вы сделаете так на публике — скажем, со свиными ребрышками в ресторане, — это будет выглядеть как похоронный ритуал, проводимый за обеденным столом. Абсолютно недопустимо.

В сравнении с элегантным «коцуаге», второй вариант развития событий после кремации кажется более грубым. В западных странах фрагменты скелета дробят с помощью специального устройства — кремулятора. Кости кладут в металлический котел, измельчают быстро вращающимися острыми лезвиями, и — вуаля — получается прах.

Если вы живете в стране, где останки обычно перемалывают, можно ли попросить вернуть их целыми? Похоронное законодательство Соединенных Штатов обязывает крематории измельчать останки до «неидентифицируемого» размера. Видимо, власти опасаются, что семья покойного сумеет распознать кусочек дедушкиного бедра. Однако я знаю несколько крематориев, которые отдавали семьям неизмельченные останки, что было связано с религиозными или культурными причинами. («Папе кремулятор не нужен, спасибо».) Никогда не помешает спросить.

А теперь вернемся к сути вопроса: украшениям. Полагаю, костяное украшение вы хотите носить с почтением, в знак памяти о папе, и не планируете воплощать какие-то темные фантазии, в которых мстительно уничтожаете кость за костью, будь они прокляты? Вот в чем проблема: пытаясь сделать украшение из папиных костей, оставшихся после кремации, вы, скорее всего, все-таки уничтожите их.

В образовании костей участвуют фосфат кальция и коллаген. Получившийся в результате их соединения скелет настолько прочен, что отдельные кости можно успешно использовать в качестве украшений (некоторым людям и правда нравится носить брошки из костей животных). Но такие кости были очищены с участием разложения, солнца, жуков-кожеедов и т. д. Они не подвергались сожжению.

Кости, прошедшие через кремационное пламя температурой под 900 °C, не сохранятся так же хорошо. Огонь не только вызывает полное разрушение тканей и мелких костей, но и лишает прочности и целостности более крупные.

Пережившие кремацию кости обезвожены. Они теряют объем, их внешние слои и внутренние микроструктуры необратимо повреждаются. Чем выше температура внутри печи (а она может повышаться, если тело крупное), тем больший ущерб наносится костям.

Из печи мы обычно вынимаем потрескавшиеся, ломкие и деформированные кости. Они настолько хрупкие, что оператор крематория мог бы раскрошить их одной рукой. Это похоже на очень черствое печенье. В принципе кости можно распознать, но они будут расслаиваться, скалываться по краям и рассыпаться, если вы попытаетесь сделать из них, скажем, ожерелье.

Если вы все же полны решимости превращать в украшения останки членов своей семьи, предлагаю рассмотреть в качестве достойного кандидата пепел. На рынке представлены тысячи вариантов украшений из кремированных останков. Маленькие флакончики, стеклянные подвески — отправьте достойному мастеру прах, и через пару недель у вас будет ожерелье из него, или кольцо, или любая другая вещица. Все, что вы способны вообразить, может стать реальностью.

Простите за это разочарование на фронте украшений из человеческих костей. Но вам просто повезло, что вы не живете в Германии! Поведаю историю, которую мне рассказала подруга, распорядительница похорон Нора Менкин. Как-то раз к ней за помощью обратилась семья — их отец умер во время отпуска в Германии. Получение его праха оказалось удивительно долгим и сложным процессом, в который неоднократно вовлекался Google-переводчик (в немецком языке «урна» — это емкость как для праха, так и для избирательных бюллетеней). Как выяснилось, в Германии существуют очень строгие законы, регламентирующие, кто может и кто не может держать в руках кремированные останки. По сути, это разрешено только распорядителям похорон.

Читайте также

Мало того что семьям запрещено забирать кремированные останки домой. Перемещать прах из урны в урну и приносить его на кладбище для захоронения имеют право только распорядители похорон. Более того, закон требует захоранивать весь прах. Можете забыть об украшениях, не говоря уже о том, чтобы сделать ожерелье из бабушкиного бедра. Очевидно, что вы, мой нежный читатель, не щепетильны в том, что касается кремированных останков (как и японцы). Если кости действительно так важны для вас, изучите законодательство своей страны и не бойтесь задавать вопросы в похоронном бюро или крематории. Просто не рассчитывайте на то, что у вас получится сделать красивую заколку для волос из папиного ребра.

Источник

Кремация: даже покойники боятся

Перед сжиганием мозг умерших выдает импульсы страха

В 1996 г. медики одного научно-исследовательского института продемонстрировали любопытный эксперимент, снятый на видеопленку, который показали по ТВ. Он проводился в крематории. На голову покойника, лежащего в гробу и подготовленного к сожжению, прикрепляли датчики энцефалографа. Этот прибор регистрировал электрическую активность (биопотенциалы) головного мозга.

У живого человека по энцефалограмме — записи различных мозговых ритмов (биотоков с кожи головы) — можно оценить функциональное состояние головного мозга, выявить изменения, вызванные опухолью, травмой, сосудистыми и воспалительными заболеваниями.

Страх, как у живых
Естественно, прибор молчал — человек был мертв уже четвертые сутки. Гроб с телом поставили на специальный эскалатор, ведущий в жерло электропечи для кремации… Покойник медленно «поехал» к горящей топке. Энцефалограф по-прежнему молчал. Но у самого финиша перо прибора едва заметно тронулось и стало чертить на ленте ломаные кривые. Просто невероятно: мозг мертвого человека начал функционировать! Более того, он выдавал такие же сигналы, как у крайне испуганного живого человека. Покойник, вероятно, «не хотел», чтобы его сжигали! Исследователи пообещали дать научный комментарий в следующей передаче по телевидению, но зрители ее не дождались. А если нет официальных комментариев, появляются предположения. Вот одно из них. После смерти нарушается целостность организма, но клетки еще некоторое время продолжают жить своей жизнью, пока не исчерпают резерв — по аналогии с утраченными конечностями или извлеченными для пересадки органами. И, как любой живой организм, клетки реагируют на опасность. Именно такой всплеск остатка энергии как крик об опасности мог зафиксировать прибор.

Силуэты покойников в ночном небе
С крематорием связано еще одно мистическое событие. Рассказал ее врач Николай С., история произошла непосредственно с ним самим. Рассказ на первый взгляд неправдоподобный, потому что не поддается никакому логическому объяснению.
Впрочем, судите сами. «В тот день я остался в больнице после ночного дежурства и к вечеру уже изрядно устал. Вышел на улицу в восьмом часу вечера, а дело было в феврале — темно, и пошел на автобусную остановку. Подхожу, а мой автобус, да еще и пустой, вот-вот тронется. Я ускорился и вскочил в последнюю дверь. Сел и почти сразу задремал. Вдруг кондуктор толкает — приехали, на выход. Оказалось, я перепутал номер, это другой маршрут, кольцо которого — рядом с крематорием.
Ничего не поделаешь, вышел, стою, жду автобус в обратную сторону. Небо черное, светит полная луна, безветрие, хорошо — хоть не слишком холодно. Вдруг чувствую: зловонный запах. Посмотрел в сторону крематория: дым из трубы пошел. Понятно, трупы сжигают. Раньше я от кого-то слышал, что каждый покойник горит примерно 10—15 минут. Решил подсчитать, сколько жмуриков сожгут, пока я тут время коротаю.
Первая порция дыма прошла, значит, один есть. Жду вторую. Вот опять густое облако стало подниматься из трубы. Смотрю и глазам не верю: сквозь копоть просматривается силуэт человека. Почудилось, наверное, думаю. Стал приглядываться. И как только повалила следующая порция дыма, вновь увидел человеческие очертания. Потом почему-то дым из трубы повалил без перерывов. И снова в его клубах, словно оловянные солдатики, все чаще стали проявляться силуэты людей! Я насчитал их шесть.
Вдруг рядом с трубой из ничего возник какой-то темный сгусток. Я подумал было, что так причудливо разделился дым, но потом понял, что ошибся. Нечто вело себя слишком странно, я бы даже сказал осмысленно. Как только из трубы появлялся дымный силуэт, темный ком, как коршун, набрасывался на него и — поглощал. Мне стало настолько не по себе, что я уже решил пешком уносить оттуда ноги, не дожидаясь автобуса: так хотелось покинуть зловещее место. Хотя я в своей медицинской практике всякого навидался, думал, что уж и удивить нечем. К счастью, автобус подошел и я, слава богу, уехал.
Дома жена, увлекающаяся астрологией, сказала, что сегодня очень тяжелый лунный день — сатанинский. Я к астрологии отношусь нейтрально, но призадумался: а что же я видел? Похоже, что какое-то исчадие ада охотилось за душами сожженных покойников. А тут еще на глаза попалась одна старая газета с заметкой про крематорий: одно к одному — вот и решил рассказать о своих наблюдениях. Может, и не я один видел такое».

Грех или путь в рай?
Стоит сказать, что в разных культурах к кремации трупов относятся по-разному. Вспомните сказки, в которых злодеев (Кощея Бессмертного, Соловья-разбойника) не просто убивали, но и сжигали, а пепел развеивали по ветру. Делали так, чтобы полностью стереть их следы с лица земли. То есть, при помощи огня избавлялись от негативной энергии. По-другому считали буддисты. На Востоке покойников сжигали всегда, чтобы при перевоплощении душа человека была чиста, как белый лист, лишена всего накопленного в прошлой жизни.
А вот в православии мыслят иначе. По мнению священнослужителей, человек создан из той же материи, что и земля. Поэтому после смерти должен вернуть ей свою физическую оболочку, не только сохранив данную ему от рождения энергетику, но и приумножив приобретенной за всю свою жизнь информацией. В связи с этим замедление этого процесса (бальзамирование) или его ускорение (кремация) считаются грехом, который ложится на родственников или тех, кто это сделал.
Это все, разумеется, не только спорно, но и не имеет доказательств. Потому каждый решает сам, как поступить.

Источник

После кремации в чистилище? Что происходит с душой, рассказал медиум

Обычное захоронение дает шанс на реинкарнацию, а из праха душа не сможет переродиться.

Существует ли жизнь после смерти? Этим вопросом задавался почти каждый человек, а медиумы до сих пор пытаются раскрыть тайну загробной жизни.

Все уверены в существовании рая и ада, куда непременно попадает душа после смерти, но также существует чистилище. Это место, в котором, по мнению мистиков, душа проходит процесс очищения от грехов совершенных при жизни, а после попадает в рай. Все это происходит в результате естественного захоронения, но что делать, если человек после смерти прошел процесс кремации? Медиум считает, что после сожжения душа усопшего остается в вечном чистилище и объяснил, почему так происходит.

До конца не ясно, почему после кремации душа не попадает ни под одно из загробных подразделений, а остается посредине. Мистики связывают это с тем, что при обычном захоронении и души есть 40 дней, чтобы осознать, что она больше не существует в мире живых и отойти в другой мир. После кремации у нее этого времени нет, как правило, она сразу же отправляется в мир иной. Поэтому душа застревает в чистилище на процессе «очистки» и остается там навсегда. В таком положении она не может заново переродиться и из этого можно сделать вывод, что после кремации человек лишается возможности на реинкарнацию.

Медиум отмечает, что не стоит считать кремацию плохим исходом. Если человек не совершал серьезных грехов в мире живых, то и в чистилище он сможет найти себе покой и пристанище.

Говорила, что нельзя молиться о тех, кто сжигает тела своих родственников, и о самих сожженных! Худо будет всему роду! Сжигание телес – это даже не грех, а само служение сатане, …

Блаженная Пелагия Рязанская

Источник

Богословская оценка и экклесиологические последствия кремации мертвых

Митрополит Иерофей (Влахос)

Выступление митрополита Навпактского и Cвятовласиевского Иерофея (Влахоса), текст которого предлагается читателям сайта «Православие.ру», состоялось на конференции, посвященной теме кремации мертвых, которая была организована Священным Синодом Элладской Церкви 3 марта 1999 года.

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Священный Синод Элладской Церкви за то, что поручил мне высказаться по данной проблематике, которая столь волнует современное греческое общество. Речь не идет о том, чтобы я исчерпал эту сложную тему; я затрону в ней лишь богословские и экклесиологические аспекты. Другие стороны этой проблемы будут рассмотрены моими содокладчиками.

Вначале я хотел бы сказать, что в специальном исследовании профессора богословского факультета Афинского университета Георгия Антураки «Погребение, кремация и воскресение мертвых: свидетельства традиции и культуры» предоставлен богатый материал на эту тему. Я же сегодня остановлюсь на трех узловых моментах.

Первый. Все культурные народы древности заботились о своих умерших даже больше, чем о живых, и, кроме того, у большинства народов была возможность выбора между погребением или сжиганием мертвого тела. Считается, что сжигание было вызвано страхом перед мертвым человеком или чтобы уничтожить трупы, которые считались источником заразы. В Греции, и древней, главным образом в классические времена, и сегодняшних дней, преобладает традиция погребать своих мертвых, поскольку веровали, что душа непогребенного человека не может войти в Элисейские равнины [1] и блуждает до тех пор, пока не обретет могилу. Тем не менее, в гомеровскую эпоху мы встречаемся с примерами сжигания тел умерших. В новые времена кремация мертвых была принята во Франции после революции апрельским указом 1789 года. Сегодня кремация широко распространена в различных Протестантских Церквах, в атеистических сообществах, среди масонов.

Второй. Сжигание умерших в древности всегда имело два существенных признака. Во-первых, оно сопровождалось определенным религиозным обрядом; во-вторых, никогда не применялся метод полного уничтожения, превращения в пепел. После сжигания тела собирались оставшиеся кости, они клались в дорогой ковчежец и захоранивались в отдельных могилах. То есть было и сжигание, и погребение тела, но не полное испепеление. Кремация в специальных печах является нововведением, неизвестным в древние времена. Это нужно особо подчеркнуть.

Третий. С началом христианского периода мы не встречаем никаких свидетельств о добровольном сжигании тел усопших. Всегда христианство было за погребение всего тела. Должен сказать, что я не нашел решений Вселенских или Поместных Соборов, которые бы запрещали кремацию, но это как раз потому, что никому и в голову не пришло ставить вопрос о сжигании тел усопших. Косвенно каждый может обратиться к апостольским словам: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3: 17). Это место свидетельствует против всякого разрушения тела. Спиридон Макрис [2] сообщает, что у Тертуллиана есть ясная позиция, отвергающая сжигание усопших, но я не смог найти это место в трудах Тертуллиана.

Существует решение Священного Синода Элладской Церкви по этой проблеме. Когда в 1960 году тело выдающегося музыканта и дирижера, почетного академика Димитрия Митропулоса было кремировано (согласно его завещанию) и пепел помещен в простую урночку, Элладская Церковь (несмотря на просьбы очень многих) отказалась от какого-либо официального или неофициального погребения и даже от простой литии.

Человек есть творение Божие, он имеет определенное начало и, конечно, не имеет конца, потому что так пожелал Бог. Само собой разумеется, что все тварное, которое имеет начало, имеет и конец. Однако, согласно воле Божией, это не так по отношению к человеку. Связь души с телом очень сильная, и мы можем проследить ее онтологически – не только в процессе смерти, но и в последующей жизни человека после его смерти. То есть как после исхода души из тела, так и в процессе нового соединения души с телом.

Сотворенный человек есть определенная ипостась-лицо, отличающаяся от любой другой сущности. И ипостась человека не определяется и не заключается только в душе, но распространяется на все существо его. Чрезвычайно важно то, что говорит святой Иустин Мученик и Философ, давая свое определение человеку: «Что такое человек как не животное разумное, состоящее из души и тела? Разве душа сама по себе есть человек? Нет, она душа человека. А тело разве может быть названо человеком? Нет, оно называется телом человека». И продолжает далее, что человеком не называется что-либо одно из двух – либо душа, либо тело, но «только существо, состоящее из соединений той и другого, называется человеком».

Это значит, что тело не есть просто тюрьма для души, как считали различные идеологические и философские течения древности, но одно из существенных составляющих ипостаси человека. Душа присутствует в теле своей энергией, оживотворяет тело. Очень показательно то, что в своих погребальных стихирах преподобный Иоанн Дамаскин, говоря о бездушном теле, которое находится во гробе, называет его «по образу Божию»: «И вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну [3] , безславну, не имущую вида». То есть мертвое тело продолжает называться образом Божиим. Это, конечно, не подразумевает, что Бог имеет плоть, но так говорится в двух значениях. Во-первых, Слово Божие, Христос, когда пришла полнота времен, воплотился, вочеловечился, и Он есть подлинный архетип человека. Во-вторых, как Господь оживотворяет все творение, так и душа человека оживотворяет тело.

Действительно, святой Григорий Палама говорит о том, что «по образу Божию» человека превосходит «по образу Божию» ангелов, хотя и люди, и ангелы имеют своим примером образ Святой Троицы – то есть имеют ум, слово и дух. Душа человека с его духом животворит соединенное с ней тело, которого не имеют ангелы. То есть ангелы имеют дух, но не животворящий, поскольку не имеют тела. Напротив, умная и словесная природа души человека, так как была сотворена вместе с земным телом, «от Бога восприняла и дух животворящий». И действительно, душа имеет такую привычку и даже любовь к телу, «что никак не желает разлучаться его, но совсем не покидать и лишь насильно – по причине болезни великой или травмы извне».

Этот крепкий союз между душой и телом виден и в том обстоятельстве, что спасение человека не относится только к душе, но распространяется на всего человека, который состоит из души и тела. Все богослужение и таинства Церкви обращены ко всему человеку. Весь человек, состоящий из души и тела, возрожденный и живущий в Духе, является членом Тела Христова. Когда мы говорим о членах Церкви, то в действительности разумеем членов обоженной плоти, которую воспринял Христос от Пресвятой Девы. Наша связь с Церковью не мысленная, не мистическая, но реальная, поскольку мы составляем Тело Христово; она не только духовная, душевная и психическая, но и телесная. И, конечно, когда мы говорим о спасении, мы имеем в виду сохранение всего человека. Слово «спасение» происходит от двух слов: «невредимый» и «сохраняю» [4] . Очень важным является следующее место у апостола Павла: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5: 23).

То, что человек есть ипостась, состоящая из единства души и тела, видно и из того, что душа не желает разделяться с телом и после смерти. Великое таинство смерти не исчерпывается просто фактом того, что человек теряет и разлучается с возлюбленными ему людьми, но в том, что душа покидает возлюбленную ей стихию, то есть тело. Слово святого Иоанна Дамаскина очень точно: «Воистину страшное смерти таинство, как душа тела насильно разделяется, гармонией связанный естественный союз Бога повелением отсекается». Существует природная естественная связь между душою и телом; между двумя этими частями человеческой ипостаси сохраняется гармония, и, следовательно, разлучение между ними становится болезненным, но в согласии с волей Божией.

Но даже после разделения души от тела ипостась не разрушается. Хотя душа отделяется от тела, но ипостась остается неразделенной. Эту богословскую истину мы можем увидеть на примере двух важных положений.

Во-первых, душа, отделившись от тела, сохраняет воспоминания о нем. Это мы можем увидеть из текста тропаря канона Великой субботы: «Ад, Слове, срет Тя огорчися, человека [5] зря обожена, уязвлена ранами, и всесильнодетеля». Здесь говориться, что ад увидел Слово Божие, имеющее раны, но всесильное. И объясняет святой Никодим Святогорец православно и святоотечески, что в ад сошла душа вместе с Божеством, а тело пребывало во гробе вместе с Божеством. Тогда раны, которые увидел ад, должны были быть ранами Божества или ранами души? Первое исключается, потому что, когда страдала человеческая природа на Кресте, не страдала Божественная, так как Божественная природа бесстрастна. Следовательно, раны, которые видел ад, были ранами души. Но как это может быть, ведь раны были оставлены на теле? Из душевных сил некоторые действуют самостоятельно (ум, размышление, славление), а некоторые нуждаются в энергии тела (фантазия и ощущения). Так как раны Христа были ощутимы, значит, они были общими и для души, и для тела. Когда бичевалась и страдала плоть Христа, тогда «несколько смутные образы и типы и ощущения от ран и страданий запечатлелись и в самой душе. Когда слышим, что души грешников в ад следуют, то печати и знамения грехов своих с собою переносят».

Во-вторых, ясно, что с разделением тела от души не разрушается ипостась человека. Душа, несмотря на свое отделение от тела и распадение самого тела на части, узнает эти части и не отдаляется от них. Святой Григорий Нисский говорит, что душа признает эти части и приводится в те места, где находятся останки для признания частей всего тела. Так, душа не отдаляется от своего тела и «не входит в общение и не смешивается с материей оставшихся частей».

Следовательно, душа и после отделения от тела знает и узнает элементы и части тела, так что силою и энергией Божией вновь опять войдет в свое тело, и так произойдет воскресение мертвых тел. Очень показательно пророчество пророка Иезекииля, которое описывает это чудесное воскресение тел (см.: Иез. 37: 1–14).

Конечно, тело человека по восстанию из мертвых будет его же, но нетленное, бессмертное и обновленное. Апостол Павел говорит по этому поводу: «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Кор. 15: 42–44). То есть воскресшее тело человека будет иметь характерные признаки его ипостаси, но будет оно обновленное, поскольку во время второго пришествия Христа станет новая тварь, без следов тленности и смертности. Возрожденное тело будет подобно Адаму и Еве до грехопадения, подобно телу Христа после славного Его воскресения. То, что человек станет обновленным созданием, не потерявшим при этом признаков своей собственной ипостаси, видно из святоотеческого учения. Согласно ему, исчезнут все болезни и все недостатки человеческого тела. Святой Иустин Мученик и Философ говорит, что если Христос во время первого своего пришествия на землю исцелял болезни тела и дополнял недостающие части тела человека, «насколько же более того соделает по общем воскресении, так что в целости и неповрежденности воскресит плоть».

Таким образом, откровенная истина, как она выражена в Святом Писании и в святоотеческих текстах, убеждает, что существует теснейшая связь между душою и телом и что, несмотря на разделение души от тела, не разрушается и не исчезает ипостась человека, но душа знает и признает члены своего тела, и, конечно, целое тело, преображенное и обновленное, воскреснет во втором пришествии Христа.

Пастырские и экклесиологические последствия

Эти богословские обоснования, рассмотренные нами, должны быть достоянием нашей церковной жизни. Поскольку мы живем в обществе обмирщенном, необходимо увидеть пастырские и экклесиологические параметры затронутой темы. Древние христиане питали безграничное уважение к мощам святых, которые, подвергаемые мучениям, возможно и сжигались. Останки собирали из огня, помещали их с великим благоговением в особых местах и поклонялись им. Почитаются и даже малые частицы, потому что и «в разделенном теле благодать нераздельно пребывает». То есть со святыми происходит некая аналогия того, что было и со Христом. Душа Христа отделилась от тела, однако Божество пребывало нераздельно, душа вместе с Божеством сошла во ад, а тело с Божеством оставалось во гробе. Нечто похожее происходит и со святыми: когда душа их разрешается от тела, в мощах святого остается благодать Божия, свидетельствующая о себе.

К сожалению, обмирщенные христиане по другому смотрят на эту тему и считают вполне приемлемым практику кремации тел. Как мы можем подойти к этой проблеме с пастырской и экклесиологической стороны? Здесь я бы хотел очень кратко подчеркнуть два момента.

Первое. Церковь не может согласиться с кремацией мертвых и благословить на нее своих чад, потому что уважает человеческое тело, считает его храмом Духа Святого, одной из частей человеческой ипостаси. Осознавая то, что, несмотря на отделение души, единство ипостаси остается, такое действие может расцениваться как насилие над природой, поскольку естественным является разложение тела, а всякое насилие над естеством природы порождает экологические проблемы. А также мы не принимаем платонические теории о природе тел смертных и бессмертных. Мы не можем принять кремацию тел, потому что те, кто соглашается на нее, возможно, тем самым исповедуют платонические и древние философские взгляды, рассматривающие тело как узилище для души, или что тело не воскреснет, или что оно сосуд наслаждений, который должно отсечь и презреть, чтобы спаслась душа. Так скрытно в согласии на кремацию таится пренебрежение к телу, неверие в воскресение мертвых, возможно учение о переселении душ или вообще отрицание существование души после смерти.

Конечно, есть случаи, когда тела святых сгорели или тела людей сжигались по разным причинам. Но есть разница между добровольным и насильственным сжиганием. Одно дело, когда это происходит без желания человека, и совсем другое – добровольное согласие. В первом случае Господь не засвидетельствует неуважение к телу. А во втором, когда человек по своей воле так поступает, это показывает его неверие. Конечно, и в первом, и во втором случае Бог воскресит и воссоздаст тело и из пепла, поскольку во втором пришествии все люди воскреснут: и те, кто пострадали от гонений, и те, кто были съедены зверями или сгорели от огня. Но то, что имеет для нас значение, – это та идея, которая стоит за принятием практики кремации тел. Именно поэтому Церковь столь внимательно исследует этот вопрос. Помимо богословских оснований есть и другие – психологические, социальные, которые не согласовываются со сжиганием усопших людей. Другие докладчики рассмотрят и с этих сторон этот феномен.

Второе. Те, кто соглашаются на кремацию своих тел, потому что имеют другие взгляды на существование души, воскресение тела и вечную жизнь, но одновременно желают и церковного погребения, создадут большую проблему для Церкви. Что делать Церкви? Отпевать и погребать пепел? Согласиться совершить последование отпевания над мертвым телом, зная, что после службы тело отправят в печь для сжигания? А потом погребать пепел на кладбище?

Эти вопросы вызывают пастырские и экклесиологические проблемы, которые, как я уже сказал, касаются богословских воззрений. И Церковь должна занять ясную позицию в этом вопросе.

На мой взгляд, возможный ответ может сослагаться из двух производных. Первое. Служба погребения тесно связана с присутствием человеческого тела, а не пепла. Все тропари говорят об усопшем, а не об испепеленном, о теле, которое находится перед нами, о последнем лобзании и т.д. Как же можно совершать погребение без тела? Второе. Вся служба отпевания имеет непосредственную связь с погребением тела, а не с погребением пепла. Таким образом, два этих заключения приводят к выводу, что не должна совершаться служба погребения ни до кремации, ни после нее. В первом случае не будет самого погребения тела, а во втором не будет тела, а только пепел.

В заключение я хотел бы сказать, что Церковь должна оставаться не подверженной влиянию духа мира сего и продолжать отпевать и погребать тела, которые могут статься мощами святых. Они будут почивать в ожидании своего восстания, и когда случится их обретение, была бы возможность увериться в святости усопшего. Потому что нетленность и чудотворение мощей есть доказательство обожения человека, так как благодать Божия пронизывает и все тело. И конечно, подтверждение бытия святого имеет глубокое значение, поскольку тогда мы знаем, что его предстательство поможет и в нашем с вами спасении.

Источник