Что чувствует суррогатная мать

Суррогатная мать чувствует то же, что и обычная. Только ребенка приходится отдавать

Суррогатное материнство для многих женщин – единственный шанс дать жизнь собственному ребенку.

В год около 500 женщин в стране (из них почти половина — в Москве) обращаются к услугам матерей-доноров. Но о жизни самих «временных матерей» почти ничего не известно.

…Одна из московских репродуктивных клиник. Дверь в кабинет случайно приоткрывается и перед глазами возникает картина из закрытой жизни — две молодые женщины – суррогатные мамы ожидают встречи с доктором. Им обеим лет по 25, простые округлившиеся лица. Судя по обтянутым животам – у них уже большие сроки. Одна меланхолично жует яблоко, у другой – заплаканные глаза. Беременность дает о себе знать даже у профессионалок…
«Няни на срок вынашивания» или «гестационные курьеры» – так рекомендует называть суррогатных матерей Всемирная организация здравоохранения. Они практически никогда не дают интервью – слишком сложно говорить о своих переживаниях. Но что на самом деле чувствуют женщины, решившиеся выносить ребенка не для себя?

Корреспонденту «ВМ» удалось встретиться и пообщаться с семейной парой, в которой супруга дважды пережила опыт рождения суррогатного ребенка.

«Мы всегда вместе»

Елена и Сергей приезжают на машине к торговому центру, возле оживленной пригородной станции. Она – высокая, стройная, не слишком общительная. «Идеальная суррогатная мать – женщина с флегматичным характером», – объясняют психологи. Елене 37 лет, мужу 46. Приехали из Молдавии 13 лет назад.

«Я сначала стала донором яйцеклетки, а потом решила принять участие в этой программе», – сдержанно говорит женщина.

Они производят впечатление очень дружной пары. Он – пониже ростом и постарше, активно участвует в беседе. «Мы всегда вместе», – говорит Елена.
По специальности Сергей – водитель. Работал на сахарном заводе. Елена – в колхозе, выращивала цветы в питомнике. Познакомились в поезде. В 98-м году колхоз и завод закрыли, Сергей, а потом Елена переехали в Россию.

«Сейчас я работаю во всех отраслях – вожу машину, занимаюсь строительством», – говорит о себе Сергей. Он первым решил стать донором – в газете случайно наткнулся на объявление о том, что требуются доноры мужского генетического материала. В этот момент у них с Еленой и детьми еще не было российского гражданства и постоянного заработка. Мужчина решился стать чьим-то анонимным отцом. «Ну это из-за выживания как бы получается!» – констатирует он.

В клинике Сергей впервые услышал о том, что существует такая вещь, как вынашивание ребенка для другой женщины. Для этого требовалось, чтобы у «временной матери» было прекрасное здоровье. Елена выросла в молдавской деревне, посреди виноградников и цветов. По словам врачей, в 33 года она была намного крепче 20-летних москвичек. К тому времени у них было уже трое сыновей – гонорар за вынашивание ребенка позволил бы супругам купить жилье в России, и перевести сюда детей.

«Лишь бы выжить»

Врачи тщательно обследовали Елену и убедились, что она подходит по всем показателям – здоровая, эмоционально устойчивая, порядочная. Вскоре после этого ей было предложено познакомиться с биологическими родителями. На встречу поехали с мужем вместе.

«Они мне показались надежными люди. А мне было очень важно, в какую семью попадет этот ребенок», – говорит Елена.

«Везде свои правила. На мой взгляд, лучше, если суррогатные мамы с биологическими родителями не общаются, а их отношения строятся на основе делового партнерства», — считает Сергей Лебедев, президент группы компаний, специализирующихся на сопровождении программы суррогатного материнства.

После той встречи они решили пройти через это испытание. Елена понимала — у нее есть свои дети, и она не будет испытывать зависти к биородителям будущего ребенка. И, как ей казалось, она совсем не сентиментальна.
Вскоре была сделана подсадка. Эмбрион, образовавшийся из генного материала совершенно незнакомых Елене людей, благополучно прижился в ее организме.

«Физически чувствовала себя как обычно, при беременности. Никакой разницы, только разве что часто приходилось делать уколы с поддерживающими лекарствами», – говорит женщина.

Сергей продолжал работать, жена старалась проводить больше времени дома. Своим детям они объяснили – мама готовится родить ребенка, но не своего и не для себя.

Психологи рекомендуют – чтобы суррогатную мать не начали раздирать противоречивые чувства, она с самого начала должна настраивать себя на то, что ее беременность – временная работа.

«Главная из причин, по которым мы можем отказать потенциальным кандидаткам, которые приходят в наш центр и хотят стать суррогатной матерью — психологическая неготовность стать суррогатной матерью, в том числе и неготовность отдать после родов ребенка его генетическим родителям», — соглашается Вадим Бахтов, один из директоров группы компаний, занимающихся суррогатным материнством.

«Это не мое, это не мой ребенок, – и сегодня повторяет Елена. – Я должна была помочь людям, у которых проблемы со здоровьем».

«Рыба в аквариуме»

Еще одна из рекомендаций врачей – вести дневник. Женщине так проще избавиться от тяжелых мыслей. И одновременно, изучая эти записи, психологи следят за моральным состоянием суррогатной матери.

Из дневника суррогатной матери:

16 неделя. «Чувствую токсикоз. Какой бы этот ребенок не был – он твой! Ты должна думать только о хорошем!».

Беременность Елена переносила довольно легко. Все время хотелось кислого. И ни на день она не прекращала аутотренинг: это – работа. «Я просто холодильник», – пытается шутить она.

Ребенку, которого вынашивает суррогатная мать, действительно не передается ее наследственность — гены или черты характера. «Ведь у младенца с матерью, в том числе и суррогатной, даже разные круги кровообращения, через плаценту происходит лишь обмен веществ», — объясняет Вадим Бахтов.

Но самый рискованный момент для возникновения материнских чувств – с 16 по 20 неделю беременности. В этот период плод начинает шевелиться.
«Вот в это время мать может ощутить – он «во мне», а значит – он часть меня», считает Марина Ланцбург, руководитель центра перинатальной психологии МГППУ.

Из дневника суррогатной матери:

18 неделя. «Он пошевелился. Странно — как будто внутри тебя начинает плавать маленькая рыбка. Как в аквариуме».

По удачному стечению обстоятельств поздний срок у Елены пришелся на зиму. Она не хотела, чтобы соседи видели, что у нее растет живот – а теплая куртка удачно скрывала беременность.

«Знакомство с ребенком»

Из дневника суррогатной матери:

34 неделя. «Надеюсь мне не будет больно. Я знаю, что после того, как выйдет голова, боли уже нет».

Роды у Елены начались в полпятого утра. Все как всегда, она даже не кричала, и ребенок быстро появился на свет. Но медсестры не знали, что она – суррогатная мать и, как это положено, принесли ей дочку для знакомства.
– Она к вам тянулась?
– Ну как вам сказать… – внешняя сдержанность Елены неожиданно исчезает, и в голосе женщины появляются совсем другие ноты. – Я не знаю, как это объяснить… Есть такие моменты, что ты не можешь объяснить словами!
И тут же меняет тему: «Она весила 3800..»

Все эти женщины проходят через «отрицание», они не признаются себе в том, что пережили, считают некоторые психологи. И для психического здоровья действительно проще и правильнее настраивать себя, что ребенок не имеет к ним никакого отношения.

Биологическая мать ребенка приехала в роддом на следующее утро. Ее поместили в отдельную палату. Медсестры, узнавшие о своей ошибке, новорожденную девочку приносили уже только туда.

«Момент – когда ребенка кладут на грудь матери, чаще всего становится толчком для запуска материнского инстинкта. У женщины включается память тела – и она привязывается к запаху малыша, запоминает его прикосновения», – говорит акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук Люсинэ Манукян.

«Из роддома вышли вдвоем»

Кормить ребенка Елена не стала. «Есть специальные таблетки, которые пьешь, чтобы не было молока. Грудь завязываешь и пьешь. Когда у тебя свой ребенок и вдруг не кормишь – молоко капает. Здесь нет», – говорит она.
Все дни до выписки она навещала палату биологической мамы – об этом они договорились заранее. Ребенка на руки больше не брала, но сидела рядом и давала советы, как с ним обращаться – ведь для другой женщины это был первенец.

В день выписки новорожденную пришли встречать сразу двое мужчин – биологический отец, и муж Елены Сергей.

«Так и вышли из роддома вдвоем, две матери, врач нес ребенка. После этого они сели в свою машину, мы в свою – и разъехались», – вспоминает женщина.
Окончательно контакт терять не стали. В день рождения девочки Елене и Сергею обычно звонят биологические родители.
– И с чем вы друг друга поздравляете?
– С днем рождения… ребенка – после некоторой паузы говорит она. Слово «дочь» в их разговорах с теми родителями не звучит никогда.

«Фотографии на память»

Елена признается, что, не смотря на твердый характер, после первых родов временами ей было тяжело. Иногда всплывающие воспоминания доводили до слез.

«Но я знала, на что шла! – говорит женщина. – Я не животное, чтобы не думать в такой ситуации, не страдать. Даже животное переживает, кушает ли его ребенок, что с ним. Но что поделать».

«После расставания с ребенком у суррогатной матери может возникнуть ощущение пустоты, утраты, — объясняет психолог Марина Ланцбург. – Но в целом очень многое зависит от ее внутренних мотивов. Если она искренне верит в то, что помогла другим людям, то сможет справиться с грустью».
Через четыре года Елена вновь решилась на суррогатное материнство. Ее родным детям надо было поступать в хорошую школу.

Роды прошли удачно, опять на свет появилась девочка. На этот раз медсестры не допустили оплошности и не принесли ей ребенка. Отношения с генетической матерью, как и в первый раз оказались отличными. Та приглашала Елену к себе в палату и показывала новорожденную. «Красивая девочка», – вспоминает женщина. И вдруг достает мобильный. На его мониторе – фигурка младенца, завернутого в конверт.

«Вот она, вот она – двигается! – показывает она нечеткое изображение. С разрешения биологической матери Елена сняла видео ребенка на свой телефон. – Смотрите, она лежит на правом боку. Ведь я все время беременная на этом боку пролежала, а теперь она. И когда пытались положить на левый бок, ей это не нравилось, как и мне», – с гордостью добавляет она.

СПРАВКА
«Суррогатная мама в соответствии с законом не может считаться биологической матерью ребенка, которого вынашивает. Ведь впервые закон абсолютно точно говорит о том, что при программе суррогатного материнства не может быть использована яйцеклетка той женщины, которая согласилась стать суррогатной матерью. Также в законе прописано, что к услугам семейной пары может прибегнуть не состоящая в браке женщина. И впервые закон регламентирует то, что суррогатное материнство может применяться при наличии медицинских показаний», – объясняет Сергей Лебедев.

Источник

«Биомама шлет фотки: хорошенькие получились». Честные истории суррогатных мам

Россия – одна из немногих стран, где коммерческое суррогатное материнство не запрещено законом. В последние годы сфера профессионализировалась: по всей стране открываются агентства по подбору суррогатных матерей, ежегодно проходят более 20 тысяч суррогатных родов, сотни женщин делятся на «био» и «сур». Анонимные форумы в социальных сетях – единственный способ для них честно рассказать о своей жизни.

Мужу не сказала, знала, что будет против

На 36-й неделе беременности я родила на свет двух мальчиков (2400 и 2800), которые были зачаты путем ЭКО. Я подарила жизнь двум новым мужчинам, которых их биологическая мама не могла выносить по медпоказаниям. Она несколько лет назад потеряла ребенка и все функции для вынашивания.

Всем, кто хочет написать, как можно выносить и отдать, отвечу сразу: я знала, на что иду. Дети не мои биологически. У меня даже мысли не было, чтобы не отдать, потому что я знала, что малыши их, и они их ждали намного больше, чем я. А у нас еще все впереди.

Беременная, я с детками разговаривала, как со своими, но когда родила путем КС, смотреть на них не стала – врачи посоветовали.

Я очень рада, что у них все хорошо, родители их очень любят! Папа присутствовал на родах, и такого счастья у мужчины никто из акушерок еще не видел.

Сразу говорю, что никаких материнских чувств к этим детям не было, я знала, на что шла, а люблю я своих родных детей, у меня их двое (3 и 6 лет). Я, если честно, и сейчас о тех детях не часто вспоминаю, потому что даже не видела их, а беременность была настолько тяжелая, что не дай Бог никому. Я наконец-то свободна, нет этого огромного живота, 20 килограммов лишнего веса, изжоги. Я вся в своих детках, так как во время беременности им уделялось мало внимания, физически было очень сложно.

Сначала я мужу не сказала, знала, что будет против. Он узнал обо всем, когда было уже поздно, и очень долго ругал меня за это. Но я пошла на это, так как все равно не работаю, дочка часто болеет, вот и подумала, а почему бы и нет? В итоге и денег я получила мало, и беременность была тяжелая…

Вначале говорила, что никогда больше на это не пойду. А сегодня, когда 10 дней прошло с родов, думаю, а почему бы и нет? Только не двойню! Да и после КС в сурмамы редко берут. И муж голову оторвет…

Про реакцию на препараты мне никто не сказал

Первое, что дают, – это «Прогинова» и «Утрожестан». Это гормоны, эстроген и прогестерон, если быть точной. Реакция организма на эти препараты следующая: на УЗИ виден рост эндометрия. В идеале он должен быть не менее 7 мм. Прогестерон – гормон беременности. Если вы уже вынашивали ребенка, то помните про сонливость и энцефалопатию беременной (это когда тупишь, забываешь слова, названия предметов – забавное состояние). Надо мной весь офис ржал, когда я пыталась объяснить, куда ставить штендер.

Хуже всего – реакция на диффелерин (гормон, угнетающий собственную овуляцию, чтобы ты сама не смогла забеременеть). Ставят его либо одним уколом в ягодицу, либо 5-7 уколов в живот инсулиновыми шприцами самостоятельно (я предпочла первое). Про реакцию на него мне никто не сказал, я с удовольствием поделюсь: поднялось давление, приливы, потливость, беспричинные слезы, раздражительность, бессонница, учащенное сердцебиение – ужас, я два дня не могла понять, что со мной! Потом репродуктолог объяснила эту реакцию одним словом – климакс. Организм вводится в безгормональное состояние и испытывает сильный стресс. Передать это состояние сложно, можно поинтересоваться у бабушек и мам.

Тяжело стало на 7-8-й неделе беременности: токсикоз дополнялся токсическим гепатитом от приема препарата «Прогинова», он сильно бьет по печени. Тут можно уменьшить дозу, предварительно согласовать это с репродуктологом, отменять его можно только на 17-20-й неделе. Также пить больше воды, если нет отеков.

По поводу неудачных подсадок: некоторые «заказчики» прописывают в договоре несколько плановых подсадок, как правило, не более 3. Но никто не может заставить вас соглашаться на все. Читайте договор внимательно, задавайте вопросы, не подписывайте, пока документ не станет кристально понятным и прозрачным. Если хотите, посмотрите типовое соглашение (их полно в интернете, или, рискну предположить, любая из нас вам поможет), дополните его своими требованиями.

Вынашивала спокойно, а потом как крышу сорвало

Вся беременность прошла очень легко, как и первая. Все было хорошо, я биомаме УЗИ отправляла, анализы отличные были. Я спокойно жила, делала все, что врачи говорили, и все это как-то очень мягко прошло. Когда пришел срок, я родила, нормально, без кесарева или каких-то проблем. Это был мальчик, 57 рост и 3500 вес – идеальный ребенок. Я не удержалась и посмотрела на него, а потом его забрали, чтобы родителям отдать.

Его мама и папа мне потом звонили, она даже плакала, говорили большое спасибо за такое чудо, что теперь у них есть сын. Все деньги я получила после выписки, нормально и без сюрпризов.

Дальше стало намного хуже. Беременность я выносила спокойно, а после родов из-за гормонов меня жутко колбасило. Пока вынашивала, думала, все нормально, я же хорошее дело делаю, и все спокойно было. А потом как крышу сорвало – все время казалось, что чего-то нет, не хватает, как будто пустота какая-то. Чувство, как будто что-то пытаешься взять, а там – пустота.

Ночами даже плакала иногда, думала, как этот мальчик там? У него все хорошо? Он не голодный? Хорошо себя чувствует?

Даже шептала ему, спрашивала: «Как ты там? Ты не болеешь? Не плачешь? У тебя хорошие родители?» Хотя с психологами общались перед переносом, и знала, что не надо так думать и что надо отвлекаться, своим ребенком заниматься, все равно не могла мысли выгнать.

Потом, через 2 недели, позвонила мамочке и предложила ей молоко сцеживать и отправлять – ребенку будет лучше и мне не надо принимать таблетки. Она согласилась, еще месяц я ей отправляла молоко быстрой почтой. Потом я еще позвонила узнать, как там малыш, она сказала, что все хорошо, он здоровый, растет и радуется.

А потом она удалила почту, по которой мы общались, и телефон выключила. Я их понимаю, это правильно, лучше было вообще связи никакие не оставлять, это было бы очень сложно. Так что теперь я не знаю даже, что с малышом, но уверена, что у него все хорошо, потому что у него есть родители, которые его просто обожают.

Муж без работы, а надо на что-то жить

Я думала давно, но решилась после того, как мы остались без денег. Муж остался без работы, живем на одну мою зарплату 15 000 руб. в месяц, за садик надо платить 4000, еще за квартиру надо платить 2500, а ведь на что-то надо жить…

Пообщавшись с некоторыми биородителями, я была просто в шоке. У меня пройдены все анализы, но при этом они требуют, чтобы я прошла все эти анализы по новой, так как их врач хочет посмотреть на мои свежие анализы, а то, что срок этим анализам еще не вышел, его как-то мало волнует. Еще предлагают приехать в Москву на 2-5-й день цикла, потом на 10-12-й день цикла, и все это за свой счет – врач посмотрит, мы подумаем. На прохождение анализов у меня ушло 20 тысяч рублей, для меня это большая сумма.

Био я отвечаю, что для меня это большая сумма и на их прохождение денег у меня нет (не буду же я тратить по 20 тысяч на анализы, которые действительны только месяц), меня обвиняют в том, что я аферистка, что они не собираются мне высылать деньги и не собираются каждой кандидатке оплачивать анализы.

Я не думаю, что сурмамы обеспечены, а био бедные. Раз они пошли на все это, они должны понимать, что это большие финансовые вложения. И почему москвичи не ищут девушек из своего города, а предпочитают из какой-нибудь глухой деревни? Может, я неправильно все поняла о суррогатном материнстве, и мне надо глупо соглашаться на все требования био?

Молюсь за мальчика, которого родила

Я тоже была суррогатной мамой. Мне разрешили жить с ребенком в Москве. Это было мое условие, так как я воспитываю его одна. Дочка осталась с сестрой, а сын, ему 5 лет, жил со мной до самых родов. Потом родные его забрали, я родила и приехала.

Я осталась в трудном положении, поэтому пошла на это. Морально подготавливала себя всю беременность. Когда родила, я просто заплакала. Я понимала, что я людям подарила счастье. Но прошел ровно год, я не могу вычеркнуть из памяти мальчика, которого родила, и молюсь за него… Девочки, кто решается на это, я не осуждаю, но готовьте себя психологически!

Выпила больше таблеток, чем за всю жизнь

Не все легко и просто. Я пила кучу гормональных таблеток для роста эндометрия, для устранения овуляции, а после подсадки таблетки были горстями, а также уколы, так как из-за отсутствия овуляции у меня был низкий прогестерон, что, скорее всего, потом способствовало замиранию беременности на 2-м месяце, а синтетический не усваивался.

Я и «моя» биологическая мать испытали колоссальную психологическую нервотрепку, она похудела на 10 кг, у меня вены на ногах заболели, до сих пор последствия от «Прогеновы». В общем, минусов много.

За эти два месяца, наверно, выпила таблеток больше, чем за всю жизнь. Не стоят 20 тысяч в месяц такой нагрузки на здоровье, и я отказалась от дальнейшего сотрудничества.

Биомама шлет фотки: хорошенькие получились

Положили на стол. «Начали», – скомандовал анестезиолог. И тут начались проблемы: я их предупреждала, что на спине лежать не могу. Но кесарево не делают иначе… Пришлось всей бригаде наклонять стол, «скатывать» малышей в одну сторону и держать. Тем временем я уже закатила глаза. Очнулась с кислородной маской на лице. Оказалось, все это длилось 20 секунд. А мне показалось – час. Но дальше все пошло очень быстро: детей извлекли минут за пять, с разницей не больше двух минут. Я услышала только их писк. Но успокоительное начало действовать, и я решила дремать. Анестезиолог контролировал мое сознание вопросами. Зашивали меня дольше, чем проводили операцию. Помню, начал дико чесаться нос.

Переложили на кровать, повезли в ПИТ. Оказалось, я там последняя из всех. Отходить тяжело психологически – ты видишь свои ноги, а они не двигаются! Страшно. Медсестра обкалывала чем-то, мерили давление автоматическим аппаратом, разрешили попить.

Тем временем чесался уже не только нос, а все тело. Сказали, что такая реакция возможна, нервные клетки «просыпаются» и реагируют на происходящее. Начала мерзнуть. Укрыли. Вставать разрешили, когда смогла пошевелить кончиками пальцев на ногах. Сначала присаживаться, потом сидеть, потом вставать. После 7 часов в кровати я решила рискнуть и встать, потеряла сознание. Давление 90/60, сахар 3,2. В таких попытках я провела сутки, хотя всех уже перевели в послеродовые палаты.

Удивило следующее: нет нашатыря, не дают сладкого, нет каталки, чтобы перевезти в обычную палату на второй этаж. Чего добивались – не поняла. Но отлежалась до 11:00. Повезли меня в кресле, так как слабость была безумная.

Приехали биородители: и плачут, и смеются! Смешные. Все тут же подписали, рассчитались, передали документы. Они уехали в ЗАГС, я пошла спать.

Сегодня третьи сутки. Я хожу уже прямо. Матка не болит, но тянет шов. Обезболивающие уже не нужны, но для подстраховки дали свечи (помогают). Биомама сейчас со своими малышами, пишет, звонит, показала фотки: хорошенькие получились! Завтра домой! Уже очень соскучилась по своим дочкам.

Если у обеих будут двойняшки, четверых нам не поднять

Я познакомилась с первой суррогатной мамой, она мне понравилась, но есть одно но. У нее ребенок-инвалид на коляске. Ему уже 13 лет. Она его периодически носит на руках. То есть выносит из подъезда, сажает в коляску, и потом в обратном порядке. Он уже довольно большой мальчик, весит прилично. Я очень боюсь, что это может спровоцировать выкидыш. А как с ней на эту тему говорить, не знаю. Не хочу делать ей больно, но и не могу допустить потери своего малыша (мы еще не начали, поэтому хочу заранее расставить точки над «і»).

Есть еще одна кандидатка, тоже понравилась. Пожалуйста, не ругайте, я очень хочу ребенка, но у меня возникла мысль, а если вдруг обеим СМ подсадят по 2-3 яйцеклетки и у обеих будут двойняшки? Я реально сужу, четверых нам не поднять. Но если будут четверо, то мы, естественно, возьмем всех четверых, и никакой редукции ни за что в жизни я делать не буду. Но вот заранее как-то можно спланировать, чтобы не было так много?

Я еще раз прошу прощения у всех. Я не сверхнаивна и прекрасно понимаю, что шансы далеко не 100-процентные, что у многих не приживаются эмбриончики. Я, как и все, надеюсь на успех, но боюсь того, что материально не потяну. Деток ведь не только кормить надо, но и учить, развивать и так далее.

Чувство, что ты в заложниках

Моего ребенка выносила сурняня. Само по себе известие, что выносить ребенка сама ты не можешь (этому наверняка предшествуют проблемы со здоровьем и годы обследований, порой очень нелегких и болезненных) – огромный стресс. А когда начинается программа, женщина погружается в нее с головой и концентрируется на выполнении требований врача.

Прием большого количества препаратов по списку по часам и для себя, и для сурняни, постоянные визиты к врачу себя самой и сурняни, пока идет синхронизация циклов, при этом нужно решать бытовые вопросы сурняни, особенно если она приехала из другого города (с ней могут быть дети – так было у нас), при этом еще нужно продолжать работать…

Если наступила беременность, вся эта нагрузка увеличивается троекратно, поскольку сурняне теперь нужно обеспечить определенный режим, покупать продукты, готовить еду и убираться, обеспечивать ее бытовые нужды, гулять с ней, следить за приемом препаратов почти 5 месяцев – а это и таблетки, и уколы.

Выстраивать отношения с по сути совершенно незнакомым, чужим человеком, у которого твой ребенок – чувство, что ты в заложниках.

Все это очень и очень тяжело. И так много месяцев, поскольку эмбрион далеко не всегда приживается с первой попытки. Отношения с мужем уходят на задний план. Любящему человеку и то это выдержать нелегко, сомневающемуся тем более…

Мы с мужем расстались, когда шел второй триместр беременности. Я ушла сама. Было много обид и претензий с обеих сторон, я не выдержала. Мы едва поддерживали хоть какое-то общение, и заканчивала программу я фактически сама. Когда пришло время выплатить гонорар сурняне, с мужем возник конфликт. Ситуацию защитил договор.

Когда ребенку исполнился год, мы развелись. Подал заявление муж. А теперь он просит опять отношений, но я уже этого не хочу и не могу себе представить даже мысленно.

Справка: Суррогатное материнство — это вспомогательная репродуктивная технология, которая включает в процесс появления в семье ребенка третьего человека. Ребенка вынашивает суррогатная мать, после рождения она передает ребенка на воспитание семье, с которой заключила соответствующий договор, но также имеет право отозвать свое решение и воспитывать ребенка самостоятельно. Суррогатное материнство ставит перед обществом сложные этические вопросы.

Вы прочитали материал о суррогатном материнстве. Возможно, вам будет интересно:

Источник