Что чувствует старцев после того как 4 года спустя снова навещает туркиных

Краткое содержание Чехов Ионыч

Молодой доктор, Дмитрий Старцев, приехал в определенный город, чтобы открыть неподалеку от него врачебную практику. Некоторое время спустя, он встречает интеллигентную семью Туркиных, а еще какое-то время спустя те приглашают доктора в гости. Шел к семье Старцев пешком, встреча и знакомство со всей семьей ему очень понравились, особенно приглянулась ему их дочь, 18 летняя Екатерина, которую все называли Котиком.

Старцев с удовольствием слушал остроты Ивана Петровича, — отца семейства, и романы, написанные его женой, хоть они и казались далекими от реальности. Он восхищался молодостью и талантом Кати, которая играла на фортепиано. Домой он шел счастливым, хоть и изрядно уставшим. После такого знакомства прошел год. Туркины написали ему письмо, прося приехать вылечить Веру Иосифовну от головной боли. Тот поехал, и затем очень часто стал навещать семью Туркиных. Со временем влюбился в Катю и сказал той о своих чувствах.

Через какое-то время, Катя написала Старцеву записку, назначая свидание на кладбище. Хоть молодому доктору и не понравилось место свидания, тот все же пришел, но никого не дождался. После размышления о жизни и смерти рядом с могилами, Старцев предложить Кате руку и сердце, но та отказывает, аргументируя свой отказ желанием добиться чего-то в жизни. Молодой доктор злился, был оскорблен, но когда узнал, что та уехала в Москву, начал о ней забывать.

Прошло еще 4 года. Дмитрий Ионович стал известным доктором, его практика росла. Он ездил в экипаже и больше не ходил пешком. Располнел, страдал отдышкой, был скучным, ни с кем не сближался. Люди его раздражали, казались скучными и глупыми. Туркины пригласили его в гости. Там ждала его Катя, но он был равнодушен и хотел скорее уйти. Она всячески намекала, что хотела увидеть, что ждала встречи, но была уже не так привлекательна для него.

Катя еще раз приглашала его к себе, но Старцев так и не пришел, думая, что хорошо, что не женился на ней. Он решал вопросы о прибыли, все больше толстел и злился по разным пустякам. Шли года, Старцев купил себе несколько имений, все теперь звали его Ионычем, он оставался один и часто срывался на своих пациентов. А Катя старела, тоже одна, часто болела и ездила с мамой каждый год в Крым, чтобы поправить свое здоровье.

Главная мысль рассказа Ионыч

Рассказ говорит о деградации человека, о неправильной расстановке приоритетов, о надломленной гордости героя и его бесполезной жажде к наживе, об упущенных возможностях, и о тех, кто мог бы стать счастливым, но так и не стал.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Чехов. Все произведения

Ионыч. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Не зная, где они будут жить. Чирика и Чик, семейная пара стали думать, где будут делать гнездо. Чик расхрабрился и решил выгнать молодую воробьиную семью. Подлетев к огромной рябине, красноголовый воробушек, думал занять место

Мальчик Боря не любит ничего делать, после школы он только лежит на диване и читает книгу про пиратов. Но однажды он нашел среди вещей старый бабушкин платок, который выполнял любое желание, стоило только им махнуть.

Главные герои романа Деньги Аристид Саккар — основатель Всемирного Банка и Гундерманн — биржевой брокер. Оба они преследуют одну и ту же цель — заработать как можно больше денег, и тот и другой жонглирует золотом и акциями как обычными шариками

Знаменитая повесть Джона Стейнбека «О мышах и людях» была опубликована в 1937 году. В ней рассказывается история двух друзей. Джорж и Ленни два друга, которые скитаются по Калифорнии в поисках денег и жилья.

Мальчику около 11 лет, его зовут Бастиан Бальтазар Букс. Его судьба несчастливая. Мать умерла, отец закрылся в себе, а мальчишку задирают сверстники. Книги — это единственный мир, где ему хорошо. В очередной раз, убегая от бандитов

Источник

Конспект открытого занятия по предмету «литература»

Остались и его убеждения, так пленившие Котика, но они ни в ком больше не встречали ни отклика, ни сочувствия — и он похоронил их в глубоких тайниках души и не любил заглядывать туда. Старцев на все стал смотреть равнодушно.

Осталось и его трудолюбие, за которое так уважала его Котик, но оно стимулировалось теперь не возвышен­ными стремлениями быть полезным людям, а низменными интересами наживы от этих людей. И Старцев охладел к настоящему делу.

Осталась и его энергия, которая заражала Котика, но она была пущена теперь на холостой ход, обратившись в лихорадочную суету в погоне за наживой.

Осталась у него и способность «наслаждаться», но чем? В молодости он наслаждался природой, беседами с Котиком, любовью к ней, позднее — удобствами, а теперь пороками: обжорством, игрой в карты и накоплением денег.

Уч-ль: Вот каким предстал Старцев перед Котиком после четырёхлетней разлуки. За все четыре года Старцев не видел Екатерину Ивановну ни разу, хотя она каждое лето приезжала домой, но как-то не случалось встретиться. Очевидно, что Старцев и не искал этого случая. «Но вот прошло четыре года», — повторяет автор, возвращаясь к изложению событий. «В одно тихое, тёплое утро в больни­цу принесли письмо», в котором Вера Иосифовна просила «облегчить её страдания», совсем как когда-то давно. Старцев подумал и вечером поехал к Туркиным.

Что увидел Ионыч у Туркиных спустя четыре года?

Ответ: Когда после долго­го перерыва он снова посетил Туркиных, то нашел все то же, зато воспринял это с досадливой скукой и неприязнью: «А, здравствуйте, пожалуйста!» — встретил его Иван Петрович, улыбаясь одними глазами. «Бонжурте» — со­всем как тогда.

Потом, манерно вздохнув, пошутила Вера Иосифовна: «Вы, доктор, не хотите ухаживать за мной», — словно про­должила вчерашний разговор. Потом «пили чай со сладким пирогом», а тогда «с вареньем, мёдом и конфетами». «По­том Вера Иосифовна читала вслух роман, читала о том, чего не бывает в жизни, а Старцев слушал, глядел на ее седую, красивую голову и ждал, когда она кончит.

«Бездарен, — думал он, — не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет скрыть этого».

— Недурственно, — сказал Иван Петрович.

Потом Екатерина Ивановна играла на рояле шумно и долго, и, когда кончила, ее долго благодарили и восхищались ею. «А хорошо, что я на ней не женился», — подумал Старцев».

А на прощанье «изображал» Пава, теперь уже «молодой человек с усами».

Читаешь эти повторяющиеся «потом», «потом», и начинает казаться, что перечитываешь вновь уже прочитанные страницы, что события вернулись назад и будут повторяться в том же порядке. Неужели время ничего не сделало с семьёй Туркиных? «Самая талантливая семья» Туркиных изменилась лишь внешне. Вера Иосифовна, к концу повествования «сильно постаревшая, с белыми волосами. ». Лакей Павел (Пава), кото­рого не устает демонстрировать гостям хозяин, из 14-летнего мальчика превратился в усатого мужчину. Котик сначала поте­ряла «прежнюю свежесть и выражение детской наивности», а затем «заметно постарела». Но в течение долгих лет все они продолжают жить по-прежнему. Почти символом этой общей неподвижности воспринимается неизменно бравый вид главы семьи Ивана Петровича, произносящего одни и те же плоские шутки. Но программа жизни в доме Туркиных осталась та же, словно давно надоевшая граммофонная пластинка. Она повторяется и, что всего ужаснее, так и будет повторяться, пока не кончится сама жизнь в этом доме

Уч-ль: Как Чехов передает атмосферу духовной неподвижности, застоя в жизни Туркиных?

Ответ: На глазах читателя проходят месяцы, годы, и он сам может убедиться в незыблемости духовного мира городских обывателей и в устойчивости быта «самой образованной и талантливой» семьи Туркиных. Неизмен­ной осталась среда, жизнь и быт семьи Туркиных. Ничто не может возму­тить спокойствия этого дома, время потеряло над ним свою власть, потому что в этом доме прекратилось течение самой жизни. Повторяемость ситуаций, однообразие обстановки, впечатление многократности автор усиливает такими словами, как оттеняются вы­ражениями типа: «по-прежнему», «всякий раз», «тоже говорили», «каждый день», «каждую осень» и пр. Такими средствами подчеркивается устойчивость царящего в городе застоя. Но еще более тем, что воспроизводит (лишь с небольшими вариантами) одни и те же ситуации, позы, жесты, слова героев: дважды Вера Иосифовна читает гостям свои романы, а лакей Пава принимает за­ученную трагическую позу («Умри, несчастная!»), много­кратно повторяет Иван Петрович свои анекдоты, шутки, пять раз говорится об игре Екатерины Ивановны, обходя молчанием, что именно она исполняет, Чехов сочетанием различных эпитетов создает только внешнее впечатление об ее музыкальных упражнениях: «длинно», «трудно», «шумно», «однообразно»: «Играла трудный пассаж, инте­ресный именно своей трудностью, длинный и однообраз­ный», «длинные, томительные экзерсисы на рояле», «иг­рала на рояле шумно и долго», «играет на рояле каждый день часа по четыре».

Уч-ль: Эту жуткую картину застоя, оцепенения, нудной скуки и томительного однообразия праздной жизни Чехов рисует своеобразным приёмом нагнетания впечатлений и тем са­мым как бы вовлекает в действие самого читателя, кото­рый чувствует, что невозможно оставаться равнодушным к происходящему, что надо как-то воздействовать на ге­роев, а не быть только зрителем со стороны.

Как изменилось отношение Старцева к семье Туркиных?

Ответ: Теперь в доме Туркиных, где ничто не изменилось, Ионыча всё раздражает. Прежде наивный и доверчивый, он теперь вроде бы прозрел, и его точка зрения и на «рядовых» обывателей, и на «самую образованную и талантливую семью» стала близка авторской. После вновь услышанных шуток отца, игры Котика он думает: «. если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город». Именно бездарность предстала перед ним во всей своей неприглядности: посредственность «пианистки» Екатерины Ивановны, литературная безвкусица «писательницы» Веры Иосифовны, вопиющая тупость «остряка» Ивана Петровича и, наконец, нелепость «доморощенного» артиста Павы, — словом, целый букет «беста­ланных» талантов, какой-то своеобразный парад бездарностей. Что же сделал Старцев? Он должен был разорвать этот проклятый заколдо­ванный круг и вывести людей на свежий воздух, он один так близко подошёл к ним, он один по-настоящему узнал жизнь этих и всех других Туркиных, ибо он увидел их и с праздничной, и с будничной стороны. Но он только вынес верный, суровый приговор и Туркиным, и всему городу, и простить ему это бездействие нельзя. И в этом описании мы снова видим не только самих Туркиных, но и героя, его брюзгливую мину, желчную готовность осудить все и всех. Все, что было в нем молодого, страстного, способного к любви и самозабвению, угасает. Жизнь Ионыча опустошила его душу, он понимает, что молодость ушла, невозвратно уходит и сама жизнь, с её радостями и печалями, осталось только «стариться, полнеть, опускаться».

Уч-ль: Как изменилась Екатерина Ивановна?

Ответ: «А Котик? Она похудела, побледнела, стала красивее и стройнее; но уже это была Екатерина Ивановна, а не Котик; уже не было прежней свежести и выражения детской наивности. И во взгляде, и в манерах было что-то новое — несмелое и виноватое, точно здесь, в доме Туркиных, она не чувствовала себя дома». Да, это не балованный Котик, а женщина, уже испившая «слез из чаши бытия», если вспомнить наивный романс, который пел мо­лодой Старцев, и вносящая свой, горький, но искренний человеческий звук в монотонное стрекотание механизма этого игрушеч­ного дома. Она стала более зрелой, серьезной, поняла, что пианисткой ей не быть, на этот счет она уже перестанет заблуждаться: «Я такая же пианистка, как мама писательница. » Но вместе с крахом мечты об искусстве, о славе, в ее душе пробудился тот интерес, влечение, симпатия к Ионычу, которые раньше она, упоенная мыслями о музыке, в себе заглушала. У Екатерины Ивановны осталась лишь одна иллюзия, с кото­рой ей тоже приходится расстаться, — это любовь Старцева. Когда они снова встречаются, она «при­стально, с любопытством» смотрит ему в лицо, словно пытаясь раз­глядеть того, прежнего Ионыча, который умолял ее выйти с ним в сад и так доверчиво понесся на свидание. Но перед нею уже другой человек, которому «не нравились ее бледность, новое выражение лица, слабая улыбка». Старцев же сразу почувствовал, что перед ним не прежняя Котик, а совсем новая: это была уже Ека­терина Ивановна. И хотя она ему и теперь нравилась, но «чего-то недоставало в ней, или что-то было лишнее», что-то «мешало ему чувствовать, как прежде». Он недо­умевал, не находя оправдания своей холодности, и пере­носил свою досаду на бледность её лица, на её голос, по­том на платье, на кресло и, наконец, на всё, что её ок­ружало. Старцеву было не по себе от воспоминаний «о своей любви, о мечтах и надеждах», которые когда-то волновали его, и он опасливо ограждал себя от них: «А хорошо, что я на ней не женился». И он молчал, упорно молчал.

Уч-ль: Как изменились роли героев во время их последнего свидания?

Ответ: Теперь Екатерина Ивановна и Дмитрий Ионыч как будто переменились ролями. Прежде отвергнувшая его Екатерина Ивановна, вернувшись домой после краха своих несбывшихся артистических надежд, полна благодарных воспоминаний о том, кем прежде с эгоизмом юности пренебрегала. Екатерина Ивановна волновалась, пытливо смотрела ему в глаза, «ждала, что он предложит ей пойти в сад», продол­жить прерванный четыре года назад разговор, и она опять услышит последние волшебные слова: «любовь моя без­гранична. Прошу, умоляю вас — будьте моей женою!» Эти слова всё ещё звучали в её сердце, и ни время, ни жиз­ненные разочарования не заглушили их. В горестные ми­нуты сомнений и одиночества они будили смутную надеж­ду на счастье. Екатерина Ивановна часто думала о Старцеве и в Москве, и, приехав домой, она все дни думала о нём, и волновалась, и хотела сама поехать к нему, и хотела послать ему письмо. Екатерина Ивановна томилась, страдала, она хотела говорить с ним наедине, но Старцев молчал. И она сама позвала его в сад, позвала теми же словами, какими звал её он четыре года назад: «Ради бога, умоляю вас, не мучайте меня, пойдемте в сад. Я не видел вас целую неделю . Мне необходимо поговорить с вами, я должен объясниться. », — говорил «весенний» Старцев. И, как эхо этих признаний, слышит он теперь почти до­словно повторенные свои прежние влюбленные мольбы: «Я все эти дни думала о вас . Я с таким волнением ожидала вас сегодня. Ради бога, пойдемте в сад. Мне необходимо поговорить с вами». Она пропустила пять слов: «Умоляю вас, не мучайте меня», но её взгляд досказал их.

Прослушивание отрывка из IV главы рассказа «Ионыч» в аудиозаписи: «Они пошли в сад… — …каков же должен быть город».

Уч-ль: Последнее свидание Ионыча и Котика происходит в саду, на любимой скамейке «под старым клёном, как четыре года назад. Было темно».

В чем сходство и отличие этого пейзажа с пейзажем во II главе?

Ответ: В этом пейзаже — снова отголосок былого, пережитого и в то же время отчетливое ощущение совершившейся перемены: когда-то была «весна», по­том «рано смеркалось», теперь — «темно». Темно и в душе Ионыча. Кладбище, залитое лунным светом, представлялось влюбленно­му Старцеву большим садом. А теперь, когда они вышли в сад, сели на любимую скамью — все для него мертво и уже сад кажется клад­бищем.

Уч-ль: Всё было как прежде, но они сами были уже не прежние. Оба «выпили из чаши бытия», и беспечная ра­дость покинула их. «Что с ним? И как понять его молчание?» — волновалась Екатерина Иванов­на, и не подозревая, что перед ней уже нет прежнего Дмитрия Ионыча, что в его сердце нет прежней любви к ней, что роли их переменились.

Как изменились герои к четвертой главе?

Ответ: Четыре года назад, взволнованный, радостный, полный надежд, Старцев говорил Екатерине Ивановне о своей любви; теперь полная смутной тревоги и мучительной неуверенности, хотела поведать она о своих разочарованиях, о своих ошибках и о своей любви. Раньше она была внутренне холодна к нему, мечтала о «славе, успехах, свободе», а теперь, не обольщаясь больше своим талантом, по-человечески радуется встрече с человеком, который, как ей казалось, ее любит, благодарна ему за это. Тогда она так по-детски беспечно шутила над ним, восхищая его своей наивностью, теперь он так мучительно неловко молчал, пугая её своей холодностью. Теперь Екатерина Ивановна говорит «с увлечением» («И было видно, что у нее тревожно билось сердце». «Я волнуюсь. »), и ее чувство встреча­ет с его стороны сухость, холодность и эгоизм. Как несколько лет назад Екатерина Ивановна на искренние порывы, горячие признания Старцева отвечала поступками странными, «некстати», бездушными словами («— Что вам угодно? — спросила Екатерина Ивановна сухо, деловым тоном». «— Доволь­но, — сказала она сухо»), так в финале Старцев угрюмо и холодно молчит, когда она ждет от него откровенного объяснения. Далёкая от истины, она терялась в догадках, всеми силами пыталась вернуть его к прошлому: «Сколько воспоминаний! Мне ка­залось, что мы будем говорить с вами без умолку, до утра». Она с тоской, с надеждой, с любовью, с жадным любопытством смотрела ему в лицо, «точно хотела побли­же разглядеть и понять человека, который когда-то любил её так пламенно, с такой нежностью и так несчастливо; ее глаза благодарили его за эту любовь». И ее чувство не остается безот­ветным. Это высший момент в романе Котика и Ионыча: она ждет люб­ви, смотрит на него «благодарными, испытующими глазами», и он как будто начинает душевно оттаивать. «Ему вдруг стало грустно и жаль прошлого. В душе за­теплился огонек».

Уч-ль: Волна воспоминаний о лучших днях нахлынула на Старцева. «И он вспомнил всё, что было, все малейшие подробно­сти».

О чем вспомнил Старцев во время последнего свидания с Котиком?

Ответ: В темноте он разглядел её «бле­стящие глаза», почувствовал её близость, и перед ним предстала прежняя Котик с «детским выражением лица». Перед ним, так близко к нему, снова была его милая собеседница, его лучший друг, единственный человек, ко­торому он мог открыть свою душу. Воображение живо на­рисовало ему картину их прощального вечера: и Котика в бальном платье, и его восторг, и её испуг, и его поцелуи и её внезапное исчезновение, он даже вспомнил, что тогда шёл дождь и было темно, как сейчас. «Огонёк всё разгорался в душе, и уже хо­телось говорить, жаловаться на жизнь», на людей, со­всем как тогда. И вначале Котик нравилась ему тем, что он мог «жаловаться ей на жизнь, на людей». Чехов незаметно подчеркивает в своем герое одну внешне малозначительную, а на самом деле решающую черту: Ионыч все жаловался, все только жало­вался. А теперь, во время их послед­него разговора, вместе с разгорающимся «огоньком» приходит чув­ство недовольства жизнью как она есть, как она течет изо дня в день: «Эх! — сказал он со вздохом. — Вы вот спрашиваете, как я поживаю. Как мы поживаем тут? Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь, — сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей… Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу. Что хорошего?»

Уч-ль: Как Екатерина Ивановна отнеслась к словам Старцева? Каким он представлялся ей в мечтах?

Ответ: Екатерина Ивановна теперь яснее, чем прежде, пони­мала его слова, внимательнее слушала его, была полна сочувствия и тревоги за любимого человека; ей и в голову не приходило сливать Старцева с грубой, пошлой, мелоч­ной средой, на которую он жаловался. Он, как и прежде, в ее глазах был выше этой среды, и его слова звучали для неё как протест серой обывательщине.

Уч-ль: На какой-то миг герои нашли общий язык, испытали общее чувство: она захотела любви, которую прежде оттолкнула, а он вспомнил о прошлом. Она освободилась от самогипноза артистичес­кой карьеры, а в его душе, очерствевшей и сытой, вдруг затеплил­ся тревожный и радостный огонек. Казалось, ещё одно слово — и они поймут друг дру­га, простят и пойдут рука об руку работать, забыв навсегда «пустую, бесполезную жизнь в этом городе». Любовь и радо­стный, созидательный труд искупят их ошибки, заблужде­ния и даже пороки, очистят их и сделают достойными того большого, настоящего счастья, о котором всегда мечтал Чехов, картины которого четыре года назад с таким увле­чением рисовал Старцев и в возможность которого с таким же увлечением верила Котик тогда и продолжала верить Екатерина Ивановна — теперь.

Источник