Что чувствуют кошки, когда их обижают
Что чувствует кошка, если ее обидеть? Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно усвоить лишь одно правило: никогда-никогда, даже случайно или «от избытка чувств» не обижайте зверя! Возможно, обиженная кошка не так уж и опасна, но, поверьте, ничего хорошего вам этот поступок точно не принесет!
Что чувствуют кошки, когда их обижают?
Кошки – очень ранимые и при этом очень мстительные звери. Малейшее невнимание, равнодушие или любое ваше действие, которое они сочтут оскорблением, может их серьезно огорчить, однако кошка этого не покажет. Вероятнее всего, утром вы просто найдете лужу у вас в ботинках, разгромленную комнату или съеденный комнатный цветок, который вы так любили! При этом не стоит думать, что кошка будет удовлетворена местью – она будет по-прежнему огорчена и расстроена и с настороженностью будет ждать вашего наказания и гнева.
Хотите наказать ее? Это делать можно, но только осторожно, иначе вы рискуете нанести животному серьезную психологическую травму. Своими каверзами кошка лишь демонстрирует обиду, а также пытается вам объяснить, что ждет от вас уважения и любви. И стоит вам проявить их, кошка с удовольствием ответит вам взаимностью. И еще один аспект: не думайте, что кошка будет испытывать чувство вины, если вы ее сильно накажете. По мнению некоторых ученых, вина – это единственное чувство, которого у кошек нет вообще! Так что не стоит пытаться вызвать его искусственно.
Что может обижать кошку?
Обидеть кошку могут многие ваши действия:
- равнодушие и молчание (кошка начинает чувствовать себя ненужной и из-за этого часто совершает непростительные ошибки, привлекая к себе внимание),
- громкие крики и ругательства (кошка пугается и начинает прятаться в самые далекие углы; в особо сложных случаях животное потом приходится подолгу выводить из запуганного и угнетенного состояния),
- удары и пинки (кошка смертельно обижается на вас за это, и заслужить ее прощение будет очень трудно),
- навязывание животному вашей воли (в этом случае обиженная кошка сердится и за такие действия может внезапно расцарапать вам лицо и руки).
Кроме того, многие кошки смертельной обидой и оскорблением считают… таскание их за шкирку! Безусловно, они должны привыкнуть к этому с детства, но для взрослых кошек такие действия часто унизительны, и после них они попросту не захотят вас принимать всерьез. Поэтому, если не хотите обижать кошку, постарайтесь избегать таких действий даже в критических ситуациях!
Единственный человек, от которого кошка могла бы принять такое обращение, — ребенок. Но… только тот ребенок, которого животное любит! Его кошка не обидит в ответ (хотя не исключена порча парочки любимых игрушек), но вот к чужим детям, негативно настроенным по отношению к кошке, животное вполне может проявить агрессию! Поэтому детей лучше с раннего детства учить не обижать животных: это не только очень серьезный проступок, это еще и большой риск – разозленная кошка может легко вцепиться ребенку в лицо и расцарапать глаза.
Не оставляйте кошку одну!
Очень обидной ситуацией для животного является также ваш отъезд, при котором вы решаете надолго оставить кошку в закрытом доме. И даже если вы оставите зверю достаточное количество еды и воды и обеспечите регулярную уборку (например, попросите знакомых), не стоит удивляться, если по возвращении вы найдете свой дом разгромленным! Кошку очень огорчает ваше отсутствие, она чувствует одиночество и страх (ей кажется, что вы ее бросили), поэтому она будет вредничать, чтобы хоть как-то излить негативные чувства. Однако не думайте, что она делает это со зла. Вашему зверю просто тяжело одному дома, и его чувства похожи на чувства маленького ребенка, внезапно оставшегося без присмотра.
Именно страхом одиночества следует объяснять и внезапные негативные выходки кошки: лужи в ботинках или чемодане, когда вы собираетесь куда-то уезжать, или же разодранный диван, который подвергся нападению в ваше отсутствие. Вам кажется, что кошка вредничала, но на самом деле она… тосковала! И от этой тоски она нашла место, которое имеет сильный запах хозяина, чтобы оставить на нем свою метку!
Еще одно табу в обращении с кошкой – избиение. Это действие может обижать кошку очень сильно, и даже если вам кажется, что зверь заслужил шлепок, на самом деле он будет чувствовать себя очень плохо! Удары кошка связывает не с каким-то своим поступком, а только с вами лично, и если она получит от вас грубость, она будет чувствовать серьезную обиду и начнет опасаться иметь с вами дело. Кошка запомнит, что вы можете причинить ей боль и будет вас попросту бояться и остерегаться. Аналогичным образом дело обстоит и в том случае, если вы кричите на кошку. Она воспримет это лишь как посягательство на ее территорию или на ее право быть хозяйкой в доме, а в вас увидит врага, к которому начнет проявлять либо страх, либо агрессию. Если уж хотите от чего-то отучить кошку, не кричите на нее! Лучше начните действовать мягко и постепенно, не нанося животному оскорблений и обид. Так успех от вашего воспитания будет более очевиден!
Немного мистики
Во все времена обязательно находились люди, которые пытались обидеть кошек. Это могло происходить и от скуки, и от врожденной жестокости, и даже от того, что в каком-либо обществе избиение и убийство кошек было «принято». У животных такие действия вызывали неимоверные страдания, однако… еще никогда обидчики кошек не оставались безнаказанными. С ними обязательно происходило что-то очень плохое, и со временем у людей даже появились различные поверья, связанные с кошками: тем, кто обидит их, предписывались самые страшные страдания и ужасные последствия.
Безусловно, в это можно не верить и легко отмахиваться от всех примет и предостережений. Однако не стоит забывать о том, что обиженная кошка, как и человек, может чувствовать боль, страх, одиночество, стресс, депрессию и горе. И все это – очень сильные чувства, которые никогда не проходят бесследно. Даже если животное умрет от тоски, его боль никуда не исчезнет. Это чувство останется в виде достаточно мощной негативной энергии, и еще не известно, как именно эта энергия скажется на вас, и что именно она вам может принести в будущем!
Присоединяйтесь к нам в социальных сетях:
Источник
Испытывают ли животные эмоции
Позвольте мне начать с радикального заявления: эмоции подобны органам тела. Все они необходимы и все они роднят нас с другими млекопитающими.
Применительно к органам тела вышесказанное очевидно. Никому не придет в голову доказывать, будто есть органы главные — сердце, мозг, легкие, а есть второстепенные, менее значимые, например печень и почки. Любой, у кого возникали проблемы с печенью или почками, знает, насколько незаменимы и значимы все внутренние органы до единого. Кроме того, у нас они существенно не отличаются от аналогичных органов у крыс, обезьян, собак и других млекопитающих. И не только млекопитающих. За исключением визитной карточки Mammalia, молочных желез, все остальные органы в основном одинаковы у всех позвоночных, включая лягушек и птиц. Будучи студентом, я препарировал множество лягушек — у них имеется все, в том числе и репродуктивные органы, и почки, и печень, и сердце и так далее. Тело позвоночного животного должно быть определенным образом оснащено, и, если хотя бы одной составляющей не хватает или она выходит из строя, тело гибнет.
Но в отношении эмоций эта логика почему-то не работает. Считается, что у людей имеется лишь несколько «базовых» или «первобытных» эмоций, необходимых для выживания. Их число в разных научных работах варьирует от двух до восемнадцати, обычно называют с полдюжины. Самые очевидные базовые эмоции — это страх и гнев, но к этой же категории относят высокомерие, храбрость и презрение. Сама идея, что существуют основные и неосновные эмоции, принадлежит Аристотелю, однако впоследствии на ее основе развили целую теорию, известную как «теория базовых эмоций » (ТБЭ). Базовой может считаться лишь такая эмоция, которую люди выражают и распознают в любом уголке мира, а кроме того, она должна быть заложена в психике изначально — иными словами, быть врожденной. Базовые эмоции биологически примитивны и едины для человека и других видов.
Остальные человеческие эмоции, не имеющие стереотипного выражения, именуют «второстепенными» или даже «третьестепенными». Они обогащают нашу жизнь, но без них вполне можно обойтись — ничего страшного не случится. Они целиком и полностью наши, их нет у животных, и в разных культурах они проявляются по-разному. Список предполагаемых второстепенных эмоций выходит довольно длинным, но, как вы уже догадываетесь, я в принципе против того, чтобы делить эмоции на главные и второстепенные. Этот подход в корне ошибочен, как было бы ошибочно заявление, что не все органы нашего тела жизненно важны. Даже аппендикс (червеобразный отросток слепой кишки) больше не называют рудиментом, поскольку он столько раз появлялся в ходе эволюции независимо, что его ценность для выживания уже не вызывает сомнений. Возможно, его функция — служить инкубатором полезных бактерий, которые помогают запустить работу кишечника после, скажем, перенесенной холеры или тяжелого приступа дизентерии. Как и части тела, каждая из которых имеет свое предназначение, эмоции тоже развивались каждая в соответствии со своей задачей.
Издательство: Альпина нон-фикшн
Во-первых, как мы уже убедились в отношении гордости, стыда, чувства вины, мести, благодарности, прощения, надежды, нельзя исключать наличие таких эмоций у других видов. Возможно, у нас они более развиты или применяются в более разнообразных ситуациях, но принципиально новыми их назвать нельзя. И то, что в некоторых культурах каким-то из них придается большее значение, вряд ли опровергает их биологическую природу.
Во-вторых, крайне маловероятно, что какая бы то ни было распространенная эмоция может оказаться нефункциональной. Учитывая, сколько энергии требуют глубокие переживания и страстная увлеченность и как сильно подобные состояния влияют на принятие решений, тратить все это впустую было бы слишком обременительно. Вряд ли естественный отбор позволил бы нам тащить бесполезный груз, который к тому же сбивает нас с толку. Отсюда я делаю вывод, что все эмоции важны и все имеют биологическую природу. Среди них нет главных и второстепенных, как нет и исключительно человеческих. Полагаю, такая точка зрения весьма логична, учитывая, насколько тесно эмоции связаны с телом и насколько идентичны в основе своей тела всех млекопитающих. Более того, когда в ходе экспериментов людей просили угадать эмоциональное состояние самых разных существ — рептилий, млекопитающих, амфибий и прочих сухопутных животных — по их звуковым сигналам, испытуемые прекрасно с этим справлялись. Судя по всему, существуют некие «акустические универсалии», позволяющие всем позвоночным передавать свои эмоции схожим образом.
Обратите внимание, что я сейчас говорю не о чувствах, которые труднее распознать, чем эмоции, и которые, возможно, более изменчивы. Чувства, то есть субъективная оценка собственных эмоций, вполне могут отличаться в разных культурах. Что чувствуют животные, выяснить трудно, однако нужно сознавать, что у этой медали две стороны: мы можем лишь догадываться, что именно они чувствуют, но при этом исключить вероятность наличия того или иного чувства мы тоже не вправе. Поскольку об этой второй стороне часто забывают, покажу еще раз, как обычно отмахиваются ученые от любых упоминаний чувств у животных, сводя все к поведенческим функциям и задачам. Стоит предположить, что двое животных любят друг друга, и вам расскажут, что им это ни к чему, для них важно только продолжение рода. Заикнитесь насчет гордости и услышите, что это просто попытки казаться крупнее и продемонстрировать свою мощь. Скажете, что животное напугано, получите в ответ, что им нет смысла испытывать страх, для них главное — спастись от опасности. Везде и всюду во главу угла ставится конечный результат.
Однако это несколько нечестный маневр, так как благоприятный конечный результат совершенно не исключает участия эмоций. В биологии это называется смешением уровней анализа — ошибка, против которой мы изо дня в день предостерегаем студентов. Эмоции относятся к мотивации, стоящей за поведением, а результаты действий — к его функциям. Они идут рука об руку, любое поведение характеризуется и мотивацией, и функциями. Мы, люди, способны и любить, и размножаться; и гордиться, и угрожать; и испытывать жажду, и пить воду; и бояться, и защищаться; и испытывать отвращение, и смывать грязь. Так что, упирая на функциональную сторону поведения животных, мы никак не проясняем вопросы, касающиеся эмоций, — мы их попросту обходим.
Фото: Pexels
Подумайте об этом, когда в очередной раз услышите, что животные занимаются сексом только ради размножения. Это ведь не все. Представителям противоположного пола все равно нужно сойтись, испытать влечение друг к другу, довериться, возбудиться. У каждого поведения свои механизмы, и в них есть место для эмоций. Для совокупления требуется соответствующий гормональный фон, сексуальное влечение, выбор партнера, совместимость — и даже любовь. Все это относится к животным в той же мере, что и к нам.
Как ни странно, любовь и привязанность редко включают в список базовых человеческих эмоций, но они кажутся мне жизненно важными для всех общественных животных, и не только в контексте секса. Многие птицы и некоторые млекопитающие создают крепкие супружеские пары на всю жизнь, и эти пары сохраняют устойчивость вне зависимости от спаривания (в котором бывают долгие сезонные перерывы). Типичная для млекопитающих связь между матерью и потомством обусловливает глубокое горе участников этой связи в случае гибели кого-то из них. Наблюдая, как обезьяна развлекает детеныша — поднимает в воздух и осторожно поворачивает по кругу (это называется «играть в самолетик»), — или как заботятся о слонятах их матери и тетушки, невозможно не заметить любви. Единственная причина, по которой любовь не относят к числу базовых эмоций, — она не отражается в мимике. У нас нет отдельного мимического выражения для любви, такого, как для гнева или отвращения. На мой взгляд, это свидетельство несостоятельности традиционного возведения мимики в абсолют, и на примере животных, зачастую мимической подвижностью не обладающих, эта несостоятельность видна особенно отчетливо.
Нескончаемые споры о том, как классифицировать эмоции, и даже о том, что они, собственно, собой представляют, напоминают мне о той стадии развития биологии, когда ее основной заботой была классификация растений и животных. Расцвет этой дисциплины, которая называется систематикой, пришелся на XVIII–XIX столетия. В истории не так много найдется споров более яростных (и более бесплодных), чем выяснения, заслуживает ли такой-то вид полноценного статуса или все же тянет только на подвид. Уладить многие из этих споров помогло открытие ДНК, а в классификации эмоций мы, вероятно, сможем положиться на нейробиологию. Если две эмоции, например чувство вины и стыд, активируются в одной и той же области мозга и выражаются схожим образом, они явно составляют одно целое. Они вполне могут быть подвидами одной и той же самооценочной эмоции, хотя нам — да и любому хорошему натуралисту — нравится изучать их различия. А такие эмоции, как радость и злость, почти не совпадающие ни в зонах активации, ни во внешнем выражении, наоборот, окажутся на разных ветвях дерева эмоций. И хотя далеко не все убеждены, что у каждой эмоции имеется собственный профиль нейронной активности, размежевать все причастные области мозга и нейронные сети — это самый верный ход, если мы хотим выстроить объективную таксономию эмоций, опирающуюся на объективные научные знания, как в таксономии семейств животных и растений мы опираемся на сравнение ДНК.
Кроме того, нейробиология способна помочь нам выявить гомологичные эмоции у разных видов. О сходстве нейронного отклика у собаки и бизнесмена в предвкушении вознаграждения нам уже известно, так что, возможно, пора поместить в аппарат МРТ «виноватую» собаку и посмотреть, не активируются ли у нее те же участки мозга, которые вспыхивают при сканировании у людей, которых просят представить себя виноватыми.
Самое время вернуться к островковой доле и ее роли в возникновении отвращения к несъедобной пище, неприемлемому поведению и, как в случае с шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим, к калекам. Стоит ли классифицировать все эти виды отвращения как разные эмоции? Не могут ли они все составлять одну и ту же? Триггеры отвращения варьируют в зависимости от биологического вида, обстоятельств и даже культурных особенностей, но сама эмоция и, возможно, связанные с ней чувства подразумевают общий нейронный субстрат. Американский приматолог и нейробиолог Роберт Сапольски, с присущим ему юмором описывая, как могло развиться моральное отвращение в ходе эволюции, тоже связывает его с существующей эмоцией:
Так, что тут у нас? Ага, резкий негативный эмоциональный ответ на нарушения общепринятых поведенческих норм. Ладно… У кого-нибудь есть опыт в этой области? Точно, островковая доля! Она занимается негативными сенсорными стимулами, собственно, она только этим и занимается; ну что же, расширим ее портфолио, пусть она еще и всякой моралью займется. Дайте-ка мне рожок для обуви и клейкую ленту.
Не исключено, что именно так обстоит дело со всеми человеческими эмоциями и все они — видоизмененные аналоги древних, общих для класса млекопитающих. Дарвин определял эволюцию как наследование видоизменений, то есть, иными словами, она редко создает что-то совершенно новое. Она лишь модернизирует уже имеющиеся свойства, приспосабливая к обслуживанию возникающих нужд. Поэтому ни одна из наших эмоций не может быть абсолютно новой, и все они жизненно важны.
Источник