Нечувствительность к боли или боль нечувствительности
Американец Стивен Пит и его брат родились с редким заболеванием — врожденной нечувствительности к боли. Им, как утверждают ученые, страдают всего несколько сотен человек во всем мире. Оно характеризуется частичным или полным отсутствием болевых ощущений при ожогах или травмах.
По утверждению британских ученых, подобные изменения в организме происходят до момента рождения на генетическом уровне. Мутация гена под названием SCN9A приводит к отсутствию болевых рефлексов, что значительно повышает вероятность травм, переломов и тяжелых ожогов.
«Люди, глядя на нас, даже не подозревают, что с нами происходит, они думают, что мы обыкновенные здоровые люди. Они не понимают, что мое тело в любой момент может отказать».
Братья Пит, живущие в штате Вашингтон, способны чувствовать прикосновения, но не более того. Боль им не знакома.
Братья Пит в детстве
«Мои родители поняли, что что-то со мной не в порядке, когда мне было месяцев пять. У меня тогда прорезались первые зубы, и я начал грызть свой язык. Они обратились к педиатру, чтобы понять что происходит», — говорит 31-летний Стив.
Врачи провели обследование ребенка. Как говорит Стивен, ему даже прижгли кожу на ноге, так что потом вскочил пузырь, но он не заплакал. Попытка уколоть его медицинскими иглами в области позвоночника тоже ни к чему не привела.
«После того, как я не отреагировал на все эти опыты, врачи поставили мне диагноз «врожденная нечувствительность к боли», — рассказывает Стивен.
Детство без боли
Оба брата вместе со своими родителями жили на ферме, и в условиях деревенской жизни мальчики, не чувствующие боли, часто невольно причиняли вред своему здоровью.
«Мы часто пропускали школу, потому что оказывались на больничной койке с очередной травмой. К примеру, я однажды катался на роликах. Не помню точно, что там случилось, но я упал, попытался встать и вдруг слышу, люди кричат мне что-то. Я посмотрел на свою ногу – штанина была в крови, и оттуда торчала моя кость», — продолжает свой рассказ Стив.
В шестилетнем возрасте органы опеки забрали его из семьи в связи с тем, что кто-то из соседей сообщил об «издевательствах над ребенком», у которого постоянно случаются какие-то травмы.
Пока родители и врачи доказывали чиновникам, что Стивен сам себе способен причинить повреждения, прошло почти два месяца, и за это время мальчик снова сломал ногу.
«Конечно, сегодня я веду себя осторожнее, чем в детстве, и понимаю, что именно может представлять для меня опасность. Другое дело, если я где-то случайно ударюсь, я не могу сразу понять, насколько серьезна травма. Впрочем, в последний раз, когда я сломал пальцы на ноге, моя жена поняла это раньше, чем я», — рассказывает Стив Пит.
Боль без боли
Помимо этого, он вынужден часто обращаться к врачам, проверяя, нет ли каких-либо повреждений или заболеваний внутренних органов.
«Когда я начинаю подозревать, что с моим организмом хоть немного что-то не так, я тут же еду в больницу, и врачи проводят обследования, — говорит он. — Люди, глядя на нас, даже не подозревают, что с нами происходит. Они думают, что мы обыкновенные здоровые люди. Они не понимают, что мое тело в любой момент может отказать. Они не понимают, что многие части моего тела больны, хотя я и не чувствую эту боль!»
Стивен рассказал также, что, к примеру, у него развивается артрит, и ему трудно двигаться. А врачи предупреждают, что травмы и болезни могут спровоцировать осложнения, и он может потерять левую ногу.
«Я стараюсь не думать об этом, гоню от себя печальные мысли. Но все же я понимаю, что эта болезнь – нечувствительность к боли – заставила моего брата, любившего спорт, охоту и рыбалку и узнавшего, что через год-полтора он будет прикован к инвалидному креслу, покончить жизнь самоубийством», — говорит Стивен Пит.
Источник
Проклятие тех, кто лишен чувства боли
Автор фото, iStock
С помощью физической боли тело словно предупреждает: будь осторожен! Однако есть люди, которые за всю жизнь ни разу не получили такого сигнала от своего организма. Может ли наука как-то использовать их феномен для облегчения страданий тех, кто мучается от хронических болей?
В Институте генетики человека в Аахене (Германия) у профессора Инго Курта сегодня необычный посетитель: 21-летний Стефан Бетц готов предоставить ему для анализа образцы своей крови.
У Стефана — врожденная нечувствительность к боли, одно из самых редких генетических заболеваний, которым во всем мире страдает не более нескольких сотен человек.
Что это значит? Стефан может сунуть руку в кипяток и ничего не почувствует. Ему можно делать операцию без обезболивания — никакого дискомфорта он не ощутит.
Во всем остальном его чувственное восприятие работает абсолютно нормально. Он потеет, когда в комнате слишком жарко, он дрожит на ледяном ветру.
Может, это своего рода благословение — жить без боли? Но нет, для Стефана это — настоящее проклятие.
«Люди думают, что нечувствительность к боли делает тебя чуть ли не суперменом, — говорит Бетц. — Но для нас, для тех, кто живет без боли, — всё наоборот. Мы очень хотели бы узнать, что она означает и как это — чувствовать боль. Без нее наша жизнь полна трудностей».
Когда Стефан был маленьким, его родители поначалу решили, что он слегка недоразвит умственно.
«Мы не могли понять, отчего он такой неуклюжий, — вспоминает Доминик, его отец. — Он постоянно спотыкался обо всё подряд и вечно ходил в ссадинах и синяках».
Автор фото, iStock
Стефан Бетц может сунуть руку в кипяток и ничего при этом не почувствует
Ни у родителей, ни у братьев ничего такого не было. Однако вскоре после того как Стефану исполнилось 5 лет, он откусил себе кончик языка, при этом не почувствовав никакой боли — вот тогда-то ему и поставили диагноз.
А вскоре он сломал плюсневую кость правой ноги, когда прыгал вниз по ступенькам лестницы. И опять ничего не почувствовал.
С точки зрения эволюции, легко понять одну из причин, почему эта болезнь так редка: большинство страдающих ей просто не доживали до взрослого возраста.
«Все мы боимся боли, но для процесса взросления, процесса перехода от ребенка к взрослому боль необычайно важна — она учит нас, как обуздывать свою физическую активность, чтобы не нанести вреда своему телу. Она помогает нам определить степень риска», — объясняет профессор Курт.
Не имея данного от природы телесного механизма предупреждения об опасности того или иного действия, люди с нечувствительностью к боли порой ведут себя саморазрушительно, особенно в юном возрасте.
Курт рассказывает об одном мальчике из Пакистана, о котором ученые узнали из-за репутации бесстрашного артиста, которую он заслужил у себя в районе: он ходил по горячим углям, втыкал себе в руку нож, никак не показывая, что испытывает боль.
Позже, в возрасте, близком к 20-ти, он разбился, спрыгнув с крыши дома.
«Из тех пациентов, с которыми я работал в Британии, очень многие мужчины просто убили себя, не дожив и до 30-ти. Никак не ограниченные чувством боли, они совершали до абсурдности опасные поступки, — рассказывает Джефф Вудс из Кембриджского института медицинских исследований.
Предмет исследований Вудса — чувство боли. «Другие же повредили себе суставы и теперь могут передвигаться только в инвалидном кресле, — продолжает он. — Третьи покончили с собой, так как не видели смысла в такой жизни».
Бетц столько раз оказывался в больнице, что уже потерял этому счет. У него была масса разнообразных травм, последствия от некоторых из них до сих пор ощущаются.
«Тебе приходится обманывать свой организм, чтобы не совершать безрассудных поступков, притворяться, что ты чувствуешь боль, — говорит он. — Что совсем не легко, если ты не знаешь, что это такое — боль…»
Автор фото, iStock
Мальчик из Пакистана ходил по горячим углям, никак не показывая, что испытывает боль
Однако есть в истории Бетца то, что дает надежду тем миллионам людей, которые сейчас мучаются от разнообразных хронических болей, считают ученые. Возможно, понимание механизмов того, что привело к заболеванию Бетца, поможет им.
Впервые случай врожденной нечувствительности к боли был зарегистрирован в 1932 году в Нью-Йорке. На протяжении следующих 70 лет ученые нечасто обращали внимание на этот странный феномен. Однако с наступлением эры интернета и соцсетей людям с этим заболеванием стало проще находить друг друга.
И ученые постепенно стали понимать, что изучение этих больных и их заболевания может помочь понять саму боль — и, возможно, то, как ее отключить или хотя бы уменьшить тем, кто от нее ужасно страдает.
При этом надо понимать, что на нашей боли построен большой, глобальный бизнес.
Население планеты потребляет около 14 млрд доз обезболивающих средств в день. По некоторым оценкам, в мире у одного из 10 взрослых каждый год диагностируется заболевание, так или иначе связанное с хроническими болями. И такое заболевание в среднем длится семь лет.
Причины, по которым мы чувствуем боль, известны науке. Известно также и то, что в некоторых ситуациях наш мозг способен сам отключить это чувство — например, с помощью адреналина или эндорфинов, вырабатывая их в стрессовых ситуациях.
На рынке обезболивающих средств доминируют опиаты — морфин, героин и трамадол, которые работают примерно так же, как эндорфины, включая эффект эйфории, «кайфа». И последствия этого доминирования трагичны. В США, например, каждый день 91 человек умирает от передозировки опиатов — а с 2000 года от этого умерло более полумиллиона.
Такие альтернативные средства как аспирин неэффективны при сильных болях. К тому же долгое их применение вызывает побочные последствия типа серьезных желудочно-кишечных нарушений.
И хотя все понимают, что наука об обезболивании отчаянно нуждается в каком-то прорыве, до последнего времени мало что получалось.
В начале 2000-х маленькой канадской биотехнологической компании Xenon Pharmaceuticals стало известно о семье из Ньюфаундленда, в которой сразу несколько родственников страдали врожденной нечувствительностью к боли.
«Мальчики в этой семье часто ломали себе ноги», — вспоминает глава Xenon Саймон Пимстоун.
Компания начала поиск похожих случаев буквально по всей планете — чтобы в итоге расшифровать ДНК этих людей.
И в итоге ее исследователям удалось найти общую для всех этих людей мутацию гена SCNP9A, который отвечает за натриевый канал Nav1.7 в нашем организме. Мутация блокирует этот канал, а вместе с ним и способность ощущать боль.
Это и стало тем самым прорывом, которого ждала фармацевтика.
«Лекарства, блокирующие натриевый канал Nav1.7, могут стать новым средством помощи тем, кто страдает от хронических болей, включая боли в пояснице, при нейропатии, при остеоартритах и так далее», — рассказывает Робин Шеррингтон, старший вице-президент компании Xenon.
«И поскольку все остальные сенсорные функции у людей с врожденной нечувствительностью к боли работают нормально, мы ожидаем, что побочных эффектов [у таких лекарств] будет минимальное количество».
Автор фото, iStock
В мире ежедневно потребляется около 14 млрд доз болеутоляющих средств
В связи с этим открытием в последнее десятилетие между гигантами фармацевтического бизнеса — Merck, Amgen, Lilly, Vertex, Biogen и некоторыми другими — развернулась настоящая гонка за первенство в выводе на рынок обезболивающего абсолютно нового класса.
Однако разработка блокираторов натриевого канала, воздействующих именно на периферическую нервную систему, оказалась делом непростым.
Хотя исследователи сохраняют оптимизм, им, возможно, потребуется еще лет пять на то, чтобы полностью разобраться, действительно ли блокировка канала Nav1.7 является ключевой.
В компании Xenon считают, что да, так оно и есть. Здесь сейчас ведут клинические испытания сразу трех продуктов (в партнерстве с Teva и Genentech).
«Nav1.7 — один из девяти натриевых каналов, которые очень похожи друг на друга, и в этом сложность, — рассказывает Шеррингтон. — Эти каналы работают и в мозгу, и в сердце, и в нервной системе. Таким образом надо создать нечто, что будет работать только для конкретного канала и только для конкретных тканей. Вы должны быть очень осторожны».
Между тем изучение людей, нечувствительных к боли, предлагает новые варианты для ученых.
Обнаружено, что ген PRDM12, судя по всему, играет роль главного выключателя, своего рода рубильника: он способен «включать» и «выключать» гены, относящиеся к нейронам, регулирующим болевую чувствительность.
«Возможно, в случаях, когда человек страдает от хронических болей, его ген PRDM12 просто работает не так как надо или слишком перегружен, — говорит Вудс. — Если нам удастся его починить, мы вернем нейроны в нормальное состояние».
«Что еще важно — работа гена PRDM12 проявляет себя только в нейронах, регулирующих болевую чувствительность. Так что лекарство, анальгетик, модулирующий этот ген, будет иметь очень мало побочных эффектов, поскольку не будет оказывать действие на другие клетки тела».
Увы, в то время как у миллионов страдающих от хронических болей появилась надежда, для тех, кто родился с нечувствительностью к боли, шансы на то, что они когда-нибудь ее почувствуют и воспользуются ее преимуществами, по-прежнему низки.
Автор фото, iStock
Нынешние исследования помогут создать систему более раннего выявления врожденной нечувствительности к боли
Пимстоун особо отмечает, что многие из тех, кто принял участие в исследованиях, по сути впервые в жизни получают консультации профессиональных медиков в отношении своего заболевания.
«Их вклад огромен. Только благодаря их готовности к сотрудничеству мы так далеко продвинулись в наших исследованиях, и мы им чрезвычайно признательны», — говорит он.
Кроме того, нынешние исследования помогут создать систему более раннего выявления врожденной нечувствительности к боли. Так что от этого могут выиграть семьи добровольцев, помогающих сейчас ученым.
Генная терапия пока еще не вышла на такой уровень, когда можно рассчитывать на восстановление натриевого канала и возвращение чувства боли тем, кто ее никогда в жизни не чувствовал.
Но Стефан Бетц говорит, что живет надеждой. «Я хочу продолжать сотрудничество с учеными, хочу помочь миру узнать больше о боли. Возможно, наступит день, и они смогут использовать это знание — в том числе и для того, чтобы помочь нам».
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future .
Источник
«Вам дюйм за дюймом рубят руку» Эти люди мечтают, чтобы им хоть раз стало больно
В мире всего несколько сотен человек никогда не чувствуют боли. Кто-то позавидует, но большинство из них считают это своим проклятием. На каждом шагу их подстерегают опасности, о которых другие даже не задумываются. «Лента.ру» выяснила, каково это — жить без боли.
Профессор биологии Сиенского университета Летиция Марсили страдает от редчайшего недуга: она не чувствует боль. Специалистам известно о существовании нескольких человек с такой же мутацией, и все они родственники. Кроме самой Летиции это ее дети, сестра и 78-летняя мать. В научной литературе это называют болевым синдромом Марсили.
Ушибы, переломы и даже ожоги не вызывают у этих людей неприятных ощущений. Кроме того, они не реагируют на капсаицин — вещество, которое придает остроту перцу. Может показаться, что это плюс, но в действительности это не так. Без боли легко попасть в опасную ситуацию и даже не заметить этого.
«Когда я была маленькой, часто получала сильные травмы, — рассказала Летиция Марсили изданию Gizmodo. — Помню, как-то раз упала с велосипеда и проткнула грудь гвоздем. Боль была, но быстро прошла. То есть восприятие боли было, но лишь на несколько мгновений».
С членами семьи Марсили такое случается постоянно. Однажды Летиция каталась на лыжах и сломала плечо. Она не поняла, что произошло, и обратилась к врачу только на следующий день, потому что начало щипать пальцы. Ее сестра то и дело ошпаривает небо горячими напитками, а младший сын сломал руку, катаясь на велосипеде, и заметил неладное только 15 километров спустя.
Как ни странно, Летицию не смущают бесконечные травмы, которые преследуют ее родственников. Она считает, что живет не хуже других, и видит в отсутствии боли положительные стороны. «У моих сыновей тот же синдром, и растить их было проще, — говорит она. — Они меньше ныли, чем другие дети».
Тяга к боли
Не нужно завидовать людям, которые не чувствуют боль. По утверждению доктора Инго Курт из Института генетики человека, работающего в немецком городе Ахене, большинство из них не доживают до совершеннолетия. «Мы боимся боли, но она невероятно важна для развития, — говорит она. — Боль помогает научиться регулировать физическую активность так, чтобы не повредить собственное тело, и определять, разумен ли риск».
Сто лет назад это не пришлось бы доказывать. В конце XIX — начале XX века многие полагали, что боль естественна, полезна и даже необходима для исцеления, а избегать ее опасно и для тела, и для души. Некоторые настолько скептически относились к обезболивающим средствам, что отказывались от наркоза во время хирургических операций.
В 1900 году «Британский медицинский журнал» описывал случай с пациенткой, которой предстояла операция по удалению молочной железы. «Бледная рафинированная леди нервного темперамента так боялась хлороформа, что наотрез отказалась от него перед ампутацией, — утверждало издание. — Во время операции, по словам хирурга, она ни разу не шевельнулась и не произнесла ни звука, только сжимала губы. После она тихо улыбнулась и прошептала: «Спасибо»».
Подобных взглядов придерживались и медики. В книге «История боли» Джоанна Бурке цитирует британского врача конца XIX века, который предупреждал пациентов: «Если у вас недостаточно стойкости, чтобы выдержать, когда вам дюйм за дюймом рубят руку, или вытерпеть, как терпел когда-то римский юноша, положивший руку на пламя алтаря, исцеления не ждите».
Сейчас так не считает никто, кроме тех, кто узнал о пользе боли по собственному опыту. «Такие люди, как я, хотели бы знать, что значит боль, и каково это, когда тебе больно, — говорит Стефан Бетц из Германии, страдающий от врожденной анальгезии. — Без нее жизнь полна испытаний».
Жизнь без боли
Врожденная анальгезия — еще одно генетическое заболевание, обладатели которого не ощущают боли. Оно встречается чаще, чем синдром Марсили: в мире от этого недуга страдает несколько сотен человек.
Первый известный медицине случай врожденной анальгезии был описан в 1932 году нью-йоркским врачом Джорджем Диаборном. Один из его пациентов рассказал, что в детстве нанес себе удар штукатурным молотком и побежал домой как ни в чем не бывало. Он утверждал, что дожил до 54 лет, но за всю жизнь ни разу не чувствовал боли.
Нередко люди с такой мутацией даже не считают себя больными. Инго Курт из ахенского Института генетики человека рассказала BBC News о пакистанском мальчике, который, по всей видимости, страдал от этой болезни. Он зарабатывал на хлеб уличным артистом — ходил по раскаленным углям и протыкал руку ножом.
Большинству людей с врожденной анальгезией она приносит только беды. Без боли трудно заметить не только травмы, но и внутренние болезни. Чтобы не погибнуть из-за чепухи, приходится тщательно следить за своим телом и регулярно посещать врача.
«Учишься притворяться, что боль есть, чтобы избегать безрассудства, — объясняет Стефан Бетц. — Это совсем непросто, когда не знаешь, что такое боль». В пять лет он случайно откусил себе кончик языка и даже не почувствовал этого. Когда подрос, свалился со скейта, сломал берцовую кость, но не придал этому значения. В результате начался остеомиелит, и он хромает до сих пор. «Теперь стараюсь быть бдительнее, иначе в один прекрасный день тело просто откажется работать», — говорит Бетц.
Хуже всего маленьким детям, которые еще не понимают, что нужно беречь себя. В 2005 году документальный фильм «Жизнь без боли» рассказал историю американской девочки Габби Гинграс, которая страдает от врожденной анальгезии. «Когда у нее прорезались зубки, она стала грызть пальцы, — рассказывала ее мать. — Могла бы прокусить до кости, если бы мы дали». В два года она сломала челюсть, но это заметили лишь после того, как перелом воспалился. К четырем годам Габби лишилась глаза.
Впрочем, все кончилось хорошо. «Теперь я лучше справляюсь со своей болезнью, чем раньше, — рассказала она на шоу Опры Уинфри через десять лет после выхода фильма. — Она не особенно влияет на то, кто я такая, больше на то, что я делаю».
Гены боли
Исследователи установили, что причина врожденной анальгезии — редкая мутация, которая приводит к отсутствию в нервных клетках каналов для передачи ионов натрия (так называемые каналы Nav1.7). Без них болевой сигнал не может дойти до головного мозга.
Нейробиолог Джон Вуд из Университетского колледжа Лондона обратил внимание на то, что у лабораторных мышей без каналов Nav1.7 значительно усиливается экспрессия генов, которые отвечают за опиоидные пептиды — естественные обезболивающие, которые производит сам организм. Это натолкнуло его на интересную идею.
Он предложил 39-летней пациентке с врожденной анальгезией налоксон — средство, которое часто применяют при передозировках героина. Вуд предположил, что если заблокировать лекарством действие опиоидных пептидов, на время у нее появится способность ощущать боль. И ученый оказался прав.
Под действием налоксона женщина почувствовала жжение лазера на коже — ей впервые в жизни стало больно. «Думаю, эксперимент ей понравился», — отмечает Вуд.
Болевой синдром Марсили объясняется по-другому. У Летиции Марсили и ее родственников — уникальная мутация гена ZFHX2. Лабораторные мыши с той же мутацией почти не обращают внимания на травмы и ожоги. Это, по мнению исследователей, подтверждает, что ZFHX2 действительно связан с болевыми ощущениями, но они пока не разобрались, как именно.
Ученые надеются, что разгадка тайны итальянской семьи поможет найти новые подходы к лечению хронической боли. Кроме того, это поможет и семье Марсили — если, конечно, они не будут против. «Я спрашивал у них, хотят ли они чувствовать боль, как обычные люди, — рассказывает Джон Вуд. — Ответ был отрицательным».
Источник