- Семейные эмоциональные коммуникации, СЭК
- Результат теста
- Расчеты ▾
- Содержательная интерпретация
- Стандартизация опросника «Семейные эмоциональные коммуникации» 5659
- Аннотация
- Бланк опросника семейные эмоциональные коммуникации
- Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. (Москва, РФ), Шайб П., Виршинг М. (Фрайбург, Германия)
Семейные эмоциональные коммуникации, СЭК
Результат теста
нормы авторов методики (n=55, здоровая выборка)
Расчеты ▾
Содержательная интерпретация
• Фактор критики оценивает наличие критики в адрес ребенка, когда он проявляет негативные эмоции, допускает ошибки в какой-либо деятельности, особенно при сравнении с другими более успешными детьми.
• Фактор индуцирования тревоги оценивает фиксацию родителей на возможных трудностях, опасностях и жизненных неудачах.
• Фактор элиминирования эмоций тестирует запрет на выражение эмоций, прежде всего, негативных.
• Фактор фиксации на негативных переживаниях оценивает способность семьи не фиксироваться на негативных эмоциях, не подключаться к настроению другого.
• Фактор внешнего благополучия оценивает стремление семьи скрывать, лакировать, не видеть и не выдавать окружающим свои проблемы.
• Фактор сверхвключенности отражает стремление родителей быть максимально включенными в жизнь ребенка.
• Фактор семейного перфекционизма отражает воспитание ребенка в духе очень высоких стандартов и стремления к совершенству.
Источник
Стандартизация опросника «Семейные эмоциональные коммуникации» 5659
Холмогорова А.Б.
доктор психологических наук, профессор, декан факультета консультативной и клинической психологии, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5194-0199
e-mail: kholmogorova@yandex.ru
Воликова С.В.
кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник Московского научно-исследовательского института психиатрии, ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского», Москва, Россия
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-8982-226X
e-mail: psylab2006@yandex.ru
Сорокова М.Г.
доктор педагогических наук, профессор кафедры прикладной математики факультета Информационных технологий, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1000-6487
e-mail: sorokovamg@mgppu.ru
Аннотация
Родительская семья играет важную роль в возникновении и течении расстройств аффективного спектра (тревожных, депрессивных, соматоформных). Имеет место дефицит надежных психологических инструментов для выявления нарушений родительской семейной системы у взрослых пациентов. Для решения этой задачи был создан опросник «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК). Он выявляет дисфункции в родительских семьях взрослых пациентов и позволяет определить мишени как семейной, так и индивидуальной терапии, которая, как правило, связана с проработкой семейного контекста пациента. Для проверки надежности опросника было обследовано 460 взрослых испытуемых (213 человек — пациенты с расстройствами аффективного спектра, 247 человек — популяционная выборка). Эксплораторный факторный анализ выделил в опроснике семь шкал. Для определения надежности опросника проведены конфирматорный анализ, проверка тест-ретестовой надежности, подсчитан коэффициент альфа Кронбаха, проверка внутренней согласованности и конструктной валидности опросника. По результатам этих процедур можно говорить о надежности опросника СЭК. Опросник СЭК не зависит от пола, возраста и уровня образования испытуемых. Сравнение родительских семей пациентов с тревожными и депрессивными расстройствами с группой нормы с помощью опросника СЭК выявило различия между выборками. В родительских семьях пациентов выше уровень критики, индуцирования тревоги, элиминирования эмоций, сверхвключенности, а также выше уровень семейных дисфункций в целом. Перечисленные нарушения могут стать мишенями психотерапевтической помощи пациентам с расстройствами аффективного спектра.
Тип: научная статья
Ссылка для цитирования
В качестве одного из наиболее весомых факторов возникновения тревожных, депрессивных и соматоформных расстройств различные исследователи чаще всего рассматривают детско-родительские отношения. Можно сослаться на два исследования, в которых в совокупности участвовало около 60 000 человек.
Источник
Бланк опросника семейные эмоциональные коммуникации
Эмоции и психическое здоровье в социальном и семейном контексте
(на модели соматоформных расстройств)
Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. (Москва, РФ),
Шайб П., Виршинг М. (Фрайбург, Германия)
Холмогорова Алла Борисовна
– член редколлегии журнала «Медицинская психология в России»;
– доктор психологических наук, профессор, зав. лабораторией клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии МЗ РФ, заведующая кафедрой клинической психологии и психотерапии со дня основания факультета Психологического консультирования МГППУ.
Гаранян Наталья Георгиевна
– член редколлегии журнала «Медицинская психология в России»;
– кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Минсоцздравразвития, профессор кафедры клинической психологии и психотерапии факультета психологического консультирования МГППУ.
– Psychologist (PhD), Psychologological Psychotherapist (accord. to German law), University Hospital of Freiburg, Germany, Psychiatry and Psychosomatics, Department of Psychosomatic Medicine and Psychotherapy, head of family therapy service, adult psychosomatic outpatient clinic.
– medical doctor, psychoanalytic psychotherapy, teacher of family therapy. Professor, Chairman and Director Department of Psychosomatic Medicine and Psychotherapy University Hospital of Freiburg.
Аннотация. Представлена многофакторная модель соматизации, включающая макросоциальный, семейный, личностный, интерперсональный и симптоматический уровни. Дана характеристика методического комплекса из 10 методик, направленных на проверку гипотез, относящихся к каждому из уровней модели. Приводятся результаты комплексного системного исследования факторов соматоформных расстройств, проведенного на основе этой модели. Было обследовано 52 больных соматоформными расстройствами и 30 здоровых испытуемых, уравненных по социодемографическим данным. Показано, что больные соматоформными расстройствами отличаются от здоровых испытуемых: 1) более высоким уровнем запрета на выражение чувств, прежде всего страха; 2) выраженными дисфункциями родительской семьи (высоким уровнем критики по отношению к детям и недоверия по отношению к другим людям, фиксацией на негативных переживаниях и стремлением выглядеть благополучными) и высокой частотой стрессогенных событий семейной истории; 3) низким уровнем социальной поддержки; 3) суженным эмоциональным словарем и трудностями в распознавании различных эмоций. Показана связь вышеперечисленных показателей с показателями соматизации и алекситимии. Делаются выводы о сложной природе соматизации и алекситимии, важной роли травматического опыта и установок по отношению к эмоциям, необходимости учитывать различные факторы при оказании психологической помощи этим пациентам.
Ключевые слова: многофакторная модель соматизации, соматоформные расстройства, алекситимия, семейные дисфункции, стресссогенные события, семейная история, эмоциональный словарь, распознавание эмоций.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Настоящее сообщение отражает результаты совместного российско-германского исследования, профинансированного фондами ИНТАС-РФФИ 095-331. В этой публикации представлены результаты, полученные в российской выборке испытуемых.
Согласно последнему отчету рабочей группы Европейской коллегии по нейропсихофармакологии (ECNP) «Распространенность психических расстройств в Европе и связанное с ними бремя», cоматоформные расстройства являются лидерами по распространенности – на протяжении года ими страдает почти одна пятая часть европейского населения (33). Они также являются лидерами по материальным затратам, связанным с их лечением.
Соматоформные расстройства являются одной из наиболее сложных и спорных клинических групп. Эта диагностическая категория служит частой темой дискуссий в исследовательской литературе по причине растущей численности пациентов с соматизацией в общей популяции. Многие авторы оспаривают независимость этой диагностической единицы и рассматривают соматизацию как форму депрессивного расстройства с преобладанием соматического компонента. С другой стороны, некоторые авторы предполагают, что существует особый тип эмоциональной организации, связанный с соматоформными расстройствами, несводимый к депрессивному или тревожному аффекту (15, 28).
Настоящее исследование основано на гипотезе об особом типе эмоциональных нарушений у пациентов «соматайзеров», который предполагает высокий уровень негативных аффектов при сниженной способности к их осознанию и психологической переработке. Последняя характеристика может рассматриваться как широко известный в психосоматической медицине феномен «алекситимии» (29). Этот феномен, описанный психоаналитиками J. Nemiah и P. Sifneos в 1972 году, стал впоследствии предметом интенсивных экспериментальных исследований в клинической психологии (27, 29, 23). Речь идет об особом типе эмоциональной организации, известным под общим названием «соматизация». Этот термин понимается большинством авторов как «переживание и коммуникация психологического дистресса в форме физических симптомов» (21).
Существуют различные подходы к пониманию алекситимии (24, 20, 23, 18, 31, 32). На наш взгляд, этиология алекситимии не может быть объяснена изолированными биологическими факторами. Чисто биологические объяснения алекситимии плохо согласуются с возрастающей распространенностью соматоформных расстройств в общей популяции. Понимание этих эпидемиологических тенденций требует, на наш взгляд, учета культурного контекста, поскольку «биологическая природа» человека не могла так существенно измениться за последние 20 лет. В настоящее время не вызывает сомнений сложная и многофакторная природа психических расстройств. Методологической основой данного исследования служит системная био-психо-социальная модель психических расстройств (8). Согласно этой модели, при рассмотрении феноменов соматизации и алеситимии следует принимать во внимание различные факторы. Наше исследование нацелено на изучение социальных и семейных факторов соматизации, а также и их вклада в особый тип эмоциональной организации, связанный с этим феноменом.
Для анализа различных факторов, играющих роль в соматизации эмоций, была разработана многофакторная психологическая модель.
Таблица 1. Многофакторная психологическая модель соматизации
Исследование психологических факторов соматизации проводилось в соответствии с выделенными уровнями. Для каждого уровня были сформулированы исследовательские гипотезы. Всего было выдвинуто восемь гипотез, которые проверялись с помощью 10 инструментов. На макросоциальном уровне гипотезы касались установок по отношению к эмоциям и их открытому проявлению, а также роли гендерных стереотипов в этих установках. Микросоциальному уровню соответствуют две группы гипотез. Первая группа связана с эмоциональными коммуникациями в родительских семьях больных соматоформными расстройствами, и рядом других параметров семейных систем этих пациентов. Вторая группа гипотез была направлена на исследование интерперсональных отношений пациентов: характеристик их социальных сетей и воспринимаемой социальной поддержки. Две гипотезы были выдвинуты на личностном уровне модели. Первая касалась способности больных с соматоформными расстройствами к распознаванию эмоций других людей, вторая гипотеза была направлена на проверку способности больных к вербализации чувств. На симптоматическом уровне модели проверялось предположение о связи между симптомами соматизации, депрессии и тревоги.
В настоящем исследовании принимали участие специалисты из четырех стран. Исследовательская группа Московского НИИ психиатрии разрабатывала общий дизайн исследования и выполняла его в полном объеме. Группа пациентов с соматоформными расстройствами сопоставлялась с группой здоровых испытуемых (российская популяция). Исследовательская группа из Фрайбургского Университета (Германия) осуществляла общую координацию проекта, выступала консультантом по методологии исследования и изучала семейные аспекты соматизации (немецкая популяция). Профессор Т. Геринг (Университет Цюриха, Швейцария) и профессор М. Дебри (Университет Льежа, Бельгия) были экспертами по использованию теста диагностики семейной структуры FAST.
Теоретические соображения и результаты эмпирического исследования на каждом уровне модели приводятся ниже.
Характеристика обследованных групп
Экспериментальную группу составили 52 пациента с диагнозом соматоформного расстройства по критериям МКБ-10, обследованные в одной из районных поликлиник г. Москвы и в лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии. Все больные были проконсультированы врачами-психиатрами. В группу вошли 43 женщины (83.7 %) и 9 мужчин (16.3 %). Средний возраст испытуемых экспериментальной группы составил 35.52 (SD = 9.2) лет.
Более половины пациентов имели среднее профессиональное образование (54 %); остальная часть испытуемых имела высшее образование (46 %).
24 пациента (46.2 %) имели диагноз «соматизированного расстройства» (F – 45.0, ICD – 10). Они предъявляли жалобы на многообразные, повторяющиеся и часто изменяющиеся соматические симптомы, которые не были локализованы в каком-либо отдельном органе или системе организма. 28 пациентов (53.8%) имели диагноз «соматоформной вегетативной дисфункции» (F – 45.3, ICD – 10), их жалобы относились к отдельному органу или системе организма, наиболее часто – к сердечно-сосудистой, гастроинтестинальной и дыхательной.
Все пациенты попадали к психиатру после многократных посещений врачей-интернистов и различных клинических обследований, не подтвердивших наличие какого-либо соматического заболевания. Таким образом, в клинической картине заболевания преобладали жалобы на соматические дисфункции. Эти жалобы сочетались с выраженной тревогой по поводу состояния здоровья. Пациенты не обнаруживали отчетливых признаков расстройства настроения или тревожного расстройства.
Контрольную группу составили 30 (85.7 %) женщин и 5 (4.3 %) мужчин, не демонстрирующих признаков психических расстройств и близких к экспериментальной группе по возрастным и демографическим характеристикам. Средний возраст испытуемых контрольной группы был 35.6 (SD = 7.1) лет. Преобладали испытуемые со средним профессиональным образованием (56 %). 44 % испытуемых контрольной группы имели высшее образование. Контрольная группа значимо не отличалась от экспериментальной ни по одной из указанных характеристик.
Для оценки психопатологических симптомов применялась Шкала оценки выраженности клинических симптомов Symptomatic Checklist – 90 (SCL-90-r). Этот инструмент был стандартизирован в отечественной популяции испытуемых исследовательской группой Института психологии РАН (руководитель Н. В. Тарабрина) в сотрудничестве с психофизиологической лабораторией Гарвардской медицинской школы, возглавляемой проф. Р. Питманом (5). SCL-90-r – широко известный и высоко надежный инструмент для оценки симптомов. Он был стандартизирован в российской выборке из 1466 испытуемых. За исключением параноидной шкалы (коэффициент альфа Кронбаха 0.35), все подшкалы русской версии SCL-90-r продемонстрировали высокую надежность (альфа Кронбаха варьирует от 0.7 до 0.89). Показатели тест-ретест надежности были установлены в выборке из 94 пациентов психиатрической клиники и варьировали от 0.8 до 0.9. В группе больных соматоформными расстройствами SCL-90-r впервые был применен сотрудниками лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии (11).
Для проверки гипотез макросоциального уровня применялась специальная шкала, тестирующая установки по отношению к эмоциям «Запрет на выражение чувств» (ЗВЧ). Этот инструмент был разработан целенаправленно для задач настоящего исследования, поскольку нам не удалось обнаружить аналогичного западного инструмента. Использовалась краткая версия шкалы из 8 пунктов, тестирующих установки испытуемого по отношению к переживанию и открытому выражению четырех базальных эмоций – печали, гнева, страха и радости (17). Инструкция требовала от испытуемого выразить свое согласие или несогласие с каждым утверждением шкалы в бинарной форме. Примеры утверждений: «Жаловаться ниже моего достоинства», «Следует скрывать тревогу и неуверенность в контактах». Выражение согласия расценивалось как негативная установка или запрет на переживание эмоции и ее открытое выражение. Для каждой группы испытуемых подсчитывался процент положительных ответов. Чем выше этот показатель, тем выше запрет на выражение эмоций в данной группе испытуемых. Шкала продемонстрировала высокую надежность, в данной выборке испытуемых коэффициент альфа Кронбаха составил 0.8.
На микросоциальном уровне использовались два типа инструментов: для оценки отличий в семейной системе и для оценки более широкого круга интерперсональных отношений. Для оценки семейной системы были применены следующие методики: СЭК (опросник семейных эмоциональных коммуникаций), шкала стрессогенных событий семейной истории, FAST (тест семейной структуры, Family Structure Test). FAST использован для оценки структуры актуальной семьи испытуемых (14). FAST открывает возможность количественного и качественного анализа структуры семьи. Стимульный материал теста FAST включает набор мужских и женских фигурок из дерева, набор подставок различной высоты и шахматную доску. Инструкция требует от испытуемого выбрать фигурку для каждого члена семьи и расположить их на шахматной доске, используя горизонтальное (клетки доски) и вертикальное (подставки) измерения. Эта процедура расположения фигурок основана на практическом опыте работы с семьями; она позволяет оценить параметры «близость» и «иерархии» в семье. Вывод о структуре семьи делается на основе сопоставления параметров близости, иерархии и сбалансированности между ними. Близость оценивается по расстоянию между фигурками на доске. Иерархия оценивается по величине подставок под фигурками. Сбалансированной считается структура с умеренной или высокой степенью близости при средней иерархии. Другие конфигурации семейной структуры (структуры с проблемными отношениями) называются умеренно сбалансированными или несбалансированными. В России первый исследовательский проект с применением теста FAST был осуществлен в лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии (руководитель А.Б. Холмогорова) (7).
Шкала «Стили эмоциональной коммуникации в семье» (СЭК) включает 30 пунктов, тестирующих особенности эмоционального поведения родителей, уровень негативных эмоций в родительской семье и родительские коммуникации, индуцирующие отрицательные эмоции у потомков (10). Факторный анализ СЭК с ротацией факторных структур по методу VARIMAX выявил 7 факторов:
1. «Элиминация эмоций» (объясняет 16.5 % общей дисперсии). Вопросы, вошедшие в этот фактор тестируют семейные правила, блокирующие открытое проявление эмоциональной экпресии и поощряющие эмоциональную сдержанность («В нашей семье ценилась сдержанность в проявлении чувств», «В нашей семье было не принято жаловаться друг другу»).
2. «Родительская критика» (объясняет 15.5 % дисперсии). Вопросы, вошедшие в этот фактор, отражают повышенную критичность по отношению к детям («Моя мать (отец) всегда находили повод для критики, «В детстве я часто ощущал, что родители недовольны мной»).
3. «Индуцирование тревоги» (объясняет 7.5 % общей дисперсии). Этот фактор отражает повышенную склонность родителей к переживанию тревоги за ребенка («Моя мать (отец) часто тревожились за меня, «В моей семье часто говорили о трудностях и опасностях жизни»).
4. «Фиксация на негативных переживаниях» (объясняет 6.0 % общей дисперсии). Фактор тестирует уровень толерантности родителей к разным формам неблагополучия у ребенка – жалобам, слезам, неудачам («Если я бывал в плохом настроении, то моя мать (отец) тоже падали духом», «Когда я плакал или жаловался, моя мать (отец) высмеивали или ругали меня»).
5. «Внешнее благополучие» вне семьи (5.4% дисперсии). Тестирует семейные правила, касающиеся открытого выражения чувств в контактах с другими людьми («Меня с детства приучали скрывать семейные проблемы и неурядицы от других людей», В моей семье считалось некрасивым жаловаться на какие-то проблемы и трудности чужим людям (не родственникам).
6. «Индуцирование недоверия к людям» (объясняет 4.7 % общей дисперсии). Фактор тестирует враждебные установки родителей по отношению к чужим людям («Детей в нашей семье приучали не доверять чужим людям (не родственникам)», «Обсуждая других людей, мои родители чаще критиковали, чем хвалили их»).
7. «Семейный перфекционизм» (объясняет 4.5 % общей дисперсии). Фактор тестирует стремление родителей поощрять высокие достижения и потребность в совершенстве у ребенка («В семье мне часто ставили в пример других, более успешных детей», «Для моих родителей было очень важно, чтобы я во всем был на высоте»).
Источник