Выгорание: что делать?
Психологи и священники обсудили, как помочь людям, которые сами помогают другим и переживают эмоциональное выгорание. Работу конференции возглавил епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон
Синдром эмоционального выгорания – что это такое? Как священник и психолог могут помочь человеку, испытывающему эмоциональное выгорание, депрессию, уныние? Такие вопросы обсуждали участники конференции «Выгорание в помогающих профессиях: пастырская и психологическая помощь», которая прошла 29 марта в ПСТГУ. Конференцию организовали Синодальный отдел по благотворительности и Московская службы психологической помощи населению Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы. В ней приняли участие свыше 100 человек – психологи, социальные работники, священнослужители, преподаватели и студенты ПСТГУ.
С синдромом эмоционального выгорания в той или иной степени сталкивался практически каждый современный человек, отмечалось в ходе конференции. Особенно ему подвержены представители так называемых помогающих профессий – врачи, сотрудники служб спасения, психологи, социальные работники, преподаватели.
«Каждый из нас понимает, насколько трудно человеку, живущему в наше время, – отметил председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. – Особенно это заметно в мегаполисе, где жизнь далека от той, какой она должна быть: где мы часто лишены тишины, чистого воздуха, где мир загрязнен не только отбросами производства, но и очень сильно загрязнена информационная сфера – на нас обрушивается вал слов и образов. Все это влияет на нашу психику, на состояние сознания. А тем более, когда человек посвящает свою жизнь помощи людям, принимает другого человека в свое сердце, он налагает на себя дополнительный груз переживаний. Ему самому часто нужна помощь».
Перед началом работы конференции епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон поздравил директора Московской службы психологической помощи населению Антонину Ляшенко с юбилеем
«Выгорание – это психологический синдром истощения, цинизма, профессиональной неэффективности, вызванной длительной ответной реакцией на хронические эмоциональные и межличностные стрессовые факторы в профессиональной среде», – такое определение синдрома эмоционального выгорания привела в своем докладе заместитель директора Московской службы психологической помощи населению Вера Иноземцева. По ее словам, профессиональное выгорание встречается в любой профессии, но больше всего ему подвержены специалисты помогающих профессий.
По данным опроса Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы, из 193 человек, участвовавших в комплексной оценке профессионального выгорания в 2016 году, 80% от общего числа испытывают синдром выгорания, причем у 46,8% опрошенных этот синдром выражен в высокой степени. Вера Иноземцева рассказала собравшимся о программе развития системы психологической поддержки работников сферы труда и социальной защиты населения. По ее словам, в 2016 году программу психологической поддержки прошли 9535 человек. В комплексную программу входят психологическая диагностика, тренинги, мастер-классы.
Профессиональное выгорание встречается в любой профессии, но больше всего ему подвержены специалисты помогающих профессий, отметила в своем выступлении заместитель директора Московской службы психологической помощи населению Вера Иноземцева
«Для научной психологии человек открыт социуму, и именно влияние социума вводит человека в культурную, собственно человеческую жизнь. Православная психология, не отрицая этого, видит в человеке открытость духовную. Это значит, что человек должен быть открыт Богу, благодаря этому ему приходит знание, сила, вера и Божественная благодать, способная преобразить человеческую душу», – отметил в своем выступлении координатор по взаимодействию с МЧС России от Синодального отдела по благотворительности протоиерей Андрей Близнюк. Уже несколько лет отец Андрей проводит беседы с сотрудниками МЧС России о духовном значении смерти, о человеческих страданиях и эмоциональном выгорании.
Одна из задач священника – поставить правильный «духовный диагноз» человеку, который к нему обращается, сказал также отец Андрей. «Перед духовником стоит задача определить, что в страданиях человека имеет непосредственно духовную причину, а что является проявлением душевной болезни, имеющей причину в нарушениях мозговой деятельности или всего организма, и потому требует врачебной компетенции. А духовное выздоровление может привести к психическому и физическому выздоровлению», – сказал священник. По словам отца Андрея, в некоторых случаях помочь человеку можно только объединенными усилиями врача и духовника: верующий человек нуждается в помощи их обоих. Одна из духовных проблем, ведущих к выгоранию: когда человек пытается усиленной работой заглушить чувство вины в каких-то грехах, надеясь таким образом их искупить. Другая возможная причина выгорания – маловерие, когда человек не видит в своей жизни промысла Божия, полагается только на свои силы, напомнил также отец Андрей.
«Представители помогающих профессий зачастую склонны забывать о себе, как будто они лишают себя права заботиться о самом себе, прислушиваться к своим желаниям, потребностям, потому что все время некогда, нужно помогать другим, – поделилась своими размышлениями начальник участкового отдела «Крюковский» Московской службы психологической помощи населению Ольга Мамонова. – У них нарушен баланс между сферами личной жизни и работы: работа отнимает столько времени, что на домашние дела, на проявление внимания к своим близким просто нет сил. Поэтому люди испытывают такие экзистенциальные переживания, как обесценивание собственной деятельности или даже потеря смысла жизни».
По мнению Ольги Мамоновой, синдром эмоционального выгорания помимо разрушительного воздействия на духовное и психологическое состояние человека несет и важную позитивную функцию. «Психика человека, его духовная составляющая сигнализируют человеку: с тобой не все в порядке, твои главные общечеловеческие ценности находятся «в загоне», они не реализованы, ты не заботишься о том, что для тебя важно», – сказала психолог.
«Наиболее эффективным для профилактики и коррекции синдрома профессионального выгорания будет интегрированный подход, сочетающий методы практической психологии с обращением к высшим духовным смыслам и христианским добродетелям. Данный подход потребует от самих тренеров духовного роста и развития и поможет нам самим, прежде всего, избежать экзистенциального вакуума», – резюмировала Ольга Мамонова.
Пресс-служба Синодального отдела по благотворительности
Источник
Гореть и не сгорать
Синдром хронической усталости и синдром эмоционального выгорания — пожалуй, самые распространённые хвори души, рождающие сегодня спрос на психологов всех мастей. На этих новых болезнях делают имена, карьеры и состояния. Неудивительно, что тема эта, благодаря внезапно пришедшей популярности, стала актуальна для многих — и в светских, и в церковных кругах. Для меня было важно разобраться в природе этих явлений с точки зрения христианства.
Эти размышления — рассказ о личном опыте, о том, с чем сама столкнулась и что поняла.
Выгорание и волонтёры
 |
Впервые с темой эмоционального выгорания я встретилась, когда стала проводить семинары по подготовке волонтёров для работы с детскими домами. Самой мне этот синдром был чужд. Но вот факт: волонтёры, «отслужив» какой-то срок, вдруг неожиданно уходят. Сначала по делам, но дела затягиваются, и через какое-то время ребята попросту теряются из виду. Чего греха таить, не обошлось и без осуждения с моей стороны — за что я получила хороший урок. Детский дом, который до тех пор я исправно посещала, всё реже и реже стал привечать меня в своих стенах. Уважительные причины, конечно же, находились. Благо, искусством самооправдания мы владеем как никаким другим.
Тогда-то я впервые всерьёз задумалась над тем, что мифическая болезнь века под названием синдром эмоционального выгорания имеет вполне реальные очертания.
Так началась моя работа в этом направлении. Сегодня из интернета, этой бездонной ямы, можно вытянуть что угодно. Первое, что мне попалось, — это самый распространённый взгляд на выгорание как некое неправильное распределение душевных ресурсов. С интернетом сейчас легко стать «специалистом», и я быстро превратилась в «знатока» выгорания. На сайтах предлагались самые разнообразные способы справиться с выгоранием: подсчёт жёлтых машин по дороге с работы, использование кабинетов физической разрядки с резиновыми стенами и полами, визуализация своей усталости и изображение её в образах и символах. Но главное, что советовали интернет-источники, — это сохранение ресурса, забота о себе, а также позитивный взгляд на жизнь и «притягивание плюсов». Средства эти не помогали, хотя изрядно оживили наши встречи волонтёров и сделали их популярными. Это было так приятно — заниматься какими-то психологическими тренингами, упражнениями, жонглировать именами, цитатами, теориями. Благодарна Богу, что этот период был недолгим и я успела «совратить» на этом пути не так много людей.
Отрезвение наступило, когда однажды я задала вопрос своему учителю (который очень много работает и, на мой взгляд — взгляд «профессионала по выгоранию» — находится в группе риска, даже более того, согласно интернет-теориям, уже давно и окончательно должен был сгореть дотла!). Я спросила, что он думает о выгорании. Он ответил неожиданным вопросом: если есть благословение священника, то о каком выгорании идёт речь? «Вы верите в силу благословения?» — так он меня спросил.
Все мои изыскания были поставлены под удар. Как же работать теперь с волонтёрами, что отвечать на их вопросы? Но главное, как самой себе ответить на эти новые «неудобные» вопросы? А как признаться перед всеми, что всё, что мы делали до этих пор, по меньшей мере, нелепо? А нелепость эта становилась всё более и более ясной.
Но волонтёры выгорали! И с этим тоже нужно было что-то делать.
Расстаться с собой
Выгорание касается, прежде всего, людей, работающих в сфере «человек-человек», и в первую очередь затрагивает учителей, медиков, социальных работников и психологов. В поисках ответов на мои вопросы мне помогли примеры людей, всю жизнь работающих в этих сферах.
Моя учительница по литературе, Валентина Фёдоровна, говорившая нам, неуправляемым старшеклассникам, о Толстом и Достоевском, Стендале и Бальзаке так, что мы их читали! Шли в библиотеку, стояли в очереди, спешили прочесть к назначенному сроку — и не ради оценки, а потому, что судьбы Наташи Ростовой или Раскольникова нам были искренне небезразличны. Откуда у неё, женщины пенсионного возраста, из года в год брались силы говорить, чувствовать, жить этим каждый раз заново, как впервые? В коллективе такие учителя нередко слывут за юродивых, так как во что-то верят, что-то делают, к чему-то призывают — живут, одним словом, несмотря ни на что!
О выгорании медиков и их цинизме написано и сказано немало. Нечасто услышишь о противоположных примерах, но они есть. Знакомый акушер-гинеколог в отделении патологии одного из роддомов столицы. Говорит, что устаёт смертельно, порой оставаясь без нормального продолжительного сна по нескольку суток. В своей жизни он не сделал ни одного аборта. Как у верующего человека у него есть благословение Митрополита крестить детей, если нет шансов, что они доживут до приезда священника. А сколько детей, на которых «поставили крест», теперь живут и радуются жизни! Идут годы, а он назло всем теориям не выгорает, хотя устаёт и живёт на износ. Что-то в его деле даёт ему силы.
Не могу не вспомнить и Андрея Владимировича Гнездилова, который в свои весьма преклонные годы, несмотря на «опасный» диагноз, преодолевает немалые питерские расстояния и спешит к своим умирающим больным в хоспис, до позднего вечера утешая, рассказывая сказки, провожая в последний путь. Одновременно подбадривая персонал, помогая волонтёрам, беседуя с врачами.
Знают ли эти люди, что в конце 70-х в Америке был открыт синдром эмоционального выгорания и что сейчас сотрудников с подобным диагнозом там отправляют на больничный? Что-то подсказывает мне, что они не воспользовались бы подобным предлогом для восстановления своего внутреннего ресурса.
«Кто не тратит себя, становится пустым местом», — говорит Экзюпери. Эта пустота и ощущение бессмысленности знакомы сегодня слишком многим. Потеря смысла жизни — бич нашего времени. Но и социальное служение расцвело так обильно именно в наше время. Эти социальные явления словно пытаются что-то друг другу доказать, переспорить друг друга: волонтёров становится тем больше, чем больше мы погружаемся в комфорт, негу, погоню за успехом и эффективностью во всех их проявлениях.
И как радостно, что ответ не нужно искать в заумных книгах. Он давно ждёт нас в самой главной Книге: Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её (Мф. 10, 39). Вот и стали в ряд мысли. И вопрос о благословении теперь не кажется неудобным.
Выгорание — друг! Именно так считает врач-психотерапевт из Германии Мартин Грабе. Его книжечка, тонкая и малопримечательная, словно ждала меня в то лето на книжном рынке. Доктор сравнивает выгорание с лампочкой-индикатором в автомобиле. Если у автомобиля включено всё, что только может быть включено, открыты все двери, работает кондиционер, гремит музыка, то рано или поздно аккумулятор сядет. Но перед тем, как это случится, загорится лампочка. Синдром выгорания является, по словам учёного, этим индикатором.
Что это дало мне? Прежде всего, понимание того, что с выгоранием не нужно бороться! Необходимо прислушиваться к себе, всматриваться в себя и своё душевное устройство, а не искать внешние причины. Не они приводят к остыванию и разочарованию — а неверная постановка цели, отсутствие чувства меры и решительное непонимание себя.
Процесс или результат?
Говоря о сохранении ресурсов, тут же упоминают об эффективности, позитивном мышлении и успешности. Пытаясь сохранить себя в стремлении к этим «маякам», люди чувствуют свою ненужность, бесполезность и вследствие этого полностью остывают к своему делу. Тогда им предлагают ещё больше сил уделить пересмотру распределения своих ресурсов с целью их сбережения, и после короткого облегчения становится ещё хуже.
Мария пришла на курсы православных психологов и попала ко мне в группу. Более десяти лет она работает на телефоне доверия при Церкви. Ей не хватает терпения и сил: собственные проблемы, люди, которые звонят просто из интереса, ненормированный рабочий день. Помимо служения есть ещё работа, семья и другие обязанности. Походив на различные психологические тренинги, она узнала, что у неё комплекс спасательницы, эмоциональное истощение и выгорание. Раньше только знакомые крутили пальцем у виска, а теперь и психология «разоблачила» её энтузиазм. Марии рекомендовали тщательно «проработать» своё детство и заняться собой вместо спасания других.
Однако напряжённая жизнь «ненормального» волонтёра оказалась ей куда ближе блужданий по психологическим группам. Вспоминается анекдот о шмеле, который, с точки зрения аэродинамики, вообще не должен летать. Но шмель об этом не знает, а потому летает.
Искателей «эффективности» и «успешности» на различных тренингах ориентируют на результат. Процесс малозначим и малоинтересен, когда речь идёт об ориентации на результат. Возможно, врачи скептически ухмыльнутся. В их-то деле точно важен результат, исход. Но я вспоминаю слова доктора Андрея Гнездилова, основателя первого хосписа в СНГ. Он говорит нам, что важен процесс болезни и процесс выздоровления. Доктор должен быть максимально включён в процесс, только тогда возможен положительный результат. Погоня за результатом порой заставляет нас идти по головам, проходить мимо людей, перескакивать через судьбы, боли, страдания. Когда мы находимся в процессе, у нас есть шанс присутствовать, участвовать в бытии-вместе, как сказал бы Хайдеггер. Обезличивание как следствие погони за результатом — один из верных путей к выгоранию.
Как и во всяком деле, в социальном служении необходимо чувство меры. Ему учит история из жития Пахомия Великого. Братия монастыря, основателем которого был святой Пахомий, занималась плетением рогожек. Каждый должен был выполнять суточную норму — пять штук. И вот Пахомий заметил, что один брат вдвое перевыполняет норму (с точки зрения пресловутой эффективности, по сегодняшним меркам, этот брат был успешным человеком). Тогда святой вызвал брата к себе и сказал ему, что плести нужно установленное количество рогожек, не больше. Это, несомненно, возмутило «эффективного» монаха. «Ты зарываешь Богом данные мне таланты в землю», — негодовал он. Пахомий принял волю брата, сказав ему, что если он в действительности настолько даровит, то пусть плетёт столько, сколько может, но. при этом не выходит из своей келлии. Поскольку история эта очень давняя, то к нам дошли два варианта окончания: в первом, более оптимистичном, монах устыдился своего тщеславия, получив урок. Во втором варианте монах ушёл из монастыря. Неудивительно: успешным людям не место рядом с посредственностями. Но и не место в монастыре.
Есть установленный режим поездок в детские дома, которые мы опекаем: один раз в неделю, в определённое время, плюс праздники и форс-мажоры. Дети знают, что в назначенный час к ним приедут, поиграют, почитают, помогут подтянуть хвосты по учёбе, привести в порядок вещи. С такой «скучной» периодичностью волонтёры приносят пользу детям, и ничего сверх нормы! Сколько упрёков приходится выслушивать от волонтёров-неофитов — в том, что им не дают делать добрые дела, что вся эта психология лишь мешает. И когда я вижу «новобранца», который уж слишком усердствует в своём служении (это нередко случается на первых порах), предлагаю честно ответить на вопрос: делал бы ты это, если бы никто и никогда об этом не узнал? Те, кому хватает честности сказать себе правду, как правило, «приходят в себя» и становятся верными волонтёрами на долгие годы.
«Когда знаешь „зачем“, преодолеешь любые „как“», — справедливость этих слов Виктор Франкл доказал собственной жизнью — тремя годами концлагеря, десятилетиями упорного труда и тем наследием, которое оставил после себя. Если человек знает, для чего и ради чего он делает своё дело, то с Божией помощью всё возможно ему преодолеть. Смыслы могут меняться, переживаться, обретаться вновь. Каждому, независимо от рода деятельности, в качестве профилактики от новомодной болезни необходимо трудиться в поиске собственного смысла. Перенять чей-то смысл невозможно, как и списать из тетради соседа или вычитать в книге. Его можно найти, какой бы безвыходной ни казалась ситуация или напрасной — работа. И если это удалось Франклу в Аушвице, то почему не удастся нам? Вспоминается один из любимых мною фильмов «Влюблён по собственному желанию». Спившийся спортсмен, гуляка и практически отброс общества с помощью упрямой девушки находит свои новые смыслы не только в надоевшей, бессмысленной работе на металлургическом заводе, но и в своей жизни в целом.
Я не отрицаю синдромов выгорания и хронической усталости. Это может случиться с каждым — все люди несовершенны. Дело лишь в той позиции, которую мы занимаем. Пытаемся ли уцелеть, сдав себя в специальный банк на сбережение, — или же находим новые смыслы, чтобы двигаться дальше? Щадим себя, балуем, поощряем — или, наоборот, наступаем на горло собственной песне и тем самым движемся к обретению своей души?
Источник