А. Грифиус. Звёздам An die Sterne
Из Андреаса Грифиуса (1616 — 1664)
Сонет «Звёздам» An die Sterne, с нем.
Перевод 2011 — 12 г.
Цветы небесных нив, манящих наши взгляды,
Светильники, чей блеск украсил свод небес,
Чей пламень над землёй в ночи сияет без
Начала и конца, не ведая преграды;
Вы, светочи Творца, лучистые плеяды,
Апостолы Его деяний и словес,
Которым только Он один и знает вес
(Не нам, кротам, судить о них, хоть мы и рады!) –
Я к вам стремлюсь душой.
Как много я ночей
С вас не сводил моих взыскующих очей,
Вы, странники времён!
О если бы судьбою
Дано мне было вас – когда мой час придёт
Освободить меня меня от всех земных забот –
Любовно созерцать в пучине
под собою!
Вы, яркие огни,
зенита и надира
Горящие во тьме живые пламена,
Чьи чистые лучи летят сквозь времена,
Вы, горних нив цветы, вы, странники эфира,
Присяжные Творца при созиданьи мира,
Которым мудрость дел и слов Его ясна
(А нам, слепцам земли, неведома она,
Чего бы о себе ни мнил иной проныра), –
Свет радости моей!
Один, в тиши ночей
Я наблюдал игру искрящихся лучей.
Герольды времени!
О если бы судьбою
Дано мне было к вам высокую любовь
Навеки сохранить – и вас однажды вновь,
Свободно воспарив, увидеть под собою!
Вы, ясные огни, столь радостные взорам,
Вы, факелы, чей свет сиять не устаёт,
Вы, горние цветы, что дальний небосвод
Украсили во тьме мерцающим узором,
Вы, Господа-Творца свидетели, которым
Смысл дел своих и слов открыл Он наперёд, –
Как перед вами слеп и жалок смертный тот,
Кто тщится их постичь своим сужденьем скорым!
К вам страстью воспылав,
о сколько я ночей
Бессонный, созерцал калейдоскоп лучей!
Посланцы времени!
Да будет мне уделом
С любовию хранить в уме и в сердце вас,
Чтоб в бездне под собой увидеть снова в час,
Как воспарит душа, расставшись с бренным телом.
От переводчика: моя
Фантазия на тему сонета Андреаса Грифиуса «Звёздам»:
Ночное возвращение старого безвестного пииты
из деревенского кабачка после доброй выпивки.
Ни огонька в селе. Средь непроглядной тьмы
Себе навеселе бреду я из корчмы.
Свод неба надо мной – что кубок из порфира,
Сверкают звёзды в нём от сотворенья мира.
Вот Антаре’с-брильянт, вот яркий Альтаир,
Как аметист, лучист. вот Сириус-сапфир.
Там Орион, Пегас, там, блеска не жалея,
Сияет красотой сама Кассиопея.
А я, седой старик, одышливо, с трудом
Тащусь едва-едва, не зная, где мой дом.
Заброшен, одинок, бреду я, путник поздний,
Забыв, куда идти, и выбираю румб
Едва не наугад, как славный муж Колумб,
Сообразуясь лишь с блестящей картой звёздной.
Вот узкою тропой я выхожу в поля,
И постигаю вдруг: мой дом – сама Земля.
Отец-Создатель дал её нам во владенье.
Что завтра ждёт меня? Недуг – кончина – морг –
Могила, крест над ней?
Тем глубже мой восторг,
Тем жарче я люблю весь мир и всё творенье!
Усталый, я присел на берегу пруда.
Его черным-черна стоячая вода,
Как антрацит блестит покойное зерцало,
И небеса, больших и малых звёзд полны,
И Млечный путь по ним, глядящий с вышины,-
Всё подо мной в воде недвижной замерцало.
Взойдя на ветхий мост, я вниз гляжу с моста,
И голова моя кружи’тся неспроста,
И мнится, будто я легко парю в эфире,
Взлетаю в высоту, раскинув крылья рук,–
Пространство вкруг меня становится всё шире,–
Взмываю к облакам. и вниз свергаюсь вдруг,
В провал небытия.
O, ponte dei sospiri !
Я мыслию до звёзд дерзаю досягнуть,
Я сердцем их люблю, я к ним стремлюсь душою.
О как блестят глаза, о как трепещет грудь!
Благодарю, Господь, за этот Млечный путь
И в горней вышине, и в бездне подо мною.
Коротко об авторе по информации сайта www.poezia.ru :
Андреас Грифиус (нем. Andreas Gryphius, 1616 — 1664): немецкий поэт и драматург эпохи барокко.
Сын лютеранского пастора из силезского города Глогау, Грифиус рано потерял отца.
В 1628 г. в родной город Грифиуса пришла Тридцатилетняя война — протестанты,
к которым относилась и семья Грифиуса, были вынуждены покинуть свои дома.
В том же году умерла мать Андреаса. Его отчим тем временем получил пасторскую
должность в городе Фрауштадте. Тут Грифиус, играя в школьном театре, снискал лавры
талантливого актера и написал свою первую пьесу на латинском языке
В 1634 г. Андреас оказался в Данциге, который в то время был одним из крупнейших торговых,
культурных и научных центров Европы. Здесь он занимался у прославленного астронома
и поэта Петера Крюгера, который разъяснял своим студентам учение Н. Коперника, Г. Галилея
и И. Кеплера.
Несколько лет прослужив у юриста Георга Шёнборнера, в 1638 г. Грифиус стал студентом
прославленного Лейденского университета. Он изучал юриспруденцию, медицину, посещал
лекции известного поэта и историка Д. Гейнзия. Очень привлекали Грифиуса анатомический
театр и кунсткамера.
В 1649 г. он женится на дочери зажиточного купца. В должности синдика Грифиус
проявил недюжинный дипломатический талант, защищая протестансткий город Глогау
и его суверенные права от посягательств австрийской короны.
Он скоропостижно скончался в расцвете лет во время заседания городского совета.
Андреас Грифиус написал и опубликовал при жизни пять трагедий, считающихся ныне вершиной
немецкой барочной драматургии, несколько книг сонетов, од и эпиграмм. Обширное рукописное
наследие Грифиуса издал его сын, ученый и поэт, Кристиан.
Оригинал:
Andreas Gryphius.
An die Sterne
Ihr Lichter, die ich nicht auf Erden satt kann schauen,
Ihr Fackeln, die ihr stets das weite Firmament
Mit euren Flammen ziert und ohn Aufhoeren brennt;
Ihr Blumen, die ihr schmueckt des gro;en Himmels Auen;
Ihr Waechter, die, als Gott die Welt auf wollte bauen,
Sein Wort, die Weisheit selbst, mit rechten Namen nennt,
Die Gott allein recht misst, die Gott allein recht kennt;
(Wir blinden Sterblichen! was wollen wir uns trauen!)
Ihr Buergen meiner Lust! Wie manche schoene Nacht
Hab ich, indem ich euch betrachtete, gewacht!
Herolden dieser Zeit! Wenn wird es doch geschehen,
Dass ich, der eurer nicht allhier vergessen kann,
Euch, derer Liebe mir steckt Herz und Geister an,
Von andern Sorgen frei werd unter mir besehen?
Источник
Три сонета Грифиуса
Звездам. Андреас Грифиус.
Небесные огни, горящие нетленно,
Вы, факелы, что услаждают очи мне,
Сверкая искрами в небесной вышине,
Вы, яркие цветы больших полей вселенной;
Вы, стражи всех времен, стоящие бессменно,
Вы, слово Божье, мудрость бесконечных дней,
Которые лишь Бог один оценит, не
Мы, смертные слепцы, — хотели бы, да где нам!
Вы, светочи мои, как часто по ночам
Я бодрствовал, мечты свои вверяя вам!
Герольды времени! Или случилось что-то,
Раз я, который вас не может позабыть
И своим сердцем восхищенным не любить,
Любуюсь вами в ночь, забыв про все заботы
Андреас Грифиус. Вечер.
Der schnelle Tag ist hin. Die Nacht schwingt ihre Fahn
Und führt die Sternen auf. Der Menschen müde Scharen
Verlassen Feld und Werk. Wo Tier und Vögel waren,
Traurt itzt die Einsamkeit. Wie ist die Zeit vertan!
Der Port naht mehr und mehr sich zu der Glieder Kahn.
Gleich wie dies Licht vrefiel, so wird in wenig Jahren
Ich, du, und was man hat, und was man sieht, hinfahren.
Dies Leben kömmt mir vor als eine Rennenbahn.
Lass, höchster Gott, mich doch nicht auf dem Laufplatz gleiten!
Lass mich nicht Ach, nicht Pracht, nicht Lust, nicht Angst verleiten!
Dein ewig heller Glanz sei vor und neben mir!
Lass, wenn der müde Leib entschlaeft, die Seele wachen,
Und wenn der letzte Tag wird mit mir Abend machen,
So reiß mich aus dem Tal der Finsternis zu Dir!
1.
День быстро пролетел. Выводит звезды ночь,
Свой полог опустив. Усталый люд стремится
Домой скорей. В полях, где были звери, птицы –
Теперь грустит печаль. Как мчится время прочь!
Все ближе наш причал, сильней теченья мощь.
Как этот свет иссяк, исчезнут милых лица:
И я, и ты, и все, что нам с тобою снится.
Жизнь – бега полоса, что нужно превозмочь.
О, милосердный Бог! Не дай сойти с дороги!
Не дай страстям сгубить плоды усилий многих!
Пускай твой светлый лик сияет надо мной.
Дай бодрости душе, когда сомкну я очи,
И в час последний мой на грани дня и ночи
Возьми меня к себе, лишь кончу путь земной
О моих воскресных и праздничных сонетах. Андреас Грифиус.
О моих воскресных и праздничных сонетах
Испытывая страх, телесные мученья,
Пройдя огонь и меч, и смерть своих друзей,
Предательство родни, нужду голодных дней,
Забытый Богом, светом, под насмешки черни,
Злых языков терпя тупые обличенья,
Я стал писать стихи, нужда рукой своей
Вручила мне перо. Но клевета людей,
Как дым окутала свечи моей свеченье.
Завистники мои, что мне ваш злобный крик!
Под ветром и дождем окрепнет лишь тростник.
А роз цветы всегда окружены шипами.
Как дуб, что нынче вырос выше головы,
Лежал в земле зерном, вот так умрете вы,
Но будет жить без вас, все проклятое вами
Источник
Вераксич И.Ю.: История зарубежной литературы XVII-XVIII веков. Курс лекций
Лекция 3. Немецкая литература XVII века
Лекция 3
Немецкая литература XVII века
1. Особенности развития немецкой литературы XVII века.
2. Обзор немецкой поэзии XVII века.
3. Немецкая драматургия XVII века (Андреас Грифиус).
4. Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен и проза его эпохи.
1. Особенности развития немецкой литературы XVII века
Немецкая литература XVII века развивается в условиях, отличных от тех, которые существовали в других европейских странах.
Что представляла собой Германия XVII века? Искусственное государственное образование, состоящее из 296 феодальных княжеств, полутора десятков вольных имперских городов и бесчисленного множества мелких феодальных владений, формально независимых, но экономически и политически нежизнеспособных.
Политическая раздробленность пагубно сказывалась на экономике. 30-летняя война стала подлинной национальной катастрофой. Она истребила большую часть населения, разрушила города, уничтожила культурные ценности, привела к экономической разрухе. Война и ее страшные спутники — голод, эпидемии, пожары — определили и общее трагическое мировоззрение, и темы, и образную систему немецкой литературы XVII столетия.
Среди идеологических факторов, сформировавших духовную атмосферу эпохи, следует выделить противоречие между успехами естественных наук и религиозным мировоззрением.
Большинство немецких писателей XVII века были людьми широко образованными и начитанными. В сознании многих писателей и мыслителей научные теории уживались с суевериями, а религиозные догмы с учениями Коперника и Галилея. Попытки примирить эти полярные позиции оказывались несостоятельными, отсюда ощущение кризиса и растерянности перед сложностью мировоззрения и бессилием человеческого разума объяснить его.
Другой характерной особенностью идеологической атмосферы Германии XVII века является возникновение множества религиозно-мистических сект, оппозиционно настроенных по отношению к официальной лютеранской церкви.
Все эти факторы наложили заметный отпечаток на немецкую литературу, в особенности лирическую поэзию XVII века, насыщенную религиозно-философскими и нравственными мотивами.
Процесс сознания национальной литературы осложнился и языковой ситуацией. Отсутствие общенациональной языковой нормы, засоренность мыслей иностранными (французскими) словами начинают уже с первых десятилетий вызывать тревогу в кругах, озабоченных состоянием национальной культуры.
Периодизация немецкой литературы XVII века определяется Тридцатилетней войной.
Литература первой половины века стоит под знаком трагических событий войны и тех идей, которые складываются в этих условиях. Это время расцвета прежде всего лирической поэзии, обнаруживающей большое идейное, жанровое и стилистическое разнообразие.
Тогда же активно разрабатываются вопросы поэтической теории. На исходе войны создаются значительные драматические произведения (трагедии Андреаса Грифиуса), в которых актуальные вопросы общественной, политической и нравственной жизни облекаются в обобщенную и объективную форму.
Литература второй половины XVII века пытается осмыслить итоги войны, ее политические, социальные и нравственные последствия. В это время усиливается сатирическая направленность в лирике (эпиграммы Логау), бытовой комедии (К. Вейзе и К. Рейтер), романе (Гриммельсгаузена).
В последней трети века все ощутимей становится социальная поляризация литературы.
Борьба и размежевание художественных направлений не получили в немецкой литературе такого резкого и принципиального выражения, как в литературе Франции.
В немецкой литературе первой половины XVII века главное место принадлежит лирической поэзии. Ее расцвет в 1620-1650-е годы отмечен появлением, с одной стороны, многих выдающихся творческих индивидуальностей и, с другой стороны, поэтических кружков и школ.
Тематика немецкой лирики этого периода в основном навеяна Тридцатилетней войной: это описание народных бедствий, трагических обстоятельств личной жизни поэтов, выражение их политических надежд и разочарований, симпатии и вражды, обобщенная трактовка войны и мира.
Наряду с этой гражданственной темой культивируются традиционные мотивы античной и ренессансной лирики: любовные стихотворения, застольные песни, всякого рода стихотворения «на случай», посвященные бракосочетанию, рождению, смерти высоких особ, покровителей или друзей поэта. Преобладающими жанрами являются сонет, ода, эпиграмма и различные песенные формы.
Наиболее яркие представители немецкой лирики: Мартин Опиц, Пауль Флеминг, Фридрих фон Логау, Андреас Грифиус и многие другие.
Они принадлежали к разным литературным направлениям, но всех их сближало одно — боль за судьбу Германии, осознание гибели страны, наступление духовного и нравственного кризиса.
Обратимся к творчеству выдающегося представителя немецкой литературы XVII века — Андреаса Грифиуса (1616-1664), творчество которого является вершиной немецкой литературы XVII века.
Краткая биографическая справка:
Судьба Грифиуса глубоко трагична. Пяти лет отроду он потерял отца, лютеранского пастора в силезском городке Глогау, не вынесшего бесчинств, творимых отступающей протестантской армией. Дальнейшим воспитанием мальчика занимался его отчим — учитель и пастор, вынужденный бежать из Глогау с семьей, чтобы спастись от преследований со стороны католических властей. Нужда, скитания, пожары, уничтожавшие целые города, эпидемия чумы, ранняя смерть матери — все это выпало на долю Грифиуса в пору его детства и юности. Несмотря на невзгоды и лишения, Грифиус получил обширные и основательные знания в академической гимназии в Данциге. По окончании гимназии, в 1636 г., он поступил домашним учителем в семью имперского советника Шенборна, образованного человека, обладавшего превосходной библиотекой. В 1639 г. Грифиус вместе со своими учениками — сыновьями Шенборна — отправился в Лейден, где наблюдал за их занятиями в университете. В дальнейшем Грифиус сам читал там лекции по философии, поэтике, анатомии, географии и математике. Пребывание в этом крупном центре передовой культуры имело важное значение для расширения кругозора Грифиуса. Из Лейдена он отправился в путешествие по Франции и Италии. Его пребывание в Париже совпало с апогеем славы Корнеля. В 1647 году Грифиус вернулся на родину.
Окончание войны мало чем облегчило положение лютеранского населения Силезии, где в крайне жесткой форме проводилась контрреформация. Для Грифиуса это было вдвойне тяжело — как для протестанта и как для человека широких взглядов, видевшего свой идеал в терпимости и некоей универсальной религии. Чувство долга перед своими согражданами и единоверцами побудило его отказаться от нескольких почетных предложений занять университетские кафедры в Упсале (Швеция), Гейделъберге и Франкфурте-на-Одере. Вместо этого он принял в 1650 г. пост синдика в своем родном городе Глогау, и отныне главной его заботой была защита традиционных прав местных органов самоуправления от посягательств императорской власти. В последние годы жизни к Грифиусу пришли слава и признание. Он был принят в «Плодоносящее общество», где получил прозвище «Бессмертный».
За год до смерти, в 1663 г., Грифиус выпустил полное собрание своих сочинений, которое было в дальнейшем дополнено посмертным изданием, предпринятым его сыном Христианом, второстепенным поэтом.
Творческая деятельность Грифиуса началась в 30-е годы. В 1632 году молодой поэт выступил с латинской поэмой «Злодейства Ирода и слезы Рахили». Библейский сюжет был только предлогом: поэма, осуждавшая жестокость Ирода, полная отзвуков трагической немецкой действительности, была ответом автора на жестокость и разруху военного времени. Однако античная и библейская литературные традиции заслоняли в поэзии молодого Грифиуса реальность, а латинский язык отдалял его творчество от народа, подчеркивая замкнутость и камерность произведений поэта. Это особенно сказалось в поэме «Масличная гора» (1646), воспроизводившей один из эпизодов Евангелия.
Первый сборник немецких стихов Грифиуса вышел в 1637 г. в польском городке Лисса и содержал 31 сонет, в их числе знаменитые «Слезы отечества, год 1636». В 1639 г. в Лейдене вышел другой сборник -«Воскресные и праздничные сонеты» (100 сонетов). Формально каждый из них был написан на какой-либо текст из Евангелия, предназначенный для воскресного или праздничного богослужения, но по сути дела они отражали философские, нравственные и общественные вопросы, волновавшие автора.
Лирике Грифиуса присуща мировоззренческая глубина и совершенство формы. В своем творчестве автор опирался на современные ему правила поэзии, его стихи обнаруживают строгое построение частей, логически связанных по содержанию. Наиболее ярко это проявляется в сонетах. Эти достижения поэта, так же как и его выразительный, богатый оттенками язык, сделали Грифиуса самым именитым поэтом столетия.
Идейно-художественную основу творчества Грифиуса составили переживания Тридцатилетней войны.
В сонете «Слезы Отечества» Грифиус рисует потрясающие картины немецкого разорения и одичания как результат страшной Тридцатилетней войны. Мир рисуется Грифиусу юдолью слез и страданий:
Вот наш предел опустошенъя и распада:
Проходит по стране свирепый враг с мечом;
Как зверь, ревет труба, грохочет пушек гром,
Мы стали жертвой нищеты и глада.
Во прахе ратуша, поруган божий дом;
Мужей ждет смерть, покрыты девушки стыдом.
Пожар, чума и над телами тучи смрада.
Уже прошло осьмнадцать лет, как вновь и вновь
Теченье наших рек в себя приемлет кровь
И трупы в них легли, подобные запруде.
Но я смолчал о том, что хуже смертной тьмы,
Чудовищней пожара, голода, чумы, —
Что там сокровище души теряют люди.
(Перевод А. Э. Сиповича)
Грифиус понимает «сокровище души» в христианском значении слова, но мысль тем не менее примечательна. Страшны даже не сами беды войны, а то опустошение, какое они вносят в человеческое сознание, та моральная деградация, которая захватывает все общество. Уже этот ранний сонет свидетельствует о выразительности поэтического языка Грифиуса. Реализм образов и ритм стиха приковывают к себе внимание и вызывают сопереживание у слушателей.
К этой главной теме примыкает и характерная для мировоззрения эпохи барокко идея бренности и суетности земных благ, которая звучит во многих сонетах как первого, так и последующих сборников:
Куда ни кинешь взор, все, все на свете бренно.
Мир — это пыль и прах, мир — пепел на ветру.
Преходящей видится ему и женская красота, обреченная на быстрое увядание. Традиционный мотив быстротечной юности приобретает в стихах Грифиуса трагическую окраску. Мысль о неизбежности старости и смерти порождает глубоко пессимистический вывод: тщетны попытки изменить ход судьбы, «удержать мгновение». Единственное, что остается человеку, — это стойкость перед лицом страданий, верность своему нравственному долгу, постоянство в убеждениях. Этим путем он может преодолеть зыбкость и текучесть всего сущего и приобщиться к вечности. Подобного рода неостоические идеи выступают в сонетах Грифиуса в более настойчивой и последовательной форме. Так, в сонете «Невинно страдающему» Грифиус ищет утешение в сознании мужества и стойкости, проявленных в суровых испытаниях:
Огонь и колесо, смола, щипцы и дыба,
Веревка, петля, крюк, топор и эшафот,
В кипящем олове обуглившийся рот, —
С тем, что ты выдержал, сравниться не могли бы,
И все ж под тяжестью неимоверной глыбы
Твой гордый дух достиг сияющих высот.
Большинство сонетов завершается страстной мольбой, обращенной к небу, поддержать в нем силу духа, вселить мужество и надежду. Даже обычные для поэзии XVII в. «стихотворения на случай» наполнены у Грифиуса напряженным, трепетным и общественно значимым содержанием. Так, в сонете «Свадьба зимой» картина скованной стужей природы служит развернутой метафорой ужасов войны, а радости брачного союза — проблеском надежды в годину тяжких бедствий.
В поздний период творчества Грифиус охотно обращается к жанру оды, который получает у него разнообразные строфические и композиционные формы. Кроме них он писал также обширные стихотворения, не связанные какой-либо строгой жанровой формой, обычно посвященные все тем же трагическим темам войны («Гибель города Фрейштадта», «Плач во дни великого голода», «Мысли на кладбище» и т. д.)
В мировоззрении Грифиуса теснее, чем у кого-либо из его современников, переплетались такие противоречивые элементы, как глубокая религиозность, философия стоицизма и преклонение перед открытиями в области естественных наук. Так, в стихотворении «К портрету Николая Коперника» мы читаем:
Ни злая ночь времен, ни страх тысячеликий,
Ни зависть, ни обман осилить не смогли
Твой разум, что постиг движение земли.
Отбросив темный вздор бессчетных лжедогадок,
Там, среди хаоса, ты распознал порядок.
(Перевод Л. Гинзбурга)
Поэтика Грифиуса отличается напряженной и суровой выразительностью. Каждый сонет заключает в себе сложный многоплановый смысл. Каждое иносказание сохраняет целостное двуединство смысла и образа. Обильная метафорика никогда не выглядит внешним украшением. Грифиус широко пользуется привычными риторическими приемами — цепочками синонимических перечислений, варьированием различных тем, повторами, риторическими вопросами, обращениями, антитезами, но в его поэзии эти приемы никогда не становятся штампами, они всегда подчинены идейному замыслу стихотворения и господствующему в нем настроению. Глубокая и органическая связь поэта со страданиями его земли, его народа, сплав лично пережитого с обобщенным осмыслением всей трагической эпохи придает стихам Грифиуса подлинно человеческое и гражданственное звучание.
3. Немецкая драматургия XVII века (Андреас Грифиус)
Театральная жизнь являлась важной частью немецкой культуры XVII века, хотя в Германии и не сложилось условий для расцвета общенационального театра, как во Франции и Голландии. Однако театральными зрелищами были охвачены все слои немецкого населения, поскольку наряду с придворным театром существовал бюргерский школьный театр, на рыночных площадях торговых городов во время многолюдных ярмарок давали представления бродячие артисты, в домах богатых бюргеров и дворян устраивались любительские спектакли.
Специфически придворной формой театрального искусства барокко стала опера, которая пришла в Германию из Италии. На сценах придворных театров, которые возникают в княжеских резиденциях (Мюнхен, Вена, Дрезден, Вейсенфельс) ставятся оперы преимущественно итальянских авторов. В 1627 г. в результате сотрудничества Мартина Опица и выдающегося немецкого композитора Генриха Шютца рождается первая немецкая опера «Дафна». Значительным событием в культурной жизни Германии явилось открытие в 1678 г. Гамбургского оперного театра.
Особое значение для развития немецкого народного театра, формирования профессиональной актерской среды имели бродячие труппы английских комедиантов. Первые такие труппы появились в Германии в конце XVI в., и их деятельность не прекращалась на протяжении всего XVII столетия, правда, в период Тридцатилетней войны в их репертуаре преобладали кукольные представления (именно тогда возникает кукольная комедия о докторе Фаусте). Подобные бродячие труппы знакомили немецкую публику с пьесами английских, позднее -испанских и итальянских драматургов. В средние века бродячие труппы состояли в основном из немецких актеров — хотя их по-прежнему именуют «английскими» — и играют немецкие пьесы.
Возникновение профессионального театра требовало создания качественно новой драматургии. Первые немецкие драмы нового типа появляются в начале века. В художественном отношении они были несовершенны и служили лишь основой для яркого театрального зрелища на историческую тему. Особое значение в них придавалось риторическим рассуждениям и аллегорическому истолкованию событий на сцене. Авторы этих драм брали за образцы античные трагедии и исторические драмы голландцев и противопоставляли свои произведения немецкой драматургии предшествующей эпохи.
Выдающегося поэта немецкого барокко Андреаса Грифиуса по праву называют создателем высокой немецкой трагедии. Трагедийное творчество Грифиуса составляет единое целое с его поэзией. Трагедии, как и лирика, раскрывают богатый внутренний мир поэта, его напряженную мысль.
Почти все трагедии были созданы драматургом в 40-е годы, и только трагедия «Папиниан» приходится на последний период творчества писателя. Первая трагедия Грифиуса — «Лев Армянин, или Цареубийство» (1646-1647). В «Предисловии к читателю» Грифиус заявляет, что он хотел показать «суетность земных дел». Однако в этом характерном для искусства барокко мотиве трагедии «Лев Армянин» получили отражение одновременно философские раздумья поэта над актуальными государственно-теоретическими проблемами своего времени. При написании трагедии образцом Грифиусу служили исторические драмы его старшего современника голландца Вондела. Сюжет заимствован автором из византийских хроник: византийский император Лев, армянин по происхождению, достигший власти при поддержке военачальника Михаила Балъба, узнает, что последний готовит против него заговор. Император приказывает схватить Балъба и казнить его. Поскольку действие происходит в канун Рождества, императрица настаивает на отсрочке казни. Сообщники Михаила, облачившись в одежды священнослужителей, проникают в церковь и убивают императора во время торжественного богослужения. Освобожденный из темницы Михаил провозглашается императором. В финале трагедии и ему предрекается судьба тирана и узурпатора.
Как указывает двойное название трагедии, это не драма характеров, а изложение политического события, «цареубийства», его мотивов. Трагическое вытекает не из внешнего, а из внутреннего конфликта: герой, раз нарушив естественные законы, обрекает себя на гибель. Грифиус первым вводит в немецкую трагедию тип тирана, поправшего своими действиями вечные «божественные» законы.
Любая власть, достигнутая нечестными средствами, пагубна — таков нравственный итог трагедии.
Проблема власти и права и позднее глубоко волновала поэта. В основу второй трагедии, «Екатерина Грузинская» (1648), в отличие от первой, положены события недавнего прошлого (Екатерина Грузинская погибла в 1624 г.).
В трагедии рассказывается о судьбе грузинской царицы, которая, чтобы спасти свой народ, добровольно отправляется в Персию, к своим врагам в качестве заложницы. В нарушение данного царице обещания о полной ее безопасности ее бросают в темницу и подвергают пыткам. Шах Аббас, охваченный любовной страстью к Екатерине, обещает ей свободу, если она согласится стать его женой и отречется от христианской веры. Екатерина мужественно выбирает мученическую смерть, не желая изменить своей вере, своему народу.
«Екатерина Грузинская» является первой из трех трагедий Грифиуса, в центре которых находится образ мученика; герой-мученик, в противоположность своему антагонисту, охваченному сиюминутными страстями, действует всегда в соответствии с вечными ценностями.
внутренней динамикой и напряженностью.
Трагедия «Убиенное величество, или Карл Стюарт» (1649) является непосредственным откликом на события английской революции, взволновавшие всю Европу. Грифиус видит, что в основе английских событий лежат не религиозные столкновения, а борьба за политическую власть. Понимая это, писатель переводит политическую проблему в этический план. На материале современной борьбы за власть Грифиус разрабатывает основную этическую проблему века: несовпадение сущности вещей и их внешнего проявления. В своей трагедии Грифиус снова проводит идею неприкосновенности суверенной власти, и Карл Стюарт выступает у него в ореоле мученика. В такой оценке событий английской революции сказываются консерватизм и ограниченность взглядов немецкого бюргерского писателя.
Итогом творчества Грифиуса является последняя трагедия «Мужественный законник, или умирающий Папиниан» (1659). На этот раз Грифиус обращается к истории императорского Рима. На примере легендарного правоведа Папиниана, отказавшегося даже перед лицом смерти дать юридические обоснования злодеянию, совершенному императором, Грифиус прославляет мужество и нравственную стойкость человека, отстаивающего справедливость. Грифиус мастерски строит диалоги героев-антагонистов. Один из этих героев олицетворяет зло и беззаконие, другой — добро и справедливость. Но для позиции немецкого писателя характерно, что «зло» в трагедии выступает активно, оно движет интригу; добро, напротив, пассивно.
Особое место в драматическом наследии Грифиуса занимает драма «Карденио и Целинда» (1649), в которой нашли отражение отдельные автобиографические моменты. Хотя автор называет это произведение трагедией, действие его не завершается гибелью героев, т. е. мы имеем дело с типичным для литературы барокко жанром — трагикомедией. В отличие от других трагедий Грифиуса, действующими лицами этой трагикомедии являются молодые люди из бюргерской среды университетского города Болоньи. Однако души молодых героев охвачены такими же сильными противоречивыми страстями, как и души царственных героев других трагедий. Показ трагизма человеческой жизни на примерах судьбы обыкновенных героев-современников является новым для немецкой драматургии.
Создавая свои трагедии, Грифиус следует аристотелевской традиции. Они должны потрясать зрителя или читателя, вызывать у него чувство сострадания, страха или ужаса и тем самым помогать ему проникать в тайны мироздания, постигать суть и смысл земного существования человека.
Согласно античной традиции Грифиус делит свои трагедии на пять актов, а в духе своего времени снабжает их предварительным объявлением содержания и комментарием. Между отдельными действиями он вводит хоры, участники которых — либо реальные действующие лица (придворные, музыканты), либо аллегорические фигуры (времена года, Время, Вечность, Человек). Хоры выполняют функцию комментатора, толкователя происходящего на сцене. Иногда, как в трагедии «Папиниан», они вторгаются в действие. Большое значение в структуре трагедий имеют различные видения, сны, пророчества.
Вся система художественных средств трагедий Грифиуса подчинена основному барочному принципу контрастного построения, который осуществляется на разных уровнях: идейном, тематическом, композиционном, словесном. Герою, как правило, противостоит антагонист. Их противоборство оформляется как беспрерывный диспут идей. Значительную роль играет у Грифиуса, писателя барокко, эмблематика, ею пронизаны все риторические рассуждения героев, она определяет действие в трагедии, формирует ее образный мир. Трагедии Грифиуса написаны торжественным александрийским стихом, который Опиц считал наиболее пригодным для высокой поэзии и трагедии.
В трагедиях Грифиуса действуют, как того требует поэтика XVII века, особы высокого происхождения, наделенные не только могущественной властью, но и сильными страстями (исключение составляет трагикомедия «Карденио и Целинда»). Трагедии начинаются всегда в тот момент, когда все коллизии сходятся в одной, роковой для героя, точке, все страсти до предела накалены. Время действия у Грифиуса всегда — краткий промежуток, лежащий между величием и падением героя, между жизнью и смертью. Если Аристотель требовал от драматургов, чтобы время действия их трагедий укладывалось в «одно обращение солнца», то у немецкого поэта барокко время действия ограничено всего несколькими часами одной ночи.
В своих трагедиях Грифиус часто обращается к событиям, удаленным во времени и пространстве: истории Рима, Византии или современным событиям в странах Востока. Обращение к древней истории, истории стран Востока, а также России знаменательно для западноевропейской литературы XVII в. (Кальдерон, Корнель, Расин). На материале чужой истории авторы трагедий хотели уяснить смысл своего времени, века грандиозных и стремительных сдвигов. Политические бури эпохи ставили современников перед новыми философскими и этическими проблемами.
Достижения Грифиуса в сфере трагедии были продолжены его младшим современником Даниелем Каспером Лоэнштейном. Заслугой Лоэнштейна является разработка характеров, особенно женских. В трагедиях «Ибрагим Паша» (1653), «Клеопатра» (1663), «Софонисба» (1680) Лоэнштейн дал ряд выразительных женских образов. В его трагедиях эротика и разум противостоят друг другу как полярные силы, вокруг которых развязывается драматически взволнованное действие, завершающееся гибелью героев. Однако трагедии Лоэнштейна лишены глубокой этической и философской проблематики, характерной для трагедий Грифиуса.
Вторая половина XVII века является временем формирования немецкой комедии. В этот период она подвержена разнообразным иноязычным влияниям: от античной комедии (Плавт) до итальянской комедии масок и театра Мольера. Несмотря на различные воздействия извне, немецкая комедия не теряет живой связи с немецкой бюргерской литературой XV-XVI вв. Это выражается прежде всего в сатирико-дидактической направленности новой комедии, а также в использовании ею традиционных приемов создания комизма, в разработке традиционных комических типов, в обращении к конкретному бытовому слову, к диалекту. По сравнению с трагедией комедия более свободна по форме, и в ней значительнее роль художественного вымысла.
В Германии создаются разные типы комедии. В частности, формируется комедия нравов и характеров. Такая комедия обращается к изображению повседневного быта горожан или крестьян. Сатира сочетается в ней с дидактикой: комедия должна не только обличать пороки, но и способствовать исправлению нравов.
многозначительных и остроумных реплик, игры слов. Помимо чисто развлекательной функции такая комедия выполняла важную для XVII в. воспитательную задачу — она учила зрителя поведению в обществе, умению вести светскую беседу.
Образцы того и другого типа комедии дал в своем творчестве Андреас Грифиус. Первая его комедия «Absurda comica, или господин Петер Сквенц» (1657) является переработкой интермедии из «Сна в летнюю ночь» Шекспира. Грифиус переносит действие комедии в небольшой немецкий городок. Комедия построена как «театр в театре».
Другая комедия Грифиуса, «Горрибили Крибрифакс» (1659), разрабатывает традиционный образ хвастливого и трусливого вояки. Здесь писатель снова, как и в трагедиях и лирике, обращается к барочной теме суеты человеческих страстей и обманчивости яркой внешности, но раскрывает ее средствами комедии.
Комедии Грифиуса «Влюбленный призрак» (1660) и «Любимая Розочка» (1661) являются двумя частями одной двойной комедии. Двойные комедии предназначались для постановки в один вечер. Два театральных действия с героями, принадлежащими к разным социальным слоям и имеющими разные уровни культуры, чередовались, как бы отражая другу друга в кривом зеркале. Этот характерный для искусства барокко прием контрастного взаимоотражения усиливал комическое воздействие зрелища.
Комедии Грифиуса, в отличие от его трагедий, не имеющих сценической истории, пользовались популярностью, особенно у артистов-любителей.
XVII век в Германии ознаменовался утверждением прозаического романа, которое было подготовлено всем предшествующим развитием немецкой литературы и получило мощные импульсы со стороны других западноевропейских литератур.
В многообразии типов немецкого романа можно выделить две линии развития, имеющие свои четкие признаки. Различие проявляется как в идеологическом наполнении, так и в отборе материала, выборе героев, в приемах организации сюжета. Такое параллельное развитие «высокого» и «низкого» романа отвечало требованиям эпохи.
Если в «высоком» романе действительность представлена в идеализированном виде, то «низкий» роман, для которого характерна сатирическая тенденция, изображает действительность такой, какая она есть.
Обе линии восходят к барочной мировоззренческой концепции о несовершенстве мира, его хаотичности.
1. Придворно-исторический роман на сюжеты из древней или библейской истории. Исторический материал в таких произведениях служит обоснованием достоверности действия и является своеобразным маскарадом, за которым скрываются реальные события и лица современности. Подобные романы проникнуты идеей прославления и идеализации монарха и высшего дворянства. Несмотря на то что авторы часто именуют свои романы «любовными историями», любовь подчинена в них государственным интересам.
Примеры: «Арминий и Туснельда» Лоэнштейна, «Азиатская Баниза» Циглера, «Светлейшая сириянка Арамена» и «Римская Октавия» Антона Ульриха Брауншвейгского.
С конца XVII века этот тип немецкого романа претерпевает заметные изменения. Его ответвлением становится «галантный» роман. Авторы таких произведений пытаются углубить психологическую мотивировку поступков героев, усиливают эротические моменты и вводят в качестве героев обычных дворян или даже бюргеров, а действие переносят в современность.
Идеологи раннего немецкого Просвещения высоко ценили придворно-исторический роман, особенно его поздние образцы, за познавательную ценность и психологическую углубленность. Они считали, что такие романы «изощряют ум» и способствуют просвещению юношества.
сатиры XV-XVI веков.
Сатирико-дидактическое направление получает в Германии широкое распространение и охватывает почти все жанры.
Выдающимся немецким сатириком XVII века является Иоганн Михаэль Мошерош (1601-1665) — в романе «Диковинные и истинные видения Филандера фон Зиттенвальда» (1640-1642), он критикует нравы своего времени. Его книга построена как путешествие героя по Германии времен 30-летней войны.
Крупнейшим представителем демократической линии романа был Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен «Симплициссимуса» и некоторые данные его биографии.
Краткая биографическая справка:
Гриммельсгаузен родился в имперском городе Гелънгаузене в Гессене, в семье зажиточного бюргера. Подростком был затянут в водоворот Тридцатилетней войны. Был конюхом, обозным, мушкетером, писарем. Войну закончил секретарем полковой канцелярии, потом часто менял занятия: был то сборщиком налогов и податей, то трактирщиком, то управляющим имения. С 1667 г. и до конца жизни он занимал должность старосты небольшого прирейнского городка Ренхен, недалеко от Страсбурга, где были созданы почти все его произведения.
Гриммельсгаузен, как ни один другой немецкий писатель XVII в., был связан с жизнью и судьбой немецкого народа и явился выразителем подлинного народного мировоззрения.
Творчество Гриммельсгаузена представляет собой художественный синтез всей предшествующей немецкой повествовательной прозы и разнообразных иноязычных литературных влияний, прежде всего испанского плутовского романа. Романы Гриммельсгаузена — яркий пример своеобразия немецкого барокко.
«Затейливый Симплициус Симплициссимус». Затем последовали несколько продолжений и другие произведения на эту тему — «Симплицию наперекор, или Пространное и диковинное жизнеописание прожженной обманщицы и побродяжки Кураже», «Шпрингинсфельд», «Волшебное птичье гнездо», «Симплицианский вечный календарь» и др.
Вершиной творчества Гриммельсгаузена является роман «Симплициссимус». Имя героя — Симплиций Симплициссимус — означает «наипростейший простак», «величайший простак». В начале романа герой ничего не знает о мире, ничего не видел, кроме «дворца» своего «батьки». В глухой деревушке он пасет овец, наигрывая на волынке. Внезапное вторжение ландскнехтов в усадьбу прерывает мирное течение жизни. С этого момента и начинается путь познания персонажем мира. Спасаясь от лютующих ландскнехтов, Симплиций оказывается в дремучем лесу, где встречает Отшельника и остается с ним жить. Отшельник становится наставником героя, обучает его грамоте, разъясняет начала христианской веры.
Смертью Отшельника и уходом Симплиция из леса открывается новый этап истории взлетов и падений героя. Если Отшельник, наставляя Симплиция, знакомил его только с идеальной стороной жизни, то теперь герой сталкивается с реальным миром.
Все дальнейшие движения героя по дорогам жизни иллюстрируют одну из главных тенденций литературы барокко и суетности мира: «Симплиций зрит жизни суетный плен / Всё для него здесь тщета, прах и тлен» — гласит двустишие, предпосланное главе, повествующей о возвращении героя в мир людей. Симплиций оказывается среди мародерствующих солдат, и отныне его жизнь связана с «военной фортуной», которая бросает его из одного вражеского лагеря в другой. Здесь Симплиций быстро теряет изначальную простоту и наивность. Окружающие поступают с ним безжалостно, превращают его в шута, обрядив в телячью шкуру с длинными ушами. Герой добровольно принимает эту роль и хотя он довольно скоро избавляется от шутовского наряда, маска шута помогает ему устоять во всех превратностях жизни.
Симплиций делает еще одну попытку ускользнуть от «военной фортуны» — скрыться в лесу. Здесь он переживает ряд захватывающих приключений (крестьяне принимают его за черта, он попадает на шабаш ведьм, овладевает заколдованным кладом). Дорога снова приводит его к солдатам, и Симплиций становится лихим воякой, добивается успеха и богатства. Вскоре он теряет всё: имущество, здоровье, красивую внешность — и начинает заниматься шарлатанством, разбойничает на больших дорогах. Затем его охватывает раскаянье, и он отправляется в паломничество. Вернувшись в родные места, Симплиций случайно узнает, что его настоящим отцом был не крестьянин, а Отшельник, но это ничего не меняет в его жизни. Напротив, именно сейчас он решает заняться крестьянским трудом. Однако вихрь войны уносит его в далекие края: Московию, Корею, Китай, Турцию. После возвращения из далеких странствий Симплиций удаляется в горы и становится отшельником. Мирская суета вновь манит героя, и он пускается в странствия, терпит кораблекрушение, живет на необитаемом острове, где решает остаться навсегда. На этом завершается жизнеописание Симплиция.
«робинзонадой», которая появилась задолго до выхода в свет знаменитого «Робинзона Крузо».
«Роман «Симплициссимус» написан в форме автобиографии героя-рассказчика. Автобиографическая форма служит созданию у читателя иллюзии правдивого рассказа о непосредственно пережитом. Исповедальное повествование используется у Гриммельсгаузена, как и в испанском плутовском романе, не для обрисовки индивидуальной истории жизни, а для показа несовершенства мира, разрушения иллюзий, оно является как бы зеркалом, в котором мир видит себя без прикрас.
как в любом произведении барокко, один и тот же объект благодаря изменению освещения приобретает различные формы и очертания.
Рассказчик повествует о своих злоключениях с того момента, когда в его жизнь в глухой затерянной деревушке врывается война с ее неумолимой жестокостью. Он намного старше героя и умудрен опытом, что дает ему право судить и оценивать поступки последнего. Четкая временная дистанция между рассказчиком и героем позволяет автору органически включать в художественную ткань романа сведения по истории, географии, литературе и одновременно критиковать действительность, подвергать ее сатирическому осмеянию, «со смехом правду говорить». Таким образом сочетаются и выполняются характерные для литературы барокко функции: сатирическая, дидактическая, информативная, символическая.
Образ главного героя Симплиция Симплициссимуса многоплановый, но на протяжении всего романа он сохраняет свою структурную цельность, выполняя основную сюжетообразующую функцию.
«Симплициссимуса» идея испытания, но она трактуется иначе, чем в придворно-историческом романе. На пути познания мира Симплиций сталкивается с самыми различными людьми — праведниками и злодеями. Его постоянными спутниками в романе становятся Херцбрудер как олицетворение добра и Оливье, отпетый негодяй и злодей. Симплиций испытывает на себе их разнонаправленные влияния. Но во всех злоключениях Симплиций остается верен своей человеческой сути; будучи не в силах активно противостоять злу, он не может и примириться с ним.
При всей жизненной конкретности этот образ получает символическое обобщение. Судьба героя становится философской притчей о жизни человеческой. «Я — мяч преходящего счастья, образ изменчивости и зерцало непостоянства жизни человеческой», — говорит Симплиций о себе, но он является также примером нерушимой внутренней цельности человека.
Через жизненные испытания проходит не только герой, испытанию подвергаются и абстрактные моральные ценности. Примером могут служить три заповеди, которые завещал юному Симплицию воспитавший его Отшельник: «Познай самого себя, беги худого товарищества и пребывай твердым». Эти истины, на первый взгляд, оказываются несостоятельными и не раз опровергаются поступками героя, но они становятся нравственным итогом, к которому приходит Симплиций в конце романа.
Гриммельсгаузен создает в «Симплициссимусе» свою модель мира, которая включает и элементы народной фантазии, например, подводное царство горного озера. Основным местом действия в романе является простор под открытым небом: поле, лес, река, горы, долины, проселочные дороги, где протекает жизнь народа. Гриммельсгаузену удалось дать широкую панораму народной жизни, народных бедствий во время войны. Картины разорения крестьянских дворов, грабежей, убийств, насилий при всей обобщенности и художественной многозначности имеют силу конкретного факта, увиденного очевидцем.
В своем страстном протесте против войны и социального угнетения Гриммельсгаузен выступает как представитель социальных низов. Это проявляется и в его неизменном сочувствии крестьянству, наиболее притесняемому сословию немецкого общества XVII столетия. В начале романа мальчик Симплиций распевает песню, услышанную им от своих родителей. Эта подлинная народная песня XVI века является гимном крестьянскому созидательному труду и всему крестьянскому сословию:
Однако ж кормит весь народ.
Весь свет давным-давно б поник,
Когда б не жил на нем мужик.
Пустыней стала бы земля,
(Перевод А. Морозова)
Отношение писателя к крестьянству, понимание его положения и значения в обществе становится очевидным в символической картине «Древо сословий», которую видит во сне герой. «На каждой вершине» этого дерева «сидело по кавалеру, а сучья заместо листьев убраны были молодцами всякого званья. Корень же был из незначащих людишек, ремесленников, поденщиков, а большей частью крестьян и подобных таких, кои тем не менее сообщали тому древу силу. ибо вся тяжесть того древа покоилась на корнях и давила их такою мерою, что вытягивала из кошельков все золото, будь оно хоть за семью печатями».
Для Гриммельсгаузена крестьянин, труженик и кормилец, — основа всей жизни, символ ее неистребимости. В этом отношении важен образ «батьки», приемного отца Симплиция. «Батька» всего дважды появляется на страницах романа: в самом начале, когда читатель становится свидетелем жуткой картины разорения (крестьянской усадьбы и пыток, учиненных над крестьянами ландскнехтами), а также в конце романа. Несмотря на перенесенные пытки и потерю всего имущества, «батька» остается на своем клочке земли, который он возделывает в поте лица своего.
Картинам страшных социальных бедствий, зла и несправедливости, царящих в мире, Гриммельсгаузен в качестве положительного идеала противопоставляет различные утопии. Такое сочетание сатирического разоблачения действительности с утопическими представлениями об идеальном ее переустройстве характерно для литературы барокко. Пример идеального человеческого общества герой романа видит в словацкой общине перекрещенцев, которая укрылась глубоко в горах и ведет жизнь, соответствующую «истинно христианским» заповедям. Писатель, однако, сразу дает понять читателю зыбкость существования такого островка в суровом мире войны.
Германии. Свои упования Юпитер возлагает на пробуждение Немецкого героя, который с помощью волшебного меча осуществит великие реформы. Эти реформы коснутся прежде всего социальных проблем: отмены крепостного права, барщины, налогов. Германия должна стать единым государством, которым будут управлять монарх и парламент, в котором будет положен конец религиозным распрям. Иллюзорность, несбыточность подобных планов преобразования подчеркивается гротескностью образа безумца Юпитера, которого Симплиций называет «блошиным богом», поскольку тот не может справиться с одолевшими его блохами.
«Симплициссимус» по праву считают тем произведением в литературе XVII в., в котором наиболее ярко проявились реалистические тенденции. Однако это особый реализм эпохи барокко, органически сочетающий аллегорическое, метафорическое видение мира с пластическим воссозданием действительности. Роман Гриммельсгаузена был практически заново открыт в XX в. и переведен почти на все европейские языки. Он глубоко современен своим страстным призывом к миру, он звучит как грозное предостережение человечеству.
Список рекомендуемой и использованной литературы
1. Артамонов, С. Д. История зарубежной литературы XVII-XVIII веков / С. Д. Артамонов. — М.: Просвещение, 1978. — С. 200-210.
4. Гриммельсгаузен, Г. Я. К. Симплициссимус / Г. Я. К. Гриммельсгаузен. -М., 1876.
5. Ерофеева, Н. Е. Зарубежная литература. XVII век: учебник для студентов пед. вузов / Н. Е. Ерофеева. — М.: Дрофа, 2004. — С. 46-58.
6. Ерофеева, Н. Е. Зарубежная литература. XVII век: практикум / Н. Е. Ерофеева. — М.: Дрофа, 2004. — С. 46-70.
7. Морозов, А. А. «Симплициссимус» и его автор / А. А. Морозов. — Л., 1984.
9. Разумовская, М. В. Литература XVII-XVIII веков / М. В. Разумовская, Г. В. Синило, СВ. Солодовников; под ред. Я. Н. Засурского. -Минск: Университетское, 1989. — С. 88-106.
Источник