Чувство льда
Александра Маринина
Братья-близнецы Филановские никогда не видели своих рано умерших родителей. Их воспитали бабушка и тетка. И воспитали успешными, энергичными людьми. Еще с занятий фигурным катанием у них осталось «чувство льда», позволяющее им держать равновесие в самых непростых жизненных ситуациях. Однако, ни Александр, ни Андрей даже не подозревают о тщательно скрываемых «скелетах в шкафу» — неприглядных семейных тайнах. Близкие позаботились об этом. Но прошлое, затаившись, ждет. И достаточно любой случайности, например, этого нелепого убийства молодой женщины, чтобы жизнь опасно накренилась и выскользнула из-под ног, как лед из-под коньков фигуриста…
Кошмарно
В процессе чтения я постоянно сомневалась , а Маринина ли это? Не наняла ли она себе негров, которых выгнала Донцова?Что за сопливость и беспрерывные повторения- я ведь не тупая, я помню, что там в предыдущей главе было. Где интеллектуальный детектив, умные женщины, приличные мужчины, ладно. ну хоть здравомыслящие герои и реальные ситуации. Кругом какой-то бред. Плюс совершенно , ну совершенно не нужные детали- —помылась, побрила левую подмышку, потом правую тщательно побрила, потом проверила обе , а потом помыла пол и три тарелки, и только потом пришел убийца..—. (это я образно, там такого, конечно, не было, но подобных никчемных и незначащих для сюжета описаний хоть пруд пруди. ). Про разделение на части и нагнетание количества продаж я слышала, но до такой степени раздувания объема книги. Это просто неуважение к читателю. К моему глубокому сожалению, Маринину с этой книгой отправляю куда подальше. нелюбоффь.
Кошмарно
В процессе чтения я постоянно сомневалась , а Маринина ли это? Не наняла ли она себе негров, которых выгнала Донцова?Что за сопливость и беспрерывные повторения- я ведь не тупая, я помню, что там в предыдущей главе было. Где интеллектуальный детектив, умные женщины, приличные мужчины, ладно. ну хоть здравомыслящие герои и реальные ситуации. Кругом какой-то бред. Плюс совершенно , ну совершенно не нужные детали- —помылась, побрила левую подмышку, потом правую тщательно побрила, потом проверила обе , а потом помыла пол и три тарелки, и только потом пришел убийца..—. (это я образно, там такого, конечно, не было, но подобных никчемных и незначащих для сюжета описаний хоть пруд пруди. ). Про разделение на части и нагнетание количества продаж я слышала, но до такой степени раздувания объема книги. Это просто неуважение к читателю. К моему глубокому сожалению, Маринину с этой книгой отправляю куда подальше. нелюбоффь.
Горечь давних обид
Мне всегда сложно принять тот факт, что дети могут стать объектом ненависти. Хрупкие, беззащитные, никому не успевшие причинить зло, близнецы Филановские с первой же секунды своего появления на свет становятся ненавидимыми племянниками. Нет, их опекунша и обожаемая тетушка воспитает Андрея и Александра самым наилучшим образом. Она не причинит им физического вреда и не нанесет мальчикам душевной травмы, но никогда не простит Андрею и Александру несостоявшейся личной жизни. И, разумеется, такая выдержанная и концентрированная ненависть не сможет не принести свои плоды много лет спустя.
Александру Маринину я знаю, прежде всего, как автора отличных детективов, но «Чувство льда», несмотря на красноречивые тэги и аннотацию, является полноценной драмой. В книге есть все, что обычно присуще жанру: давняя трагедия, которая непременно аукнется в будущем, яркие характеры и целый клубок взаимоотношений, который не так-то просто распутать.
Примечательной особенностью «Чувства льда» для меня стало то, что большинство героев вызывают чувство стойкой неприязни уже через пять минут после знакомства. Невозможно искренне сочувствовать Сергею Юрцевичу, зная, как мерзко он поступил с женой и сыном. Ничем не лучше Тамара Филановская, которая ни на секундочку не усомнилась в своих действиях, собираясь так лихо распорядиться счастьем обеих дочерей. А Любовь Филановская? Холодная, бездушная змеища, достаточно умная для того, чтобы получить ученую степень, но дура дурой в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной.
Когда читаешь «Чувство льда», временами становится гадко от осознания того, каким алчным, тщеславным и циничным может быть человек. Даже не представляю, как в такой-то атмосфере мальчишки смогли сохранить все свое потрясающее жизнелюбие. Впрочем, и у близнецов есть та властность и желание рулить человеческими судьбами и совать любопытный нос в чужие дела. У Александра эта особенность просто-таки бьет в глаза, но и Андрей со своими семинарами, лекциями и душеспасительными разговорами, по сути, преследует ту же цель.
Если семейная драма удалась Александре Марининой на все сто процентов, то неожиданное убийство почти в финале показалось мне совершенно лишним. В тот момент, когда приходит время выжать максимум из основной сюжетной линии, Маринина вдруг отвлекается на линию побочную, вводит новых персонажей, что совсем не идет на пользу истории. Финал получился смазанным, зато братья наконец-то расставили все точки над i, а те, кто заслуживал счастья, обрели его.
Очень странные впечатления от книги. Почти семейная сага, повествующая о жизни семьи Филановских. Мама — актриса, папа — режиссер. Действо начинается при советской власти в годы застоя. Отец весь в творчестве, мать — играет «лицом» — и на сцене и в жизни. Есть две дочери — старшая послушная Люба и младшая хохотушка Надя. Обе девочки не были желанны, но аборты сначала были запрещены, а потом, при второй беременности, есть же подросшая нянька. Да и зачем любить детей — главное, их хорошо всем обеспечивать. А это у родителей получалось в полной мере.
Потом Надюша влюбилась в неподходящего семье человека, Сергея Юрцевича и «закрутилось колесо совка» — Сергея посадили, Надя родила близнецов, но умерла при родах. Мнение окружающих не позволило Филановским отказаться от младенцев и Люба была поставлена перед необходимостью вырастить детей. И вновь никакой любви, даже близко. Только ожидание, что вот-вот мальчики подрастут и Люба сможет попробовать наладить собственную личную жизнь. Увы, не срослось.
Перенесемся в наши дни. Александр Филановский — владелец преуспевающего издательства. Андрей — философ, писатель, основатель достаточно интересной теории отношения к жизни (отрывки из его книги, пожалуй, самое интересное, лично для меня, во всем романе). И как привет из прошлого — записки, получаемые Любой. Кто решил шантажировать эту семью? Насколько далеко все зайдет?
Кусок детектива — убийство девушки Андрея и стремительное расследование — почти как привет «от Каменской», ведь Маринина известна, главным образом, своими детективами. Не покидает ощущение того, что эта линия была написана второпях, «на заказ», не продумана и очень нелогична. Вполне можно было раскрутить сюжет и без трупа.
Прочитано в рамках игр Собери их всех и Пятилетку в три тома
Когда-то я с удовольствием читала Маринину. Каменская, Коротков, Колобок — эти герои были мне симпатичны. Но потом все меньше в книгах Марининой стало детектива и все больше взглядов Марининой на жизнь. То устами Каменской, то других персонажей я начала узнавать, что никто никому ничего не должен, спокойное равнодушие — это правильно, а желание, например, взаимности в любви — собственничество и фу-фу-фу. А, нет, не фу-фу-фу, мы же никого не критикуем. Напоминает анекдот про дядю Федора. «Дорогие мама и папа! Недавно я принял буддизм и теперь мне никак».
И вот я даже согласна с тем, что другой — это другой, навязывать свою точку зрения не есть правильно, но в исполнении Марининой эти мысли выворачиваются так, что аж тошнит.
А в этой книге этих рассуждений ну очень много.
В последней четверти книги Маринина правда вспоминает, что ее ценят, как детективщицу, и быстренько делает убийство, а потом так же быстренько его раскрывает.
Книга прочитана в рамках игры Крестики-нолики.
Сама не знаю, зачем все-таки читаю иногда подобную литературу. Хотя нет, кое-что из ранних детективов Марининой было не так уж плохо — хотя бы интрига присутствовала и какие-то вроде характеры намечались, и профессиональные тайны милиции наличествовали. Правда даже и тогда было много занудства, так что порой пропускала целые страницы. Но в целом — для поездки на дачу в переполненной электричке годилось.
Потом сюжетность и детективная составляющая стали все слабее. Автора потянуло на какую-то философию, с которой сама она, похоже, «не в ладах». Данный роман уже не детективный, а всяко-разный: где-то семейная сага, где-то драма, где-то психология плюс немало скучной и громоздкой псевдофилософии. О детективной линии напрочь забыли — только в конце писательница «спохватывается» и быстренько вставляет никому не нужное убийство. Зачем? Смысловой нагрузки в нем абсолютно нет.
Тема братьев-близнецов, их схожести и различий, их любви и соперничества — вот это интересно. Было бы. Если бы Маринина не завязла в болоте бесконечных рассуждений на тему «как надо жить», вложив их в уста одного из героев. Конфликт получился бледным, как чай из пакетика, заваренный в пятый раз. Тоже самое с противодействием — я все ждала, что борьба главного героя против его соперников (а по сути — против себя самого) завершится какой-нибудь яркой и жесткой точкой. Но нет! Автор «зажевывает» его проблему все больше и больше, пока она не рассеивается сама собой. И получается, что проблемы-то и не было. Так зачем же тогда огород городить? И печатать столько текста? Хотя, им наверное постранично платят.
И все более унылой становится неизменная манера автора писать так, как-будто ее читают исключительно умственно отсталые. Фразы типа: «Я должна купить ватно-марлевую повязку, чтобы не заразить сына гриппом, ведь он уезжает завтра на соревнования, и поэтому ему никак нельзя болеть, так как больной он не сможет тренироваться и выступать достойно» — для кого они пишутся? Для тех, кто сомневается, что больной гриппом ребенок не в полную силу выступит на соревнованиях? Поразительно!
Подходящая книга для «храма уединенного размышления». Думаю, что больше не буду читать этого автора.
Источник
Александра Маринина — Чувство льда
Александра Маринина — Чувство льда краткое содержание
Чувство льда читать онлайн бесплатно
…чувство льда, которое связывают с тонкими ощущениями равновесия на малой опоре (конек), а также ориентировкой в пространстве и времени.
«Фигурное катание на коньках», учебник
Москва, февраль 2006 года
Она уже много лет назад научилась просыпаться ровно за пять минут до звонка будильника, в 5:25. Еще семилетней девочкой Нана вставала в половине шестого, а в семь утра начиналась тренировка. Она не катается больше десяти лет, а привычка осталась, тем более Никита тоже, как и она, занимается фигурным катанием и у него тоже утренние тренировки.
Открыв глаза, Нана, опять же по давно сложившейся привычке, перебрала мысленно предстоящие сегодня дела. Поднять сына, проследить, чтобы сделал зарядку, накормить завтраком его и себя, отвезти на каток. Да, не забыть бы, сегодня двадцатое число – день «обязательного замера». Может, пропустить? Ничего страшного, если она проведет «замер» завтра, очень уж погода неподходящая, в такие дни у нее совсем нет ни сил, ни малейшего желания делать лишние телодвижения. Как говорят спортсмены, она сегодня явно «не в ногах». Нет, ерунда все это, раз установила себе двадцатое число каждого месяца, значит, так и будет. Нечего дурака валять. А то один день пропустишь, второй, третий… А потом спохватишься – и спина уже не гнется. Позвоночник – это здоровье, долголетие, это жизнь. Нельзя запускать.
С семи до девяти у нее свободное время, если поехать от Дворца спорта в сторону работы в семь, то дороги будут еще пустыми и она доберется минут за двадцать. До начала рабочего дня останется полтора часа. Что она собиралась сделать, когда вчера запирала кабинет? Оставила какие-то бумаги на утро? Кажется, нет. Ничего срочного. Совещание, как обычно, начнется в десять. Значит, можно заняться чем-нибудь приятным, например, составить график контрольных проверок на ближайшие три месяца. Составлять графики Нана любила и неукоснительно их соблюдала, это помогало ей поддерживать ощущение стабильности. Пока она каталась, у нее в комнате всегда на самом видном месте висел годовой план тренировочной подготовки, и каждый раз, глядя на него, она думала о том, что как бы ни складывалась жизнь, но за год она должна отдать тренировкам 960 часов, и в июне этих часов будет 43, а в сентябре уже 100, пик нагрузок придется на октябрь, потом наступит соревновательный период, и объем тренировок станет поменьше – нужно беречь силы для выступлений. Потом период соревнований закончится, и в апреле – мае наступит период восстановительный, и будет мало льда, больше отдыха, спортивных игр и общефизической подготовки. И так из года в год. Это вселяло уверенность: не может случиться ничего плохого, она не заболеет и не умрет, потому что есть же план, вот он, составлен тренером и повешен на стенку, и его обязательно надо выполнить. Страх внезапной смерти преследовал Нану Ким с раннего детства, с того самого дня, как умер от бурно развившегося отека легких ее маленький братик, и избавиться от этого страха она так и не смогла по сей день, зато научилась справляться с ним при помощи планов и графиков. Выполнять запланированное означало для нее контролировать свою жизнь, управлять ею, а ведь это так важно. Отец много лет назад говорил ей: «Ты катаешься не для того, чтобы стать чемпионкой, а для того, чтобы научиться управлять своим телом, каждой своей мышцей, каждым самым маленьким сосудиком. Управляя телом, ты учишься управлять собой, а управляя собой, ты будешь управлять всей своей жизнью. Если твоей жизнью не будешь управлять ты сама, это обязательно будет делать кто-нибудь другой».
Значит, составить график проверок по всем объектам и подразделениям, провести совещание… Ой, господи, пора подниматься, уже будильник верещит.
– Никитос! – крикнула она, натягивая трико. – Подъем! На зарядку становись!
Нана с удовольствием взглянула на радостную и совсем почти незаспанную мордашку двенадцатилетнего сына. Ему ранний подъем не в тягость, он так любит кататься, что готов вставать и раньше. Предложи ему тренироваться по ночам – вообще спать не будет, только пусти на лед.
– Тащи сантиметр, – скомандовала она, слегка размявшись и вставая на невысокую скамеечку.
Никита с готовностью принес сантиметр и привычно опустился на колени. Нана наклонилась, плотно сдвинув ступни и выпрямив ноги, стала тянуться вниз. Пальцы рук ушли за край скамейки. Сын замерил расстояние между краем скамейки и кончиками пальцев.
– Шесть сантиметров, – торжественно объявил он.
Хорошо. Значит, позвоночный столб пока еще сохраняет гибкость. Для тридцатипятилетней женщины, давно оставившей спорт, вполне приличный показатель. В период активных тренировок этих самых сантиметров было семь. Но ведь тринадцать лет прошло.
– Точно? – на всякий случай переспросила она.
– Ну… пять и восемь. Я округлил.
– Никитос, – строго произнесла Нана, – спорт не терпит приблизительности. Уж тебе ли не знать.
Никита уныло вздохнул. И без лишних слов было ясно, что она имеет в виду: у мальчика постоянно возникали проблемы с обязательными фигурами, где необходима просто-таки геометрическая точность и выверенность каждого движения до миллиметра. Просто удивительно, как ему удалось выполнить нормативы кандидата в мастера спорта. Конечно, он мальчик гибкий и прыгучий, скольжение у него хорошее, но вот со «школой» беда.
Завтракали молча, как всегда бывало в день утренней тренировки. Никита, унаследовавший от матери стремление ко всему готовиться заранее, еще дома, сидя за столом, мысленно рисовал фигуры, которые ему спустя час придется рисовать лезвием конька по льду. Впрочем, это ему только казалось, что он рисует мысленно. На самом деле, сам того не замечая, он рисовал чайной ложечкой на поверхности стола. Нана ему не мешала, но внимательно вглядывалась в невидимый рисунок. Вот Никита рисует петлю «вперед-наружу», и Нана явственно «видит», что стартовые дуги пересекают поперечную ось. Неужели у него так плохо с глазомером?
– Ты собираешься так выполнять фигуру? – осторожно спросила она.
– Нет, это я так сделал на прошлой тренировке. Светлана Арнольдовна сказала, чтобы я подумал, в чем ошибка.
– А она сама не сказала тебе?
– Нет, она велела самому подумать. Обещала сегодня сказать, если я сам не додумаюсь.
– Ну и как, додумался?
– Пока нет, – очень серьезно ответил Никита. – Вот думаю.
– Ладно, думай, – вздохнула Нана.
Другие времена, другие нравы, другие тренеры. Когда ей было столько, сколько сейчас Никите, ее тренер исправлял ошибки сразу же и таких домашних заданий не давал. В те времена боялись, что закрепится неправильный стереотип движения. А сейчас что, не боятся? Или появились новые школы тренерской работы? За тринадцать лет много воды утекло… Нана до сих пор общается со своим тренером, но та учит спортсменов по-старому, а Светлана Арнольдовна совсем молодая. Может, и вправду теперь работают по-другому. Светлана Арнольдовна! Смешно. Когда Светочка Лазарева в семь лет начинала заниматься в учебно-тренировочной группе, Нана Ким уже была в составе юниорской сборной страны.
Она быстро убрала со стола, вымыла посуду, оделась, накрасилась. Внимательно и придирчиво, как и каждый день, оглядела свое отражение в зеркале. Ну и дал же бог ей внешность! Нарочно не придумаешь. Отец, кореец из Казахстана, наградил дочь раскосыми темно-карими глазами, широкими скулами, жесткими прямыми волосами цвета воронова крыла и сухощавым компактным телом с сильными мышцами. Мать, наполовину грузинка – наполовину молдаванка, подарила крупный нос с горбинкой, который Нана ненавидела, красиво изогнутую верхнюю губу и потрясающую кожу, которую Нана считала своим единственным достоинством. Сколько же времени ей приходится каждый день проводить за макияжем, чтобы лицо не казалось таким широким, а нос – таким большим! Хорошо хоть с фигурой пока еще все в порядке. Просто удивительно, почему мужчинам так нравится ее внешность, которая ей самой кажется далеко не самой удачной.
К Дворцу спорта они подъехали без десяти семь.
– Ну что, Никитос, решил задачку?
– Нет. Может, подскажешь?
– Ладно, – засмеялась Нана, – подскажу. Когда ты заканчиваешь круг, в момент переходного толчка, ты вместе с опорной ногой поворачиваешь бедро свободной ноги. Это ошибка. Свободную ногу надо оставлять строго над следом. Понял? Помнишь, у тебя в простых кругах при старте назад-наружу перекрещивались стартовые дуги? Это была та же самая ошибка. Следи за свободным бедром.
– Точно, – уверенно ответила Нана.
Уж у нее-то со «школой» всегда был полный порядок. Кроме характерной внешности, она унаследовала от отца, чемпиона Европы по спортивной гимнастике, отличную координацию, умение чувствовать каждую мышцу и владеть ею, полностью контролировать свое тело.
Источник